Африканский вояж подходил к концу. Мы с подругой изъездили четыре страны, расположенные вокруг оз. Виктория, что в Восточной Африке и сейчас отправляемся из Бурунди через всю Танзанию, в крупнейший её город, Дар-эс-Салам. Оттуда планируем перебраться паромом на о. Занзибар и отдохнуть недельку, повалявшись на пляже и вкусив пейзажей Индийского океана.
Данная поездка изначально не предполагалась, а потому я оказалась к ней не подготовленной, не имела маршрута передвижений, информации об условиях проживания, а самое страшное не было даже элементарной карты острова.
Положившись на Судьбу, мы выехали автобусом из столицы Бурунди в сторону танзанийской границы.
Автобус полностью заполнен, вещи утрамбованы, мы сидим прямо у выхода, куда заходят и выходят разные интересные персонажи. Непривычно видеть чёрных мусульман в тюбетейках, ведь в Танзании их больше, чем где-либо.
Мусульманство пришло сюда из арабских стран через острова Индийского океана у восточного побережья страны, к коим относится и Занзибар. Торговцы из Индии и Аравийского полуострова вели торговлю с материком, пользуясь близлежащими островами. Оттого индийско — арабское пребывание в стране, никого не удивляет. Но центральную часть Танзании они не населяют, а всё больше к побережью, где процветает туризм и коммерция.
Проезжая по бурундийским деревням, мы, просто своим присутствием, вынуждали торговцев всякой всячиной бежать за автобусом, засовывая в наше окно всё, что пропихивалось. Сбивались в кучу под нашими окнами, предлагая скупить упаковки с печеньем, полуметровые куски сахарного тростника, плетёные корзины, а к ним охапку ананасов, здоровенные пакеты с морковью, мешки с углями для жарки баранов, и даже двадцатикилограммовые гроздья тех кормовых бананов, что совсем не аппетитно зеленели вдоль обочин.
2
А уж если вы что-то потрогали, значит вам это надо, тут уж не отвертеться. Потрогали бананы и нашим водителям пришлось купить по одной снизке, едва дотащив до автобуса. Использовать будут, как бы, вместо хлеба.
Ехать до танзанийской границы около пяти часов, поселения действуют угнетающе на нашу психику, но природа всё ещё хороша, горы заливает дождём, дорога отличная и средне-опасная. Нескончаемые чайные плантации.
4
Приехали на границу, в приграничную зону впускают только с сертификатами о прививках, ну хоть не зря делали, очень радостно показали.
Собрали у всех паспорта с вложенными в них деньгами, суммы были разными, наша в 50 дол. с каждого. Кстати долларовые купюры старше 2006 г. не принимают, или же по очень заниженному курсу. Так по всем странам, но мы об этом знали.
Пока таможенные служащие «колдовали» с документами, мы изучали окрестности, всё было примитивно-грустно, но вот пиво танзанийское под названием «Килиманджаро» я приобрела и с удовольствием выпила.
1
А затем снова в автобус с возвращёнными паспортами и въехали на территорию Танзании.
Горы ещё долго не кончались, становилось прохладно, вытащили спальники и укрылись ими. Народ укладывался на ночлег, один из водителей положил узкую дощечку вдоль над выходом и пристроился на ней спать, как на жёрдочке. Поправлял её всю ночь, каждый раз норовя положить её мне на ногу.
Проснулись утром и удивились! Вокруг простиралась саванна! От гор не осталось и следа.
Огромные кактусы удивительных форм, зонтичные акации, дерево без листьев увешанное пучками «ваты», редко пасущиеся стада коров.
Закончился банановый край, ананасовый, да и морковный, и медовый, а ещё тростниковый. Так мы обозначали для себя местности, где продавали те или иные продукты.
Полувыжженая саванна мало населена. Солнце палит, в звенящем воздухе дрожит жаркое марево, спальники убраны и только спасительная бутылка минеральной воды под рукой.
Редкие жилища танзанийцев опрятны, расположены на определённом расстоянии друг от друга, а пространства между ними чисто выметены, тропинки вьются от дома к дому. Конечно, все постройки примитивны, но в сравнении с последними, что видели — это прогресс.
Как-то не заметно цивилизация наступала. Появлялись ухоженные посёлки с цветущими полисадами и тенистыми деревьями. Реакция жителей на нас была вполне адекватной, да и одеты они были не в хлам. Но огорчало то, что исчезли краски национальных одежд, которые так радовали глаз. Ну, а когда начались городки, то тут уж было ясно, подъезжаем.
