Уже собранная в дорогу, я бродила около Приюта. Около 10 часов со стороны железной дороги донесся звук, напоминающий рокот мотора, и вскоре стали видны прыгающие огоньки фар — это снегоходы со стойбища приехали за нашей компанией. Пока на прикрепленные к снегоходам нарты грузили вещи, Александр Филиппович давал напутствия о том, как вести себя в гостях — нельзя заходить на хозяйскую половину чума, не надо стремиться во что бы то ни было помочь по хозяйству, нельзя вмешиваться в жизнь стойбища… Все было логически понятным и правильным.
2
3
11
Пользуясь наличием опыта на Путоране езды пассажиром, я села на снегоход позади Пети, а не на нарты, как остальные наши девушки. Не успела я поудобнее усесться и на прощанье махнуть Филиппычу, как пришлось вцепиться в поручни — снегоходы рванули так резво, что я едва удержалась на сиденье, чуть тут же не вылетела.
Мы немного проехали вдоль железной дороги, потом перебрались на другую ее сторону и буквально через полчаса добрались до стоянки. Ощущение нереальности происходящего и предстоящего усугубилось: стойбище выглядело так, как, должно быть, сотни, а, может быть, и тысячи лет назад: чумы, курящиеся дымком от топящихся внутри печей, многочисленные нарты, бессистемно, как мне показалось, разбросанные вокруг чумов, кучки дров, стружки и опилки, присыпанные снежком, черные пластиковые волокуши, которые, как я раньше думала, любят использовать только рыбаки. По краям стойбища на раскачивающихся от ветра ветках кустарников развешены оленьи шкуры. Именно такую картинку я себе и представляла — по рассказам друзей, по фотографиям знакомых.
13
9
15
4
7
3
Мне хотелось вот так сразу приняться за исследование территории, но давайте сначала познакомимся с жителями стойбища.
Семен и Петя:
7
5
Клавдия — мать Семена и Пети. Она приехала в стойбище на другой день:
7
Лена и Света в ягушках:
11
Василий Иванович и его внучка Сара:
8
7
И детишки: Вероника — дочь Семена и Светы, Лиля и Алла — дочери Пети и Лены. Малышей в морозы на улицу не выносят, они «гуляют» дома, в чуме.
Ягушка — женская одежда из оленьих шкур. Шьется вручную. Может быть оторочена песцом, украшена шитьем и орнаментом, медными украшениями.
Сергей распределил нас по чумам. Мы — две Гали и Наташа — разместились в семье Пети и Лены Ледковых. В их чуме проживают пятеро: Клавдия, сам Петя с женой Леной и двумя дочками — двухгодовалой Лилей и шестимесячной Аллочкой. Правда, в день нашего приезда Клавдия со старшей внучкой были в Воркуте, они приехали к вечеру следующего дня. Вся семья разместилась на левой половине чума, нас поселили на правой.
Во втором чуме живут Семен с женой Светланой и годовалой дочуркой Вероникой. Они располагаются на одной стороне чума, а на другой половине живет Василий Иванович с 14-ти летней внучкой Сарой. Когда человек живет не в своем чуме, ненцы говорят «жить через огонь», то есть по другую сторону от печки. Сюда отправились Лариса, Марина с внуком Кириллом и Сергей.
Не без труда смогла я проникнуть в «наш» чум — надо откинуть полог и как-то, повернувшись туловищем, нырнуть внутрь. Примерно вот так:
9
9
Но от неумения тяжелые шкуры упали мне на голову, я почти запуталась в них. Поэтому пришлось заползать на коленках задом наперед. Стекла моих очков, запотевшие было с мороза, постепенно высохли, а глаза привыкли к темноте. Оказавшись внутри, поднялась на ноги, с интересом осмотрелась.
В чуме царит полумрак. Единственным источником света является мукаданзи— отверстие на макушке чума, где сходятся шесты и куда выходит печная труба. И если кто-то входит в чум или выходит из него, откидывается полог, и тогда в жилище проникает струйка дневного света.
4
В чуме просторно и тепло — деревянный пол из досок, покрашенных привычной красно-коричневой краской, защищает от холода от земли, два слоя оленьих шкур, которыми обтянуты многочисленные шесты, собранные наверху пучком — от ветра и мороза с улицы. Свернутые рулонами матрасы, одеяла и оленьи шкуры, уложенные по краям между стеной чума и полом, изолировали внутреннее пространство жилища от сквозняков по низу.
