Восточное притяжение. Королевский Луангпрабанг

Когда мы забронировали отель, от его менеджера на почту пришло письмо:

— Встречу с самолёта не хотите ли? Сделаем в лучшем виде.

И что-то мне подсказало, отказываться не нужно. Интуиция путешественника пока ещё работает.

Цену выкатили в 15 долларов в один конец. Встречают, правда, на солидном отельном минивэне марки Тойота. В пути минут десять. Аэропорт совсем рядом с городом.

— За что такие деньги?

Наверное за отсутствие альтернативы.

Подвезли зато к парадному входу. Как дорогих гостей. Багаж вытащили и даже метнулись, чтобы позвать отсутствующего на стойке администратора ночного портье. Тот пришёл не то, чтобы заспанный, но слегка помятый.

Выдал ключи безо всяких вопросов. И не забыл намекнуть, что мы мол-де за трансфер задолжали.

— Бабки на бочку.

Отдаём, раз должны.

— Обратный путь брать будете?

Прикидываем, раз с таксями напряжёнка. Самолёт на возврат в шесть утра. Значит опять все спят, одни мы бодрствуем.

— Почему бы и нет? Цена та же?

— Да. Но деньги раньше стульев.

И вот тут-то мы сделали типичную ошибку. Впрочем, об этом потом. Когда буду про отъезд рассказывать. А пока пошли заселяться.

При выборе отеля, нигде, ни на одном сайте, ни на каком ресурсе не было сказано, что у Villa Santi не только тот корпус, что на всех картинках красуется, но есть ещё один. В глубину улицы. Через подворотню. То есть стоящий даже не в этом городском квартале.

То-то я смотрю, наш багаж подхватили и тащат куда-то через задний двор, через проезжую часть. Не далеко, но всё же. Там, оказывается, другое здание. То же в национальном колониальном стиле. Наверняка тоже древнее, если можно так считать дома, которым всего-то лет по сто. Но фасадом уже выходит не на центральную улицу города, а во внутренний зелёный сад.

— Впрочем, кому-то даже так понравится больше.

Нам достался первый этаж. Не буду опять же говорить, хорошо это, или плохо, отель совсем не заполнен всклинь, и наверняка персонал подобрал для нас лучший номер. На свой вкус. Потому что он самый первый к проходу, чтоб долго не ходить по лестницам и не мучиться. Его единственный минус, это такое расположение, что дверь и окно ванной выходит как раз в сад, а вот окно и балкон упирается в глухую стену соседних владений. Но по другому никак. Даже я со своим строительным образованием никак бы не смог расположить комнату альтернативно. Такие уж вводные данные.

Вся мебелировка исключительно деревянная. Кровать, тумбочка, шкафы. Не элитного итальянского завода, скорее производства местного «кооператив-локомотив». Грубая доска, покрытая тёмной морилкой, но зато как экологично и просто!

— Вариант дедушкиной коммуналки.

При этом остаётся шарм и винтаж.

Особенным штрихом при этом, ягодкой на вкусном тортике, красуется раритетный телефон, рядом с кроваткой. С деревянной ручкой. На полированной основе. Подставка литая со слонами. В стиле начала века двадцатого, когда крутили ручку и орали:

— Барышня, дайте Смольный…

Но при том техника вполне современная, кнопочная, с электронным дисплеем. И работает!!!

В ванной комнате все причиндалы. Пяток непонятных флаконов с жидкостями. Зубная щётка. Одноразовая бритва. Шапочка для душа. Нитки. Короче всё, чтобы путешествовать налегке.

Сама ванна, корыто в смысле, из тонкого акрила. Под ногами прогибается, того и гляди треснет. Немного пугаешься, когда мыться лезешь. Но и это не всё. Душ к стене приделан так низко, что мой рост в сто шестьдесят четыре сантиметра должен уже нагибаться.

— Представляете каково там богатырям?

Им только в три погибели лысинку помочить.

