Так вот ты какой, Кипр северный! Снова Кирения. Под защитой звезды и полумесяца

— Начинаем знакомство с городом с чего?

Правильно, с массивных укреплений. Потому что если душа любого населённого пункта лежит на рынке, то сердце непременно находится под защитой всевозможных кремлей и крепостей. Душу, её можно выворачивать нараспашку. Сердце нужно хранить в защищённом от посторонних глаз и особенно чужих рук месте. Что, собственно, киприоты киренийцы и понимали со всей ответственностью.

На том месте, где сейчас стоит генеральная громада из непробиваемых даже для современной артиллерии стен, защитные сооружения были всегда. Потому что порт, это главное в островном городе. Тут крутятся большие деньги, а их нужно защищать. Прослеживается прямая пропорциональность:

— Чем крепче оборона, тем больше капусты можно нарубить.

Археологи говорят, что самый древние камни, что лежат в стенах современной крепости, датируются примерно веком восьмым. И уложены они были руками византийцев, дабы защититься от набегов арабских пиратов.

— Не с той стороны ждали беды!

Грабить пришли не противные мусульмане, а вполне себе братья по крови. Вернее по Христу.

Некто Ричард Львиное Сердце по пути в Иерусалим легонько так прибрал себе Кипр к рукам. Кстати, о том, что Киренийская крепость уже тогда была лучшим рубежом обороны на острове, свидетельствует тот факт, что кипрская аристократия во главе с императором укрывалась от врагов именно в ней. Не получилось за стенами отсидеться. Не свезло. По итогам крестовых походов остров перешёл под корону Лузиньянов, королей Иерусалимских.

Кирении и её обороне это пошло на пользу. Памятуя о лёгкости взятия города рыцарями, крепость была расширена до современных размеров. Пристроены новые угловые башни. А заодно и новый парадный вход. Ведущий, между прочем, напрямую в королевскую резиденцию. Правильно, под защитой многометровых стен правится как-то надёжнее.

Что, кстати, доказано на практике. Дважды генуэзцы пытались штурмовать замок. Даже на долгую осаду решались, но взять его так и не смогли.

— Вот что значит сила камня и толщина стен!

Тот внешний вид, который мы видим и обильно фотографируем сегодня, был приобретён после реконструкции 1540-го года. Тогда венецианцы преобразили стены с учётом новейших технологий. Усилили башни с учётом корабельной артиллерии вероятного противника, а на стенах разместили отлитые из современных сплавом пушки.

Опять же не спасло. Ровно через тридцать лет гарнизон сдался османам, а крепость стала использоваться исключительно по назначению. Гражданских из замка вон. За стенами остался только военный гарнизон. Практично. Дёшево. Сердито.

Опять же, подобная мера привела к быстрому развитию города. Жители стали селиться вблизи крепости. Город расползался вширь. Появились улицы и вполне приличная планировка, чего не было раньше. Так что делаем выводы:

— Турецкое нашествие принесло лично Кирении только сплошные выгоды.

А что в крепости сейчас?

— Музей.

В него то мы и направляемся.

Громадину толщины стен понимаешь, только оказавшись внутри арочного входа. Блин, там метров тридцать сплошных валунов, песка и глины. Спрессованных и укатанных. Такую современным оружием не возьмешь. Не то, что пукалками пятивековой давности. Таки бастион навсегда.

Зато попадая внутри оказываешься резко окунувшимся в восточную сказку. Преобладает жёлто-пустынный цвет песка, редкие кустики непонятной «а-ля саксаул» растительности и непременные финиковые пальмы. Такие пейзажи характерны, скажем, для Туниса или Аравийской пустыни. Никак не ожидаешь подобных картин в городе, приобщённом к европейской цивилизации.

Из особо интересных моментов. Обязательно стоит подняться на вершину стены. Во-первых, опять же ощутите мощь оборонительных редутов. Во-вторых, под ногами лежат камни, видавшие много чего. Тот же самый Ляля Мустафа паша по ним ходил, когда принимал ключи от сдавшегося города. Гирне, так по-турецки Кирения звучит, в отличии от Москвы ключики от ворот принесла на блюдечке с голубой каёмочкой. Пожары во славу вражеского оружия не устраивала. Собственно, может и к лучшему. Зато все живы остались. В отличии от той же Фамагусты…

В третьих, с кромки стены открывается такой шедевральный вид на морскую лазурь, что так бы стоял и любовался. Солнце только печёт. Спрятаться хочется. В тенёк. Да с прохладцей.

