Царское Село: прошлое и настоящее Павловского шоссе. Особняк княгини Палей

Распланированный и построенный в 1839–1847 годах парк стал одним из крупнейших пейзажных парков в пригородах Петербурга и единственным парком, доступным для широкой публики, каковым судя по всему является и сейчас: мимо меня периодически пробегали спортсмены-любители, проходили отдыхающие с собаками, родители с детьми. А вообще аллеи парка с огромными деревьями, выглянувшее и приятно щекотавшее щеки теплое солнышко, голубое яркое небо поставили меня перед дилеммой: сразу свернуть на тропинку и идти далее по маршруту или все же прогуляться немного.

Конечно, я выбрала второе и единственно о чем думала, так это о том, что как же здесь красиво должно быть осенью! И как было не завидовать местным жителям, имеющим возможность гулять по замечательному парку в любое время года, который в своем названии — «Отдельный», что значит «самостоятельный» доставляет им столько радости и удовольствия. Участки с дачами и садами вдоль Московского и Павловского шоссе, удачно спланированные при формировании парка, образовали сплошные зелёные кулисы вдоль границы парка и расположились таким образом, чтобы не нарушать сложившуюся систему парковых дорог, аллей и тропинок.

Для представителей творческих профессий, селившихся на этих территориях в прошлом дачное уединение, помимо отдыха, всегда было идеальным условием для вдохновенной работы. Вот и я, вдохновленная прогулкой по аллеям парка

и как бы разграничив только что увиденное и впечатлившее меня на Московском шоссе, двинулась в еще один уголок Царского Села, сохранивший много интереснейших исторических и архитектурных сооружений, на одну из древнейших дорог этой местности известной еще с допетровских времен — Павловское шоссе.

В те времена возле этой старой дороги лежала пустошь с финским названием Полозор. Когда Петр I подарил Сарскую мызу своей супруге Екатерине, пустошь заселили крестьяне, переведенные из центральных губерний России «на вечное житье» при загородной резиденции императрицы. Впоследствии финское название изменилось на привычный русскому слуху лад — и родилась деревня Белозерка.

В эпоху Елизаветы Петровны дорога приобрела значение трассы, ведущей в императорские охотничьи угодья на реке Славянке, в будущем это город Павловск.

Читая различные материалы, наткнулась на еще один, весьма интересный факт: оказывается Царское Село с 1918 по 1937 годы называлось Детское село. Связано это было с размещением после Революции во дворцах и особняках Царского Села многочисленных детских колоний, а название Детскосельская до наших дней сохранилось на одной из железнодорожных станций Пушкина.

А тем временем я покинула парк, по тропинке дошла до Павловского шоссе, повернула налево и по тротуару, стараясь не замечать режущей глаз сплошной линии ограждения, дошла до первого, заинтересовавшего меня особняка под № 32-дачи Сверчкова (Дейчмана).

Разыскивая историю этого особняка, я натолкнулась на удивительные факты и рассказывая об этой даче, нельзя не коснуться и двух других, находящихся рядом под № 28 и 30 и сверкающих новизной, казалось что даже краска еще не обсохла на их фасадах.

Начну с 1817 года, когда в Петербурге, в семье старшего конюха и кучера придворных конюшен родился мальчик Николай, очень рано увлекшийся рисованием и основными его моделями, тогда и на всю жизнь, стали стройные и грациозные лошади.

В 1827 году он учился в Воспитательном училище при Академии Художеств. В 1839 году дерзнул послать на академическую выставку свои первые картины и сразу же их заметили- успех был невероятным и юношу удостоили звания: свободный художник портретной живописи. К 1852 году мастерство Сверчкова стало уже очевидным и он был удостоен звания академика.

За картину «Дорожные. Грузный экипаж с пассажирами» в 1855 году художник получил звание профессора.