Посередине чума расположилась раскаленная докрасна железная печка, в которой ярким пламенем пылают дрова. Это домашний очаг. У ненцев его хозяйкой, хранительницей огня является женщина. Именно женщина поутру растапливает печь, чтобы семья проснулось уже в тепле. Однако впоследствии я наблюдала, как подкладывал дрова в печь Петя, пока Лена была занята домашними заботами.
На самой печи стоят громадная кастрюля и чайник. «Интересно, что можно готовить в такой кастрюляке? Туда же ведро супа поместится!» — подумала я сразу, взглянув на печку. Позже я узнала, для чего предназначен такой объем.
Из мебели в чуме только два низких столика, они расположены позади печки. За одним кушают — этот столик Лена на время еды или чаепития переставляет туда, где на матрасах и оленьих шкурах сидит семья, а потом убирает обратно, за печку. На втором хранится незамысловатая кухонная утварь и посуда.
4
На горизонтальном шесте недалеко от входа висит рукомойник. Под ним — тазик для стекающей воды. Справа от входа лежит кучка сухих дров.
Пока топится печь — в чуме тепло. Теплый воздух поднимается вверх и не позволяет холодному воздуху попасть внутрь с улицы через мукаданзи. Но ночью огонь в печи не поддерживается, и тепло постепенно «улетает» через мукаданзи на улицу. Теперь ничто не мешает морозу проникнуть в жилище. Холодный воздух заполняет нутро чума, опускается вниз, туда, где спят люди. Насколько бывает холодно под утро, я ощутила в первую же ночевку!
Мы побросали в чуме свои вещички и, пока светло, вернулись на улицу. Примерно так же неуклюже, как вползла в чум, я и выбралась из него.
А теперь самое время изучить окружающую обстановку.
Стойбище в два чума расположено на небольшой полянке метрах в 200–300 от полотна железной дороги. Чум имеет коническую форму. Он хорошо приспособлен к открытым пространствам тундры — с крутой поверхности легко скатывается снег. На сборку-разборку зимнего варианты чума уходит не более двух часов. Раньше этим занимались исключительно женщины, но сейчас мужчины стараются помогать своим женам. Каркас чума традиционно состоит из 40–50 деревянных шестов, образующих устойчивую пирамиду. Нижние концы шестов втыкают в землю, а верхние связывают. Есть еще два шеста, прикрепленных горизонтально во внутренней части чума. Поверх вертикальных шестов накидывают нюки — сшитые оленьи шкуры. Петя рассказывает, что на их чум, например, потребовались шкуры 200 оленей. Олений волос необходимо подстричь, чтобы зимой снег не набивался в длинный мех.
На всей территории стойбища стоят нарты — и пустые, и с груженные всякой всячиной, замотанные покрывалами, с кипами оленьих шкур, засыпанных снегом. Женские нарты — со спинками, мужские — как простые очень большие санки.
4
5
Сразу же после того, как нас привезли в стойбище, Петя и Семен уехали, им надо собрать оленей, пасущихся где-то в горах — назавтра у нас намечена встреча со стадом.
9
На стоянке из мужчин остался только пожилой Василий Иванович. К нему, что-то мастерящему в дальнем углу стойбища, мы с Сергеем и подходим, здороваемся и некоторое время молча наблюдаем, как старик аккуратно слой за слоем снимает лишнюю древесину с длинной жерди.
— Что вы сейчас делаете Василий Иванович?
— Каслать в начале апреля будем, нарты новые нужны.
7
4
5
«Каслать» означает «перекочевывать» на другое место, туда, где у оленей будет корм. При каслании будут задействованы все нарты, которые имеются у семьи. Только для деталей чума понадобятся двое нарт.
Чуть в стороне, видны обработанные деревяшки — это детали будущей нарты. Похоже, что это будут ножки. Еще дальше, прислоненные к дереву, стоят несколько длинных жердей с чуть загнутыми кончиками — это полозья для строящихся нарт. Может быть, не все нарты Василий Иванович успеет сработать, но если ненец видит дерево, искривленное к вершине, никогда его не пропустит, обязательно запасет на будущее. Для изготовления нарт используют только лиственницу, ведь она, практически, не гниет.
3
3
5
— А какая у Вас фамилия, Василий Иванович? — как бы невзначай спрашивает Сергей.
