Халхин-Гол 1939 - 2019. Ч — 4. Музей. Высота Ремизова. Победа!

Нет, комплекс оказался современным и посвящён он был то ли религии, то ли какому-то знатному акыну, наполнявшему степь своей музыкой.

Монголы на территорию комплекса время от времени заходят, ленточки к памятнику акына привязывают, но о каком-то массовом почитании, как в случае с обо, говорить не приходится.

Далее обнаружилось, что дорога идёт под уклон и на склоне холма ещё один монумент. По вытянутому шпилю было понятно, речь здесь идёт о 39-ом годе.

Мы подъехали к памятнику, зашли на территорию и осмотрели его со всех сторон. Он установлен на горе Хамар-Даваа в честь победы советских и монгольских войск над японскими агрессорами.

Устремлённый вверх шпиль дополнял широкий фриз в виде парящей на ветру ленты.

Из обеих сторон ленты, проступив из металла на половину корпуса, рвались вперёд солдаты и офицеры. Расправив знамёна, советско-монгольская армия в едином порыве устремилась в атаку.

В центре обращала на себя внимание статная женщина в национальном костюме — монгольская Родина-Мать.

Родина-Мать держит над головой тонкую ленту, её взор устремлён на равнину. В правой руке два больших кольца. По монгольским обычаям женщины именно так отдают почести мужчинам, которые вернулись с победой.

У подножия горы равнина перерезанная рекой. В этих местах летом 1939-ого шли особо тяжёлые бои. Здесь находилась советская переправа через Халхин-Гол, которую всеми силами стремились уничтожить японцы. И именно отсюда начало развиваться наступление.

Если быть точным, ударов было несколько, тогда как здесь на горе (недалеко от этого места) находился командный пункт Жукова. В настоящем у подножия вырос посёлок. Вглядываясь в местность, можно представить, как реку и равнину рассматривал в бинокль комкор Жуков.

В очередной раз повторюсь, наши водители ранее здесь не были, и потому, перекусив, мы сразу спустились вниз. Позже мне довелось слышать, что КП Жукова обрушил селевой поток. Возможно это действительно так, или же мы, в связи с дефицитом времени, не заехали туда по незнанию водителей, увы, не скажу.

Так что же здесь произошло в июле—августе 1939 года?

* * *

Как я уже писал, одновременно с форсированием Халхин-Гола и захватом Баин-Цанга самураи перешли в наступление на восточной стороне реки. 2 июля далеко продвинуться не сумели. В ночь на 8 июля последовала ночная атака.

Удар оказался внезапным. Советские войска уже понесли до этого большие потери и начали отходить. К рассвету они закрепились на высоте у командного пункта полка. До реки оставалось 3–4 километра. Утром к месту прорыва были подтянуты 24-ый мотострелковый полк и два батальона 5-ой стрелковой бригады.

На рассвете 12 июля, после мощнейшей артподготовки, японцы вновь двинулись вперёд. к 10 часам утра на отдельных участках наши части дрогнули и начали отступать. Противник фактически прорвал фронт и пытался занять переправу. Принятыми мерами, вплоть до расстрела паникёров, бригада была остановлена и брошена в бой совместно с подоспевшими частями 11-ой танковой бригады.

Бой продолжался весь день. Японцы были остановлены. Именно в этом сражении за переправу погиб незаменимый комбриг Яковлев. Со своими танкистами он не дал закрепиться врагу на Баин-Цанге. В этом сражении он и его ребята спасли советские войска от разгрома.

Иногда приходится читать, как наступавших на переправу японцев в количестве 200 человек оттеснили в овраг. На предложение сдаться, они ответили категорическим отказом. В овраг пару-тройку залпов дал ХТ-26 («химический» танк), чем решил исход боя. «Химическими» танками располагала только РККА. Их появление на поле боя вызывало у противника панику.

К вечеру 12 июля Красная Армия перешла в контрнаступление, но далеко не продвинулась. 23 июля японцы вновь попытались сбросить советские войска в реку. Не вышло. Активные боевые действия завершились на исходе 25 июля.

