«Мне про тебя все известно, ты состоишь из воды».
Венеция была первым итальянским городом, который мне посчастливилось увидеть, и случилась эта встреча девять лет назад. Около аэропорта мы с мужем сели в катер. Пока шла загрузка пассажиров, пятилетний ребёнок на соседнем месте громко считал по-итальянски до десяти. Наш словарь включал: Bongiorno — поздороваться бывает надо, Questo — добавили по совету друга, чтобы показывать строки в меню или продукты на прилавке, ну и конечно, Non capisco. Счёт мы тоже знали, но не так бойко, как умный ребёнок. Загромыхал мотор, катер стал выруливать, разгоняться, потом его подбросило и опустило с вихрем брызг, которые как-то влетели в закрытую каюту, обдав туристов прохладой. Все ахнули и замолчали, включая полиглота. Перед нами развернулась лагуна.
Вплывать в этот город естественнее, чем въезжать. Получасовое раскачивание в лодке настраивает путника на верную волну. И хотя Венеция уже не остров и автобус удобнее, тут стоит пренебречь удобством. Тут надо с самого начала почувствовать, что Венеция — это вода.
Есть много столиц и мест, наслаждающихся реками через них протекающими, или морской волной, бьющейся о гранитную набережную, но чуть отъехал вглубь от акватории и забываешь, что ты рядом с морем.
В Венеции же воду постоянно чувствуешь и видишь, и не только в каналах. Её не удаётся сдерживать в ограничивающих каменных рамках, волны выкатываются на набережные и мостовые, подмывают фундаменты и затекают в парадные подъезды.
Вода на острове пропитала все: штукатурку на фасадах палаццо, стены домов, церквей и даже камни, которыми вымощены fondamente (набережные). Влага и в легкой дымке, и утренних густых туманах, и в колодцах-сборниках на каждом campo (площади).
Венеция очень понятный город, он четко очерчен. Несмотря на лабиринты и некоторую запутанность внутри, снаружи город имеет совершенно ясные границы — там, где кончается земля и начинается лагуна.
Поняв, какой это маленький город, можно бродить без карты и без, не к ночи будет помянуто, GPS.
В этом городе нет тревоги не успеть, пропустить главное, здесь невозможно ошибиться с маршрутом и вообще ошибиться.
Потерялся, свернул не в ту сторону — увидишь вместо разыскиваемого палаццо какую-нибудь церковь или мостик. Прелесть, как и вода, разлита и плещется везде.
Дорсодуро (sistiere Dorsoduro)
Мы полюбили Венецию и много раз она уже встраивалась в наши итальянские маршруты.
Чтобы избежать толпы, мы стараемся снять квартиру в Дорсодуро — районе, где ещё встречаются венецианцы.
Квартира удобнее гостиницы, в ней места больше, есть кухня и иногда стиральная машина. В Венеции иметь кухоньку особенно осмысленно — еда в ресторанах дорогая. На набережной Zattere, есть супермаркет, рыбу можно купить на рынке на Кампо Маргарита (Campo Santa Margherita), фрукты с лодок.
А хочется к людям, наше любимое место — набережная Zattere, где и еда, и вино, и музыка. Сидишь на этой набережной вечером, потягиваешь вино, смотришь на воду и праздно перемещающихся людей и думаешь: «Мгновенье, ты так прекрасно, за ради Бога не уходи», что на итальянский переводится «Dolce far niente».
Вид с набережной Zattere на Giudecca, ночь
С раннего утра распахиваем окно, глотаем свежего морского воздуха, удивляемся миниатюрности горбатого мостика, перекинутого через канал и устремляемся смотреть город.
Дворeц Дожей
Фасад Дворца Дожей (Palazzo Ducale) обращен к лагуне, со стороны которой лучше всего видна его чарующая красота. Необычность этого готического сооружения в том, что огромный блок дворца опирается на два ряда арок с изящными тонкими мраморными колоннами. Другие архитектурные элементы — арочные окна, узор облицовки, выложенный розоватым веронским мрамором, витиеватый карниз и резные капители — делают массивное здание визуально очень лёгким.