Творчество Н. Е. Сверчкова приобретает европейскую известность, он с успехом выставлял свои полотна на международных выставках в Париже, Лондоне, Брюсселе, Филадельфии. В 1863 году его картины были отмечены на Всемирной выставке в Париже, правительство Франции наградило художника орденом Почетного легиона (редчайшее событие для российской культуры). Интересный факт: на Всемирной выставке в Лондоне было продано 40 его произведений, что для работ русского художника цифра неслыханная, в том числе картина «Конская ярмарка», за которую заплатили очень высокую цену — 22 тысяч франков. Даже французский император Наполеон III приобрел его картину «Воронежская конная ярмарка». Честно признаюсь, что я, имея в прошлом какое-никакое отношение к художественной стезе, к своему стыду даже не слышала о таком художнике, конечно, поискала его работы в интернете и была поражена, насколько правдоподобны, живописны и разнообразны изображенные сюжеты, сцены из повседневной жизни. Сегодня же работы Сверчкова экспонируются во многих музеях и картинных галереях России и европейских стран.

Но вернемся к дачам.

В 1866 году Николай Егорович Сверчков принимает решение построить дачу в Царском Селе, видимо это решение было связано и с тем, что там в то время был ипподром, где художник мог наблюдать и рисовать свою излюбленную натуру.

Застройка на Павловском шоссе в те времена производилась строго организованно. На каждый строящийся дом, фасадом и другие предполагаемые службы архитектор составлял план. Первоначально обыватель испрашивал соизволенье на землю, где указывал срок построек, а в случае нарушения условий мог быть лишён права на отведённую землю без дальнейших гарантий на неё.

Дом был построен в удивительно красивом стиле, потрясала внутренняя планировка дома, добротность лестниц, ступенек, которые были окованы медью, резьба по дереву в древнерусском стиле, оригинальные камины, просторные помещения.

Но уже к 1898 году дача пришла в ветхое состояние. В мае 1898 года жена Сверчкова подала прошение на ремонт, но после того, как в июне сам профессор умер, решила продать часть участка и архитектор Сильвио Данини составляет план его разделения на две части: № 30 и 32.

Летом 1900 года участок под № 30 был продан жене французского гражданина Софии Антоновне Тами,

сестре этого самого архитектора Данини, второй же участок под № 32 оставался пока во владении Сверчковой.

В 1902 году дом Сверчковой приобретает друг Альфреда Тами, инженер путей сообщения Сигизмунд Дейчман, который получает разрешение на ремонт всех построек на этом участке и возведение к дому пристройки и поручает всеми этими работами заниматься архитектору Данини. Строение, оконченное к 1912 году, представляло собой живописный ансамбль деревянных домов с башенками, щипцами и эркерами, декоративный фахверк был главной приметой царскосельской дачной застройки того времени.

Дачу Сверчкова-Дейчмана, региональный памятник архитектуры начала XX века, признанную аварийной, в 2010 году купила какая-то строительная компания и пока думала-решала, что же с ним делать, здание больше полугода стояло заброшенным, пока в феврале 2011-го в нем не произошел пожар. И только после этого оно было отреставрировано и в таком замечательном виде предстает теперь перед нами.

А что же дача Сверчкова-Тами? Она тоже была выкуплена, но ей повезло меньше: помимо основного здания дачи, был снесен и ее флигель под № 28.

И вот за глухим забором стоят как картинки, воссозданные по чертежам, новенькие дачи.

Владелица участка утверждает, что в конструкциях было использовано около 30% старого дерева, проведена реставрация старого декора, воссозданы камины с изразцами.

«Благодарные потомки», не создав ни музея, ни картинной галереи, снесли дома, чтобы построить на их месте муляж, который выдают за воссозданную дачу, в которой когда-то творил замечательный русский художник Николай Егорович Сверчков, страстный поклонник одного из самых прекрасных созданий на земле — лошадей! Печально.

Сразу за воссозданным заново флигелем дачи Сверчкова в глубине сада спрятанная за ветками деревьев видна сохранившаяся дача под № 26.

