Не Этрета

И так: на дворе 10 сентября, время без четверти 8 утра. Мы собрались доехать да морских пещер Рош ха-Никра, что находятся в 15 минутах езды от города Нагария и буквально на границе с Ливаном, от которой по морю моя страна отделена лишь буйками, а по суше несколькими сотнями метров выжженной земли.

На самом деле ливанская власть начинается в 10 километрах от забора заповедника, где на стене одного из зданий выбит барельеф:«Бейрут 120 км». Буферную зону занимают войска ООН и между Израилем и Ливаном нет ни одного пропускного пункта со времен Первой войны за независимость 1948 года. Возле той стены любят фотографироваться посетители, а бравые еврейские деды рассказывать внукам, как они посещали соседнее государство на танках, но не теряют надежды побывать там в качестве туриста.

Прибыли мы на место до 9. Была еще вполне удобоваримая температура: до 30 термометр не добрался. Не смотря на то, что кассы должны были открыться ровно в 9, по дурной израильской привычке открыли на 15 минут позже. За пол часа я успела облазить близлежащую территорию, заметила массу, ну не массу—массу, но приличное количество мусора. Хотя урн было предостаточно. Этот местный менталитет!

Наконец-то офис открыли, к кассе допустили. Была слабая надежда, что это место относится к природоохранной организации, где работает дочь, и где нам, как членам семьи, вход бесплатный. Оказалось, что Рош ха-Никра находится в частном владении организованного в 1949 году одноименного месту кибуца, и пришлось платить 48 шекелей с носа (11 евро). Это меня удручило. Поэтому покупая билет, я все высказала кассирше по-поводу невыметенной до блеска территории. Та поморщилась, но оппонировать мне не смогла.

В Рош ха-Никра я была несколько раз. Почему-то с каждым разом ее территория мне кажется все меньше и меньше. Впервые, 22 года назад, когда мы ездили сюда с навестившей меня маманькой, было ощущение, что подъем на фуникулере занял чуть ли не минут 10, на самом деле там не успеешь навести видеоискатель, а двери кабинки уже открываются на выход.

Конечно, самое интересное там — это пещеры с игрой теней, высветами воды, шумом врывающихся в расщелины волн. Но и какая никакая история, да что там какая-никакая, очень даже какая история у этого места есть. А в этой стране, коей христианский мир обязан самыми красивыми праздниками года: Рождеством и Новым годом, по другому и быть не может.

По большому счету, это место — единственный сухопутный путь из Европы в Африку. Во времена Британского мандата в 1918 году англичанцы прорыли тоннель, а в 1942 году были пущены первые поезда, соединяющие Хайфу с Бейрутом. Именно эта железная дорога позволяла снабжать армии союзников, воюющих с Роммелем в Египте. Однако просуществовала она всего 6 лет. Бойцы Хаганы взорвали тоннель, чтобы препятствовать вторжению ливанских солдат на территорию Израиля во время Первой войны за независимость.

Но эта новейшая история не захватывает так, как дела «давно минувших дней». Вернее, они приблизительно то, что происходит если не в соседнем доме, то по крайней мере за углом перекрестка. Никакой романтики. Разве что вспомнить «Английского пациента».

Другое дело — останки города давно исчезнувшего финикийского народа или армии Антиоха IV, прошедшие здесь в 167 г. до н. э. Александру Македонскому приписывается постройка первого тоннеля в этих местах в 333 г. до н. э.

Но история — это как оправа для драгоценного камня. А бриллиантами там, конечно, являются сами пещеры, числом три и меловая гора с промытой аркой, называемой в народе «слоновья нога». Хотя мне так видится слоник целиком, причем весьма забавный такой, с челкой, как у мамонтенка-сиротки.

— Чисто Этрета, — решила я. Хотя той, Ламаншевской еще воочию не видела.

А еще за чем стоит ехать в Рош ха-Никра — это необыкновенная игра света и шум врывающейся в расщелины морской воды схожий то с рокотом, то с утробным мурлыканьем огромной кошки, то с тихим девичьем плачем.

На последний вариант работает и легенда, и даже странно что эта легенда единственная, о невесте, которую везли на свадьбу то-ли за нелюбимого, то-ли за любимого, но конец был един. Девушка упала со скалы. Добровольно или по недосмотру. Но песнь волны — голос неприкаянной души.

Я плача не услыхала. Может не достаточно романтично была настроена. А может потому, что в голову лезли какие-то посторонние мысли, возвратно-поступательные, как накатывающая и отступающая волна о невозможности стоять в стороне от событий собственной и чужой жизни, не замочившись в их стремительном потоке, понимая неизбежность того, и лучше рано, чем поздно, что то течение, с которым ты так яростно боролась, все равно тебя утащит.

В пещерах стояла невыразимая духота. За долгое тропическое лето даже такой пористый материал, как известняк, прогрелся до состояния сауны. Сквозняка в 200 метрах изогнутых пещер не было и прихватить там тепловой удар проще простого. Не забывайте брать с собой воду. И удобная обувь не помешает, т. к. ступени и пол мокрый. Поскользнуться нефиг делать.