Этот стиль называют венецианской готикой, готикой впитавшей и византийское, и мурское влияние. Дворец Дожей можно рассматривать и со стороны Сан Марко, и с набережной Скьявоне, но только с воды чувствуются великолепные пропорции, гармония форм и деликатность цвета.
Можно насладиться этим видом с палубы вапоретто, направляющегося к San Giorgio Maggiore, куда мы плывем смотреть Тинторетто.
San Giorgio Maggiore
Начать с Тинторетто надо потому, что в этом году ему исполняется 500 лет. В прошлом году ему, правда, тоже исполнялось 500 лет. Точная дата рождения неизвестна и, чтоб не промахнуться, отмечают два года подряд. Но такие почести он заслужил. Тинторетто был талантлив, плодовит и энергичен, он был одержим желанием творить. Начинать ему выпало, когда в Венеции царил гений позднего ренессанса Тициан, который совершенно не собирался делиться с молодым Тинторетто ни заказами, ни славой. Вот тут-то характер и пригодился. Сохранились сведения, как художник хитростью захватил заказ на роспись Scuolla di San Rocco. Scuolla di San Rocco расписана им с пола до потолка включительно и, чтоб подчеркнуть значительность этой работы, её называют Сикстинская капелла Тинторетто. К 500-летию San Rocco почистили, и можно изумляться живописи Тинторетто и там, и ещё в двадцати трёх местах в Венеции: художник ведь всю свою жизнь в этом городе прожил. Но самой революционной работой все же считают Тайную Вечерю в церкви San Giorgio Maggiore.
Тайную Вечерю (Last Supper) Тинторетто всегда сравнивают с фреской на тот же сюжет руки Леонардо да Винчи в Милане, чтоб показать, как из ренессанса возник новый стиль — маньеризм. У Леонардо все фигуры идеально сбалансированы, выверена линейная перспектива. Здесь она тоже есть, но все сдвинуто, и центральную фигуру мы уже находим не по положению, а по свету, который Христос излучает. Центр же занят второстепенными персонажами. Художник наполняет воздушное пространство полупрозрачными, а не телесными ангелами-людьми, которых мы привыкли видеть на ренессансных полотнах. Такая сложная и чрезвычайно асимметричная композиция и является одним из отличительных черт маньеризма.
В этот раз в хорошо знакомом классическом соборе, который построил Палладио, нас ожидал сюрприз.
Первое ощущение — это чужеродное тело тут находиться не должно. А потом нелепый прямоугольный параллелепипед начинает нравиться, он как новогодняя елка в маленькой квартире: место съедает, проходы перегораживает, но никто на неудобство не жалуется, потому, что нарядно. Монохромная, почти белая, San Giorgio Maggiore выигрывает от ярких веселеньких полосочек.
Художнику Шону Скалли дали церковь как площадку для выражения его творческих идей и он, вдохновлённый библейской историей, построил своё видение Лестницы Иакова — той, что соединяет землю, на которой мы обитаем, с запредельным миром.
«И увидел (Иаков) во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх её касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот, Господь стоит на ней»
Церковь Сан Заккариа
Вернувшись на большой остров, мы идем в церковь Сан Заккариа, получая по дороге в подарок вид на Мост Вздохов.
Но то, что происходит под Понте делла Палья (Ponte della Paglia) — мостиком, с которого взирают на Мост Вздохов, повернуло фотообъективы и головы всех случайных прохожих вниз. Там фотосессия — жених и невеста.
Жениху весь этот маскарад, похоже, порядком надоел, а невеста свежа и бела и готова была принять ещё сотню сладких поз, которые ей диктовали профессионалы по позам — устроители этой затеи.