И вот тут Вам предстоит пройти ещё одно чудесное наслаждение.

— Побродить по древним крепостным катакомбам и подземельям.

За то время, что мы провели в крепости, это всего около часа, я так и не понял, как же там всё устроено. Ходы узкие. Пересекаются как попало. Поднимаются и опускаются на разные уровни. То лестницы. То пандусы. То на восток, то на юг. Смысл только по направлению. Хорошо, если не тупик. Карты, понятное дело нет. Только на ощупь и на интуицию. А уж если страдаете топографическим кретинизмом, то считай вообще запутались. Фраза из «Чародеев» здесь самое то:

— Ну кто так строит!

Хотя, думаю, сделано это специально. Чтоб врага запутать и с толку сбить. А потом навалиться всем скопом и завалить, как бешеного медведя. Хотя, что медведя? Это как-то слишком по-русски. По-кипрски, наверное, мочить нужно дикого льва.

Из бродилок по подземным ходам отчётливо помню вход в часовню. Идём, значит, идём. По пустынным переходам. Под ногами пыль веков. Асфальта тротуарного, понятно нет, чтоб не портить атмосферу древности. Только булыжники в глину впрессованные. По пути обходим стаю бродячих собак. Что они тут в крепости делают, где света белого не видно, вообще загадка. Хорошо хоть не рычат и на туристов с лаем не бросаются. Чувствуют, наверное, за чей счёт кормятся.

И вдруг… своды узкого лаза расходятся и мы попадаем в неотёсанное помещение с четырьмя арочными сводами по сторонам света и истинно византийским куполом посередине. Свет льётся из узеньких окошек под потолком. Полумрак. Но и прохлада после зноя наверху тоже ощущается отчётливо. Тишина. Уединение. Лишних туристов не видать, и только тощие псы подсматривают за тобой:

— Фотографировать фотографируй, но территорию нашу метить не смей…

Между прочем, часовенка эта была построена на территории Киренийской крепости аж по приказу самого императора всея Кипрского Исаака Комнина. Сколь, однако, Богу ни молись, крестоносцы остров всё равно у него отжали.

— Наверное ещё более верующими людьми были.

Подземелья продолжаются. Где-то на уровне минус первом, а может и на минус втором, под массивом кирпичной укладки упираемся в казематы. Настоящие. Тёмные. Сырые. Если, конечно, нынешним знойным летом о сырости в подвалах вообще может идти речь. Наверху жара такая, что здесь внизу даже плесень высохла и подаёт сигналы:

— SOS! Полейте меня, пожалуйста.

Решётки на камерах и глубокие колодцы с колодками для пленников, правда, остались. Тюрьма в чистом виде. Долгое время использовалась по назначению. Вначале при турках. Потом при англичанах. Недовольных ведь всё равно куда-то нужно было сажать?

Сейчас здесь музей. А это значит, что должно стремиться к натуральности и исторической оригинальности. Поэтому нынче в клетках и камерах сидят…

— Манекены.

В натуральный рост. Одетые в лохмотья. С намалёванными кровоподтёками на зверских рожах. С закованными в кандалы конечностями.

— За что их так?

Эх, нет на них, на музейщиков правозащитников от Госманекенкипрсправедливости.

Пока по крепости шастали, отчётливо пришло понимание необходимости водяного охлаждения. Варианта два. Вначале влить в себя остатки питьевой из нагретой в рюкзаке бутылки, а затем резким темпом выползти на берег моря. Тут далеко идти не нужно. Сразу на поворотом от углового бастиона расположена гавань Киренийского порта.

Что представляет из себя городская гавань? Небольшая такая бухточка. Полукругом. Вдоль окружности которой сидят рестораны и прочие туристические заведения, а с последней стороны море. Отделённое, правда, бетонным молом. Чтоб ни ветра, ни волны тихую гавань не тревожили.

Тут, правда, нужно отметить, что в порт как таковой зайти могут только моторные лодки или небольшие прогулочные яхты. В основном предназначенные для развлечения тех же туристов разных мастей. Корабль с чуть более высокой осадкой не только не протиснется, но и сломает себе киль, руль, винт и прочие важные детали.

Чтоб уж вообще наглядно было, приведу сравнение.

— Яхту Абрамовича знаете?

Так вот она в порт никак не войдёт. Не только по высоте и глубине, но и по габаритам. Да что уж там говорить, яхта Абрамовича по длине больше, чем диаметр Киренийской бухты. Поэтому совсем никак. Если только в качестве металлолома.

Зато лодки и катера стоят на швартовке впритык. Нос к носу, борт к борту, корма к корме. А по трапам можно перепрыгивать с одного плавсредства на другое, пока ни попадёшь на нужное. Как они потом расцепляются, совсем непонятно. Ведь чтобы выпустить того, кто стоит первым у причала, нужно полпорта переворошить. Это как спать вдесятером на двуспальной кровати. Переворачиваться на другой бок только всем вместе.

Зато из особенностей.

— Почти на каждом судне имеется своя живность.

Либо кот. Либо пёс. Сидят себе на яхтах спокойно. По вантам лазают. В теньке под бухтами канатов прячутся. Настоящие морские волки.

Интересно, клички у них тоже морские? По типу:

— Кот Матроскин. Фамилия такой.

— Пёс Солёный. Дворянских кровей.

Не, ну в натуре, не Тузики же и Мурзики?

По плану у нас прогулка на парусной яхте вдоль побережья и купание в чистых и тёплых прибрежных водах. Грузимся. Занимаем места согласно купленным билетам. На деревянных лавках вдоль борта и по принципу:

— Кто не успел, тот опоздал.

Хотя, чести ради, отмечаю. Туристов в Кирении не много. И такого беспредела, как в соседней Турции, когда сажают в два или три раза больше, чем грузоподъёмность судна, нет. Места на палубе достаточно. Никто никому не мешает.

— Баковый на бак. Ютовый на ют. Отдать швартовы.

Отталкиваемся от соседних бортов. Чуть слышно рычит маломощный дизель. Яхта медленно отходит от пирса, пытаясь вылезти из лягушатника на чистую воду.

Не так то это сделать и просто. Разворачиваемся по ходу пьесы и по узкому фарватеру ползём к простору. Ползём, едва не цепляя килем дно, левым бортом длинную бетонную коробку мола, что ограждает русло для захода судов. С права нависает громада Киренийской цитадели. Песчано-пустынного цвета в стиль общему пейзажу.

— Нет, таки нормальному кораблю сюда дороги нет.

Не успеваю эту мысль произнести, как впереди появляется сугубое тому доказательство.

Курсом наперерез, по широким морским просторам с чувством выполненного долга, под радикально красным гюйсом со звездой и полумесяцем, проносится сторожевик. Пушки расчехлены. Торпедные аппараты на взводе. Матросы, почему-то не в бескозырках, а в белых касках. Каждый на своём посту. Вид бравый. Что у экипажа, что у боевого корабля.

Торопятся они не абы куда, а к причалу. Если Кирения в порт не принимает, то прямо в море, недалеко от берега соорудили специальный пирс. Исключительно для защитников Отечества. Ну, а так, как республика Северного Кипра государственное образование маленькое, само за себя постоять слабое, то функцию дневного и ночного дозора, обороны и нападения берёт на себя более грозный сосед с аналогичными национальными чертами и интересами.

— Турция и её флот Северный Кипр бережёт.

Так что когда я в заглавие рассказа вынес тему «под защитой звезды и полумесяца», то это была не фигура речи. А вполне себе состоявшийся факт.

Наша яхта проходит мимо импровизированной военно-морской базы. Все туристы прильнули в левому борту. Расчехлили фотоаппараты. Щелкают затворами. Там, помимо только что пришвартовавшегося сторожевого корабля, целая флотилия выстроилась. Буксир тяни-толкай. И даже подводная лодка. Самая что ни на есть настоящая. С рубкой и перископом. И тоже под красным турецким флагом. Укрыта алым полотнищем непризнанная республика от ворогов. Как пить дать укрыта.

Дальше капитан нашего прогулочного судёнышка делает такой кульбит. Останавливается в прямой видимости от военной базы. Бросает якорь. И знаками показывает:

— Все за борт. Можно купаться.