В расщелинах мягкой породы гнездились голуби, чья популяция, стараниями «зеленых», в последние годы в Израиле выросла неимоверно. Но что я заметила отчетливо — птицы долетали до разделительной линии буйков, но на территорию Ливана не перелетали. Мозгу с горошину, а понимает пернатая, где ей лучше и безопаснее обитать.

Вода заверяла в своей победе,

но мягкий и податливый камень говорил, что наступит она не скоро.

К 11 народу становилось все больше и больше. На стоянку уже начали подъезжать автобусы с нашими китайскими друзьями. Откуда прознали? Мы покрутились еще немного, съели друзский жареный в масле пирожок с мясом и орешками пинии. Никакого откровения в нем не нашли и поняли, что нам пора двигаться дальше.

А дальше мы направлялись в еще один заповедник, находящийся совсем рядом от Рош ха-Никра, его даже без бинокля видно, Ахзив.

Вот тут нам повезло, т. к. платить не пришлось. Место принадлежит организации «Рэшут тева вэ хагана». И мы козырнув Лизаветиным пропуском, без очереди и бесплатно (ура!!!) просочились на территорию. Ура еще и потому, что вход туда очень не дешев.

Те постройки, что видны глазом невооруженным, остались от арабской деревни А-Зив, переставшей существовать все в том же 1948 году, когда Израиль получил независимость. Ушли они добровольно, никто арабов не выгонял, даже наоборот. Так что не подумайте чего.

Место же это очень древнее, известное с 2-го тысячелетия до нашей эры. Тогда тут жили хананеи, и раскопки здесь ведутся по сей день.

Упоминаются эти места в Ветхом Завете, Талмуде, Мишне и Иосифом Флавием. Здесь был процветающий порт, богатевший не только на торговле, но и на производстве дорогой пурпурной краски, добываемой из моллюсков. Потом финикийцы, византийцы, крестоносцы. Болдуин III построил тут крепость и подарил ее рыцарю Гумберту де Пачи.

Истории народов наслаивались одна на другую. Проникали и просачивались, а потом пришел мамлюкский султан Бейбарс и все разрушил.

И всё, и все, замерло и потерялось почти на 600 лет. И время утратило счет. И пейзаж почти перестал меняться.

Прибрежный изгиб Ахзива считается чуть ли самым красивым в Израиле. И в принципе, не смотря на стоящее в зените солнце, можно было бы прогуляться по берегу, заглядывая в каверны с бирюзовой водой, куда волной заносит маленьких рыбешек и моллюсков.

Ветер с моря гнал волну, бриз немного холодил, но…

Я как-то не рассчитала, что в первый день Нового года сюда сбежится такое количество народа.

Палатки стояли у входа на травке, они стояли и у самой береговой линии, где между телами, строящими замки младенцами, разложенной на полотенцах снедью пришлось пробираться осторожно ставя ногу, а кое-где и протискиваясь чуть-ли не бочком.

К счастью, в отреставрированных развалинах деревни, видимо, раскладывать скарб народу было запрещено. И там можно было пошататься в одиночестве.

Солнце делило действительность на свет и тень, как распиленную ассистентку фокусника.

Оставалась какая-то иллюзия. Но современная инфраструктура выдергивала из нее, как рыбак рыбку.

Я все понимаю, что не все могут выехать куда-то на праздники, особенно с многочисленным потомством. Но сидеть друг у друга на голове, под вопли чад и домочадцев, не только своих, но и чужих. Это кошмар какой-то. Разве это отдых?

Ну тем не менее было то что было. Народ не разгонишь, да и самой себе портить настроение не хотелось. Поэтому мы отправились в поля моря. По прикрытым водой камням, на которые море размеренно обрушивало волну за волной, превращая брызги в иллюзию снегопада.

Дошли до рыбаков.

Интересно, это весь их улов?

Я пофотографировала, стараясь более или не менее достоверно запечатлеть живое дыхание пусть и местечкового, внутреннего, но могущего быть вольным и даже грозным моря, которое когда-то бороздили рыжебородые финикийские пираты, а сейчас в нем плещутся голопузые младенцы и их откормленные израильские мамашки.

На закате сюда любят приезжать на фотосессии свадьбы, и наверное тогда, в тихий, золотой час здесь действительно божественно красиво.

Ну как бы и хватит. Обедать пора. Есть в карманности Израильских заповедников определенная… ммм, ну, простора не хватает что-ли. Но с другой стороны до обеда догулял и свободен, через 40 минут дома, за тарелкой борща.

***

Путешественникам, приезжающим и желающим свой туристический день заполнить под завязку, предлагаю проехаться к замку Монфор, что минутах в 25 — получасе от заповедника Ахзив. Я про это место писала здесь. А еще лучше поменять их местами: сначала Монфор, а потом Рош ха-Никра. Тогда и к закату можно попасть. В самую красоту.

Теги: Самостоятельные путешествия