Зато моя жена, лапушка, вполне азиатского росточка в полторашку была очень довольна. Практически первый раз под неё конструкция подогнана.

Из интерьерных решений отмечу окно, которое смотрит прямо всей площадью на это самое корыто с ванной. С засовами под старину. Слава Богу хоть стёкла при этом матовые.

Полез как-то в душ, глядь, внутри бегает большущий таракан. Чёрный по белому. Не мелкий рыжий, каких мы в кухнях по утрам видеть привыкли, а жук настоящий. Я не садист. Даже где-то в глубине души юный натуралист. Поэтому первым делом мысль:

— Животинку нужно спасти.

Беру салфетку, хочу поймать и выкинуть зверя во двор. А он, зараза, упирается и прыгает с карниза на занавеску и обратно.

— Ну не хочешь, как хочешь.

Нагнулся за тапком.

— Сам виноват!

Выбрал свою судьбу.

Таракан тараканом, но мы находимся в королевском городе. В котором даже эти самые тараканы королевские. Причём судя по размеру, это именно так.

— Есть же королевские креветки? Почему не может быть королевских тараканов?

Царское величество заложено в самом названии города.

— Луангпрабанг.

Составное название из двух частей. Где «Луанг» это как раз и переводится, как «королевский», а «Прабанг» , это золотая статуэтка Будды, которую передают из рук в руки, из поколения в поколение, как атрибут местной верховной власти. Кстати, говорят, что он где-то там в королевском дворце до сих пор прячется.

К чему это я говорю? Да к тому, что в этом городе, всё за что ни возьмись, обязательно будет королевским.

— Тараканы, например…

А ещё к королевским регалиям относится наш отель, в котором мы остановились.

Откуда знаю? Да просто заглянул из дикого любопытства в тумбочку, а там в папке рекламка, где английским текстом по белому написана история возникновения Villa Santi Hotel. Звучит она примерно так:

В некотором царстве, в Лаосском государстве жил некий господин по имени Санти. Не Рафаэль, конечно, но коммерческую жилку мужик имел. Купи, продай, уйди, не мешай… Короче, бизнес слегка пёр.

Но тут случилась оказия. Пацан безвозвратно влюбился. Лямур. Тужур. Ласковым пирком, да за свадебку. Жена оказалась из королевского рода, что совсем немудрено, потому что в Луангпрабанге принц на принце сидит и принцем погоняет.

Так вот, в приданое к принцессе шло здание по центральной улице города Sakkarine Road. Господин Синти, как я уже сказал, бизнесмен проворный. Смекнул, что из старого особняка получится вполне себе резиденция для туристов. Отремонтировал и организовал вполне себе приличный отель. Из скромности назвал который своим именем.

— Поэтому как ни крути, а отель Villa Santi самый, что ни на есть королевский.

Что, кстати, подтверждается интерьерами главного здания. Его общественных мест. На втором этаже, там где лестница в ресторан, на видном месте стоит портрет той принцессы, вполне себе восточной красавицы, в золочёной раме, в обрамлении цветов и подношений.

— Королевская кровь подобна божеству!

Не правда ли?

Раз уж поднялись на второй этаж, в ресторан, то давайте пару слов о нём. Как говорит сайт отеля, раньше здесь располагалась королевская спальня.

— То есть размер помещения наглядно представляете.

Хотя от себя замечу, что то, что для опочивальни много, для ресторана мало.

Но на всех гостей отеля явно хватает. Потому что завтрак начинается в шесть утра, номеров в отеле всего двадцать, как указано на сайтах бронирования, поэтому методом растяжения удовольствия по времени места явно хватит всем.

Кроме того, ресторан работает не только для кормёжки отдыхающих в самом отеле, но и работает методом зазывания прохожих с улицы. На входе стоит меню с картинками и любой может подняться и оценить простор королевского быта. Хоть и прошлого времени.

Ресторан, кстати, опять же называется по-королевски:

— Princess Restaurant.

Слов из песни не выкинуть.

Как кормят? Завтрак вполне соответствует званию четвёрки. В звёздах на фасаде отеля. Под красивой картинкой намалёванной на стене, изображающей королевскую опять же процессию со слонами и симпатичными наложницами, стоят несколько блестящих никелированных мисок. В них типовой, абсолютно типовой набор продуктов.

Огурцы, нарезанные кружочками.

Такая же сервировка а-ля турецкая помидора.

Бекон горячий, на тарелке превращающийся в хрустящие чипсы.

Нечто вроде драников из картофельного пюре.

На отдельной стойке жарят яичницу. Или омлет на выбор.

Четыре вида фруктов. Ананас, папайя, питахайя, саподилья.

Чай, кофе сколько угодно.

Французские круассаны в качестве десерта.

Не сильно обильно, но голодными не будете никогда. Всего этого вполне достаточно, чтобы… короче, дома я так обильно не завтракаю.

А вот столик лучше выбирать на балконе. Вдоль всего фасада по второму этажу идёт галерея. Во французском стиле. По типу колониальной архитектуры. Сто лет назад знали толк в наслаждении жизнью, поэтому ужин при свечах, да и завтрак на рассвете вполне получается красивым.

С видом на засыпающий или просыпающийся город. На улицу, по которой только что прошла вереница монахов в радикально рыжем одеянии. Под ветерок, развевающий кому кудри, а кому лысину пощекотать.

— Тишина. Благодать. Спокойствие. Умиротворение.

Все эти чувства здесь смело можно поймать. В конце концов, именно за этими впечатлениями мы и едем так далеко от Родины.

С этого же балкона можно наблюдать такое чисто уникальное явление, присущее исключительно королевскому городу Луангпрабанг, как кормление монахов.

Дело в том, что Луангпрабанг город не только королевский. Но и серьёзный религиозный буддийский центр. Так сложилось исторически. Если король и, соответственно, королевский дворец на весь Лаос был один, принцев и принцесс никто при этом не считал, то монастырей разбросано по стране не меряно. Но опять же с притяжением к центру власти.

Существующая статистика немного путается в показаниях и выдаёт на город то тридцать два буддийских монастыря, то их количество снижается до тридцати. От ресурса или справочника зависит. Суть дела при этом не меняется, потому что даже при разнящихся цифрах это всё равно много. Особенно, если учесть, что Луангпрабанг это не Рим с многомиллионным населением. Здесь всего-то вместе с кошками и собаками набирается пятьдесят тысяч душ.

Монахи не крестьяне. Не сеют, не пашут. Рыбу не ловят, зайцев по джунглям не загоняют. Целый день отдаются медитации и созерцанию. В лучшем случае двор перед пагодой подметут. Хоть труд и не требующий больших физических усилий, но силы на поддержание организма нужны. Говоря простым языком:

— После выхода из нирваны жрать хочется страсть как.

При сложившейся практике остро встаёт вопрос:

— Хавчик где-то нужно брать.

Отсюда и пошла тема. Издревле. Рано утречком, до восхода солнца, чтобы сон раем не казался, поднимаются божьи люди с лежанок, и как были босы и голы, завернувшись токмо в рыжую тогу, отправляются за подаянием. Главное в этом деле миску специальную не забыть, похожую на котелок с крышкой. Патрой называется. Потому что в ладошку мало поместится, а с чемоданом только в Простоквашино за грибами ходят.

Кстати, в качестве лирического отступления, традиция эта, называемая в Лаосе пиндапата, пошла аж с самого Будды Гаутамы Шакьямуни. Это он первым отрёкшись от мирской суеты ходил с патрой и собирал в народе на покушать. Что не съедал, отдавал бедным. С тех пор так и повелось.

Был, правда, период в истории государства, когда кормление монахов отменяли. Когда это было? Кто догадается?

— Правильно. После пришествия коммунизма.

Тогда не только запретили монахов кормить, но и предписали им, цитирую:

— Содержать скот и работать в поле.

Понимаете, это как борьба с пьянством и алкоголизмом во времена позднего СССР.

