Мюнхен — Хебертсхаузен — Дахау: дорога памяти и праздник Победы

Вера оказалась организатором этого шествия в Дахау. Она живет в Мюнхене много лет, была замужем за немцем, при разводе он оставил ей однокомнатную квартиру. Есть пенсия. Есть немецкий друг, который не понимает, зачем Вера два раза в месяц участвует в сборе и отправке вещей на Донбасс, а каждую неделю приходит сюда, к Карловым воротам с актуальным плакатом. Например, про НАТО, которое набирает русскоговорящих для участия в военных учениях. «Они готовят новое нападение!» — с уверенностью убеждала меня. «А иначе — зачем? Нас изучают как врага!»

Я не стала мешать её акции, побродила по площади в ожидании, когда Вера закончит свое стояние.

В этот день на Карлсплац готовились к митингу представители праворадикальной организации Пегида (патриотические европейцы против исламизации Запада) , расставляли свои стенды, которые явно возмущали толерантных прохожих.

Полицейские зевали в сторонке.

Освободившись, Вера повела меня в Хофбройхаус, выпить пивка и в разговоре узнать друг друга получше. Кто только не сиживал в разное историческое время за длинными столами этой пивной. Вольфганг Амадей Моцарт, например, а еще — Владимир Ильич Ленин с Крупской и Адольф Гитлер… Впрочем, большинство посетителей пивной знать об этом не знают и просто наслаждаются веселыми баварскими маршами и хорошим пивом.

На следующий день ни свет ни заря я была уже на вокзале в городке Дахау, где собиралась группа Веры. Несколько русских жителей Мюнхена с фотографиями своих воевавших родственников. До этой нашей встречи в Дахау еще ни разу не проводилось шествие «Бессмертного полка» — так что событие было знаковое. Мы сели в микроавтобус. Первым пунктом поездки было стрельбище Хебертсхаузен. Никогда прежде я не слышала о нем.

Оказывается здесь, в деревушке Хебертсхаузен, в двух километрах от концлагеря Дахау, в 1941 году была открыта снайперская школа СС, чтобы солдаты, перед отправкой на Восточный фронт, могли потренироваться в стрельбе по живым мишеням.

С октября или ноября 1941 года советских военнопленных из концлагеря Дахау начали сортировать, разделяя на тех, кого можно использовать для тяжелых работ и ослабленных, которых привозили на стрельбище в кузовах грузовиков. Сохранилось воспоминание бывшего заключенного Альфреда Хюбша: «Было страшно, когда приговоренные к расстрелу русские… забирались в грузовик, чтобы ехать на полигон. Один мне улыбнулся. Через час грузовик вернулся с одеждой для дезинфекции. Потом приходили младшие командиры СС, участвующие в расстрелах, и развязно говорили о случившемся в служебном помещении»…

Раздетых догола людей ставили в нишу — вот они, эти ниши вдали, за зеленой травой. Не знаю, что им обещали для того, чтобы пленные не стояли обреченно, как на расстреле, а пытались уворачиваться от пуль… Может быть, говорили. что самых ловких увезут обратно в лагерь живыми. Но солдаты стреляли на убой. Никто не уцелел. Более четырех тысяч человек похоронили здесь же и долгие десятилетия эти безымянные могилы были заброшены. Никто о них не знал ни в СССР, ни потом в России. Что такое 4 тысячи расстрелянных в войне, где погибли десятки миллионов…

Но в 1995 году, благодаря усилиям нашей соотечественницы, Маргариты Котиковской, история с фашистским стрельбищем выплыла наружу. Переехав в Мюнхен, Котиковская искала в немецких архивах хоть что-нибудь о пропавшем в Дахау муже — и натолкнулась на статистику расстрелов. Поле под Хебертсхаузеном стало знаменито на всю Германию. К поиску имен погибших здесь советских военнопленных подключились российские и немецкие историки.

Так возник этот мемориал с русскими фамилиями на длинных каменных плитах.

Когда мы приехали, чтобы возложить цветы, здесь уже было много русских, живущих в Германии, много прекрасных людей, не забывших в день 9 мая почтить память погибших советских солдат. Они тоже собирались вместе с нами пройти колонной по территории концлагеря Дахау.

Я помню, Вере позвонил кто-то из российских журналистов, чтобы она сделала небольшое сообщение для новостей 1 канала. Они узнали о Вериной акции от организаторов «Бессмертного полка» в Москве, с которыми женщина консультировалась, чтобы шествие прошло правильно. Вера очень волновалась говорить для телевидения. Она же не оратор, работала официанткой в пивном ресторане. А тут вдруг — такое… Ну, собралась с духом и так сказала, что даже мы, снимавшие ее выступление на смартфоны, едва сдержали слезы. Одну из этих записей она отправила звонившим. Не знаю, прошло там что-то по Первому или нет…

А наша маленькая группа загрузилась в микроавтобус и поехала дальше, в Дахау.

В бывшем концентрационном лагере не сохранились бараки, там пусто, огромная территория зияющей пустоты. Есть ров, который считался полосой смерти — если заключенный приближался к нему, в него стреляли.

И стены, которые были в Дахау раньше, тоже уцелели. Сейчас к ним возлагают венки

Это страшное и грустное место. Пройдя по лагерю, мы повернули следом за Верой куда-то на боковую дорожку… и неожиданно оказались у православной часовни. В скором времени к нам вышел батюшка Владимир, со всеми поговорил, пригласил верующих помолиться.

Уже дома я прочитала, что часовня открыта в 1994 году, в то время, когда Западная группа войск покидала Германию. До этого здесь не было места, куда можно было бы прийти и помолиться об упокоении душ наших соотечественников. Сруб собран в стиле деревянных шатровых церквей русского севера. Бревна заготовлены во Владимирской области, сборкой часовни занималась группа военных строителей как раз из Западной группы войск.

Оказалось, что соотечественники, живущие неподалеку от Мюнхена, знают это место и приезжают сюда. Мы пришли небольшой группкой, но постепенно к нам присоединились и те, кого мы встретили в Хебертсхаузене, и еще много людей. Они приехали сами по себе — семьями, с детьми.

Кто-то принес портативные аудиоколонки — и над часовней среди берез зазвучал Бернес: «Мне кажется порою, что солдаты с кровавых не пришедшие полей…" Я почти не фотографировала — снимала видео на телефон, разговаривала с пришедшими. Но в какой-то момент возникло такое единение между нами, совсем незнакомыми людьми, такое соединение времен, что я ни разговаривать, ни снимать не могла, давясь от слез…

Впитав в себя всех желающих, колонна «Бессмертного полка» прошла по концентрационному лагерю Дахау. Нас было не много, но осознание того, что мы это сделали, что все получилось, грело душу.

Вернулись в Мюнхен как раз к тому времени, когда по городу тоже началось шествие. Оно, конечно, было гораздо более многолюдным, — настоящий большой праздник.

И это выглядело сюрреалистично: над Мюнхеном звучал «День победы», развевался красный флаг.

А участники «Бессмертного полка» с портретами солдат-победителей шествовали по городу побежденных. В котором они — эмигранты. Как-то так… Но я, окунувшись в гущу событий и поговорив со многими, решила — парадокса тут нет. Где бы люди ни жили, не важно. Они помнят историю своей родной страны, подвиги своих дедов — и гордятся ими. Вот это важно.

Теги: Самостоятельные путешествия