Восточная Монголия. Ч - 5. Стена Углугчийн Хэрэм — замок Чингисхана

MapsMe обещает достопримечательность, впереди мы должны увидеть оленные камни. Монголию не зря называют музеем под открытым небом.

Дорога действительно вывела к месту, где из земли торчали плиты.

Одни проступали на поверхность незначительно, словно стеснялись показаться целиком. Другие, наоборот, тянулись вверх подобно деревьям. Такие камни чаще всего именуют менгирами, в монгольском варианте — оленными камнями.

Их устанавливали на могилах знатных воинов или на месте жертвоприношений. Изображения на оленных камнях отличались высоким смыслом и красотой. Поскольку кочевники поклонялись солнцу, луне и небу, на самой верхней части высекалось солнце или луна. Ниже прорисовывали оленей, как реалистически, так и некими завитушками.

Проезжающие мимо монголы стараются потереть руки о два конкретных камня.

Ещё на одном повязана ленточка. Теоретически камни обозначают захоронение, но что за воин здесь покоится, к какому периоду относятся усыпальницы, никто толком не знает.

Сфотографировав, отправляемся дальше.

Долина сужается, дорога начинает жаться к скалам.

К этому моменту у всех накопилась усталость. Но если в степи по ходу движения мы кимарили, то здесь подобное не повторилось. Горы это не степь, жалко спать, жалко пропускать красивые виды. Впрочем, когда озорник ветер доносит до тебя умопомрачительные ароматы цветущих трав — отключиться попросту невозможно.

Разглядев стоявших посреди речки лошадей, я попросил водителя остановиться. Думал, кони нас увидят и убегут. Нет, они на машину никак не отреагировали. Более того, когда мы этой самой дорогой через несколько часов возвращались обратно, они так и оставались стоять в тех же позах посреди речки.

Хороший хозяин своим лошадкам застаиваться не даёт. Кони должны двигаться. Путешествуя по Монголии, мы неоднократно наблюдали, как кто-то из монголов, на мотоцикле, либо верхом, гонял по степи стадо.

Позже Туртувшин рассказал, как доят кобылиц, собирая кумыс.

Утром жеребёнка отделяют от мамки. Последнюю приводят на поле, дабы она покушала. Жеребят привязывают к длинной верёвке в ряд. Табунщик погоняя кобыл с поля, проводит их мимо жеребят, не позволяя мамкам подходить к дитятям.

Кобылиц привязывают. Один человек стоит возле головы кобылы, не давая ей повернуться. Другой проводит мимо жеребёнка. Мамка его видит. Дитятка касается губами сиси и его сразу уводят. В этот момент третий человек начинает кобылицу доить. Собрав половину молока, дают подкормиться малышу.

Если корова может дать пару вёдер в день, то надой с кобылицы в среднем один литр.

Весь кумыс сливают в один мешок. Туда же кладут закваску, ждут, когда забродит. Для скорости молоко взбалтывают специальной палкой. Разливают тоже особым приспособлением.

Наш визит в Монголию пришёлся на конец июня. Первый кумыс попробовать не удалось, его пьют с середины июля. Чем прохладней становится, тем кумыс вкусней. Самый-самый это сентябрьский, при этом в конце сентября молоко перестаёт идти.

Узкая долина, подобно реке, выплеснула на открытое пространство. Защищённая склонами долинка давала возможность расти траве, здесь же пред нами предстала голая степь, где уже не озорничал, а попросту буйствовал ветер.

Прыгаем на кочках, машину трясёт до невозможности, пятая точка вся отбита.

Левые хребты широкой долины возвышались чуть выше правых, и на местности шёл небольшой едва видимый глазом уклон. Во время дождей вода с левой стороны перетекала на противоположную, на протяжении веков выгрызая в земле траншеи, подобные солдатским окопам полного профиля.

Водитель должен смотреть вперёд очень внимательно. Ты вроде как едешь по ровной степи, разгоняешься и тут, упс, овражек…

В одном ничем не приметном месте натыкаемся на стеллу, украшенную национальным флагом. В 20-х годах прошлого века здесь располагалась школа — первая школа в Хэнтэйском аймаке. Молоденькая девчонка, приехавшая из Улан-Батора, посвятила свою жизнь местным детям. Ребята выросли и решили поставить памятник своей первой учительнице.

В забытом Богом посёлке спрашиваем дорогу, после чего движемся дальше.

Петляем, трясёмся и вдруг оказываемся на возвышенности. Мы поднялись на перевал, который можно смело назвать историческим. Дорога проходила здесь всегда, и Чингисхан без сомнений тут был.