— Шиш из этого получился.

Только народ разозлили.

Поэтому ровно через год указ отменили и даже установили для каждого монаха пайку риса. А заодно постановили, что «буддизм должен согласовываться с марксистскими принципами». После чего ввели в монастырях уроки политпросвещения и политинформации.

Это я сейчас рассказал предысторию традиции. А теперь послушайте впечатления от процедуры кормления монахов от первого лица. От меня то есть, как от стороннего наблюдателя. Быть в Луангпрабанге и не увидеть это шоу было бы непростительной глупостью. Поэтому ставим будильник на пять утра, дабы не проспать и приобщиться к божественной оказии.

Радикальная трель айфона спозаранку впивается в мозг. Вскакиваешь, как Моцарт, с простыней рваных, на ходу проклиная Коперника. За секунды пытаясь прийти в себя:

— А? Что? Ты кто? Где я?…

Минуту спустя понимаешь:

— Да. Монахам тоже не сладко.

У них ранняя побудка каждый день.

Умываемся, чистим пёрышки и на улицу. Темень. Час предрассветный. Город спит. Во всяком случае наша подворотня уж точно. Даже кузнечики в траве притихли. Наслаждаются последними минутами безудержного сна.

Нужно ещё сказать, что хоть Луангпрабанг и в пределах северного тропика, температура ночная таки зимняя. Не минус, конечно, как в заснеженной Москве, но градусов десять — двенадцать будет. В курточке ветровочке пробирает до позвоночника и выходит мурашками по шкуре. Да и лысинку неплохо было бы прикрыть.

— Эх, где моя шапка-ушанка…

Идём на свет. На центральной улице подготовка к ежедневному событию. Хотя отлов бродячих туристов начинается загодя. Не успеваем дойти до дороги, уже некая особа с котелками хватает за руку и шепчет с видом заговорщицким:

— Монахов кормить ннаада?

Тычет пальчиком в плетёный из листьев бамбуковый горшочек, другой рукой показывает сколько за него денежек отвалить нужно.

Видит наше недоумение. Пускает в ход полное очарование, открывает крышку. От риса идёт пар. Значит тёплый ещё. Только что из пароварки.

— Свежатинка.

Причём заметил, рис уже уложен по порциям, упакованным в бумагу наподобие пергамента. Чтоб без задержек и всем одинаково.

Но мы не участники экспедиции, а только сочувствующие. Нам только посмотреть. Поэтому вежливо отказываемся и идём дальше.

На дороге уже почти всё готово к действу. По центру проезжей части расположились торговки варёным рисом. Точно такие же, как от которой мы только что отбились. На газонах, на деревьях развесили гирлянды лампочек. Они, конечно, подключены к электрической сети, но света от них никакого. Будто светлячки по веткам расселись, и не более. Под лампами устроены места для подающих. В ряд выставлены пластиковые низенькие табуретки, занимающие всю линию обороны. От горизонта до горизонта.

То есть просто так встать и подать еду монаху нельзя. Турист или паломник вначале должен купить рис в горшочке у этих самых торговок. Потом купить место, на котором расположится сидючи низенько. Табуреты маленькие, кстати, тоже не просто так. Подающий должен распластаться непременно ниже, чем проходящий монах. Иначе нарушение регламента. Короче, за каждый шаг нужно платить.

— Бизнес и ничего личного!

Подобный подход ясно показывает по-капиталистически марксистское соотношение «спрос- предложение».

— Туристов мало. Продавцов много.

Из забитых к применению мест занята может одна десятая. И то организованными группами китайских товарищей. Им процедура более понятна в силу схожести религиозных тенденций. Европейцы если и выкупают сидалище, то только ради получения неформальных удовольствий. Остальные, как мы, просто бегают взад вперёд с фотоаппаратом в надежде поймать правильный кадр.