Собор Сан Заккариа — это бывшая монастырская церковь 15-го века с фасадом, где переплетаются поздняя готика и ренессанс.
Церковь имеет в себе маленький музей, но, чтоб посмотреть главный шедевр «Мадонна с младенцем и святыми» Джованни Беллини, в музей идти не нужно. Бросаем монетку и, пока горит свет, рассматриваем картину, которая считается одной из наиболее прекрасных, деликатных и изящных работ великого венецианца. Картина изображает святое собеседование. Святое собеседование — это тип изображения девы Марии с младенцем на руках в окружении каких-нибудь святых.
Интересно, что разговаривающими участников собеседования почти никогда не изображали.
Фрари.
Любимая базилика-Santa Maria Gloriosa dei Frari или просто Фрари, от нашего временного пристанища совсем недалеко. Впрочем, тут все недалеко, и город удобно изучать самым продуктивным методом — ногами.
Базилика Фрари — классический пример францисканской готики: здесь никакой помпезности, никакого украшательства, а простые гармоничные формы и линии.
Фасад впечатляет, хотя почти не украшен. На фасаде три круглых окна, обрамлённых белым камнем, портал с фигурами Христа, Марии и Святого Франциска.
Центром внутреннего пространства является монументальное полотно Тициана Вознесение (Assunta)
Вознесение написано молодым ещё Тицианом, но в картине уже есть все, чем впоследствии художник станет знаменит — новыми сложными композициями и, конечно, цветом. Тициана, как и вообще живописную школу Венеции, отличает особая любовь к цвету, умение сочетать изысканные оттенки, передавать сложные эффекты света.
На полотне много что происходит: возбужденные и изумленные апостолы внизу, растерянно-неуверенная Мария, летящая верх, туча ангелов и надо всем величественный и безмятежный Бог, от которого льётся на Марию прекрасный золотой свет. Золото процеживается через облака, превращаясь в голубизну неба.
…Красный треугольник из одежд Марии и апостолов устремлён своей вершиной к Богу, он направляет взгляд зрителя туда, куда взмывается лёгкая и неожиданно молодая Мария.
Но Assunta на реставрации, на её месте натянута репродукция картины, и так будет продолжаться более двух лет.
Во Фрари хранится немалое собрание произведений искусства: десяток полотен, десяток скульптур и монументы.
Они настолько значительны, что базилику легко можно считать музеем шедевров. Тут много о чем можно рассказать, но ограничусь показом одной картины Тициана Мадонна Песаро (Madonna di Ca' Pesaro)
и одним монументом: Надгробие скульптору Антонио Канове.
Монумент из каррарского мрамора в неоклассическом стиле был воздвигнут учениками скульптора. Дизайн базируется на рисунках самого Кановы, которые он приготовил для неосуществленного мавзолея художнику Тициану.
Неоклассический монумент довольно сильно контрастирует с готическим убранством базилики.
Три ступени ведут к открытой двери в пирамиду, куда направляются Архитектура, Живопись и сильно завуалированная женщина с порфировой вазой в руках.
Известно, что тело Кановы захоронено не здесь, а на его родине в городе Поссаньо.
Известно также, что сердце художника не было предано земле вместе с телом, но где оно сейчас находится трудно сказать.
Скорее всего хранится в Академии — музее изящных искусств Венеции, но есть версия, что оно запрятано в вазе, которую несёт задрапированная в вуаль женщина.
Есть также упоминания об отдельно хранящейся в Академии правой руке художника.
Все это немного жутко, хотя на сайте самой базилики Фрари в описании мавзолея Кановы эти ужасы расчленения никак не упоминаются.
