Брюссель. Страшный город от "А" до "Я". Часть вторая

СТРАНА ЗАССАНЦЕВ, ИЛИ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ЭЛЕКТОРАТ.

Эпилог.

«Уважаемые демократы. Убедительная просьба перестать мочиться в подъезде».

Из объявления на стене многоквартирного дома.

Да, да, Вы правильно догадались, дорогие читатели. Сейчас будем обсуждать одну из самых известных и популярных Брюссельских достопримечательностей, скульптурную композицию «Писающий мальчик». Я не буду сейчас рассказывать, как её найти. Карт и указателей на любом ресурсе предостаточно. Но вот по легендам о возникновении памятника пройтись нужно обязательно. Там много чего можно почерпнуть о нравах брюссельцев.

Начнём с самой простой и популярной, которая создана по принципу:

— Как гуси Рим спасли.

Это когда орды неприятелей, а у Брюсселя их всегда было валом, подошли к стенам, обложили их взрывчаткой. Со всех сторон. Подожгли фитиль и ждут:

— Щас каа-аак бабахнет!

Тут выбегает наш пострел с полным мочевым пузырём… Дальше, думаю, рассказывать не нужно. Враги опозорены. Город спасён. Пацану слава и бронзовое изваяние в подарок. Причём первый вариант, как утверждают бельгийские старожилы, поставили ещё в пятнадцатом веке.

— Прикиньте, сколько с тех пор воды в том фонтане утекло?

Хотя я лично в эту сказку не верю. Ну не мог в одиночку мелкий огонёк затушить. Объёма бы просто не хватило. Да и фитили уже тогда были водостойкие, потому что в дождь тоже воевали.

Легенда номер два. Больше похожая на правду. Во всяком случае так реально могло быть. Очередной герцог идя на войну, в качестве стимула прихватил с собой своего малолетнего сына. Чтоб, типа, все видели:

— Есть кого защищать, мы боремся за правое дело и вообще никого не боимся.

Положил его в люльку, корзину на дерево. Вот малой во время боя и поливал бойцов, подбадривая таким образом к более активному сопротивлению.

— Могло такое быть?

— Могло.

Только отсюда вытекает новый вопрос:

— Блин, это что же за воины такие бельгийские храбрые, которые без лишнего пинка под зад не могут сделать резкий рывок вперёд?

Идём дальше. Мне лично по душе и по правдивости повествования третий вариант развития событий.

Жила была в Брюсселе добрая Фея. Фея то добрая. И практически ласковая. Да только мир вокруг несовершенен. Повадился кто-то нехороший гадить на крыльце у её парадной. Раз Фея убралась. Второй. С мылом да хлоркой всё вычистила. И даже объявление повесила:

— На крыльце не ссать!

Народ, видимо, читать не умел, потому что безобразие продолжалось.

Короче. Фея в засаде провела недолго. Маленького зассанца поймала за шкирку на месте преступления. Чего со злости не сделаешь? Вот и превратила она шалунишку в кусок железа…

Отсюда мораль с возвращением к эпилогу:

— Господа почитатели «Писающего мальчика». Не ссыте в подъездах. Вам же не известно какая ведьма за соседней дверью скрывается.

Теперь моё личное мнение о скульптурной композиции, как оценка художественной ценности изделия:

— Маленький. Чёрненький. Чмошненький.

Сказать, что не впечатлил, ничего не сказать. От всемирно известной достопримечательности ожидалось чего-то большего. Весь креатив памятника заключается в одной фразе:

— Ссать мы хотели на всё и на вся.

Вот что значит настоящая европейская толерантность. В Российском кодексе административных правонарушений штрафуют, если нагадить в неположенном месте. А тут пожалуйста. Хоть на всю площадь, хоть перед всей толпой. Демократия, однако. Страшное дело.

Мало того, этот мальчик даже награждён высшим бельгийским орденом. В наградном листе так и говорится:

— Орден вручён за гордое и пренебрежительное отношение к врагу, выразившееся в его независимой позе.

То, что он, мальчик, показывает, нынче видят только туристы. Отсюда опять же вопрос к толерантному правительству города:

— Туристы враги Брюсселя?

Иначе за что орден? Страшно интересно.

Вообще эта скульптурка, как мне опять же кажется, несколько перекликается по смыслу с установленном в Питере Чижиком Пыжиком. Такая же маленькая, бессмысленная и безумно популярная. Плюс добавим ещё одно сходство. И ту и другую бронзулетку постоянно воруют. Кто на металлолом, кто в частную закрытую коллекцию. Каждый раз выставляется очередная копия, и история начинается сначала.

На этом, впрочем, совпадения заканчиваются. У нас каждый раз после пропажи народ бьёт себя в грудь кулаком, каясь принародно и повторяя:
— Да, мы воры.

Это ещё со старых Советских времён пошло, наверное. Когда украсть у государства грехом не считалось, а наоборот даже, почиталось за доблесть. Бельгийцы в хоре европейской семьи тоже постоянно нам об этом твердят:

— Да. Вы воры. И не только. Вы ещё и коррупционеры.

Блин, слово то какой выдумали. Умное. Импортное. Демократическое.

Про свои подвиги при этом упрямо молчат. При демократии краж быть не может. Разве что по мелочи. Мальчика, например, писающего с постамента слямзить. Но это разве воровство? Так, баловство одно.

Дальше продолжаем повествование детской загадкой для взрослых людей:

— Что могут одновременно сделать десять мальчиков, и не смогут две девочки?

Догадались? Правильно. Помочиться на один унитаз. Хотя замечу при этом, только девочки почему-то ходят в туалет строем, группой вернее, а вот мальчики строго поодиночке. Хотя, это к делу напрямую уже не относится.

Просто в Брюсселе решили:

— Мальчик, писающий в одиночестве, это ужасно и страшно не толерантно!

Подтянули воинствующий феминизм, гендерное равенство и прочие атрибуты демократических свобод, после чего для своего родного Manneken Pis состряпали подружку.

— Jeanneke Pis.

Или Писающую девочку.

Поставили скульптуру, правда, не напротив. И даже не совсем рядом. Здесь архитектурно и по-человечески всё правильно. Мужские и женские туалеты раздельны даже в продвинутой Бельгии. Поэтому Писающую девочку придётся поискать. Что, между прочем, сделать не так то и просто. Без карты, навигатора или гида не обойтись. Запрятана она в глухой тупиковой подворотне. Сейчас подскажу, как найти.

За ориентир берём понтовитую Galeries Royales с крутейшими бутиками города. Расположенную в центре, крытую в стиле пассажа. Не ошибётесь и мимо не пройдёте. Итак, мы в галерее. Гранд Пляс за спиной. Проходим ровно до середины. Здесь её, галерею, пересекает знаменитая улица Пузо. Официальное название сейчас уже не помню, так её народ называет за огромное количество ресторанов, что там расположены. Итак, сворачиваем налево. Проходим метров двести. Наш вожделенный тупик должен быть по правую руку.

Двигаемся до упора и…

— Тыдыщ!

Где-то запрятанная в нише за крепкой решёткой, словно на зоне строгого режима сидит наша, вернее ихняя девочка. На высоком камне постаменте в позе «на корячках», и делает заявленное в названии дело. Журчание тоненькой струйкой со смывом куда-то в подпол.

Картинка слегка порнографическая.

Я сейчас не про девочку, а про решётку-противоугонку. Во-первых, железные прутья, поставленные достаточно часто портят весь внешний вид. За ними не то, чтобы разглядеть произведение в деталях, вообще увидеть ничего не возможно.

Во-вторых, они тупо мешают сделать фотографию. Приходится руку вместе с фотоаппаратом просовывать за частокол и прицеливать фокус практически в надежде на автомат. Получится снимок для истории, не получится, потом разберётесь.

— Страшно неудобно.

Причём, как мне кажется, ни туристам, ни девочке.

Говорят, что помимо человеков где-то там в недрах Брюсселя притаилась даже Писающая собачка. В характерной позе с поднятой к углу дома задней лапой. Знаете, мы решили, что это уже явный перебор, и искать её не пошли. Такого добра вживую у нас под каждым забором можно лицезреть.