Примерно к шести утра улица оживает. Рассвета нет. Темень рассеиваться не собирается. Но первые группы монахов на горизонте замаячили. Идут в шеренгу по одному. Дышат в затылок друг дружке. Военной выучки никакой. Марш, марш левой здесь ни катит. Просто двигаются, как попало.

Главная задача, остановиться у каждого подающего, предельно быстрым темпом открыть крышку на патре, выставить её, дождаться плюшки, закрыть. Процедура повторяется перед каждым сидящим туристом. Сорри, паломником.

Для паломника процедура обратная. Каждый монах останавливается напротив, открывает патру, ждёт пайку, в это время, предельно короткое нужно успеть засунуть ему горсть риса из своей заранее купленной бамбуковой миски.

— Так повторяется многократно.

Никто никому ничего не говорит. Происходит в тишине. Воплей:

— Свободная касса! — Не слышно.

Только циклическая синусоида:

— Открыл. Положил. Закрыл. Следующий…

Дальше буду писать возможно крамолу. Но поверьте:

— Что-то на лицах монахов удовольствия не видно.

Ни от ожидания предстоящей трапезы, ни от богатства подношений. На физиономиях написана одна обязаловка.

— Подняли ни свет ни заря. Босяком голяком на улицу выгнали, какая тут радость?

Такое впечатление, что древнейший ритуал сейчас происходит не по смыслу утоления потребностей насущных, а в угоду развивающемуся в городе туризму. Я же говорил, что это бизнес.

— Ничего личного.

Не знаю, может это только я такой внимательный. Или другие тоже замечают, но стесняются о том рассказать. Только задайтесь вопросом:

— Патра у каждого монаха относительно маленькая.

Паломников много. Объём быстро заполняется.

— Куда девают содержимое?

Ответ видел сам. Своими глазами.

Через определённые участки пути стоят высокие плетёные корзины. Наподобие тех, в которых мы дома храним грязное бельё. Монахи, проходя мимо них просто переворачивают горшок для подношений, вываливая содержимое. Освобождая место в банке для следующего отрезка пути.

— Вали валом, потом разберём.

И что-то я глухо сомневаюсь, что подобный хапур-чапур потом кто-то из человеков будет кушать! Разве только на корм поросятам… Вот, собственно и всё, что я увидел.

— Традиция кормления монахов древняя, но сильно в современных реалиях опошленная.

Длится процессия минут пятнадцать. За это время мимо проходит несколько групп просящих подаяние. Есть большие сообщества. Человек по десять, пятнадцать. Есть мелкие коллективы. По два, три монаха. В основном на шоу участвует молодняк. Подростки. Редко группу возглавляет кто постарше. Наверное, в качестве наблюдающего за дисциплиной. Своеобразный замполит.

Это, кстати, тоже объяснимо. В Лаосе традиционно каждый мужчина должен некоторое время в монастыре пожить. Дабы научиться Родину любить. А заодно приобщиться к смирению, повиновению и прочим атрибутам взрослой жизни. У нас, например, эта функция возложена на армию.

— Кто не служил, считай не полноценный.

Само собой, действует принцип:

— Раньше сядешь, раньше выйдешь.

Отсюда и такое количество монахов на шествии именно молодого возраста.

Дальнейшую судьбу каждый сам решает. Кто-то пробудет в монастыре месяц, потом вернётся к мамке под крылышко. А кто-то останется там на всю жизнь. Люди разные. Кому-то воевать, кому-то сеять и пахать, кому-то милостыню просить.

Под конец отмечу чисто технические проблемы. Я со своей мыльницей сделал чуть ли не сотню кадров с процедуры раздачи подношений. Да только старался почём зря. Темно. Заранее заданный автомат увеличивает выдержку. Но монахи двигаются быстро. Позировать явно не собираются, отрекаясь от всего мирского. Поэтому снимки получаются смазанными, будто специально пытался цифровые примочки на них наложить.

Короче, кто поедет сюда специально за снимками, берите хорошую технику. Без неё никак.

Теги: Самостоятельные путешествия, Отзывы об отелях, Культурно-познавательный туризм