Принципы построения идеального государства

Сперва я думал, одновременно с нами в Ливан приехали какие-то арабские звёзды. Позже мне объяснили, так каждый род встречает своего родственника. А так как роды у арабов большие, народа в аэропорт собирается много. Восток, в отличие от Запада, живёт не семьёй, а общиной.

Что касается нас, ливанские пограничники доброжелательности не проявили. В Ливан я прибыл вместе с женой и дочерью, в составе туристической группы. У нас троих значилась одна фамилия, поэтому всё прошло нормально. А вот молодых незамужних женщин погранцы изучали очень внимательно, на предмет посещения Ливана. Трансфер у нас у всех был общий, поэтому пришлось ждать сбора группы.

Рядом, наученный этим приколом, стоял наш консул. Однако помочь чем-либо он не мог. В итоге молодых, красивых и незамужних в страну впустили, предложив прийти через три дня в полицию, для выяснения ситуации.

Как далее выяснилось, у ливанских пограничников довольно странное представление о жизни. Они полагают, что в России очень легко поменять фамилию, тогда как имя нарушительницы норм, моралей и законов оставляют прежним. Приезжала в Ливан некая Ира, попалась на занятии кое-чем неприличным, значит следующую Иру нужно на границе проверить. Вдруг опять та самая бабочка припархала…

Одна из моих спутниц рассказывала, как офицер сверял её фото с депортированной нарушительницей, после чего проверялись отпечатки пальцев.

Гражданская война закончилась 14 лет назад. Бейрут активно отстраивался. Кое-где ещё оставались следы обстрелов, но обстановка была спокойная.

Нашим гидом была Мария Владимировна. Большую половину жизни женщина прожила в Ливане. Во время войны снаряд попал в её квартиру, из трёшки сделав двушку. Кто-то в автобусе спросил, с какой стороны производился выстрел. Мария Владимировна, дабы не нервировать водителя, ответила, что стреляли на букву М (мусульмане). На тот момент Ливан дорожил спокойствием и никто даже в мелочах не хотел раскачивать ситуацию.

Мы посетили Баальбек, Библос, Триполи, пещеры Джетта-Гротто, Сайду, кедровую рощу Хорш-Арз-эр-Раб и множество других мест. Ливан понравился, но возвращаться туда во второй раз я совершенно не планировал.

И вот через 15 лет я снова прилетел в Ливан. Целью путешествия был не сам Ливан, а соседняя Сирия. Мои друзья (Павел и Константин) сняли шикарные апартаменты в пригороде Бейрута, куда их гид доставил меня, просидевшего в транзитном зале Афин 17 часов и благоухающего духами из Дютика.

Отель я не бронировал, и потому боялся, что начнут мурыжить на границе. Говорить про Сирию, куда мы все далее направлялись, не хотелось. Неизвестно как в этом случае могли бы разыграться события.

Когда мы ехали по ночному городу, встречавшая женщина обрадовала, дескать, мне повезло, дорогу из аэропорта манифестанты разблокировали. Ребята до этого откатали трёхдневный тур по стране. Основные трассы митингующие перекрыли, приходилось двигаться в объезд, и это скрадывало время.

Рано утром за нами прибыл сирийский водитель. Два часа езды по живописной дороге прошли спокойно. В Сирию нас впустили — но это отдельная тема. Мне хочется рассказать именно про Ливан…

Обратный вылет у всех из Бейрута, куда предстояло вернуться. И вот после недельного пребывания в Сирии, мы вновь на границе. Водитель микроавтобуса взял в Ливан жену и сына, чему мы естественно не воспротивились. Печати в паспорт проставлены, документы в карманы убраны. Садимся по местам, и тут на тебе, чуть-чуть не успели…

Прямо перед носом подростки перегородили дорогу. Удивительное дело, рядом граница, полным-полно военных и полиции, но никто даже не пытался пацанов остановить, дабы сделать лёгкое а-та-та по заднему месту.

Драйвер, следуя за собратьями, огородами обошёл препятствие, вновь вырулил на трассу, а там уже бушует майдан, с его обязательными горящими покрышками.