После наступило затишье. Японские войска перешли к обороне. Высотки и сопки на восточном берегу были превращены в мощные узлы сопротивления. За короткое время появились окопы полного профиля, всевозможные блиндажи, ходы сообщения, пулемётные гнёзда и позиции артиллерийских батарей. Все было великолепно замаскировано, а система огня тщательно продумана. Вдобавок к этому на маньчжурской территории имелись резервы.

Восточный берег Халхин-Гола, формально принадлежавший МНР, территория вдоль реки 70 км. и вглубь 15–22 км. почти целиком был занят японцами. Советские и монгольские войска на восточной стороне продолжали удерживать плацдарм у переправы глубиной от 3 до 5 километров.

Формально советские войска также готовились к обороне. Радиостанции центра вели интенсивный радиообмен со ставкой Жукова и с Улан-Батором. Радиограммы шифровались простыми шифрами. В них говорилось о получении материалов для строительства, о зимнем обмундировании. В Москву отправлялись ложные сводки о построенных бункерах и запросы на инженерное имущество.

Наши ВВС приучили противника к постоянным полётам над Халхин-Голом. К линии фронта подтянули шумовые установки, повторявшие шум танков. Японцы на первых порах реагировали нервно, но после привыкли. Хорошую службу сослужили шумелки имитировавшие забивку свай и другие инженерные работы.

Запрещалось подъезжать к реке на легковых автомобилях. Все офицеры, в целях маскировки, одели общевойсковую форму. Для бойцов напечатали множество листовок и всевозможные памятки, как правильно обороняться. Позже их подбросили противнику.

В реальности советское командование наращивало силы, для нанесения удара. На станцию Борзя днём и ночью приходили воинские эшелоны. На железной дороге им давали зелёный свет, а вот дальше было самое сложное. Механизированные и стрелковые части шли к Халхин-Голу по голой степи своим ходом, ближе к театру боевых действий, разбиваясь на маленькие группы, передвигались исключительно ночью.

В Кремле стало известно, что японцы 24 августа начнут новое наступление. Форсировать реку не предполагалось. Штаб Квантунской армии разработал операцию по уничтожению советско-монгольского плацдарма на восточной стороне.

Генштаб приступил к разработке своего плана. Вся загвоздка состояла в малом театре боевых действий. Теоретически, можно было зайти на Маньчжурскую территорию и ударить с тыла. Товарищ Сталин не одобрил подобного. Это могло привести к расширению конфликта, и, как результат — к большой войне. Советским лётчикам был также отдан приказ — ни в коем случае не пересекать границу!

До сих по не смолкают споры о том, кто является автором «плана по окружению японцев». Славу полностью отдают Жукову. Георгий Константинович без всяких сомнений за эту операцию Золотую Звезду Героя получил не зря, но он был комкор, он план скорее выполнял, нежели разрабатывал.

Над Жуковым стояли нарком Ворошилов и Штерн. Последний возглавлял фронтовое управление советских войск на Дальнем Востоке и в МНР. Не участвовать в разработке плана ни Штерн, ни Ворошилов попросту не могли.

К печатанию плана операции, приказов, боевых распоряжений и прочей секретной документации была допущена одна единственная машинистка.

По мере приближения срока различные категории командного состава были последовательно ознакомлены с планом операции, начиная с четырёх и кончая одними сутками до начала боевых действий. Бойцы и младшие командиры получили задачи за три часа до наступления. Войска находились в повышенной боеготовности. Общее превосходство в живой силе и технике оказалось на стороне Советского Союза. Причём в авиации и артиллерии оно было подавляющим.

20 августа в 5 часов 15 минут над расположением японцев принялась кружить советская эскадрилья. Нервы у самураев не выдержали. Они начали стрельбу и тем раскрыли своё месторасположение. С западного берега открыла ураганный огонь советская артиллерия. ПВО противника оказалось полностью деморализовано и подавлено.