В 1896 году Сильвио Данини был назначен архитектором Дворцового управления Царского Села и в 1899 году участок под строительство дачи для семьи купила Вера Данини, жена Сильвио Данини. Застройка включала в себя Большую дачу, Малую дачу, служебный флигель и сарай, здания были построены к 1902 году.

И если при планировке и строительстве соседних дач архитектор следовал указаниям хозяев, то при строительстве собственной дачи Данини смог реализовать свои архитектурные пристрастия, независимые от воли заказчика.

Одновременно с застройкой участка Данини занимался разбивкой сада. Вся территория участка, пересеченная дорожками желтого песка, утопала во фруктовых деревьях, кустах сирени и жасмина, клумбах цветов. На воротах, сделанных в неоготическом стиле, была вывеска:«Дача В. А. Данини».

Большую дачу Данини сдавали горожанам круглый год, Малая, расположенная в глубине участке, служила летней дачей семье и до наших дней не сохранилась. К 1946 году был утрачен только экипажный сарай. «Малую дачу» разобрали, а «Большую дачу» расселили, отремонтировали и в 1970 году устроили в ней филиал ВНИИ сельскохозяйственной кибернетики, а затем — машиносчетную станцию сельхозинститута. В 1990-е годы Большую дачу Данини вновь ремонтировали и приспособили под общежитие научных работников, тогда еще частично сохранялась внутри отделка интерьеров.

В 2016 году «Большая дача В. А. Данини» вошла в перечень объектов культурного наследия регионального значения, значит можно надеяться на реставрацию.

Шагая вдоль длинного забора к дому № 10, дополнительно закрытому растяжкой, я издали увидела детали крыши шикарного розового здания, памятника истории и культуры федерального значения- усадьбы княгини Зинаиды Ивановны Юсуповой (урожденной Нарышкиной), прабабушки Феликса Юсупова, участника или даже организатора убийства Распутина.

Усадьба, строившаяся с 1856 по 1859 годы, выполненная архитектором Монигетти по частному заказу в Царском Селе, справедливо считается одной из «жемчужин» русской архитектуры.

Земли Царского Села, города дворцового ведомства, принадлежали царствующему императору, не подлежа отчуждению и какое бы то ни было строительство здесь регулировалось и контролировалось особо жестко. Разрешение на отвод участка на правах Всемилостивейшего пожалования мог дать лишь царь, что после застройки документально оформлялось в виде «данной».

В связи с распродажей участков земли под строительство частных дач вдоль Павловской дороги в 1854 году княгиня Юсупова также решила построить себе дом в Царском Селе. Первой по очередности по ее прошению вдове тайного советника княгине предоставили участок площадью около 2,2 гектара.

История строительства дачи представительницы древнего рода, как и вся ее экстравагантная жизнь, овеяны ореолом тайны и романтики. Бродя вдоль забора, приподнимаясь на цыпочки, отходя в сторону к дороге и тщетно пытаясь хоть немного разглядеть эту яркую постройку в стиле необарокко, я в то же время пыталась представить жизнь в этом красивом особняке, построенном по стилю и подобию царскосельского Эрмитажа. Но все же автор, архитектор Монигетти, имел полное право на собственные фантазии и архитектура главного дома на участке получилась, словно навеянная мотивами итальянских вилл. Фасады здания были окрашены в яркий цвет и декорированы очень сложной лепниной, стены украшали колонны, арочные окна, наличники которых оригинально повторяли красоту растреллевского Эрмитажа. Как все это можно рассмотреть если не в замочную скважину, то поверх забора? Опять полное разочарование!

В 1910 году, когда дача принадлежала внучке княгини Зинаиды Ивановны графине Сумароковой-Эльстон, здесь проводились крупные работы по ремонту и реставрации. После революции 1917 года коллекции особняка были переданы в Екатерининский дворец, а в здании разместилась детская трудовая колония имени Луначарского.