ПРАВИЛЬНОЕ ПИТАНИЕ. БРЮССЕЛЬСКИЙ ВАРИАНТ.

Правильно питание по-Брюссельски, это совсем не то, о чём Вы сейчас подумали. Этот вовсе не раздельный стол с обезжиренными продуктами, или заправка организма брюссельской капустой в веганском исполнении. Правильное питание по-Брюссельски, вообще не вяжется с образом города, создаваемым официально. С толерантностью, с любовью к ближнему, с политикой открытых дверей, провозглашённых на государственном уровне. Люди есть люди, и у них у каждого имеется своё мнение на сей счёт.

Итак, задаём нашему гиду, женщине средних лет, образованной до нельзя и уже лет десять как считающей себя коренной бельгийкой простой и прямой вопрос:

— Где в городе можно покушать? Чтобы вкусно, питательно, сытно и колоритно.

— Да где угодно. Только не садитесь в арабские кафе.

— Почему?

Спрашиваем, а в голове уже вертится страшная картина:

— Арабская забегаловка. Страшные клиенты сидят на страшно облезлом полу на страшно замызганной дерюжке и страшно грязными руками из общей миски едят страшно отвратительный плов. Рядом бегают тараканы и мыши, в углу спять бомжи…

Но ответ вывел из комы своей наивной, я бы даже сказал, страшной простотой:

— Да нечего пришлых своими деньгами подкармливать. Понаехали тут!

И добавила, как бы оправдываясь:

— Они у нас спокойно живут, а налоги не платят…

После чего практически под запись выдала несколько адресов в центре города. Тех ресторанов, которые исторически сложились и работают по несколько веков, из поколения в поколение жаря, варя и паря блюда истинно бельгийской кухни. Вот что из этого всего вышло, сейчас расскажу.

Итак, группа разбрелась по всему городу в поисках достопримечательностей, лучших фотографий на фоне и без, да и просто прогуляться по свежему воздуху. Чем занимались мы? Точно сейчас уже не помню. Скорее всего дали два круга по Гранд Пляс, после чего зашли в собор Святого Николая. Успокоить мысли и собраться с чувствами. Там нас голод и пробил.

Вспомнилось, что наша классная, в смысле руководящая и направляющая дама как раз показывала на один из близлежащих ресторанов. Со словами вдохновения:

— Вот ресторан Le Cirio. Один из лучших ресторанов города. Работает уже сто тридцать лет. К посещению обязателен.

Всё, что «историческое», то нас притягивает. Поэтому делаем два шага и оказываемся у вывески. Тут встаёт очередная дилемма:

— Садимся на улице или внутрь прячемся?

Решили укрыться за стенами. На дворе хоть и лето, но какое-то по-европейски холодное. Ветер носится со свистом, продувая все бока. Того и гляди принесёт какую-нибудь простуду. Поэтому только вовнутрь. Только в помещение.

Да, интерьер однозначно крутой! Дорого, богато. Деревом отделано. Стариной пахнет настолько, что даже отбившиеся углы я бы реставрировать не решился. Пусть будет так.

— Винтаж, однако!

Минут несколько озирались. Рты открыли. Восхищались. Настолько, что даже выбрать столик забыли. Потом глядим, на диванчике по центру спит конкретных размеров рыжий кот. Не просто кот. Котище! Откормился на ресторанных харчах. Морда шире входной двери. Мышей сто пудов ловить уже не может.

Сели рядом с котом. Он даже не пошевелился. Глаз только открыл и подумал про себя по-французски:

— Понаехали тут… Спать мешают. — И снова отрубился.

На этом наше восхищение практически закончилось. Потому что в руки взяли меню. Во-первых, ничего в книжечке непонятно. Составлено настолько по-дурацки, что простому интуристу, как мы, добиться смысла невозможно. Про картинки я уж не говорю. Чтоб понять, как и что выглядит. Там даже не расписано из чего блюдо состоит.