Две изящные стеллы изобилуют надписями.

Одна сообщает — самка оленя соединилась с волком — от их союза родился монгольский дух, появились монголы.

На другой строки древнего текста. Туртувшин перевёл — впереди монгольская земля и это закреплено договором. Когда-то дочь Чингисхана возвращалась в родные края и, как и отец в молодости, останавливалась на перевале.

Возможно, именно она повелела установить здесь обо.

Времена батыров овеяны легендами, и потому отличить правду от вымысла достаточно сложно. А вот то что за перевалом начинается знаменитый Хан-Хэнтэйский заповедник — факт вполне реальный. В заказнике обитает более 50 видов млекопитающих, более 220 видов птиц и 1100 видов растений.

Заповедник образовался в 1992 году, и примыкает к границе с Россией. По утверждению монголов, его площадь в 3 раза больше Йеллоустонского национального парка.

На территории России планировалось создать национальный парк на юге Забайкальского края, дабы он примыкал к территории Хан-Хэнтэйского заповедника. К сожалению, с нашей стороны что-то пошло не так.

Едем, любуемся природой. Горные хребты сдвинулись, долины сделались узкими и более зелёными. Петляем по холмам, наконец впереди появляется гора Тайгин, состоящая из нескольких пологих вершин. Её подпоясало что-то необычное и явно рукотворное.

Когда мы приблизились, стал понятен масштаб. В этом месте дорога заканчивалась тупиком. Поросшая лесом гора южной стороной смотрела на долину, оградившись от неё трёх метровой стеной, сложенной из простого камня. Монголы установили рядом шаманский столбик, но тот явно не вписывался в ландшафт.

Кладка была простой, но надёжной. Никакого раствора строители не применяли.

Парадная часть достигала в длину 400 метров.

Углугчийн Хэрэм — исторический памятник 12–14 века. По другой версии, постройка относится к восьмому веку. Среди местных жителей место фигурирует под названием «Замок Чингисхана». Углугчийн Хэрэм переводится как — Красная скала.

Во мне и в моих товарищах проснулся дух исследования. Через специальный проход мы попали на территорию замка и поднялись на стену. Последняя со стороны горы оказалась присыпана землёй, что создавало для защитников крепости удобное возвышение. Благодаря грунтовой подпорке каменная кладка не распадалась.

По словам Туртувшина, замок построен задолго до Чингисхана. Во времена монгола № 1 здесь держали лошадей. Для подобных целей в стене проделали два дополнительных прохода, которые позже завалило землёй.

Мои друзья направились изучать гору, мне же куда интересней виделась сама стена. Я устремился на рандеву с её правой частью. В каких-то местах камни осыпались,

но в общем и целом древняя кладка сохранилась.

Один мудрый человек сказал: «Всё, что построено на костях, стоит долго!» Так оно и есть. Сколько рабов потребовалось, чтобы собрать, привезти и разложить глыбы, теперь никто не скажет.

Я дошёл до угла, после начал подниматься вверх, вместе со стеной.

Согласно справочникам, её общая длина 3 км. Другие параметры я смог оценить сам: высота чуть более 3-х метров, ширина метр-полтора.

Гора обросла лиственницами, скрепившими грунт, возможно именно поэтому отдельные части стены сохранилась идеально.

Судя по всему, Великая монгольская стена действительно опоясывает гору и только гору, где признаков былого поселения не просматривается. Вот уж воистину загадка?

За время путешествия так или иначе устаёшь. Теперь же я очень сильно жалею, что не полез на самый верх, дабы посмотреть что там.

С другой стороны, нельзя объять необъятное. Друзья забрались на одинокую скалу и стали кричать мне, чтобы я шёл к ним. Плюс, меня попросту искусали оводы, обеспокоенные сохранением секрета.

В сентябре 2001 г. информационные агентства мира облетела сенсационная новость — американо-монгольская археологическая экспедиция в родном улусе юного Тэмучина нашла его могилу. До этого в 1990—1993 гг. в рамках совместной японо-монгольской экспедиции «Гурван-Гол» с помощью современной техники был исследован грунт в местах возможного захоронения, но могила так и не была найдена.

По легенде Чингисхан повелел похоронить себя скромно. Не желая, дабы кто-то надругался над его могилой, Повелитель мира приказал прогнать над местом упокоения табун лошадей. Так это или нет, в точности неизваестно. Тайна могилы Чингисхана будоражит умы историков вот уже более 800 лет.

