Черное озеро, необязательный святой и игривый фонтан пилигримов

Этот мой первый день в Зальцкаммергут, за который я протопала не менее 20 километров, уже, по прошествии 10 месяцев, естественно, не отзывается тянущей болью мышц, но увиденная красота одновременно и напрягает, и расслабляет мышцы души.

Всю ночь в Санкт-Гильгене, где было мое постоянное ночлежное место в прелестном пансионате «Hotel-Garni Scherhthaner», шел проливенный дождь. Вроде бы на день прогноз был благоприятный, но гидрометеорология такая зыбкая наука, что 100 процентного доверия не вызывает.

Утро же было зябким, туман низко стелился над горами, озером Санкт-Вольфганг, которое общее для городов Санкт-Гильген и Санкт-Вольфганг. Как раз в последний и лежал мой путь. Можно было бы доплыть и на кораблике, но в 8 утра плав-средства еще не начали работу, поэтому воспользовалась услугами автобуса, проезжавшего мимо пейзажей, не уступающих по живописности тем, что можно увидеть с борта лодки.

В первой половине дня я решила дойти до одного их почти 8 десятков озер Зальцкаммергута — Черного озера (Шварцензее). Читала, что если сразу идти к озеру, то лучше выйти не в самом Санкт-Вольфганге, а за одну остановку, там где автобус въезжает в туннель. Но естественно пропустила этот момент и пришлось пройти через весь город.

Он только просыпался. В сувенирных лавках доставали нехитрые поделки, рассчитанные на таких же, как и они покупателей. Видимо и я такая же, т. к. хотелось купить все эти прихватки и полотенчики, салфеточки и скатерочки. Но данный самой себе зарок, т. к. шкафы и так с трудом закрываются, оставил разочарованными продавщиц, у которых я спросила про дорогу к Шварцензее.

Они замахали в дальний конец поселка (ну какой же это город, если там живет лишь 3 тысячи душ), куда я и направилась мимо церкви одноименной городу. Тот священник Вольфганг, который обосновался в этом месте в конце первого тысячелетия и даже построил здесь церкву, канонизирован через 60 с небольшим лет после Крещения Руси. И к церкви, и к рассказу о ней, и фонтану Паломников, что в ее дворе, мы еще вернемся на обратном пути.

А я пока все иду. Еще раз спросила дорогу, и описывая ее, фрау изобразила одышливого паровозика, говоря, что топать мне до озера и топать, при этом все в гору и в гору.

Плавный подъем начался сразу за Санкт Вольфгангом. Дорога шла волной, километраж при этом увеличивался, но физических усилий прилагалось значительно меньше, что при длительных походах весьма радует. А путь мне предстоял не близкий — 6 или 7 километров в одну строну. Вылившиеся у меня почти в 8, т. к. по дурной привычке, простых путей я не выбираю как по жизни, так и в путешествиях, или, возможно, они не выбирают меня.

Было моросно, трава совершенно мокрой, туман заглядывал в окна домов и цеплялся за горные пики. Ему вторил вьющийся из печной трубы дым. Воздух перенасыщенный влагой, ароматам цветущих трав в ватной тишине утра, попадал в носоглотку и растворялся внутри под общее ликование тела.

Рыпнулась в глубину заливного луга, желая показать крутящейся рядом китайской паре какая я бесстрашная, но тут же намочила не только ботинки, которые пережили душ легко, но и штаны почти до колена, что радости не добавило. Ну и ладно, пусть буду боязливая.

Дорога была… Дорога была предвкушением неизведанного, ощущением первой ступеньки райского предбанника, и каждый сделанный шаг удалял не только от урбанистического уклада и присущих ему атрибутов, он удалял от суеты повседневности, как внешней, так и той, что живет где-то в области чувств и чувствования.

