В Суздале я не был лет двадцать, не так что бы все это время по ночам мечтал поехать, но помнил и надеялся. Лето 2019 выдалось суровое и солнечного дня, для этой поездки я так и не дождался, в прогнозе радовала только низкая вероятность дождя, все остальное выглядело довольно гадко. Двенадцать градусов с ветром посередине лета — это порядочное хамство. Второй неприятной неожиданностью, которую мне сообщил Гугл, было то, что в Суздаль не ходит общественный транспорт, т. е. я понимал, что Гугл неправ, но его твердая убежденность затрудняла планирование.
Чтобы не напрягаться выбрал традиционный вариант из прошлого — на поезде до Владимира, оттуда на автобусе в Суздаль. Забегая вперед, скажу, что на обратном пути, осмелев, я добавил переезды на такси и конных экипажах. Поезд — Стриж очень понравился, особенно хорошо он едет в сторону Владимира, в обратном направлении, в сторону Москвы, он едет хуже, потому что задом наперед. Во всем вагоне есть только четыре кресла, где люди сидят лицом вперед, но видимо предусмотрительные граждане скупают их заранее. За три дня до поездки, когда мы покупали билеты, эти места были уже выкуплены. В остальном к Стрижу претензий нет, очень удобно и быстро.
Автовокзал во Владимире находится напротив железнодорожного. Автобусы останавливаются на втором этаже, это трудно понять, просто запомните — второй этаж. Сделаны автобусы в трудные, последние годы Союза, сделаны для тех, кто были «не баре». К достоинствам этих автобусов следует отнести то, что они ездят. Видимо проамерикански настроенный Гугл эти автобусы за общественный транспорт не считает. Сначала в автобус садятся те, у кого есть, билеты, а потом те, у кого билетов нет, везде строгий порядок. Удивило то, что вполне прилично одетые люди, европейской наружности, воняют невыносимо, похоже месяцами не моются.
Автобус идет до автовокзала Суздаль. Автовокзал расположен посреди поля, в трех километрах от города, с таким расчетом, чтобы слабые до города не дошли. Логика властей здесь не понятна, тем более что построили автовокзал еще при историческом материализме, когда проектантов трудно было заподозрить в корыстном умысле, ну разве, что Премию Ленинского Комсомола за нестандартную идею оторвали. На конечной остановке водитель обходит пассажиров, берет еще какие-то совсем маленькие деньги и везет всех в город. Видимо, это какое-то его личное одолжение. Автобус мне понравился гораздо меньше, чем Стриж, правда и денег за него просили как-то совсем мало.
Удобно или не удобно — это один вопрос, другой — это то, что добрались мы от Курского вокзала до Красной Площади города Суздаль относительно быстро, всего за три часа, в давние времена — это занимало как минимум шесть. Ступив на землю Суздаля, мы немножко постояли и покачались, после путешествия на автобусе, как моряки после дальнего плавания, но скоро пришли в себя и пошли в сторону Кремля на суздальской скорости, это на две передачи ниже московской. Сразу прошли метров двадцать по проспекту Ленина, но потом свернули в кафе и купили большие, как бидоны для молока, чашки с кофе и много блинов с медом, тут то мы окончательно осознали, что мы не в Москве, а в городе-релаксе Суздаль.
Липовый Ленинский проспект
У Суздале очень много истории. Не пугайтесь я не буду ее пересказывать. Лучше давайте нарисуем картинку. Кругом еще ничего нет, а посередине этого «ничего нет» Суздаль и Владимир бьют друг другу морду, неторопливо так, веками. Города расположены в тридцати километрах друг от друга и всегда были настолько же взаимозависимы, как неприязненно настроены. Атмосфера, царящая во время дружеских визитов хорошо отражена в Фильме Тарковского.
Исторически Суздаль по объективным причинам постепенно теряла коммуникации. Обмелела река Каменка, по Владимирскому Тракту прошли, гремя кандалами переселенцы на Сибирь, в обратную сторону поперли чугун, медь, золото и все мимо Суздаля, вот он рядом финансовый поток, двадцать километров, но «мимо рота». Последний удар ниже пояса был самый ужасный — хитрый Владимир увел из-под носа железную дорогу.
Владимир рос, Суздаль ветшала и вдруг выяснилось, что определенная степень обветшания, она во благо. Отсутствие в городе пролетариата, бронепоездов и революционных матросов, а также дефицит динамита в целом по стране, привели к тому, что не был выполнен план по подрыву церквей.
В результате такой бесхозяйственности, в небольшом городе, осталось во вполне приличном состоянии десятки красивых и удивительно стильных храмов. Да и вообще, как-то не охота было им ломать, стоить тоже не охота было, так потихоньку доили и никого не трогали. Во Владимире тракторный завод построили, а в Суздале огурцы засолили и затворили медовухи.
Времена переменились и выяснилось, что Владимирский тракторы никому не нужны и вообще вся и любая промышленность, кроме добывающий, оказалась лишней. Тут настал день Соленного Огурца.
Скажете, а как же железная дорога? Отгадайте с одного раза как из такого страшного изъяна сделать достоинство. Вы были в вечером в ресторане во Владимире? Там ни одного человека, мне все время казалось, что сейчас торт в подарок от повара принесут… Туристы во Владимире не ночуют, уезжают в Москву, езды полтора часа. Из Суздаля вечером не выберешься, люди приезжают на несколько дней, а это значит ужин в ресторане и гостиница. Наверно важно, что суздальцам было где молиться.