С 1921 года усадьба служила летней дачей воспитанниц Ленинградского хореографического училища и здесь довелось пожить юной Галине Улановой.

В 1933 году и до этого здания добрался ВИР (Всероссийский институт растениеводства), помните, на Московском шоссе он долгие годы использовал и до сих пор использует под свои нужды дачу великого князя?

Здесь же, в особняке, жили сотрудники института, а на территории и в других постройках устроили мукомолку и свои лаборатории.

Пострадавшее за время войны и оккупации в 1941–1944 годах, здание по-быстрому отремонтировали без реставрации. Уцелевшую отделку интерьеров окончательно уничтожили перепланировкой и приспособлением здания под детский санаторий, просуществовавший до 1985 года. Затем особняк все просто бросили, о нем забыли, пока после странного то ли поджога, то ли простого пожара в 1994 году техническое состояние здания еще более ухудшилось.

Стоя у забора, я прямо представила, как в этом шикарном, никому не нужном, забытом и таком прекрасном сооружении, как только солнце скрывалось за горизонт, начиналась другая жизнь, собирались какие-нибудь бродяги или трудные подростки. В холодные времена года ничто не мешало им греться, разжигая на когда-то красивом паркете, служащем площадкой для танцев, костры.

Время шло, здание рушилось и тут неожиданно впереди замаячила значимая дата-300-летие Петербурга и вот, всего за год до юбилея, в 2002 году бюджет Петербурга выделяет на проектирование и реконструкцию дачи княгини Юсуповой какие-то деньги. Подлатали, подкрасили, особенно повезло фасадам, выходящим на всеобщее обозрение-Павловское шоссе и опять годы застоя. В 2005 году банком ВЕФК здание было взято в аренду на 49 лет, с целью провести в нем реконструкцию и открыть отель. Но вскоре банк обанкротился и опять, как переходящее знамя, заботу об особняке передали сначала Санкт-Петербургскому государственному Музею театрального и музыкального искусства, затем музею А. В. Суворова, который якобы планирует открыть в усадьбе музей эмиграции.

А что, ведь это очень удивительная страница в истории России, думаю многим было бы интересно посетить такой музей, увидеть сам особняк, экспонаты и прогуляться по территории усадьбы.

Далее, по соседству с усадьбой княгини Юсуповой, за деревянным забором скрыт дом № 6, влачащий жуткое и жалкое существование, но, заглянув в щель забора и увидев строительные материалы, в меня вселилась надежда, что аварийную, деревянную в прошлом дачу М. Р. Ростовцевой ждет счастливое будущее.

Этот участок в 1900 году был пожалован Марии Ростовцевой, супруге Царскосельского предводителя дворянства. В 1915-м владельцем дома стал Фридрих Дидерихс — создатель первой в России фортепианной фабрики на Васильевском острове в Петербурге. В 1918-м в доме была открыта музыкальная школа Игнатия Гляссера, которую потом превратили в Народную консерваторию. С конца 1920-х дачу стали использовать как жилой дом. С 2012-го года двухэтажный дом был расселен, и опять пожар в заколоченном здании, какая-то странная закономерность….

Нашла статью, в которой была указана причина пожара, идентичная с моим предположением: «Возгорание произошло из-за неаккуратного обращения с огнем бездомных, облюбовавших многие расселенные исторические здания для ночлега. Схожие возгорания неоднократно происходили и в других деревянных памятниках Петербурга, что во многом способствовало утрате деревянной застройки исторических пригородов.»

Здание является объектом культурного наследия города и в каком бы состоянии оно не было, это региональный памятник и взять и просто разобрать его на деревяшки нельзя!
Юридически это единственный способ спасти этот образец деревянного дачного зодчества последней четверти XIX века, да и другие тоже, но как будет в реальной жизни-пока неизвестно.

Инвесторы, меценаты, да и просто добрые миллионеры в очередь за постройками, которые нельзя сносить, а только реставрировать с сохранением родных конструкций, не стоят. А если и появляется вдруг добрый волшебник, то обстоятельства непостижимым образом складываются так, что с памятником сразу же происходит какое-нибудь ЧП, и восстанавливать уже становится практически нечего.