Я завидовала. Завидовала тем, кто по праву рождения, очутился в этом месте. Кто живет в словно сошедших с открыток: «Привет из Зальцкаммергут», домах. Но завидовала завистью, упаси Бог, не черной, а завистью благодарственной. Разве мало кому на нашей Планете достались подобные, или даже превосходящие по красоте ландшафты? Но им, австриякам удалось сохранить, преумножить и влюбить в эти земли тысячи людей. А с пронюхавшими про них китайцами, миллиарды.

Как там у Конфуция:«Когда природа берет перевес над искуственностью, мы имеем грубость, а когда искусственность преобладает, мы имеем лицемерие. И только пропорциональное соединение природы и искуственности дает благородного человека». Думаю, что и о симбиозе природы и человеческой деятельности в этих краях можно сказать то же самое.

И очень хотелось замедлиться. Даже ноги передвигать было обидно. Стоять бы за забором, смотреть на салатовый газон, считать разнопестрие цветов на анютиных глазках, сколько капель на листе дерева. Да я бы и простояла, но дорога звала.

Рядом с этим, высящемся на буйно заросшем разноцветами холме, меня фотографирующую окликнули две пожилые фрау. Из их речи поняла слово связанное с «фото». Что уж они хотели до меня донести, не знаю, но посыл их был явно доброжелательным. Хотя хочу сказать, что так случается не всегда, особенно если вы ненароком, или наоборот нароком, влезли в тех краях в чужое владение.

Тем временем добралась я до первого леска. Дорогу мне преградил забор с открытым проходом, на котором-таки и было накарябано, что это частное владение. В первый день меня подобные надписи еще не раздражали и я покрутив головой, решила, что где-то упустила нужный поворот, обозначенный красно-белым маркером. Даже вернулась назад, но поняла, что все в порядке и идти мне нужно именно туда.

Лес был безлюден и перенаселен, тих и безумолчен. Невидимые, но отлично слышимые птахи всех мастей сшивали своими трелями корабельные сосны, подпиравшие небо.

Изредка меня обгоняли спортивные, моложавые фрау, но все они забирали вправо, а вперед топала только я одна. Ну у них был утренний променад, а у меня желанная цель.

Вышла к дому посреди леса. Даже в Италии, набредя на ресторан на переходе из Корнильи в Монтероссу в оживленном Чинкветерре подивилась тому, что стоит он посредине ничего. А тут, где в лучшем случае проходит десяток неугомонных ходоков, тоже было какое-то заведение с пивом, потому что на обратном пути заметила пару столиков. Но утверждать, что это общепит не буду. Может для себя поставили.

Цвели пионы, которые я не видела уже сто лет.

От этого места, которое можно запомнить по «майскому» дереву

начиналась много десятков-метровая стена-поленица, а вот в конце нее меня настигла дилемма, куда идти: прямо или повернуть под прямым углом на право.

Читала, что по дороге к Шварцензее должен встретиться ручей. И он шумел чуть в отдалении передо мной, звеня и перекатываясь на камнях.

Пройдя чуть дальше, я вновь увидела бело-красный знак и похвалила себя за следопытские навыки, хотя какие-то невразумительные сараи и это икареженное чудо немецкого автопрома ненавязчиво намекали мне, что официальная тропа в Австрии не может быть замусорена таким вопиющим образом.

Намекам я не вняла, тем более что метка была на месте и сопровождала меня на протяжении всего подъема вдоль русла. Вода, которую я рискнула попробовать прямо из ручья, сводила зубы острым, морозным вкусом и от места ее течения веяло ледяной, зимней стужей.

Вот там уже не было вообще намека на присутствие человека, кроме встреченного мной подобия охотничьего кордона с вышкой. Или может туда забираются фотографы встречать закаты-восходы. Я на вышку тоже забралась, обнаружила в ней пару бычков и пустую банку из-под пива. И еще толстый слой пыли, говорившей, что давненько сюда не заглядывал ни один фотограф.

Кстати виды оттуда не ахти какие. Да и листва мешает.

Потом я прошла еще с километр. Увидела лису, сидящую посередине дороги и обалдевшую от моего появления так же сильно, как и я от ее вида. Тропа становилась все менее и менее заметной и опомнилась я лишь тогда, когда под ногами захрустел нетронутый и подсохший звериный помет, а по бокам от еле видимой дороги не стали выситься полуметровые сугробы прошлогодних опавших листьев. Но что самое интересно, бело-красный маркер тем не менее там присутствовал, только из 2-х полосок он превратился в круглый с красной сердцевиной и белым ободом.

Лазала я по этим дебрям чуть больше часа, из чего заключила, что прошла дополнительно к запланированному еще километра 3, а то и больше.

Вернувшись к исходной точке у конца дровяной стены я свернула, как и надо было на право, увидела наконец указатель на Шварцензее и вошла во второй лес.

Несколько раз принимался капать дождик, но под густой кроной он совсем не мешал, скорее наоборот, прерывал связь с внешним миром, оставляя в еще так недавно обожаемом мной одиночестве.

«Уронили мишку на пол,

Оторвали мишке лапу,

Все-равно его не брошу,

Потому что он хороший».

Продекламировала вслух, подбирая на дороге чью-то пропажу.

Подъем был ощутимым и пришлось заметно поднапрячся. Шварцензее расположено выше уровня моря на 716 метров. Здесь с XIII века проходили паломнические тропы, и тогда, видимо, дорога до озера была сопряжена с гораздо большими трудностями и опасностями и пилигримам требовалось, судя по всему, время от времени придаться молитве.

Изредка в просветах мелькало Вольфгангзее цвета бутылочного стекла.

Лес был чистым. Чувствовалось, что за ним тщательно следят. И было даже странно, что я так долго топала по той неприбранной тропе, не понимая, что прусь не туда.

Наконец-то показался и тот самый ручей, о котором упоминалось в немногочисленных отзывах других путешественников.

И тут в мозг проскользнула мысль о неимоверной женственности природы окружающей, да и природы вообще. Не то чтобы ощущение было ново, просто в повседневности, даже если «выехали в поля», это редко случается так пронзительно. Большинство сапиенсов привыкло, что природа призвана облагораживать и обслуживать его быт и услаждать взор, как часто делает женщина в семье, но довольно редко что-то сам делает ради природы.

Природа податлива, гибка и накопительна, она как и женщина сглаживает острые углы, создает оптимальную среду обитания и кидает в дальний чулан многочисленные обиды и неправедности. В один прекрасный момент ей все это надоедает и случается катастрофа, которая в рамках семьи выливается в конфликт по шкале от мелкой ссоры до развода, в контексте природных катаклизмов, в выжженные жизнедеятельностью сапиенса колоссальные территории, в которых не возможно обитать.

В эту систему очень хорошо укладываются и геокатастрофы, как бы не зависящие от человека. Вздорных и капризных баб ведь тоже великое множество, или может у нее просто… ну голова с утра болела.

За этими немудрящими мыслишками я дошла до Шварцензее.

Прямо скажем, оно меня не поразило. Дорога была неизмеримо живописней. Но все-таки ландшафт оказался весьма мил. Стояли скамейки. Был ресторан, в котором я по началу порывалась пообедать, но потом передумала, т. к. обратный путь никто не отменял. Но сейчас жалею, что не прошлась чуть дальше по самой кромке озела.

Шварцензее примыкает одной стороной к горному массиву Шафберг, имеет глубину 54 метра, которая естетственно колеблется. А колеблется еще и потому, что на ее берегу расположена небольшая электростанция, где сбросы воды неизбежны. Тем не менее озеро богато рыбой, но чтобы не нарушить его экологию плав-средства на ее поверхность не допускаются. И не только дизельные, но и даже весельные.

Темный цвет воды, который был и правда темным, но не черным как анонсировалось, зависит от обилия растворимых солей марганца. Вот например в другом Черном озере, зовушимся Шварцзее, что на территории Швейцарии, и поисковики по большей части отсылают именно туда, темный цвет воды объясняется тем, что в нем помыл руки безымянный великан. Наверное это было целое стадо великанов и мыли они в озере не только руки.

Я немного прошлась по тропе огибающей озеро, посмотрела, что время завалилось хорошо за час и повернула в обратный путь.

Потеплело и солнце стало выглядывать из-за облаков чаще. Вольфгангзее под лучами вспыхивало уже яркой бирюзой.

И когда я вернулась к тому дому с пионами и майским деревом, то увидела пологий холм, заросший таким шелковым разнотравьем, что в него сразу захотелось нырнуть. И я нырнула.

Уже пробираясь вглубь и неизбежно топча, и ломая траву, подумала, что наношу урон этому великолепию, но когда обернулась на свои следы и увидела две протоптанные ногами колеи, поняла какой. Поэтому даже не прилегла с тем неизбывным желанием раскинуть руки и глазеть на проплывающие по небу облака. А хотелось этого неимоверно.

Понимая, что сделала что-то незаконное, т. к. следов пребывания других сапиенсов на этих поймах замечено не было, тихонько прошмыгнула за поворот и была такова.

Обратная дорога была той же, что и с утра, но как ранее было замечено, не забывай оборачиваться, т. к. картинка за спиной может быть интереснее, чем перед тобой. Вот и спуск к Санкт-Вольфгангу отличался от подъема к Шварцензее, как разнояйцевые близнецы, при общей схожести всегда можно было найти пять отличий.

Рядом с одним из редко-стоящих домов увидала в загоне хрюкающую свинью, зашла чтобы ее сфотографировать. Тут же откуда-то выбежал дедок с недовольной физиономией, хмуро буркнувший «грюс готт» на мое улыбчивое приветствие. Тогда-то до меня и начало доходить, что не все тут просто с вторжением в частные владения, даже если свиньи в открытом доступе, а двор не перегорожен цепью с надписью «private».

Но тогда меня это не огорчило, хотя и запомнилось, раз это так хорошо отложилось в памяти. Я спускалась в Санкт-Вольфганг, где меня ждала прогулка по приятнейшему, просто сказочному городку, а после нее обед.

Прогулка перед обедом как-то скомкалась, потому что есть уже очень хотелось. Поражаюсь невероятному уюту я поторапливалась занять столик уже хоть где, опасаясь перерыва.

К счастью австрияки не придерживаются французских драконовских законов по части времени обеда и найти место не составляло труда. Я выбрала ресторан у какой-то гостиницы, если честно название его не помню, т. к. кроме вида с террасы ничего выдающегося я там не съела. Спаржерый суп был жидковат, салат с рыбой вяловат. Но пиво было на высоте.

Порелаксировав с чудесными видами вместо телевизора, поняла, что если сейчас не встану, то так и продремлю в кресле до последнего автобуса.

А нужно было еще и по городу покрутиться и в церковь св. Вольфганга зайти.

Основал город судя по всему тот самый св. Вольфганг, заложивший собор в 974 году. Святые люди такие странные. Нет чтобы просчитать риски, так нет, они полагаются на провиление. А если у провидения выходной, или оно задремало после сытного обеда. Поиск места для постройки церкви он возложил на божьи плечи, зашвырнув топор, куда глаза глядят. Топор искал 3 дня, а может и больше и нашел на обрыве у озера.

Понял, что самому стройку не потянуть. Но тут главный искуситель всех времен и народов — сатана нарисовался. Помощь предложил в обмен на душу первого, кто войдет в новоотстроенную церковь. Вольфганг, тогда еще не святой, согласился.

Как вам постановка вопроса? Мне так не очень. Видимо и Вольфганг понимал, что соглашение за счет 3-й, ничего не подозревающей стороны плоховато попахивает, поэтому молился и вымолил в качестве «первого прихожанина» — белого волка. Не знаю, как это укладывается в христианскую догму, что животные не имеют души.

Видимо законы душееприемников тогда окончательно прописаны не были и черт удовлетворился тем, что получил. Позиция лукавого и то что он выполняет соглашения по обязательствам вызывает большее уважение, чем позиция святого.

И с какого будуна тогда св. Вольфганг считается покровителем животных, мне не понятно. А еще он покровительствует скульпторам, плотникам, краснодеревщикам и пастухам. А если ему помолиться в немощи, то вылечивает скорбящих ревматизмом, параличем, инсультом, бесплодием, болезнями ног и заболеваниями кожи. Просто многостаночник. Он и православной церковью почитается, не только католической.

Не смотря на весь вываленный тут мною скепсис, в церковь зайдите обязательно. Посмотрите на потолок, там сцена с сатаной и святым живописуется. А еще церковь, носящая имя св. Вольфганга, что естественно, славится тем, что имеет 2 алтаря.

Первый резной, готический руки мастера Михаэля Пахера, он как и положено находится в алтарной части. А второй — барочный, боковой XVII века. В нем более 100 резных скульптур, и он тоже очень красивый. Хотя готический середины XV века мне нравится больше. Произошло это двоевластие или наоборот двуединство потому, что жители ослушались приказа очередного папы заменить старые готические алтари на новые барочные. Как все это знакомо, лишь со временем принимает чуть иные формы.

Ну и последний пункт нашей программы на сегодня — Паломнический фонтан, или как его еще называют: фонтан Пилигримов. То что он меня шокировал — ничего не сказать (особенно если учесть его расположение на площади перед церковью). Я если честно долго возле фонтана крутилась и не могла понять, что же там за барельефы выбиты. Ну на верху понятно, скульптурка святого, чаша из старого колокола, барельеф водяной девы, пьянчуг и воинов сражающихся с морским чудищем. А вот два остальных…? Ну первый, что на слайд шоу, я только на фотографии и поняла, что он банным веником прикрывается, а на месте, да со слепу вообще скабрезные мысли в голову полезли. И еще один барельеф. У меня фантазии не хватает. Вернее хватает, но озвучивать не буду.

Ну вот и все вроде. Я еще погуляла. Вышла к пристани, от которой отходят прогулочные кораблики. Можно было бы и доплыть до Санкт-Гильгена, но время как-то не очень мне подходило. Народу было много, не то что по утру, когда я только вошла в город.

Информации в про Санкт-Волльфганг в сети совсем мало (а картинок моного). В основном рассказ сводится к описаниюю природных красот, что естественно, а из самых значимых событий упоминаются: закладка описанного выше собора в 974 году и написание в 1930 году весьма популярной в Европе оперетты «In weissen rossl». Действие происходит в одноименном названию музыкалького произведения отеле, расположенном и поныне существующем в Санкт-Вольфганге.

Как вам такой феномен? За 1000 с лишним лет здесь не происходило ничего трагического, жуткого и смертоубийственного? Город миновали войны, эпидемии и прочие лиходейства? Не знаю так ли это на самом деле, но если так, то глядя на то, как население относится к тому месту, в котором и на котором живет, они это определенно заслужили.

Было у меня еще много порывов: пройти по берегу озера, забраться на горку, где в черте города мирно паслись белые овечки, но силы уже иссякли. Еще пару фотографий и я плюхнулась на скамейку, дожидаться атобус обратно в Санкт-Гильген.

***

От Санкт-Гильгена или Зальцбурга до Санк-Вольфганга можно доехать на 150 автобусе с пересадкой в г. Штробль, что также расположен на берегу Вольфгангзее, а потом пересаживаемся на 546 автобус. Как правило рейсы состыкованы. Подождать придется четверть часа от силы.

Теги: Самостоятельные путешествия