— Лаптандер, — отвечает старик и добавляет с улыбкой: — Она у нас такая же распространенная, как и у вас Иванов или Петров.
Как и на всех мужчинах нашего стойбища, на Василии Ивановиче надета малица — длинная кожаная рубаха глухого покроя с капюшоном, которую носят мехом вовнутрь. Поверх малицы — темный матерчатый чехол. «Это рабочая одежда», — поясняет старик. В холодные дни мужчины надевают поверх малицы гус — рубаху на размер больше, сшитую мехом наружу. Такой наряд защищает от ветра и холода даже в самый лютый мороз.
Малица Василия Ивановича затянута кожаным поясом, про который я прошу старика рассказать. Василий Иванович расстегивает его, снимает с себя и разворачивает, крепко держа в руках.
7
9
На поясе я вижу ножны с ножом внутри, в черной сумочке слева — точило для ножа. Как позже сказал Филиппыч, точилом ненцы дорожат больше, чем ножом. На пояс прикреплено много медных украшений ручной работы. Любовно поглаживая натертый до блеска крайний треугольник, старик говорит:
— Вот этот достался мне от отца, а другие сам делал.
На многочисленных цепочках висят разные амулеты, среди которых есть медвежий клык. Это означает, что Василий Иванович лично уложил зверя. Клык хранится как оберег, знак доблести и украшение. Обязательно есть крючок из рога оленя — он предназначен для развязывания узлов на веревках.
Василий Иванович перебирает свое богатство и с любовью рассказывает о каждой вещице на поясе.
4
В книге Анны Неркаги — ненецкой писательницы — я прочитала, что пояс для ненца — знак мужского достоинства и чести. Пока рука может держать хорей, управлять передовым, глаза не потеряли зоркости, ноги не подгибались под телом, и он в состоянии наполнить котел, мужчина никогда не снимал пояса, не уходил от жизни. И лишь когда ненец умрет, его пояс положат рядом.
На ногах у Василия Ивановича кисы — традиционная зимняя обувь коренных народов Крайнего Севера, сшитая из камусов:
6
Высота кисов выше колена. Кисы двойные — внешняя часть носится мехом наружу, а внутренний носок — мехом вовнутрь. Позже Петя рассказал, что внутри кисов — слой соломы, чтобы ногам было теплее. Кисы могут украшаться бисером, орнаментом из светлых и тёмных кожаных полос. Чуть ниже колена кисы перевязывают тесьмой — чтобы снег не попадал внутрь, если в него провалишься. А как глубоко можно в снегу увязнуть — это я уже знала!
Камус — шкура на голени оленя, тонкая и очень крепкая, с коротким мехом.
Василий Иванович рассказал, что у него есть квартира в Воркуте, но он не смог там жить, вернулся к кочевой жизни.
Отойдя немного в сторону, чтобы своей болтовней не мешать работе, я обнаружила торчащую из снега лопату необычной, как мне показалось, формы — треугольная, с чуть закругленными краями, наподобие сердечка. «Забыли забрать домой, наверное, надо будет напомнить», — подумала я тогда. Но, оглянувшись, увидела Свету, приближающуюся ко мне с волокушей. Оказалось, Света пошла «по воду», и забытая лопата — средство для добычи воды. Вырезав из наста кусок спрессовавшегося снега, Света поскребла его поверхность, чтобы очистить от пыли, мусора в виде кусочков коры и веточек, и положила в волокушу. Набрав полные сани, потащила «воду» домой. И я поняла, что та громадная кастрюля, которую видела на печке в «нашем» чуме, предназначена как раз для растапливания снега.
2
5
9
…Сгустились сумерки, и как-то сразу потемнело. Мне показалось, что я ослепла от обступившей со всех сторон черноты, но вскоре глаза привыкли, и ночь начала светиться как-то по-особому, белым, снежным светом. Я вернулась в чум, где Лена уже накрывала стол к ужину, а Галя и Наташа «сидели» в Интернете — Мегафон и МТС, в отличие от моего Би-лайна, здесь не отдыхали.
3
А теперь в тепле натопленного чума давайте немного отдохнем от мороза, что к ночи разыгрался не на шутку. И будем готовы к завтрашнему дню и очередному подвигу. Я уверена, что он обязательно случится!
Другие мои рассказы про поездку в гости к ненцам на Полярный Урал:
