Программа двухдневного набега на Тунис предполагала посещение 7 городов с перемещением между ними посредством железной дороги (благо, тунисская сеть поездов и пригородных электричек оказалась на удивление развитой, а тарифы — более чем отрадными для бюджетного туриста). В первый день всё начиналось довольно хорошо: курортная Ла Марса хоть и была тут и там обильно присыпана мусором, но порадовала глаз симпатичной архитектурой и приморской атмосферой; колоритный Сиди-Бу-Саид предоставил возможность для качественной фотосессии; древний Карфаген был настолько гостеприимен, что позволил ознакомиться с легендарными руинами безвозмездно. Кошмарный ужас наступил ближе к вечеру…
Город Тунис — столицу одноимённого государства — иногда называют «Парижем Африки». Французы, в том числе французские архитекторы, оставили здесь свой неизгладимый след. До сих пор Ежу не доводилось посетить сразу два Парижа в одной поездке, теперь представилась возможность сравнить их между собой. Поскольку за двое суток предстояло посмотреть практически всю страну, на столицу было выделено лишь два часа, однако этого должно было хватить с учётом применяемого Ежом и его спутниками в таких случаях режима бодрой пробежки (с полными рюкзаками на спине). Планы, однако, были скорректированы неожиданным подвохом. Прибыв на электричке из Карфагена в Тунис, участники экспедиции решили сэкономить ценное время и две остановки до центра города проехать на трамвае. Тунисцы спешно заходили в вагон, видимо, готовый к старту, на его подножку успели запрыгнуть и наши экскурсанты, не желавшие терять ни минуты.
Следующие полчаса они провели в этом трамвае, но он так и не сдвинулся с места. Водителя не было видно, расписание отсутствовало как класс, пассажиры переглядывались, пожимали плечами, надежда увидеть Париж Африки во всей красе таяла на глазах. Сюжет из далёкого детства («а с платформы говорят») даже не всплыл в памяти — эстонским туристам было не до литературных аллюзий, «подвисало» знакомство с целой столицей.
Участники экспедиции добрались до центра города, когда уже стало смеркаться, а до отправления поезда на Сфакс оставалось чуть больше часа. Стало понятно, что бегать придётся очень быстро, Ёж припустил в поисках архитектурных шедевров. Шедевры как назло всё никак не попадались, зато повсеместно попадались не очень характерные для Парижа горы мусора (не то чтобы Париж, который на Сене, был эталоном чистоты, но таких масштабов катастрофы он, конечно, не видывал). Почти для каждого города на Севере Африки характерна так называемая Медина — старая часть города с традиционной белокаменной застройкой и лабиринтом кривых узких улочек. Ёж решил, что в Медине он уж точно найдёт то, что ищет, и устремился туда. Однако чем глубже он погружался в Медину, тем невзрачнее становилась застройка, а кучи мусора всё увеличивались (к бытовому мусору здесь примешивался и строительный).
Людей почти не было видно. Внезапно, завернув за очередной угол, Ёж увидел человека в тёмной одежде, который стоял на месте, но, едва заметив Ежа, быстрым шагом направился в его сторону. Между ними оставалось метров тридцать, когда тёмный человек резким движением выхватил из кармана брюк небольшой предмет. В сгущавшихся над столицей сумерках Ёж не сразу разглядел, что это был не нож. Из зловещего предмета тотчас начала струиться жидкость. Тёмная личность бежала трусцой по узкой улице, что-то кричала на арабском языке, при этом орошая преодолеваемую дистанцию продуктами жизнедеятельности организма. Тогда Ёж окончательно убедился в том, что место и время для сравнительного «анализа» двух Парижей он выбрал не очень удачное, и стал искать пути к отступлению. Удирая от экстравагантного преследователя, он дважды попадал в тупик лабиринта, но благодаря преимуществу в скорости всё же выбрался по живу по здорову из этой нежданной ловушки и даже успел на поезд. Первый день знакомства с экзотической страной подошёл к концу.