Далее нанесли удар советские бомбардировщики. Когда первая партия отбомбилась, на их месте появились новые самолёты. Первые вернулись на аэродром, дозаправились, взяли груз и вновь полетели к Халхин-Голу. Перед самым началом атаки в дело ещё раз вступили артиллеристы.

И вот ровно в 9 утра в воздух поднимается красная ракета. Артиллерия переносит огонь в глубину японской обороны, отсекая от обороняющихся резервы. В атаку идут танки и пехота. Монгольские кавалеристы, отбросив баргутскую конницу, первыми выходят на линию государственной границы, которую они, ни разу не отступив, на своём участке далее так и будут удерживать.

На второй день операции Жуков бросил в бой все резервы. На третий день Красная Армия полностью окружила противника, восстановила линию государственной границы, отрезав японцев от помощи из вне. Вражеская авиация стремилась добиться хоть каких-то успехов, но не смогла этого сделать. Советские ВВС превосходили противника в два раза.

В плен с обеих сторон редко кто сдавался. С их стороны поднимали руки преимущественно маньчжурцы (японцы призывали на службу маньчжурцев и баргутов, и сплели в армии настоящий клубок; определить, кто был кем достаточно сложно).

Окружённое кольцо противника, дабы ускорить уничтожение, разбили ещё на несколько. Самураи дрались до конца. Последний выстрел с их стороны прозвучал 28 августа — через 8 дней после начала операции.

Трое военных лётчиков за бои на Халхин-Голе стали дважды Героями Советского Союза. Ещё 70 военнослужащим было присвоено звание Героя Советского Союза, 83 были награждены орденом Ленина, 595 — орденом Красного Знамени, 134 — орденом Красной Звезды, 33 — медалью «За отвагу», 58 — медалью «За боевые заслуги».

Цифры потерь постоянно меняются. В настоящем безвозвратные потери Красной Армии принято оценивать в 9703 человека. Официальные потери убитыми Квантунской армии 17206 человек (независимые эксперты называют цифру 45 тыс).

Запланировав наступление на 24 августа, генерал Рюхэя Огису предоставил своим лучшим офицерам отпуск, вернуться из которого они не успели. Позже Огису в Японии сочтут виновным в провале операции и он сделает харакири.

Что особенно важно! 20 августа Красная Армия начала громить японцев, которые спали и видели, как открыть с Советским Союзом второй фронт. Но уже через три дня 23 августа 1939 был подписан Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом (пакт Молотов — Риббентроп).

Любой мир всегда лучше войны. Договор в настоящем по разному трактуют. Лично я считаю его победой советской дипломатии! А то, что Гитлер Договор растоптал, это уже другой вопрос.

* * *

Первым местом, куда нас привезли, стал музей. Он открылся в 1984 году на 45-летие победы. Ещё не успев попасть внутрь, мы имели возможность оценить здание. Фасад украшен барельефом, справа от главного входа юрта и старый советский танк.

Попав в обеденный перерыв, мы с удовольствием походили по территории, осматривая развёрнутую под открытым небом экспозицию.

Городок расположен на западной стороне Халхин-Гола. Японцы сюда не дошли. Теоретически, те окопы и бункер, которые для наглядности устроены возле музея, принадлежали советским воинам.

Здесь же старые давным-давно поржавевшие корпуса машин, судя по всему японских, памятная стела, что-то похожее на полевую кухню, большие солдатские бидоны, старый советский трактор.

На старых фотографиях можно видеть, как советские солдаты и офицеры с интересом изучают трофейную технику. Во мне также проснулся исследователь, впрочем не только во мне. Наши водители проявили к пушкам интерес ни чуть не меньший.

(Фото из интернета)

После войны почти всё пошло на переплавку и потому музейные экземпляры особенно ценны. Они собраны на поле боя по другую сторону реки.

Неказистые орудия с близкого расстояния пробивали броню советских танков, а бронемашины поражали на километровой дистанции. Но при этом, что на первый взгляд удивительно, спицы на колёсах пушек были либо крайне тонкими металлическими, либо деревянными.