Ласты, маски, трубки, жилеты, спасательные круги по необходимости совершенно бесплатно. Кто с борта сигает в воду. С брызгами, пеной и без. Кто осторожненько по лесенке спускается и ворчит, что вода под ногами мокрая. Кого-то силой пытаются в воду окунуть. Разномастная компания попалась.

Странно вообще возить иностранцев купаться в прямой видимости от военной базы. Никаких тебе секретов. Никто не боится диверсий. Тут, помнится, в аэропорту города героя Волгограда я пару лет назад навёл объектив на причаливающий к стоянке лайнер Аэрофлота. Чтоб потом картинкой этой рассказ о путешествии украсить. Так ко мне охранник с такими выпученными глазами подбежал, будто я сверхсекретный стратегический бомбардировщик заснял и хочу его параметры врагам Родины продать. Так что на Северном Кипре всё довольно в этом плане демократично. С ветряными мельницами никто бороться не собирается.

Место для плаванья выбрано вообще прикольно. Со стороны моря, как я уже говорил, дежурят автоматчики на боевом посту. Зато с другого борта расположен городской пляж Кирении. Ну, может быть не совсем городской. Может просто пляж. Какого-нибудь отеля или ещё какого заведения культуры и отдыха. Главное, что на узенькой полосочке песочка стоят вплотную лежаки и зонтики от солнца. Лежанок много. Отдыхающих мало.

Здесь нужно отметить, что рассматривать Кирению как чисто пляжный отдых вовсе не стоит. Попробую объяснить почему.

Во-первых, вокруг горы. Хоть и не высокие, но это по любому камни. Камни на суше автоматически означают камни в море. Большая часть побережья именно каменистая.

Во-вторых, бывают исключения из правил. То есть кое-где и кое-как песочек пробивается. Но… Песок песку рознь. Здесь в Кирении он далеко не белый. С явной примесью суглинка и супеска. А это значит, что любой Ваш шаг, или шаг соседа, да или просто набег волны на берег поднимает муть. И вода становится непрозрачного серо непонятного цвета внезапной неожиданности. Теряется эффект прекрасной чистоты.

В-третьих, учитываем, что городишко не совсем чистый и вылизанный. Мусор если и не валяется кучами, как в Риме или Неаполе, но и тротуары здесь с мылом не моют. Да что там, тротуары встречаются только в центре города. А так дорога и пыль столбом. Вот, кстати, и у того пляжа, что мы с борта яхты видим, с одной стороны бетонный забор какой-то заброшенной стройки, с другой типичный пустырь с выжженной травой, каменной глыбой вдающийся в море.

Короче:

— С пляжами в Кирении напряжёнка.

Но выход есть.

— Делай как мы. Делай вместе с нами. Делай лучше нас!

Это я про купание в море с борта прогулочной яхты. Чисто. Удобно. Мухи не кусают. Аулы тоже. Потому что к берегу не доплывают, боятся турецких подлодок… Наверное.

Набарахтались вокруг яхты вдоволь. Смыли с себя соль морскую. Есть на корабле такая услуга. К бочке протянут шланг, и методом прямотока можно опресниться. Не Бог весть что, но чтобы чистые штаны одеть вполне годится.

Переоделись, значит. Расселись на матах на верхней палубе лицезреть обратный путь. Вот уже гавань видна… И тут над головой кааааааак бабахнуло!!!! Кому-то показалось, что на судне одновременно взорвалась накопленная годами солярка. Кто-то решил, что началась таки ядерная война. Дамы постарше с традиционным:

— Ой! — Чуть не свалились в обморок. За борт. Перила, лееры то есть, спасибо удержали. Те, кто помоложе с визгом спрятали головы под матрацы. Мужики, с виду солидные, выдали национальное:

— Твою мать! — И принялись разбираться, что это было.

Короче, над нашей палубой, на низкой высоте, чуть ли на сверхзвуке пролетел самый настоящий боевой истребитель. А дальше началось шоу.

Где-то там вдалеке самолётик развернулся и снова приготовился к атаке. Только учтите невероятную скорость его движения. Вот он прямо по курсу. В нескольких километрах. Только точка в небе. Доли секунды, мяукнуть не успеваешь, истребитель проходит над судном, чуть не сшибая мачты и снасти, и только потом с невероятным грохотом наваливается звук. Рёв реактивных турбин бьёт по ушам. А пока Вы читаете, эти строки, самолёт опять успевает исчезнуть из поля человеческого зрения.

