Снегурка на пляже

Раннее утро. Пустой берег. Лишь вдалеке я вижу одинокую фигурку пожилой женщины, монотонно раскачивающейся словно маятник — влево-вправо, вперед-назад. Она пришла сюда делать зарядку. Чуть позже на волнорезе появилась стайка детишек. Под чуть слышные мне команды их «вожатой» они подпрыгивают, поднимают-опускают ноги-руки, не сильно, правда, стараясь все делать синхронно. Так, чтобы просто от них отстали. Но вот эти детишки «зарядились», убежали в свои номера, а на пляж стали потихоньку подтягиваться проснувшиеся отдыхающие и сочувствующие им.

Солнце только — только выглянуло из-за хребта, осветив почти неподвижную гладь Моря. Золотые нити солнечных бликов отражаются от поверхности воды и пляшут на разноцветных камешках на дне Моря, играют друг с дружкой в догонялки.

Безмятежность… Другого слова к этому состоянию не подобрать. Я слышу лишь шорох камешков в прибрежных волнах да пение птиц.

Я посидела у самой кромки воды, наблюдая за неторопливым пробуждением Моря, и когда чуть потеплел воздух, пошла купаться. Погрузившись в воду по самые ноздри, тихонько плыву, стараясь не нарушить умиротворения, тишины и покоя. Вода не твердая (что не может не радовать!), но еще сильно не теплая. Поэтому распасться на атомы и молекулы, безмятежно плескаясь в почти сонном Море, у меня не получалось. Но выплывать за невидимую линию, соединяющую края волнорезов (как по-научному эти сооружения называются у Сергея Первухина? Брекватор?), у меня получалось!

Неужели я умудрилась приехать к почти теплому Морю? Это что-то из области невероятного! Я в Сочи! Как ЭТО могло случиться?

Первопричиной появления обмысликов на тему посещения Моря явилось уведомление от кадров на работе, типа «товарищи трудящиеся, не забудьте, что на майские праздники вы отдыхаете 4 дня подряд, потом два дня работаете, а потом два дня выходные». Спасибо, что напомнили! А то ведь можно так заработаться, что и про выходные забудешь! Но я не сразу осознала, что если взять отпуск всего на пару дней, можно цельную неделю бездельничать. Эта мысль про недельные каникулы меня настигла как-то внезапно — я не была готова ни к каким глобальным поездкам. А Сочи — вот же он, совсем рядом.

Ни с билетами, ни с проживанием вопросов-проблем не возникло — только денежки плати! Начался высокий сезон: по сравнению с поездкой в Сочи на конференцию пару недель назад нынешний ценник на самолет вырос ровно в два раза, а стоимость проживания в санатории — ровно на 30%! Но томящееся в груди ожидание света, цвета, лета, уже внедрившиеся в мое подсознание, безжалостно утрамбовали «жабу» — она и пискнуть не успела, как билеты на самолет и бронь уже «упали» мне в почту.

Сборы в лето оказались неожиданно трудными. С зимней амуницией у меня никогда вопросов не возникало, все просто — пуховик, свитер, теплые штаны, ботинки, рукавицы до локтя, шапка, полосатый шарф… Ну и так далее. Но вот к лету я совсем не готова. В смысле не готова к сборам в лето — перебирала-перебирала летние тряпочки, да все равно лишнего набрала. Хотя нужны были, по сути, 3 купальника, сланцы, шорты и пара футболок. Ну да ладно, первый блин комом.

Лето обрушилось на меня почти сразу, как только я перешагнула порог аэропорта в Адлере — синее-синее небо, настоящие пальмы — их много и все они разные! И запахи! Я блаженно закрыла глаза и дышала, дышала… стараясь не упустить ни одного атома душистых ароматов от цветущих деревьев и кустарников.

Смолосемянник тобира:

Пираканта городчатая сем.розоцветные:

Солнечно. Тепло. Сначала легкая летняя пуховая жилетка, а следом и рубашка с длинным рукавом, в которых я уехала из дома, быстренько перекочевали в рюкзак. Несколько остановок на автобусе — я и вот я уже на пороге своей комнаты в санатории, где мне предстоит провести майские каникулы. От обступившей меня непривычной обстановки я даже растерялась — кроме нескольких вот этих фотографий внутри корпуса, где я жила, нечего и показать, чтобы рассказать вам о санатории «Южное взморье».

Платан восточный сем. Платановые. Посажен в 1867 году:

Да вы, наверняка, были в нем либо в похожих условиях. А для меня с этого самого момента начались испытания. Испытания бездельем.

Что в Сочи делать человеку, привыкшему к преодолению — не надо морозиться на очень свежем воздухе, не надо таскать здоровенный фоторюкзак. Завтрак, обед и ужин — почти в постель. До пляжа 3 минуты ползком, но солнце жарит так, что через полчаса валяния на пляже с книжкой я почти обуглилась. В первый же день я отоспалась, а дальше что? Что делать-то? Надо было срочно спасать положение.

На помощь пришел муж, из дома посылая мне напутствия и пытаясь погасить все возрастающую амплитуду моих колебаний, в основном негативных: «Кисуля, в Сочи есть дендрарий, там сейчас должно быть очень красиво! И в парке южных культур тоже есть, что посмотреть». Вот под этот рокот слов человека, которому я безоговорочно доверяю, я и отправилась в цветущий и наполненный благоуханьем мир. Да, надо сказать, что первые дня я была не одна, а с подругой, которая сияла счастьем, что ей удалось вырваться из московского каменного мешка и не прекращающегося ни на миг потока работы, и по-детски непосредственно радовалась всему, что нас окружало.

А окружало нас вот что.

В дендрарии — яркий цветущий парк!

…

В парке южных культур

Красивотычиночник зибера сем. Миртовые:

Гревиллея розмаринолистная:

Гортензия:

Глициния:

Сакура — ?

После того, как уехала Ася, я вмиг сникла, скисла, сдулась. Мне здесь быть еще три дня, а я уже увидела все, что могло представлять собой интерес. Выпав в сплошной негатив, с трудом заставила себя вызвать такси, чтобы отправиться в Тисо-самшитовый заповедник. Дома у мужа есть гладенькая и очень приятная на ощупь корявенькая палочка из самшита, которую он просто обожает и которой мешает чай. И мне почти захотелось увидеть это чудесное дерево живьем. Вернее, я заставила себя захотеть это захотеть.

Чтобы «словить» мягкий предзакатный свет, я отправилась в поездку после обеда.

У входа в Заповедник размещен громадный стенд со схемами маршрутов на все вкусы, возрасты и физические возможности:

Я не сразу обратила внимание на масштаб, но увидела, что все пути — длинные. Погруженная в размышления — по какому пути мне отправиться, я не сразу заметила подошедшую ко мне девушку — это консультант Заповедника, она помогает посетителям разобраться в схеме, чтобы определиться с маршрутом.

— Вам помочь? — спрашивает она меня.

— Да вот никак не пойму, куда мне идти, — отвечаю.

Глядя на мою решительную готовность к преодолению трудностей, девушка поясняет:

— Вот этот — самый короткий и простой путь. Дети его проходят за полчаса. Вот этот — километров пять будет, но вы не волнуйтесь — там почти повсюду настелены мостки и установлены ограждения. Поэтому идти трудно не будет. Только…

Она увидела на моем плече увесистую сумку с фотоаппаратом.

— Только Вы же будете останавливаться повсюду, снимать. Поэтому я Вам не советую идти до…. Лучше поверните вот здесь… (она указкой прочертила на карте место, где мне надлежало повернуть назад, а не продолжать движение вперед), а то не успеете вернуться засветло, а освещения на тропе нет.

Вот это да — мостки! Перилки! А где же преодоление по грудь в ледяной воде? Целина? Реки или на худой конец ручьи, которые надо переходить вброд? Но раз я уже здесь, то путь мне только вперед!

И я ступила на эти мостки.

И тут же меня поглотил сумрак — на той стороне ущелья, заросшего вековым лесом, где я сейчас находилась, солнце, судя по всему, бывает лишь с утра. А сейчас здесь сумеречно, сыро и почти прохладно. Я непрерывно вела он-лайн репортаж, докладывая сидящему в Москве мужу, что вижу вокруг себя:

Свисающие растрепанными косами плети лишайников, громадные дубы, стволы которых мощными клювами дятлов превращены в решето, доисторический разлом с протекающим на дне хилым ручейком…

Надо сказать, что настил очень быстро закончился, и я энергично шла по утрамбованной тысячами (миллионами?) ног тропе. Когда она проходила вблизи обрыва — везде были навешены металлические ограждения. Почти параллельно со мной двигалось несколько групп — молодежь, непрерывно делающая селфи на фоне почти каждого дерева; двое парней, тоже что-то снимающих по ходу движения. Мы то обгоняли друга, то отставали, пока, наконец, не остановились на передых/перекур все вместе в одном месте.