Нельзя пропустить «Мадонну на троне со святыми» Джованни Беллини. О его мадоннах так сказал Павел Муратов:
«Джованни Беллини написал множество мадонн, очень простых, серьезных, не печальных и не улыбающихся, но всегда погруженных в ровную и важную задумчивость. Это созерцательные и тихие души, в них есть полнота какого-то равновесия… Это созерцание бесстрастно и бесцельно. Или, вернее, цель его неизвестна…»
Триптих «Мадонна на троне со святыми» постоянно изучается. Почти всегда на лавках в ризнице сидят студенты и почти всегда это немцы. Не сомневаюсь, что учат в Германии очень хорошо: мы в ожидании окончания семинара осмотрели всё в базилике дважды, но занятие не кончалось. Пришлось попросить в кассе разрешения воспользоваться билетами ещё раз. Не нарушать же образовательный процесс, ученье — это святое.
Церковь Святого Себастьяна
В этот приезд удалось, наконец, посмотреть церковь Святого Себастьяна, но не с первого захода. Поздновато мы туда вначале хотели вломиться — Сестры Святого Джузеппе уже заперли двери, но, правда, пригласили явиться на следующее утро, что мы и сделали.
Эта церковь знаменита тем, что в ней хранится экстраординарная коллекция работ Паоло Веронезе. Художник расписывал церковь много лет в несколько приемов от 1555 до 1570 года.
В соборе есть еще некоторые работы, стоящие упоминания:
Томмасо Ломбарди Мария с младенцем и Иоаном Крестителем-ребенком
Святой Николай руки Тициана.
Галерея Академии (Gallerie dell’Accademia)
Посещение Венеции никогда не обходится без Академии — места, где концентрация гениального достигает своей высшей точки и где хранится самая большая коллекция венецианской живописи XIV–XVIII веков. Но при этом музей тихий и посетителей всегда горстка. Лучше условий для зрителя не бывает, и не разбираясь в парадоксе малого интереса туристов к музею высокого калибра, мы заходим вовнутрь.
В Галерее я сделала только несколько снимков.
В музее очень беспокойные кураторы, за последние два года многое внутри переделано и перемещено.
Джованни Беллини "Мадонна с младенцем, Св.Екатериной и Св.Магдалиной"
Джорджоне Старуха (фрагмент)
Тициана поместили в самый конец длинной непроходной анфилады, его может найти только тот, кто ищет.
Это был наш пятый приезд в Венецию или седьмой, если считать заезды по одному дню. По традиции (наверное, так можно уже сказать) на последний ужин мы всегда ходим в одну и ту же остерию. Поздняя еда была в разгаре, официант принес громоздкое блюдо, я заспешила освободить место на столе и опрокинула вино. Мы с услужливым cameriere взволновались, а мой муж, промакивая салфетками красные лужи, успокаивал нас: «Rovecsiare il vino rosso porta bene» (расплескивание красного вина приносит счастье).
Любовь к Италии дала плоды — некоторые из нас заговорили по-итальянски.
А на следующее утро по стеклянному мосту Конституции (Ponte della Costituzione) мы уже волокли свои чемоданы к поезду на станцию Санта Лучия. Сантьяго Калатрава гениально соединил берега Большого Канала смычкой из стекла — материала, который, как никакой другой, близок и родственен воде.
Мы бросаем прощальный взгляд. Мост Калатравы грациозно изогнулся над каналом, где денно и нощно он отражает в своих прозрачно-зеркальных парапетах дыхание Города на Воде.
Практическая информация:
В старом снаружи, но новом внутри доме, большая квартира на четверых взрослых, куда и пятого можно было на диван, с двумя спальнями, одной гостиной с кухней в нише, с высокими потолками, WiFi и кондиционером, одной ванной комнатой со стиральной машиной, красивой мебелью, мутными, ничего не отражающими зеркалами и милыми везде мешающими статуэтками, с окнами на канал с одной стороны и на зелёный маленький дворик с другой стоила $40 на человека в ночь. Правда, в Венеции, как и в других городах Италии, надо ещё налог городу заплатить — €6 за человека в ночь.
Квартира арендовалась через Airbnb.
Чек прилагается.