Зато успеваем разглядеть расцветку машины. Опять же ярко красное брюхо и хвост с белой звездой и полумесяцем.

— Турецкие ВВС.

Но представление только набирало обороты.

— Глянь-ка! Он опять возвращается.

— Да не один.

Теперь уже три машины идут на бреющем. Строем. Вернее клином. Как гуси. Потом але-оп, как по команде почётного дрессировщика крайние птички расходятся в стороны, а срединный взмывает вверх на полном форсаже. На нас же опять наваливается звук. Проносится мимо и вновь тишина.

Короче, пока мы минут пятнадцать шли к порту, вся эта стая так и носилась над нашими головами. Причём насчитали истребителей даже не три, а целых семь. Полная пилотажная группа.

Аккорд был вообще великолепен. Мы уже высадились на берег, стоим, смотрим, чем представление закончится. И тут самый борзый пилот на низкой высоте и минимальной скорости, практически как небесный тихоход проплыл над акваторией, помахал рукой, потом качнул крыльями, дал по газам и был таков…

Понятное дело стали задаваться вопросом:

— Что это было?

Оказывается, всё предельно просто.

— Назавтра день 20 июля. Республика Северного Кипра празднует день независимости.

К этому случаю и приурочен праздник. Мы наблюдали генеральную репетицию парада Победы. Воздушной его части.

Независимость независимостью, только войска почему-то не местные, а турецкие. Да и факты на лице. Во всём Северном Кипре всего 265 тысяч населения. А миротворческий турецкий контингент, гарантирующий независимость непризнанной республики составляет 40 тысяч штыков.

— Не хилое такое соотношение, не находите?

Так что ей-ей, государственность под надёжной защитой. Красного флага, звезды и полумесяца.

Скоро стемнеет. В сухом остатке есть полтора часа времени, после чего отправляемся в аэропорт и восвояси. Ходить куда-то уже ломы вяжут. Самое мудрое решение, сесть в ресторанчик, хлебнуть чего-нибудь не сильно крепкого и пожевать чего-нибудь не сильно пресного. Благо каждое окно или каждая дверь вокруг гавани, не что иное, как ресторан, кафе или нечто подобное. Причём кухня и залы в помещении, они в строениях вокруг. А вот летние веранды, столики на улице, они расположены через пешеходный проход прямо на пирсе. Руку протяни, можно за снасти на шхунах и яхтах хвататься.

Уж не знаю почему, видимо методом произвольного тыка, мы выбрали рыбный ресторан Sandal. Ни чем он не лучше и не хуже остальных показался. Просто решение снизошло на этом месте в этот час.

Ошибку, правда, мы небольшую таки сделали.

— «Сандал» получился с небольшим скандалом.

Это я образно говорю. Потому что возмущались только в душе, но менять что-то кардинально было уже в лом.

Сели там, где ветром обдувает. Вроде вначале ничего. Потом стало заметнее. Когда бриз дует со стороны лодочной стоянки, то в воздухе витает неуловимо отчётливый аромат смывов от корабельных туалетов. Если не достаточно ясно выразился, то могу и более грубо:

— Мочой воняет. Будто между старыми гаражами застрял.

Порт, он и есть порт. Поэтому совет тем, кто будет там кушать уже после нас:

— Садитесь внутрь помещения.

Не ведитесь на красивый вид. А заодно и кондиционером воспользуетесь. Хотя… По большому счёту и так с устатку сойдёт.

Что касаемо еды, то здесь полный порядок. Если зелёный салат, то огромная миска, напоминающая тазик для новогоднего Оливье. Если креветки, то большие. Мясные. Родственные гиппопотаму. Ну, а вкус пива Efes, думаю, любому туркофилу с детства знаком. Поэтому без претензий.

Цены? Они, конечно, здесь самые внушительные в Кирении. Таки место центральнее не бывает. Но всё равно доступные. Ибо северная часть острова, не греческая. Шенген в памяти не стоит, оплачивать его не нужно, да и про европейский уровень дороговизны и общую валюту тоже можете забыть. Турция, она и на Северном Кипре Турция.

Теги: Культурно-познавательный туризм