И еще есть одно существенное условие, предъявляемое городом к покупателю подобных памятников старины, так это обязанность осуществить капитальный ремонт, реконструкцию здания в течение 42 месяцев с момента заключения договоров купли-продажи не меняя общего облика. В общем, все это правильно, а то ведь земли чудесные-прекрасные и прикупив их, разрушив достояние, на них можно построить ого-го сколько всего, дающего прибыль! Но не все в этом мире измеряется деньгами!

А далее, под № 4 поистине европейский особняк, с фахверком, башенками, да и в соответствующей цветовой гамме.

А это всего-навсего здание магазина Гвардейского экономического общества, построенное в 1914 году знакомым уже нам архитектором Сильвио Данини. Фасады частью облицованы красно-коричневой керамической плиткой, частью оштукатурены. Второй этаж и мансарды декорированы под фахверк.

Во второй половине XIX века жалованье в русской гвардии было невелико и офицеры петербургского гарнизона, не имевшие иных доходов, особенно нуждались, ведь жизнь в столице обязывала ко многим расходам и сократить которые могло бы создание собственного кооператива. Проект устава Экономического общества офицеров Гвардейского корпуса, учреждённого в Петербурге с целью «доставлять своим потребителям необходимые для них предметы: обмундирование, снаряжение, обувь и бельё вполне хорошего качества, по возможно дешёвым ценам», — был высочайше утверждён 14 декабря 1891 года.

Участок парка, ограниченный Павловской дорогой и соседней дачей Ростовцевых на тридцать шесть лет предоставили в аренду Гвардейскому экономическому обществу для строительства торгового дома.

В начале Первой мировой войны Гвардейское экономическое общество организовало торговлю в прифронтовых районах. «Это буквально благодеяние для армии. Когда придут вагоны с товаром, то все спешат запастись необходимым: сахаром, вином, консервами, конфетами, сухарями, обувью, одеждою, чаем, закусками и пр. Цены самые умеренные; жаль только, что как раскупят товар, то другого долго ждать приходится…», — писал один из фронтовиков. В Петербурге же в связи с трудностями военного времени универмаг постепенно превращался в распределитель для высокопоставленных офицеров. В октябре 1918 года история Гвардейского экономического общества завершилась национализацией и разграблением.

Позднее в здании располагался магазин сети Военторг — для военнослужаших Ленинградского ВО.

Во время войны здесь была расквартирована испанская дивизия

Потом здание занимал Всесоюзный научно-исследовательский институт защиты растений, а в 2011 году фасады здания были отремонтированы.

Калитка во двор была открыта, я, сначала не смело, потом увереннее, прошла по территории в поисках лучших ракурсов далее. Во дворе, слегка припорошенные снегом, стояли современные авто,

а далее два небольших садовых павильона, постройки 1960–1970 годов построенные в качестве дипломных работ студентами Архитектурного института.

Павильоны использовались как опытные оранжереи Всероссийского института растениеводства имени Н. И. Вавилова, которому последние полвека принадлежало это здание.

Затем они долго находились в руинированном состоянии, но в 2011 году вместе с фасадами основного здания они были отреставрированы и в них открылось летнее кафе, проработавшее не больше сезона и в этом году павильоны опять выглядят заброшено и постепенно превращаются в руины.

Сразу за павильонами находится так же заброшенный с заколоченными окнами одноэтажный служебный флигель, в левой половине которого когда-то размещались лошади, а в правой жили ямщики.