За весь путь — ни одного дикого животного!
Приехали в Дар в 10 утра. Бескрайний автовокзал сразу напугал, выхода нет, а только огромные автобусы смыкаются в ряды. Осмотреться не дают, вокруг нас начинают виться таксисты, билетёры, зазывалы, продавцы. Сложно!
Билеты на 27 октября в Найроби покупаем за 40 дол. у ненавязчивой компании, к тому же и деньги поменяли с их помощью по хорошему курсу: 1 $ — 1650 шил. Так ведь ещё помочь обещали, когда с Занзибара явимся, в отель устроить, даже номер телефона на билете написали.
Паром, не подведи!
Попили утренний арабский кофе без сахара из «напёрстков», так надо и в порт поспешить. Расписание паромов неизвестно, но ходит не один, а несколько в течение дня.
Желающих отвезти к парому предостаточно, нам нужен тот, с каретой, что только что проскочил мимо. Называется — бодяджи, да и все его хотят, а тех карет, в виде прицепа к мотоциклу, не так уж много. Наконец-то нам везёт, бодяджи за 10 000 шил. доставляет нас в порт, лавируя в пробках между машин, въезжая на тротуары и распугивая пешеходов.
Здесь нас берут в оборот паромщики, предлагая купить билет на Занзибар за 35 дол. и показывая прайс — лист. Найти дешевле цену не возможно, за вами следует группа провожатых и предугадав ваши действия, предупреждают о цене билетёров в кассах. Даже если вы скажете, что идёте в отель и Занзиб вас не интересует, то вас проводят до отеля, убедившись в правдивости слов.
Так нам и пришлось купить билеты по 35дол. и бежать очень быстро за паромщиком, который тащил наши вещи на вот-вот отправляющийся паром.
Устроились комфортно на нижнем ярусе в застеклённом кондиционированном помещении. В поле нашего обозрения попадала только палуба с равномерно распределённым и привязанным багажом, да ещё синее бездонное небо, а уж Индийский океан можно было увидеть, только выйдя на палубу к борту.
В общем зале местное мусульманское население, женщины в чёрном и мужчины в расписных тюбетейках. Жара у них там, как положено.
1
Белых в нашем салоне предостаточно, рядом молодая супружеская пара. Что это? Они говорят на испанском!
— Вы откуда?
— Из Буэнос — Айреса.
— Не может быть! Я туда через два месяца!
Они удивились, что в Африке, где говорят на суахили, с ними заговорили на их родном. А уж я-то как была рада возможности свободно общаться и повыспрашивать интересующие меня тонкости об их стране.
Но тут вдруг обнаруживаю, что не могу говорить, путаюсь в словах, вставляю английские и вообще думаю по — английски. Парадокс! Как странно устроен человеческий мозг. Я знаю, что эта проблема уйдёт, но сейчас мне просто стыдно!
Пабло меня понимал, так как знал английский, Сильвия просто таращила глаза, ну, а я извинялась раз за разом. От них я узнала, что цена билета на наш паром 25 дол., а на экспресс-паром те самые 35, что мы заплатили. Опять нас развели на десятку! Наша ржавая посудина никак на экспресс не тянула.
Вновь обретённые друзья, прибыли в ЮАР из Буэнос Айреса, а уж затем через Замбию, Зимбабве и Мозамбик в Танзанию. Чёткого плана у них не было, да и вообще не было ничего, как и у нас. Мы решили держаться вчетвером, надеясь при этом сэкономить на транспорте и в отеле.
Внезапно на палубу вышли масаи, а мы вслед за ними. Что они здесь делают? Красные клетчатые одежды, бусы с браслетами, дыры в ушах, в которые можно смотреть, как в бинокль, приблизившись к масайскому затылку на минимальное расстояние.
Мы с Сильвией ходили туда — сюда, рассматривая их, но зоркие масаи не позволяли нам даже поднять фотоаппарат. Боялись за душу, что уйдёт на совсем, а вот если им денег дать за фото, то душа передумает и останется. Нам с Сильвией не было дела до их капризной души, поэтому денег не давали, а фотографировали «из-за угла».
2
Племя масаев самое многочисленное в Африке, сохранившее до сих пор свои традиции и культуру. Считают себя пастухами от Бога, а весь скот — своим, даже если он принадлежит соседнему племени. По этой причине, будучи очень воинственными, часто конфликтовали с соседями.