Вновь уходим на второстепенную дорогу. Водитель успокаивает, дескать, часа за три-четыре доедем, к ночи в аэропорту по-любому будете.

Вроде как и места интересные проезжали: горы, извилистые дороги, россыпь домиков, хвойные склоны… Но я почти не снимал. Исключением стал лагерь сирийских беженцев.

Сравнивая со своими прежними впечатлениями, замечу — ливанцы стали жить богаче. Спрашивается, чего не хватает?… Целая страна живёт своими обычными ритмами, и тут какая-то группа лиц начинает безобразничать….

Несколько раз мы выходили на основную трассу. Двигаться по ней на порядок удобней. Только разгонимся, набрав скорость, и тут на тебе… Или блоки тяжёлые на дороге,

или Гавроши со своей баррикадой.

Непонятные, но весьма серьёзные люди, показывают — объезжайте. Рядом с ноги на ногу жмутся военные — и никаких действий не предпринимают.

В итоге до Бейрута добрались. В пригороде застали тот же бардак,

но в столице оказалось спокойно. У Константина вылет в Стамбул на следующий день, у нас с Павлом в ночь. Костя снял номер в гостинице, куда мы бросили вещи и пошли гулять по городу.

Первое впечатление, везде и всюду полным-полно военных. Даже у входа в отель сидел человек с автоматом. Молодые и красивые, чистенькие и ухоженные, в американских ботинках со шнуровкой до пупка, по сравнению со своими извечно небритыми сирийскими собратьями, служба коих продолжается девятый год, ливанские парни, с навороченными винтовками, выглядели суперменами.

Расстреливая из фотоаппаратов всё, что попадалось в кадр, мы вышли на Корниш (набережная).

Помню, в своё время Мария Владимировна рассказывала, как народ гулял здесь даже во время войны. 15 лет назад набережная показалась мне более многолюдной.

Среди домов, как и прежде, выглядывает бейрутский маяк Манара, давший название району.

Памятников старины в этом месте практически нет.

До гражданской войны Бейрут являлся центром светской жизни. Невольно вспомнилось, в 1956–63 гг. в Бейруте в качестве британского журналиста работал знаменитый советский разведчик Ким Филби.

Именно здесь он был разоблачён и КГБ тайно вывез Филби из Бейрута.

Мы планировали попасть в музей Американского университета. Не получилось. Университет оказался закрыт.

Во время войны преподавателей похищали, назначая за их голову выкуп, студенты на занятия прорывались под пулями — и всё равно университет работал.

Корниш знает много тайн, но выдавать их не спешит. Море, словно желая что-то рассказать, ласкает волной берег, зазывая рыбаков.

Увы, времена изменились. Теперь лодкам выгодней сохнуть на берегу, подальше от морской воды…

Зато порадовали рыбаки-любители с длинными удочками. Интересно наблюдать за их действиями, особенно, когда они выуживают пусть и мелкую, но всё же рыбёшку.

Прогулявшись по набережной, мы посидели в Макдональсе, после чего решили отправиться на площадь Мучеников, посмотреть протесты.

Не вышло. Центр оказался перегорожен полицейскими.

Местных на площадь пропускали, иностранцев с фотоаппаратами неизменно разворачивали.

Ну и ладно! Когда суть понятна — детали не важны.

Одним словом, второе рандеву с Ливаном и с его столицей оказалось неудачным. Мы вернулись в отель, посидели, поговорили, оставили Константина отдыхать, дабы он набрался сил, и отправились в аэропорт.

В городе на одной из основных трасс наблюдали ситуацию статус-кво: бульдозер при поддержке армии зачистил баррикаду с её горящими покрышками. Солдаты и протестующие, образуя две разные группы, стояли рядом, при этом первые, в отличие от вторых, явно не понимали, что делать дальше.