С молодежью мне все было понятно. А вот с парнями дело обстояло гораздо интереснее — один (Сергей) снимал на видеокамеру, у второго (Анатолия) в руках была длинная палка с утолщением и глазком на верхнем конце.

— Что это за агрегат такой любопытный? — поинтересовалась я.

— Камера. Снимает фото и видео на 360 градусов, — последовал ответ. Вот так.

Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Я не сразу поняла, что как-то безоговорочно, безусловно парни приняли меня в свою компанию. Осознала я это лишь тогда, когда обнаружила, что они поджидают меня на очередном повороте тропы. «Сев им на хвост», я сразу же отключила анализ ситуации — куда мы идем, зачем, по какой тропе. Мы перелезали через металлические ограждения и какие-то заборы, а потом еще и в гору полезли, да такую крутую, что я видела только пятки идущего передо мной Анатолия.

-Пригните голову, здесь ветки низко растут. А тут заросли крапивы — берегите ноги. Ни за что не хватайтесь, сплошные колючки,- только и слышала я. И послушно пригибала голову, берегла ноги и ничего не трогала.

Куда мы лезли? Да какая разница? Я была просто счастлива, что кончилась тропа, и мы пробирались напрямки, напролом через дебри колючих кустарников и поваленных деревьев. В итоге мы выбрались на самый край ущелья, откуда открывались роскошные виды вниз и по сторонам. Увы, солнце уже скрылось за горизонтом, и сейчас здесь было совсем сумрачно.

Поразмышляв, когда же здесь бывает правильный для съемок свет, мы повернули обратно. Толя неоднократно бывал в Заповеднике, поэтому знал все тропы, прекрасно ориентировался в частях света и местных достопримечательностях. Он протащил нас повсюду, несмотря на все сгущающуюся темноту. Я уже давно зачехлила свою камеру, без штатива сейчас совершенно бесполезную, и снимала на айфон. Кстати, он выдавал вполне сносную картинку!

Остатки крепостной стены Хостинской крепости VIII–X веков:

Река Хоста:

Черной ночью мы подошли к выходу из Заповедника. К счастью, калитка была не заперта, иначе нам пришлось бы лезть через забор. Мысленно я уже представляла себе, как буду на нем выглядеть.

Когда я вернулась к себе в номер, то в зеркале увидела совершенно счастливого человека — с растрепанными волосами и запутавшимися в них хвоинками, сухими листиками и прочим лесным мусором, покарябанными ногами, исцарапанными руками, влажной от пота одежда. И тут меня расклинило. Я поняла — жизнь наладилась!

…

Оставшиеся дни я провела в полнейшем спокойствии — ни в какие ущелья не лазала, а лишь гуляла по набережной:

встречала роскошные закаты под аккомпанемент жареной барабульки и имбирного чая:

испытала потрясающие эмоции на детском международном фестивале «Новые звезды»:

…

— Да, а самшит-то ты увидела? — наверняка спросите вы. — Ведь ради него ты и отправилась в Заповедник.

С самшитом дела плохи, просто отвратительны. От самшита остались только мертвые белые стволы с гирляндами лишайников, повисших на сухих ветвях.

Самшит погиб, полностью погиб. И вот почему.

В 2012 году для Олимпийской деревни из Италии завезли саженцы самшита вечнозеленого, на корнях которых приехали личинки и гусеницы бабочки-огневки. А она питается только листьями и корой всех разновидностей самшита. При ввозе итальянских растений были нарушены правила фитоконтроля, и вместо того, чтобы зараженные растения сжечь, их высадили на территории Олимпийской деревни и всего Сочи. Бабочка-огневка съела все городские насаждения самшита в Сочи и принялась за растущие в Тисо-самшитовом заповеднике. В сентябре 2014 года все было кончено — там огневка съела весь самшит на территории 182 гектаров. Говорят, чтобы восстановить численность самшитовых деревьев, потребуется около шестисот лет…

Самшит колхидский — реликт третичного периода. Живет до 500–600 лет. Растет исключительно медленно — на 1 мм в год. Поэтому его древесина очень плотная, прочная и такая тяжелая, что тонет в воде.

…

До свидания, Сочи! Бог даст, свидимся еще!

Теги: Самостоятельные путешествия