Глядя на подобное, невольно понимаешь, Япония испытывала трудности с ресурсами и именно поэтому стремилась расширить территорию.

Советские орудия на площадке тоже представлены.

Однако я по большей части изучал именно трофейную технику. И что меня особенно удивило, так это не пушки. Я поразился простенькому на вид приспособлению, которое прицепляли к трактору, либо к танку и оно снимало верхний слой почвы, облегчая солдатам копать окопы.

У нас всё делалось в ручную, даже во времена моей службы (1986–1988) подобной копалки я не видел.

Наконец обеденный перерыв заканчивается и нас приглашают в музей. Какое-то время стоим, ждём экскурсовода. Из экспонатов первого этажа интересна тачанка с пулемётом. Сомневаюсь, что тачанки на здешнем театре боевых действий имели массовое применение.

Моё внимание привлекли картина и карта. Война продолжалась 128 дней. Дабы сохранить о ней память, на участке длинной 70, шириной 20 км. 37 памятников. На карте они отмечены. Мы же до этого момента видели только 4.

Вскоре появляется гид и предлагает подняться на второй этаж. С музеем нас познакомил мужчина лет шестидесяти. По-русски он не говорил, перевод происходил через Туртувшина.

Сфотографировать что-то было крайне сложно. Освещение в музее слабое. На стёклах постоянно появлялись отражение ламп и потому приходилось изворачиваться. В любом случае музей интересный.

В переходе между этажами посетителя встречает пано из разноцветного стекла, где представлена Родина-Мать, та самая, что установлена на горе Хамар-Даваа. Соседняя композиция — цепочка событий боевого прошлого.

Слава Богу, в перестроечные годы музей не тронули. В первом зале скульптуры Ленина и Сухэ-Батора. Ильич и монгольский революционер разговаривают по душам. Встреча действительно имела место быть. Сухэ-Батор приезжал в Москву в 1921 году.

Чуть дальше зал посвящённый пограничникам. Если мы привыкли видеть пограничный столбик деревянным, раскрашенным в красно-зелёный цвет, то у монголов это воткнутый в землю камень с надписью.

Изучаем настенные барельефы, образцы советского и монгольского оружия. По словам гида, оружие исправно и вполне применимо для стрельбы. У нас не любят рассказывать про применение огнемётов, но они на вооружении РККА состояли.

Первых монгольских пограничников обучали советские специалисты. На всю МНР в 20-х годах военспецов насчитывалось 54 человека. Любопытны монгольские каски, шапки и будённовки. Последние от наших по форме слегка отличались.

Экскурсовод подводит к стенду, где рассказывается о хищных планах Японии, Германии и Италии. Затрудняюсь представить, сколько раз монгол рассказывал об этих событиях, но голос его начинает дрожать. Мы слушаем о начале конфликта, смотрим карты и бюсты советских лётчиков. Далее дядечка включает свет, дабы показать диораму» Баин-Цангское сражение».

Меня до глубины души тронула история швейной машинки. У монголов своих врачей на момент конфликта не было. Раненым помогали советские хирурги. Во время самых тяжёлых боёв они оперировали по 18–20 часов. Одним из таких врачей являлся М. Н. Ахутин.

Работая по 15–18 часов в сутки, он уделял большое внимание совершенствованию подготовки и повышению квалификации врачей-хирургов. Во время операции одного из раненых командиров, в условиях отсутствия времени он перелил раненому собственную кровь.

Советскому хирургу помогала монгольская медсестра. Уезжая в Союз, он подарил ей швейную машинку. Женщина подарок сохранила. Когда она умерла, сын посчитал нужным отдать машинку в музей.

Настоящим украшением музейной коллекции являются фотографии 1939 года. Честное слово, лица у людей были другими, даже во время войны.

Мы можем видеть погрузку раненых в самолёт, монгольских и советских танкистов, выступление артистов перед бойцами, наших лётчиков, Георгия Константиновича Жукова, форсирование танками Халхин-Гола и многое другое.

Про одно фото, где советские офицеры беседуют с пленными, хочется рассказать отдельно. В зону боевых действий из Москвы прибыло великое множество политработников. Если в наших частях им удалось поднять боевой дух, то их контрпропаганда никуда не годилась.

Мехлис издал приказ — напечатать множество листовок и разбросать над японскими позициями. В воззваниях говорилось примерно следующее:

«Японцы, маньчжурцы и баргуты, ваш император развязал эту кровавую войну, напав на МНР. Император — плохой!»

Увы, те редкие солдаты Квантунской армии, что попадали в плен, политработникам отвечали — император не может быть плохим — император это бог! Войну развязали генералы, желающие орденов и наград.

Одним словом, вся контрпропаганда советского политотдела ушла в пустоту.

В череде чёрно-белых фотографий особенно интересна та, где простой русский парень, боец Красной Армии, стоит рядом с монголом. В своё время эта она была символом Халхин-Гола.

В музее создан уголок, оформленный под блиндаж Жукова. Здесь можно видеть его личные вещи, бюст Георгия Константиновича, а также фотографии. На одной из таковых его дочь, приехавшая в МНР в середине 70-х, в блиндаже отца.

Халхгол городок вроде как и небольшой, но, пока мы осматривали музей, в залах непонятно каким образом прибавилось посетителей. Не думаю, что местные каждый день приходят сюда, дабы экспозицию посмотреть.

Если говорить о войне, нельзя обойти стороной тему разведки. Он том, что японцы 24 августа готовят новое наступление, сообщил Рихард Зорге. Монгольская контрразведка также не дремала. Были выявлены имена тех, кто, приняв присягу МНР, работал на Японию.

Я с любопытством услышал рассказ про буддийского монаха. С религией МНР боролась, а Маньчжоу-Го нет. Соответственно, бродячий лама подозрения у японцев не вызывал. Монах отслеживал передвижение войск, доставляя информацию монгольским чекистам. Лама 33 раза переходил на советскую сторону.

Приграничная территория, особенно в Азии, живёт по своим законам. Называть имена героев разведки, как и показывать фотографии, до сих пор нельзя. В Китае живут потомки, у которых могут возникнуть неприятности.

Несколько стендов посвящены японцам. Мы видим бутылки из-под саке и пива. Одна из марок последнего продаётся теперь в супермаркете.

Здесь же оружие, хорошо сохранившаяся форма и предметы экипировки, включая накомарники и ботинки, которые носить можно хоть сейчас. Подошва делалась сверхпрочная, и на зиму японцы намеревались прикрепить подковки. Не вышло.

В своё время историк Гумилёв сказал примерно следующее — в войне побеждает та армия, чьи солдаты могут спать на голой земле. Когда разглядываешь все эти маленькие удобства для солдат, а после вспоминаешь японские пушки с деревянными колёсами, Гумилёв невольно вспоминается.

В зале Славы на мраморных стенах выложены имена бойцов и командиров Красной Армии и Монгольской Народной армии удостоенных звания Герой Советского и Герой Монгольской Народной Республики. Здесь же знамёна советских частей, участвовавших в операции.

Цифры потерь разнятся. По словам музейного гида, во время конфликта погибло 990 монголов. Если соотносить их потери с нашими, получится 1/27.

Среди советских солдат и офицеров орденами и медалями было награждено 17121 человек. У монголов награду получило 726 человек.

Экскурсовод подарил мне на память гильзу от советской трёхлинейки — для меня это очень ценный подарок. Мы поблагодарили его за рассказ и написали в книге отзывов благодарность устроителям музея.

Таким образом, если в Монгольском национальном краеведческом музее Улан-Батора тема Халхин-Гола освещена очень скудно, то здесь она представлена в полном объёме.

Что касается наших планов, то они музеем вовсе не завершались. Мы прокатились по Халхголу, посмотрели самый восточный населённый пункт МНР. Раньше он назывался Сумбэр, развиваться и строиться начал с середины 70-х прошлого века. До этого здесь была голая степь, обустроить которую помог северный сосед.

Дабы затариться водой, заходили в магазины.

Жителя мегаполиса ассортимент здешней торговли, как и сам городок, вряд ли удивят, а вот магазины в юртах наблюдать непривычно.

В городке имеется небольшой парк с бюстами национальных героев.

Установленный на постамент трактор напоминает о коллективизации.

Водители пообещали показать восточный берег Халхин-Гола, но, в поисках моста, уехали в сторону и слегка заблудились. Пока один из ребят ездил на разведку, мы молча сидели на траве, глядели на пойму и на реку, каждый думая о своём.

Идиллию прервали водители. Рассаживаемся по машинам, вновь проезжаем через посёлок и выскакиваем на мост. Надо сказать, я именно таким представлял Халхин-Гол: небольшим, неглубоким, с заболоченными берегами, частично перемешанными с кустарником. Летом 39-ого где-то здесь располагалась советская переправа.

По дороге туда и обратно, я реку дважды фотографировал. Кто-то может посмотреть и сказать, дескать, речка ничем не приметная, как так получилось, что здесь проходили столь тяжкие бои?… Ответ знает разве что Господь Бог.

От себя добавлю, те места за рекой, где ныне пасутся коровы, и где асфальт переходит в грунтовку, когда-то были советским плацдармом.

Минут через пять-десять упираемся в погранзаставу. Из ворот выходит офицер. Туртувшин его приветствует, объясняя цель нашего визита. Пограничник собирает паспорта и удаляется. Сидим, ждём, но далее замечаем оживление в виде людей и машин. Я как-то не придаю этому значения, но тут вдруг, словно тень прошлого, появляется монгол, одетый в военную форму МНР 30-х годов.

Боец говорит по-русски. Из завязавшегося диалога узнаём, на заставу приехала киносъёмочная группа из России, они снимают фильм про Халхин-Гол. Надо сказать, когда мы тряслись на грунтовке, я обратил внимание на всадника, за которым по степи неслась машина с кинокамерой.

Начинаю представлять, кого я хотел бы видеть в новом фильме в качестве медсестры. Спрашиваю парня, приехала ли в составе киношников Екатерина Климова? Тот качает головой. Продолжаю: Арнтгольц, Ходченкова, Катя Гусева, Наталья Рудова?…

Послушав, его нет, нет и ещё раз нет, мы решили, что снимается очередное низкобюджетное г… К съёмочной группе не пошли, дабы не терять время. С позволения монгольского кино-солдата, надеваю на него свою будёновку и фотографирую. Друзья из машины кричат: «Подари будёновку! Подари!»

Я её взял в Монголию, дабы кому-то презентовать, а здесь случай как нельзя кстати, ибо мой собеседник без головного убора.

Вот так и появляются киноляпы. Когда фильм выйдет, кто-то дотошный начнёт придираться, дескать один из бойцов МНР не по форме был одет…

Из ворот выходит офицер. Наш визит в приграничную территорию заранее согласован и потому трудностей не возникло. Дабы мы не сбежали в Китай, пограничник оставляет у себя наши паспорта, но при этом объясняет дорогу.

Сразу за заставой ещё одна речка — Хайластын-Гол. Она идёт к Халхин-Голу перпендикулярным курсом и в него впадает.

В августе 39-ого советские танкисты, держась реки, вклинились в японскую оборону, разрезав её на части. Жуков в докладах и мемуарах сию речку упоминает часто. Вот что пишет Георгий Константинович в донесении наркому от 22 августа:

«…4. На 22.8 1-й Армейской группе поставил задачу завершить окружение и полное уничтожение противника по обеим берегам реки Хайластын-Гол…»

Форсируем Хайластын-Гол. Наши УАЗики с задачей справляются и победоносно движутся дальше.

За речушкой ландшафт кардинальным образом меняется. Дорога портится, появляются холмики, овраги и балки, которым в добавок ещё и досталось… Где-то здесь проходила японская линия обороны.

Основательно попрыгав на кочках, останавливаемся. То место, куда нас привезли, представляло собой небольшую ровную площадку, справа была низинка, слева холмик, впереди ещё один. Наше внимание привлёк информационный щит, на столбах которого красовались солдатские каски. По форме две из них показались мне советскими, а две другие японскими.

Туртувшин, прочитав текст, сообщил — мы прибыли на знаменитую высоту Ремизова и здесь есть тропа памяти. Её длина 6 километров. Если двигаться, согласно нарисованному плану, будут встречаться остатки подбитой техники, как советской, так и японской.

Поднимаемся в горку, идём по тропе и утыкаемся в снаряды. В землю опущено бетонное основание, из него выходят уголки, со всех сторон обшитые металлической сеткой, за которой лежат коричневые от ржавчины болванки. Так выглядела первая достопримечательность тропы.

Чуть дальше мы увидели раскуроченный кузов легковушки, сразу за ней окопы и блиндаж. Последний подвергся реконструкции, и тем не менее это именно то место, где находился командный пункт майора Ремизова.

Как я уже писал, прежде чем занять Баин-Цанг, для отвлечения внимания самураи провели серию атак на восточной стороне. 8 июля в результате ночного наступления они серьёзно потеснили наши части.

Командир 149-го мотострелкового полка майор Ремизов успешно руководил боевыми действиями полка, проявив личную отвагу и мужество. Ремизов в ночном бою погиб и был похоронен на поле боя. Но высоту, где располагался командный пункт, захватить не удалось. Утром 12 июля японцы здесь закрепились, но не надолго. В тот же день их отсюда выбили.

В дальнейшем сопка переходила из рук в руки ещё несколько раз. Она стала одним из последних очагов японской обороны. 28 августа советская артиллерия разбила их орудия на высоте Ремизова. У японцев оставались пулемёты и несколько миномётов. В количестве 500 человек они пытались пробиться из окружения, но были уничтожены.

Высота Ремизова самое страшное, самое трагическое место конфликта.

Двигаясь дальше, мы обнаружили корпуса бочек, бутылки и металлическую посуду. Как и в случае со снарядами, бутылки и посуда были выставлены для обзора, находясь за металлической сеткой.

Сказать по-правде я никак не ожидал увидеть подобное. Мне представлялось, что здесь просто памятники — и всё. На Орловщине, куда я каждое лето приезжал к деду в деревню, с 41-ого по 43-й происходили события ничуть не менее драматичные. Но если у нас технику давным давно переплавили и окопы с землёй сравняли, то здесь, после окончания боевых действий, долгое время никто ничего не трогал, и сама земля от ран не зажила.

Теоретически, дабы всё нормально изучить на восточной стороне Халхин-Гола, нужно два дня. Временем мы не располагали. Солнце должно было скоро зайти. По темноте ехать не хотелось. Решили вернуться к машинам. Но тут нас ждало новое открытие. Один из водителей, уйдя в сторону, обнаружил окоп и свежую могилу.

На высоту Ремизова приезжают поисковики. Они были совсем недавно, нашли останки советского солдата и перезахоронили. На могиле лежала пробитая каска, глядя на которую сразу становилось понятно, отчего погиб солдат.

На столь малом пятачке нас ожидали ещё и ещё открытия. Устроители тропы положили на бетонный короб осколки снарядов, вмонтировав по центру гранаты.

Чуть дальше чернел кузов легковушки.

Рядом торчали детали самолёта.

Мы все дружно замолкли. Нарушать тишину не хотелось…

Но находки на этом не закончились. Направляясь назад, Джамба, споткнувшись о торчащую железяку, нагнулся и поднял осколок снаряда. Страшно представить, как всё здесь взрывалось и полыхало в июле—августе 39-ого.

Халхин-Гол — кровоточащая рана земли, где до сих пор можно видеть воронки.

На обратном пути заезжаем на заставу. Офицер пограничник отдаёт паспорта и желает хорошей дороги. В Халхголе заправляемся.

Поднявшись на гору Хамар-Даваа, кидаем прощальный взгляд на Халхин-Гол и на его долину.

Солнце, прощаясь со степью, наполняло небо жёлто-розовым окрасом. В Монголии потрясающие закаты!

Мне представилось, как комкор Жуков стоял именно здесь на горе Хамар-Даваа и смотрел, нет не на запад, куда уходило солнце - Жукову было не до закатов - он смотрел на восток!

* * *

Подводя итог, хочется рассказать о судьбе Я. В. Смушкевича и Г. М. Штерна. Про Смушкевича я уже писал, теперь в двух словах про Штерна.

Григорий Михайлович родился в 1900 г. в Киевской губернии. Его отец был врачом. По национальности Штерн еврей. В Красную Армию вступил в 1918 г. Когда Киев заняли белые, сотрудничал с подпольщиками. Был белыми арестован, но обошлось.

Штерн проявил себя во время борьбы с басмачами в Туркестане. Во время войны в Испании, под фамилией Григорович, являлся главным советником Республиканского правительства. Под его командованием была проведена операция под Гвадалахарой, в результате которой оказался разбит Итальянский экспедиционный корпус.

Смушкевич и Штерн за Халхин-Гол удостоились звания Героя Советского Союза, однако их дальнейшая судьба печальна.

14 января 1941 г. Штерн назначен на должность начальника Главного управления противовоздушной обороны.

В августе 1940 года Смушкевич занял должность генерал-инспектора ВВС РККА. В декабре того же года Смушкевич — помощник начальника Генерального штаба РККА по авиации.

15 мая немецкий транспортный самолёт, не замеченный ПВО, совершил перелёт по маршруту Белосток — Минск — Смоленск — Москва, где и приземлился.

Как объяснили немецкие лётчики, они просто заблудились — по всей видимости, прощупывали советское небо. Их полёт привел к волне арестов среди руководителей ПВО и ВВС.

(На моей памяти подобное тоже было. На День пограничника в 1987 г. прилетел Матиас Руст, и приземлился на Красной площади. Горбачёв министра обороны Соколова с должности снял, как и ещё целый ряд генералов. Увы, подобное разгильдяйство ни при каком режиме не прощается, а перед войной тем более. Существует довольно убедительная версия, что Матиас Руст сел на Красной площади при помощи КГБ, но это уже другой вопрос…)

22 июня Германия напала на СССР, но следователей это не остановило. Волна арестов продолжилась. В итоге Штерн признал, что с 1931 года «являлся участником троцкистского заговора в РККА». 28 октября 1941 года в посёлке Барбыш (ныне район города Самары) генерал-полковник Г. М. Штерн и генерал-лейтенант Я. В. Смушкевич в числе 25-и заключённых, вывезенных из осаждённой Москвы, без приговора суда были расстреляны. В 1954 г. состоялась реабилитация, однако слава героев Халхин-Гола обошла генералов стороной.

Жуков при Хрущёве также попадёт в опалу, но история по отношнению к нему проявит благосклонность.

Я же, когда читаю про Улан-Батор и нахожу там музей Жукова, всегда удивляюсь перипетиям судьбы. Да, в том домике располагался штаб нашей группировки, но при этом сам Жуков в Улан-Баторе почти что не был. Никто не отрицает заслуг Георгия Константиновича в этой операции, но надо понимать, были и другие герои, которых в настоящем мало кто помнит.

Да что там герои?… Многие уже и про сам Халхин-Гол ничего не знают.

Халхин-Гол — блестящая операция Красной Армии, прославившая силу и мощь Советского Союза!

Вечная память тем, кто сложил головы на этой войне!

Список использованной литературы:

Д. Ф. Устинов «История Второй Мировой войны 1939 — 1945»

Е. А. Горбунов «Восточный рубеж: ОКДВА против японской армии»

О. С. Смыслов Халхин Гол; За кулисами забытого конфликта»

Открытые информационные источники

Теги: Экстремальный отдых, Событийный туризм, Культурно-познавательный туризм