Теперь же сенсация! Профессор Чикагского университета Джон Вудс за каменной стеной Углугчийн Хэрэм с помощью специальных приборов на глубине 11 м. зафиксировал 4 десятка могил. Судя по доспехам и оружию, воины принадлежали к монгольской знати. Вудс обратился к монгольским властям с просьбой дать разрешение на продолжение раскопок.

Чикагский юрист Мори Кравиц, большой любитель древней истории и поклонник Чингисхана, который и организовал экспедицию в Монголию, назвал предполагаемое археологическое открытие «находкой всех находок».

Чем закончилось дальше, непонятно, как и вообще совершенно не ясно, что это было? Как можно с помощью приборов на глубине 11 метров обнаружить кости и доспехи? Где результаты раскопок?

Когда я передвигался по склону, я постоянно спотыкался о выступавшие камни и едва не подвернул ногу. Спрашивается, какую аппаратуру нужно иметь, чтобы под нагромождением камней зафиксировать оружие и доспехи?

Думаю, ответ в этом случае был бы прост — журналисты меня не так поняли… Ох уж эти американцы…

Итак, каково предназначение стены? Зачем её построили? Существует версия, что стену со стороны горы укрепили землёй, которую брали с отвалов при сооружении гигантской усыпальницы. А что отступив чуть вниз накопать земли было нельзя?…

Сказать по правде, когда я увидел скалу с выступом, куда залезали мои друзья, другие версии сразу отпали. Стена предназначена для ритуальных целей, и одинокая скала на южной стороне горы, играла главенствующую роль.

На скалу поднимался шаман. Со скалы открывался прекрасный вид на долину. С подобного балкона шаман общался с солнцем, с ветром, с небом, а также с духом горы.

В моём понимании, стена защищала не людей, которые могли тут пережить осаду, а именно гору. Туртувшин показал место, возле которого собираются нынешние шаманы.

По его словам, монгольские кудесники для своих камланий выбирают пихту, буряты предпочитают берёзу.

Кто-то может сказать: «Какие шаманы? От этого места до границы с Россией не более 50–70 километров. В СССР космонавтов регулярно запускали, медицину развивали, теперь же и с этой и с той стороны всё опять к шаманам вернулось.»

Увы, этот кто-то будет прав. И тем не менее есть вещи, которые в обычные понятия не укладываются.

Перекусив макаронами и запив их чаем, пока было время, я направился посмотреть левую часть стены.

Дойдя до угла, вверх не пошёл, но сам угол, точнее его оформление, заставил задуматься. В том месте, где должны были соединиться два направления, царствовали большие глыбы. Казалось, столь мощные каменюки сам Бог велел использовать в качестве нижней опоры? Нет, строители нагромождение обошли. Отступив, они сделали не внешний, а внутренний угол. Зачем? Вот тебе и ещё одна загадка…

Мы возвращались назад прежней дорогой.

Меня же невольно терзали мысли: гора Бурхан-Халдун, место где родился Чингисхан, в 10–15 километрах от границы с Россией.

Ныне живущие народы на ту пору ещё не сформировались. И тем не менее отметим, возле горы Бурхан-Халдун живут — буряты. Получается, если бы русские землепроходцы зашли чуть южнее, договорились с китайцами о границе, в этом случае Чингисхан считался бы россиянином.

День по впечатлениям оказался необычайно насыщенным, но на этом он не закончился.

По нашим просьбам, водители постоянно останавливались,

давая возможность насладиться красотой.

Возле тонюсенькой речки мы все захотели искупаться. Увы, не получилось. Речушка оказалась совсем неглубокой.

Её илистое дно изобиловало камнями, на которых запросто подвернуть ногу.

В тот вечер ребята разбили лагерь на берегу этой самой речушки, названия которой я так и не узнал.

Недалеко от лагеря спали вечным сном неизвестные батыры. Их современники обложили усыпальницы камнями.

Ребята первым делом установили домик поварихи, затем столовую, после дошло дело до наших палаток.

Вечерело. На перекатах журчала речка. Небо принарядилось тучами. Они тужились, чернели, пытались для острастки громыхнуть, сверкнув молнией, но выдавить из себя дождь, так и не смогли. Ветер устал, ушёл на покой и тучи застыли.

День отчитываясь за своё дежурство, передавал права ночи. Покрытая кочками земля притихла, не смея нарушать тишину пересменки. Не колыхался ни единый цветочек, ни единая травинка. И лишь одинокая пихта на склоне холма, словно желая подозвать и рассказать о прошлом, слегка шевелила лапами.

По поверью шаманов, через подобных одиночек можно общаться с духом горы.

Восточная Монголия. Ч — 6. О Монголии и о монголах

Теги: Экстремальный отдых, Культурно-познавательный туризм