Зная эту страсть к животным, правительство Танзании доверило масаям охрану многих заповедников и парков, в то время, как туристические компании пользуются теми парками, наращивая свой бизнес, а масаям — опять ничего, даже охотиться запрещено, как раньше. А ведь каждый масай должен пройти посвящение в мужчины, и убить льва, вступая во взрослую жизнь.
В общем, масаям трудно. Вот и едут они на Занзиб, в надежде продать свои примитивные украшения и поделки из дерева. Ведь красная клетчатая масайская накидка действует на белого туриста, как на быка и он неосознанно идёт на её зов, скупая сувениры и бусы с браслетами, не задумываясь о цене. Проверено на себе.
Ну, вот и время обеденной молитвы пришло, мусульмане расстелили коврики на палубе и приступили к молитве, а мы из уважения к ним, расселись по своим местам в ожидании конца, что б выйти к бортику и наблюдать летучих рыбок, что пулей вылетают из воды и в неё же канут.
Брызги от волн захлёстывало на палубу и било в стёкла. Нам предстояло 5 часов качаться на волнах. Пролив между материком и Занзибом переполнен водным транспортом и порою казалось, что столкновение с танкером неизбежно.
Я чувствовала беспокойство. Никогда так долго не путешествовала морем, этот вид транспорта мне не приятен тем, что я не плаваю, хотя морская качка совсем не действовала, в то время, как большинство пассажиров стали «зелёными».
В первые мгновения не поняла беду. Что произошло? Приятное раскачивание увеличило свою амплитуду колебаний и я обернулась. Все пассажиры встали со своих мест и всматривались в морскую синь. Что случилось? Вскочила, почувствовав неладное.
Качка стала сильнее и многие бросились за жилетами, что под сиденьями. Я молниеносно упала на пол, ища свой спасательный жилет, но его не оказалось.
Тогда, не дожидаясь конца «комедии», выбежала из салона, что б прорваться на палубу и понять ситуацию. Было уже поздно…
Пассажиры столпились у палубного выхода, напирая на, стеной стоящих матросов, которые никого не выпускали и даже молившихся мусульман загнали внутрь со своими ковриками.
Машинное отделение прекратило работу и были слышны только крики людские и удары волн.
Паром болтался, поочерёдно касаясь краями бортов водной глади. Паника росла. Я знала, что крен в 45 град. губителен для данного вида транспорта, и если вся толпа прорвётся на один борт, т. к. противоположный выход бал закрыт, то всем конец.
Добравшись до ближайшего матроса, кричала и требовала у него объяснений случившемуся и спасательный жилет. Тот пытался меня успокоить, пояснив, что на пути парома оказалась рыбацкая лодка, которую капитан увидел в последний момент, вынырнувшей среди морских волн.
Рыбак зацепился рукой за большой крючок на рыболовной сетке и не смог дотянуться и завести мотор, что б вовремя уйти с пути. Жертвуя жизнями восьмисот человек против одного, был предпринят резкий поворот парома в сторону, дабы не закрутить винтом рыбака — неудачника и пошёл сильный крен.
Волны усугубляли проблему, матрос побежал за жилетом к капитану, вскоре спустился, сказав, что жилетов на пароме нет.
Ну, вот и всё.
Прислонившись к холодной стене, затихла, быстро соображая, поняла, что именно этот паром может стать для меня погибельным, но может стать и моим спасением. Никто не прыгает с палубы, пока и я подожду. Альтернативы не было.
Ослепительно яркая бирюза морской пучины показалась зловещей и безжалостной.
30 минут обречённой безысходности надо было пережить. Первоначальная паника прошла, пассажиры, как и я следили за ситуацией, ожидая восстановления равновесия.
Когда закончился кошмар и завели мотор, мусульмане вернулись к молитве, а я на трясущихся ногах вошла в салон. Подруга сидела на прежнем месте. Её удивлённо спросила:
— Ты не испугалась?
— Ещё как!
— А почему сидишь?
— Встать не могу. Ноги отказали.
— Ну, ты мне это брось! Кто ж тебя на пристань понесёт?
Вот так по- разному человек реагирует на серьёзную опасность. Теперь знаю точно, что в подобной ситуации буду кричать, бороться и искать выход для спасения собственной жизни.
До Занзибара оставалось ещё 3 часа. Матросы равномерно растаскивали по палубе груз и закрепляли канатами, который разбросало жуткой качкой. Напряжение среди пассажиров сохранялось до конца пути, ведь 2 мес. назад здесь затонул переполненный паром. Никто не спасся.
Капитан через радиосвязь разъяснил ситуацию, а в конце добавил: «Акуна матата». Легко сказать «Нет проблем». Мы аж, поседели!