— Догадайся мол сама…

Во-вторых оказался ещё хуже, чем во-первых. По настоящему горячей еды в том меню нет. Только тосты и салаты. Например традиционный «Цезарь». За 15 евро с курицей и 16,5 с креветкой. Но мы то кушать хотим! А это просто закусь какая-то. Да и вообще, по сути это не ресторан даже. Больше похоже на бар и чисто питейное заведение, чем на традиционную едальню.

Но не выходить же сразу? Неудобно. Решили просто:

— По пивку?

— По пивку.

— Нам два Westmalle. Тёмное и светлое.

К пиву претензий нет. Настоящее. Бельгийское. Крепкое. Вкусное. Приносят в фирменных стаканах. Причём, обращаю внимание, по издревле заведённым правилам к каждому сорту пива должен быть собственный оригинальный стакан. Если, например, пиво Zot вам принесли в бокале из-под Leffe, то, как говорят сами бельгийцы:

— Смело вставайте и уходите. Значит где-то скрывается лажа.

За оба стакана выскочила цена в 8,2 евро. Счёт, между прочем, принесли тут же. Вместе с пивом. Не стали дожидаться, пока мы насладимся процессом.

— Не доверяют, господа демократы.

Кстати, там же указано:

— Карты не берём. Нам только кэш.

И что? И зачем так сразу? Нет, я и так не любитель банковских платежей, но здесь опять возвращаемся к вопросу:

— И кто тут страшным образом от налогов скрывается? Так ли только ли одни арабы?

Пока пили, глядь, вся наша группа по немножечку подтягивается. Поодиночке и попарно. Кто с кем приехал. Реклама от гида сработала.

Дальше все берут в руки меню. Одинаково впадают в ступор. Кто плюётся с русской непосредственностью, кто по-тихому матерится. Здесь всё зависит от общего эмоционального состояния и уровня образования.

Короче, дело к ночи. Сгруппировались. Обсудили сей вопрос и приняли решение:

— Господа туристы. Ну её нафиг эту страшную бельгийскую кухню. Пошли жрать в арабский квартал…

Дальнейшие передвижения совершали массово, весело и непринуждённо. Потому что в коллективе всё легко, мы пиво пьём, как молоко…

Теперь поведаю пару слов о знаменитой на весь Брюссель улице Пузо. Я её уже упоминал, когда мы искали подворотню имени Верности с Писающей девочкой в глубине городских чащоб. Пришла пора осветить это место ярче и в красках.

Само собой, называется она более цивильно:

— Улица Буше.

Или, если на языке оригинала:

— Rue des Bouchers.

А ещё говорили, что это по-англицки пишем «Манчестер», читаем «Ливерпуль». По-французски выходит гораздо сложнее. Хотя улица здесь ни при чём. Как её назвали, пусть так и звучит.

По-простому звучит она более прозаично:

— Чрево Брюсселя.

Или, если одним словом, чтобы много букв не писать:

— Пузо.

И основное её в городе назначение… Правильно догадались:

— Пожрать от пуза.

Здесь мы возвращаемся к её истинному названию, что в переводе выглядит так:

— Улица мясников.

То есть в давние тридесятые средневековые времена здесь массово и скопом жили те, кто испокон веков торговал мясом. Говядина, свинина, баранина. Котятина, для тех, кто по беднее. Короче, за настоящими продуктами горожане приходили сюда.

Потом жизнь с течением времени как-то плавно изменилась, появились супермаркеты с их обширным ассортиментом. Мелкий мясной бизнес тупо сдох в агонии конкуренции. Но у людей в генетический памяти осталась запись:

— Здесь дают еду.

Есть спрос, рождается предложение. В каждом доме на этой улице открылось по ресторану.

Первоначально, конечно, все едальни были французского образца и европейского стиля. Выпить, слегка закусить, почитать газету, ожидая официанта. Но потом Брюссель наводнили те, кто «понаехали тут». Они ребята оказались шустрые, деловые и более приспособленные к жизни. Скупили бизнес тех, кто разорился по своей природной лени, и сейчас наша улица выглядит как тот самый нами искомый арабский квартал.