Мне показалось, что Ливан находится в инкубационном периоде, ожидая перемен. Какими они будут? Сумеет ли страна, составленная из разнокалиберных христианам и мусульман, преодолеть столь непонятный кризис? Поживём, увидим…

В любом случае, прощай Ливан! Теперь, думаю, навсегда…

* * *

В своё время в школах детям вбивали в голову известную фразу — государство это аппарат насилия одного класса над другим. Кто-то умный обязательно поднимал руку и начинал прессовать учителя, дескать, а как же у нас? В СССР тоже государство, но у нас нет классов? Учитель обычно начинал мямлить что-то непонятное…

По прошествии лет, посмотрев систему взаимоотношений власти и народа в разных странах, постараюсь дать ответ, что же такое государство? Государство это аппарат производящий единственный продукт — насилие. С помощью этого насилия в виде налогов, воинской повинности и всевозможных ограничительных законов, государство даёт возможность людям существовать, выстраивая между ними взаимоотношения, защищая от внешней агрессии.

Увы, всё всем разрешить нельзя. Обязательно найдётся кто-то недовольный. Чьи-то мечты и желания обязательно будут ограничены, и это можно информационно обыграть.

Мировая история пестрит событиями, как люди в той или иной стране свергали действующую власть, ради построения справедливого государства.

А что есть справедливое государство?

Над подобным вопросом из века век работали светлейшие умы. Одним из первых теоретиков идеального государства был ученик Сократа, учитель Аристотеля — древнегреческий философ Платон.

Во главе идеального государства он ставил философов. Они дескать, выработают модель отношений между людьми, которую далее ни в коем случае нельзя улучшать (нельзя совершенствовать идеальное).

Жизнь «идеального» государства будет построена по законам разума и мудрости, там не будет места порывам души и чувствам. При этом люди, по Платону, делятся на золотых, серебряных и медных. Философ отрицал равенство, в его идеальном обществе существовали классы.

Функции охраны строя Платон опять-таки возлагал на философов, созерцающих вечные и чистые идеи.

Подобных идеалистов хватало во все времена, а вот человек, увы, существо несовершенное, существо грешное. Никто по-чесночку что-либо делить не хочет. Мы это уже испробовали…

Ливан в некотором роде искусственное государство, собранное из людей различных религиозных конфессий. В 1943 году, в процессе обретения независимости от Франции, была создана так называемая ливанская модель.

Для того, чтобы обеспечить более-менее равный доступ к верховной власти для всех религиозных конфессий, был разработан следующий порядок: президентом страны должен быть христианин-маронит, премьер-министром — мусульманин-суннит, спикером парламента — мусульманин-шиит, а в правительстве должны быть поровну представлены христиане и мусульмане.

На бумаге подобное выглядит красиво, но ливанская модель очень слабо защищена от внешнего воздействия. В 1975 г. Ливан оказался ввергнут в гражданскую войну, которая продолжалась 15 лет.

В 1992 г. к власти, не опираясь ни на одну из партий, пришёл миллиардер Рафик Харири. Ему удалось вытащить страну из бездны. В 2004 г. Харири подал в отставку, и через год был убит. Итог подобного — Сирия вывела войска из Ливана.

Получается парадоксальная ситуация. Нынешние протестующие начали свои акции, дабы отправить в отставку Саада Харири (второй сын Рафика Харири).

29 октября 2019 года после двухнедельных протестов в стране, вызванных налогом на мессенджеры от 17 октября, Харири подал в отставку, объявив об этом по ТВ. Казалось бы всё! Ребята, сидите спокойно в своих вацапах или где там ещё… Вас никто не трогает! Так нет же, не успокаиваются.

Всем известно, что за протесты платят и суммы фигурируют приличные. А вот применить силу, действующая власть боится. Ливан страна сложная. Если чрезмерную силу применят христиане, мусульмане будут недовольны, как и наоборот.

Наблюдая, как к площади Мучеников направлялись очередные манифестанты, я хотел проорать им в уши:

«Ребята, доиграетесь! У вас гражданская война уже была. Плюс, рядом Сирия, где всё начиналось примерно также…»

Идеальных государств попросту не существует.

В каждой стране имеются свои проблемы.

При этом не нужно забывать, даже маленькая бабочка, махнув крылом в нужное время, в нужном месте, может вызвать лавину.

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм