Чад. Ч - 20. Нджамена всё ближе и ближе

Подобный стиль жизни можно назвать — всё своё ношу с собой. Я знаками спросил, от кого он охраняет стадо. Тот изобразил хищника, больше похожего на гиену, нежели на шакала.

Да, природа поменялась.

Прогуливаясь, я обнаружил на ветках гнёзда ткачиков, коих в районе озёр Унианга и на плато Эннеди я не видел. Хитрые птицы выбирают самые-самые колючие акации. Ты подходишь к гнезду, но руками потрогать обустроенного между веток ёжика не можешь. Непонятно также где находится вход, и как сама хозяйка через колючки во внутрь пробирается.

Этот день и следующий оказались самыми трудными за всю поездку.

Мы тупо ехали и ехали, почти нигде не останавливаясь, стараясь за день покрыть наибольшее расстояние. Мы возвращались в Нджамену просёлочной дорогой, которая за неимением асфальта, имеет государственный статус.

И здесь произошло то, что должно было давным-давно случиться. Рации у ребят не было и потому из вида друг друга они упустили, проще говоря, потерялись.

И что вы думаете? Две машины, в одной из коих ехал я, не дождавшись товарищей, решили двигаться назад. По пути мы опрашивали изредка попадавшихся кочевников. Девчонка на ослике сказала, да, я видела пыль, там шла машина, и показала рукой в сторону. В свою очередь, колоритный кочевник на верблюде с удивительной точностью объяснил, куда направился один из джипов.

Благодаря их пояснениям, мы все друг друга нашли.

Получается, если в Рязани грибы с глазами, то здесь в пустыне проезжающий как на сцене Олимпийского. Любая машина привлекает внимание, что уж тут про большие колонны говорить.

Помню, весной 12-ого года из Ливии в малийский Тимбухту пришла колонна боевиков, которые захватили город. Мали с Ливией не граничит. Между ними находится Алжир. Спрашивается, как военизированный Алжир мог не заметить прохождения боевиков через свою территорию? Скорее всего имел место договорняк. Впрочем, мы отошли от темы…

Те места, по которым нам довелось проезжать, некоторое время назад были покрыты озёрами. Они давно высохли, однако зеленоватая пыль о былом присутствии воды напоминала. По словам Хасана, Тубу в этих пыльных степях не кочуют. Это территория африканских арабов народности Кереда. Они кочуют малыми группами, и нам повезло одну из таковых встретить.

Кереда, как и мы, двигались на юг.

Если Тубу от фотоаппарата панически прятались, то с арабами проблем не было. Их вид казался чем-то не реальным. Нагрузив верблюда своим нехитрым скарбом, и одев всё то, что носили во времена пророка Мухаммеда, арабы-кочевники напоминали актёров исторического фильма. Не хватало только режиссёра с его выкриками — снято!

Осваивая Африку, арабы проникали на Чёрный континент всё глубже и глубже, и если где-то они передавали местным народам, вместе с исламом, свою культуру, то здесь в Чаде они наоборот африканизировались. Хотя… как знать, где появились первые кочевники: в Аравии или в Северной Африке? Увы, точно уже никто не скажет.

Поздняя осень в России, когда нивы сжаты, рощи голы ассоциируется с Есенинской грустью. Да, жаль, не довелось Сергею Есенину побывать в Чаде. От вида здешних бескрайних пустот его охватила бы не грусть, а самая настоящая паника.

Едем, едем, едем, а картинка абсолютно не меняется. От тряски меня начинает клонить в сон. И тут вдруг впереди какое-то оживление в виде лошадей и верблюдов.

Мы прибыли в местечко Пюи Иджели. Пюи — в переводе обозначает колодец. Иджели — военный из Калаита, который по правительственной разнарядке его выкопал. По избитой копытами в мелкую пыль земле, направляемся к колодцу. Он появился лет пять назад, но за это время уже стал популярен.

За порядком следят отец и двое детей. Правильнее сказать, они разливают воду.

Что ещё особенно важно, по здешним местам кочуют в большей степени арабы, тогда как семья, распределяющая воду, принадлежит к Тубу. На первый взгляд подобное пустячок, но для понимания градаций он крайне важен.

Отец кидает ведро в бездонную скважину. Оно не железное, как в наших деревнях, а матерчатое. Снизу груз, который ведро топит. Через какое-то время до нас доносится звучный плюх. Отец даёт команду, сын начинает уводить в сторону верблюда, который при помощи верёвки поднимает на поверхность ведро. Девочка идёт рядом с мальчиком, и далее останавливается на середине пути.

Услышав команду отца, она дублирует её брату. Тот останавливает верблюда. Отец достаёт ведро и далее наливает воду в специальную поилку.

Кто из питомцев когда будет пить, за этим следят хозяева.

Кочевники, как и проезжающие водители, заправляют водой канистры. Я пил. Холодная, аж зубы сводит, но вкусная. Привкуса соли я не почувствовал.

Подойдя к краю скважины, дна я естественно не увидел. Если крикнуть вниз, эхо приносит ответ секунд через пять. Мальчишка с верблюдом отодвигался метров на восемьдесят. Следовательно, такая у скважины глубина. Как её вообще прорыли? Жуть!

Единственный момент, который мне абсолютно не понятен — это ограждение. Оно совсем низкое и улететь вниз, в эту узкую бездну, оступившись, можно запросто. Спрашивается, почему не поставить сверху защитное кольцо?

Помню в Камеруне одну деревню местные жители наказали. За то, что их коза упала в колодец и далее там разложилась, жителей деревни лишили права брать воду.

После, почистив колодец, защитное кольцо они установили. Но там глубина куда меньше была. Здесь же, если животинка, либо человек упадёт, вытащить тело будет крайне сложно.

Одним словом, я записал для себя ещё одну африканскую загадку…

Размяв тело, плюхаюсь на место. За окном прежние пейзажи. По словам наших гидов, травка, что стелется вдоль дороги, это уже не крам-крамы. На языке Тубу она называется — маль. Пусть даже и так, но смотреть на одно и тоже всё равно утомительно.

У водителей глаз намётан. Мы останавливаемся и они показывают, то диковинную птицу, то греющегося на солнце варана.

Настоящим подарком для глаз стали газели. Услышав опасность, мамка вскочила, стараясь быстрей убежать и увести малыша. От опасности газели улепётывают неизменно по прямой, рассчитывая на скорость. Увы, машина быстрей, а пуля быстрей машины.

Невольно вспоминается Корней Чуковский:

— Ах, в уме ли вы, газели?

Не сгорели карусели,

Вы б, газели, не галдели,

А на будущей неделе

Прискакали бы и сели

На качели-карусели!

В настоящем в Чаде охота на этих животных запрещена. Их численность на грани истребления.

Между тем, обеда никто не отменял. Хочется найти тень, но ничего подобного по пути не наблюдается.

Наконец, видим дерево, к нему и сворачиваем. Обед даёт телу и душе желанную передышку, но расслабляться некогда, нужно двигаться дальше.

Через час-другой мы встретили немецких туристов. Они двигались в сторону Эннеди, и по Чаду их катала та же принимающая фирма, что и нас.

Далее на пути возникла местность под названием Тумай. Именно здесь нашли череп самки гоминида, возраст которого оценивается в 7 млн. лет.

(Национальный музей Нджамены. Автор фото — Павел Щербань)

Услышав про Тумай, я попросил остановиться. Так что, дорогие читатели, посмотрите и оцените, чей череп, мой или Хасана, по форме более близок к древнему черепу самки гоминида.

Полуденный жар спал.

Используя световой день, кочевники куда-то гнали свои большие и малые стада.

Каждый раз мы останавливались от стада метров за сто, за сто пятьдесят, однако мне казалось, что я чувствую резкий запах верблюдов. Самки ревели, малыши старались уцепиться за вымя. Погонщики на лошадях суетливо объезжали своё ходячее богатство. Предвкушая воду, верблюды явно нервничали и лишь вожак, подобно ледоколу, чеканил шаг впереди всех гордо и с достоинством.

Мы проезжали мимо хуторов-деревушек, где домики и хижины располагались не рядом, а на значительном расстоянии друг от друга.

Почему? Тут всё просто. Сельским хозяйством местный люд не занимается. Домик им нужен, дабы переночевать, а рядом заляжет караван.

Кочевники из года в год ходят одним и тем же маршрутом: север — юг. Время выдвижения зависит от сезона дождей.

У богатого человека на маршруте могут иметься собственные домики, тогда как бедный, если не хочет спать под звёздным небом, остановится у кого-то на постой.

Тут всё ясно. Мне абсолютно непонятно другое.

Возле убогой хижины может стоять дорогой джип, но ни школ, ни медпунктов я не видел.

Зато везде и всюду полным полно телефонных вышек, как и навороченных телефонов у этих самых на первый взгляд нищих кочевников.

В среднем взрослый верблюд стоит 700 евро, малыш — 400. Барана — 40 евро.

Впрочем, я слегка забежал вперёд. О кочевниках и о роли государства в их жизни предлагаю поговорить в следующей части.

Вечерело. Нам нужно было где-то встать лагерем, но мы не находили достойного места.

Усыпанная колючими крам-камами степь для лагеря не подходила.

Мы же, переезжая с места на место, никакой проплешины не находили. Дневные обитатели степи спешили спрятаться по норкам.

Нам же было попросту некуда деваться, пришлось ставить палатки посреди чистого поля.

Почти сразу после этого зашло солнце.

Думаю, это была самая сложная ночёвка. Чтобы поставить палатку, пришлось работать лопатой и граблями, очищая пространство от колючек. Только я всё успел сделать, установив палатку, смотрю, прямо на меня едет незнакомый джип. Я поставил свой домик чуть сбоку и потому слегка напрягся. Мало ли что за люди по степи ночью ездят.

Когда машина поравнялась, со мной рядом был Хасан. Мы поприветствовали гостей. Они же стали спрашивать, почему мы здесь остановились? Получив ответ, удовлетворились, но попросили не курить. Их деревня располагалась рядом и ребята боялись, что мы нечаянно можем поджечь сухую как порох степь.

Проезжая мимо, я мельком видел их деревушку. После в очередной раз подивился дорогому джипу и тем условиям, в которых живёт его хозяин.

За ужином мы все сели за расставленный стол. Стоило куда-то посветить фонариком, там сразу появлялась какая-то тварь дрожащая, права не имеющая и начинала эти самые права качать. И кузнечики нагло лезли, и саранча старалась в суп упасть, чтобы собою угостить.

Невольно вспомнилось:

«Смотри,- говорю,- Луна,- говорю,

И звёздочки, словно крошки."

Она говорит: «То лампа горит,

И вьются над ней мошки!»

Холод и ветер мной и моими товарищами воспринимался более спокойно. Здесь же поминутно раздавались женские писки и мужские проклятья.

После ужина, задраив наглухо палатку и завернувшись в спальник, я почти сразу уснул. В висках стучала одна единственная мысль — Нджамена уже близко.

Окончание — Чад. Ч — 21. Кочевники и их верблюды. Возвращение в Нджамену

Теги: Экстремальный отдых, Культурно-познавательный туризм