Правда здесь не все гладко, суздальцы просили у Бога много туристов, а он послал им много китайцев. Знаете все эти анекдоты про Золотых Рыбок, которые понимают просьбы буквально? В тот холодный летний день туристы европейской наружности очень радовались, когда видели друг друга и издалека дружески приветствовали кивками и взмахами рук и не мудрено, по моим предварительным оценкам, около 70% обитателей Суздаля говорит на языке хань.
Мне нравится Суздаль, но это не мой любимый город. Я хорошо понимаю людей, которых в Суздале охватывает ощущение счастья. Суздаль — это идеализированная бабушкина деревня. На самом деле деревня была другая, но хотелось бы, чтобы она была такой как сегодняшний Суздаль. У меня бабушка потомственный врач из Питера, дитя каменных джунглей, так и запомнилась с Беломором в зубах и фонендоскопом, вросшим в уши, всегда готовая к новым трудовым подвигам. «Домика в деревне» у нее не было, откуда у меня может быть тяга к сельской жизни.
Помнится, когда в институте нас послали на картошку, мне захотелось вписаться, в окружающую среду. Я купил себе ватник, солдатский ремень, кирзовые сапоги и гармошку. Сел на завалинке, семечки лузгаю, на гармошке учусь играть. Тут зав. кафедрой Проф. Бродт приехал с инспекцией, подходит, спрашивает: «Что, Миш, совсем тяжело?» Я ему бойко так: «Чаво?» А он сурово: «Не верю!» Вот я и престал косить.
Поймите правильно, мне в Суздале хорошо, но мне и в Нью-Йорке хорошо, да и в Катманду не плохо. Просто это не Благодать. Моя Благодать километрах в двадцати от Суздаля в Боголюбово.
Мы погуляли по Суздалю часа четыре, не то, чтобы надоело, просто показалось достаточно и взяли такси до Боголюбово. Такси вызвали по телефону, номера телефонов таксистов есть во всех билетных кассах исторических комплексов. Езды где-то полчаса, дальше знакомый всем ж/д мост и бесконечный луг, увенчанный совсем старой церковью. Это вообще моя самая любимая церковь и место самое любимое.
Где Родина советского человека, родившегося в Туркмении, росшего в Азербайджане, пошедшего, а первый класс в Литве, закончившего институт в Москве и работавшего в восьми «сестрах республиках», армянина по крови и русского по культуре-мультуре? А где он захочет там ему и Родина.
Когда-то давно, мы каждый год приплывали сюда по Нерли на байдарках в середине апреля, по самой высокой воде. Странно, но это было почти полвека назад, а помню очень хорошо, как вчера, даже лучше. Было легко, нам почти ничего не было нужно. Мы иногда даже палатки не ставили, не хотелось. Выбирали островок посуше, бренчали на гитарах, что ни будь из Окуджавы, цедили из эмалированных кружек вонючий, сладкий портвейн, смотрели сначала на закат, а потом на рассвет. Я помню очень хорошо, я помню всех, кто там был. «Я к ним прикасался плечами».
Это был замечательный элемент патриотического воспитания гораздо лучше, чем тупо зазубренные «…перед лицом своих товарищей торжественно обещаю…». Прошли годы, ненужное — дело коммунистической партии и Агдам отвалились, Окуджава, Церковь Покрова и понимание чувства духовной близости остались.
Церкви очень подходит ее имя. Покрова Богородицы — это когда кто-то сильный и добрый готов поддержать тебя. Не думаю, что следует сюда приехать и просить поддержки. Да и что такое поддержит, в традиционном прочтении закроет платком от врага, по-моему, с врагами лучше самому разбираться. Может теперь все изменилось, и она просто скажет: «Ай да Миша, хороший у тебя персиковый сад, ну ты порадовал». По-моему, более чем достаточно, наверно самое главное понять, то ли ты делаешь, что нужно. Мы очень привязаны к своему времени и его текущей морали, а добро или зло оно вне времени и места. Страшно ошибиться, ведь ребята, которые жгли ведьм, думали, что они делают доброе дело… Наверно Покрова на Нерли — это портал, где можно проверяться.
Внутрь в церковь лучше не заходить, как-то там не так, нарушается гармония. Снаружи она вся на такая на просторе, свободная, а внутри немножко затхло. Посидели с Иришей на берегу, подумали, выпили по глотку очень крепкого и хорошего домашнего коньяка из фляжки. Каждый за что-то свое, хотя может быть за одно и тоже, потом пошли потихоньку в сторону дома, потому что замерзли на ветру как собаки бездомные.
Идти по полю спиной к церкви не хотелось. Рядом дежурила девчонка на ландо, она довезла нас до станции и по дороге любезно вызвала для нас такси. До последнего, в тот день, ночного Стрижа оставалось немного времени, мы использовали его рационально, на ужин во Владимире, в каком-то милом ресторанчике, прямо напротив Успенского собора. В ресторане, в восемь вечера, были единственными клиентами. Официант сначала сказал, чту у них нет никакого алкоголя, но потом принес к борщу полстакана водки. Наверно своей поделился, в счет не включил. Это был еще один хороший день.
Теги:
Самостоятельные путешествия