Итак, что мы видим. Узкая подворотня длинной в три, четыре отсека. Старинные дома поднимаются ввысь, закрывая небо и солнце по средневековому сценарию. Каждое окно, есть витрина ресторана. Каждая дверь, вход в него. У каждой двери по зазывале. В лучших традициях востока. Физиономии официантов разнокалиберные. Речь слышится какая угодно, только не французская. Арабская, китайская и даже русская.

Здесь тебе у входа рекламные буклеты и картинки с блюдами. Меню с переводом на все употребляемые языки, включая иврит. Нет, пожалуй, только новомодной украинской мовы. Но дайте время, и до неё дойдёт. Наверное…

Здесь, стоит только ступить на мостовую, тебя обступят со всех сторон и наперебой будут предлагать зайти к ним, только к ним и никуда более. Потому что обосновано будут утверждать, что только в их ресторане лучшая кухня и, несомненно, самая великолепная цена во всём Брюсселе. Короче, шумная и многоголосая Медина в центре европейской цивилизации.

И тут нарисовались мы. Громкая, за версту заметная, уже слегка поддатая компания в составе сборной российской солянки из провинциальных городов и весей в количестве, приближающимся к десятку штук. Обойти нас вниманием просто невозможно. Потому что любой уважающий себя ресторатор понимает:

— Пьяные русские, это кладезь души! Сожрут столько, что на месячную выручку потянет.

Поэтому зазывалы тут как тут. За руки хватают. Меню под нос суют. На ухо что-то нежное шепчут. Причём тащат всех в разные стороны, того и гляди разорвут на тысячу маленьких медвежат.

Угадайте куда мы сели? Правильно, в тот ресторан, из дверей которого вышел русский официант с прямым и дельным предложение:

— Есть хотите? Сделаем в лучшем виде…

Это я сейчас рассказал, как мы оказались в заведении под названием:

— Lobster House.

Походу выбирали не мы. Выбрали нас. А ресторан тот находится аккурат в самом начале улицы. Там, где стыкуется с пассажем. Далеко нам уйти просто не дали.

Заказ блюд происходит не по написанному, а по желанию. Я, например, захотел тупо заточить кусок мяса.

— Могу предложить стейк с грибным соусом из шампиньонов.

Жена решила так:

— Что-нибудь лёгонького. Из морепродуктов.

Остановилась на кастрюльке с мидиями под чесночно-сливочным соусом.

Сбрызнули пивком. Марок Leffe и Хугарден.

И так заказывал каждый из нашей весёлой гоп-компании.

Теперь о вкусах.

Мясо мягкое. Пресное и правильно зажаренное. Большой шмот, которому и рот и глаз радуется. Оттеняется соусом грибным в отдельной мисочке, салатом из овощей на тарелке и картофелем фри.

Мидии в огромной чёрной, под цвет ракушек кастрюле. Если кто мне скажет, что это порция на одного, то я буду глухо сомневаться. Потому что в простого, не привыкшего много жрать человека столько просто не войдёт. Физически.

Мясо моллюсков опять же мягчайшее. оре совсем не пахнут. Чему, наверное, благоприятствует великолепные соус. Залитый прямо в ёмкость с продуктом. Немного, правда, на зубах хрустит панцирь, но так на то они и мидии. В скорлупе живут, как ни крути.

Чек на двоих с тремя бокалами пива составил 61 евро. Но было страшно вкусно.

Кстати, сами хозяин, похожий на «лицо кавказской национальности», явно уроженец Ливана или Сирии, суетился где-то в глубине. Отдавал приказы. Подносил блюда. Короче, следил за порядком, помогал и приветливо улыбался. Вот, что значит восточный колорит по-брюссельски.

Потом, кажется, всей толпой пробовали устрицы. Я их не ем. Ну никак не могу себя заставить проглотить эту жидкую рыбью слизь. Но народ нахваливал… Потом опять было пиво… Потом… Потом решили идти к проституткам. Всей толпой. Хотя, впрочем, я об этом в первой части уже рассказывал.

Теги: Культурно-познавательный туризм