Мне очень понравилась фраза искусствоведа, директора дома-музея Чистякова Елены Борисовны Чуриловой: «Мы отслеживаем все ниточки, которые могут прояснить историю картин, а их судьба, как и у людей, порой весьма нелёгкая и запутанная." А ведь и судьбы домов не менее трагичны. Построенные с любовью по тщательно разработанным и утвержденным планам, украшенные кружевной резьбой, флигельками, мансардами, балкончиками, процветая в прошлом, нежась и наслаждаясь заботой многочисленных хозяев, что стало со многими из них сейчас? Почему большая часть этого наследия прошлого позабыта- заброшена, предоставлена неумолимому разрушению временем и просто спрятана за забором?

С Павловским шоссе закончили, но вот остался еще один особняк, даже дворец в Советском переулке № 2, некогда роскошный, служивший домом для счастливой пары: великого князя Павла Александровича и его жены Ольги Палей.

Судьбы жилищ неразрывно связаны с судьбами людей, поэтому, рассказывая о заброшенном, заколоченном и выглядевшем очень трогательно и затравленно, измученном временем здании, я не могу не вспомнить о его владельцах, с не менее трагической судьбой. Все начиналось с красивой и всепоглощающей любви овдовевшего великого князя Павла Александровича и дочери действительного статского советника и камергера В. Г. Карновича, на то время жены поручика конной гвардии Эриха-Герхарда фон Пистолькорса.

Влюбленные скрывали свою связь даже тогда, когда в 1876 году у них родился сын Владимир, потом на свет появились девочки Ирина и Натали. Дети носили фамилию мужа Ольги. Спустя много лет, только в 1901 году ей удалось получить развод и только с этого дня влюбленные стали везде бывать вместе. Николай II, бывший императором в то время, сам любивший жену и порядочный семьянин, не смог понять чувств своего дяди и осудил его за недостойное поведение. Павлу Александровичу и Ольге с детьми пришлось уехать за границу, где они познакомились с баварским королем Леопольдом, и он жалует Ольге Карнович первый пышный титул — графини Гогенфельзен.

В октябре 1902 года в Италии пара обвенчалась. Об этом событии узнает российский император и лишает своего дядю всех званий и должностей, а также запрещает приезжать в Россию. Но в 1911 году их все-таки прощают и разрешают наконец-то вернуться на родину. В этом же году начинаются работы по возведению их нового фамильного дворца на месте бывшего особняка сенатора Н. М. Половцева.

Возведённый в 1910–1914 годах по проекту К. К. Шмидта дворец являл собой смешение стилей от эпохи Людовика XIV до ампира. Фасады напоминали парижский особняк великого князя в Булони. Внутренняя отделка дворца была выполнена французскими и голландскими мастерами в подражание Версальскому дворцу.

Счастливая жизнь великокняжеской четы в новом дворце продлилось недолго, уже через несколько месяцев после новоселья началась Первая мировая война. Павел Александрович поступил на военную службу, а его супруга открыла в одном из этажей своего дворца лазарет для раненых.

Своей добротой и активностью мадам Гогенфельзен сумела расположить к себе императорскую семью, и в 1915 году она и ее дети от брака с великим князем получили родовую фамилию Палей (украинский род Палій, известный в истории Запорожской Сечи) и русский княжеский титул, передающийся по наследству. С этого момента она становится официально признанной княгиней Ольгой Палей.

Судьба хозяев дворца сложилась трагически: вскоре началась революция и семью Палей взяли под домашний арест. Павла Александровича арестовали и поместили в Петропавловскую крепость. Через две недели их сына Владимира отправили в ссылку на Урал, где он был убит. А в январе 1919 года и великого князя Павла Александровича расстреляли. После смерти мужа княгиня бежала в Финляндию к своим дочерям, затем они переехали жить в Париж.

После революции и до начала войны во дворце размещался Дом партийного просвещения, во время войны — подразделения вермахта.
Здание сильно пострадало при освобождении города, с 50-х годов его передали пушкинскому военному инженерно-строительному училищу. В эти годы дворец был сильно перестроен, его облик изменился до неузнаваемости.

После спешного расформирования училища дворец, признанный памятником архитектуры, несколько лет простоял заброшенным, в весьма удручающем состоянии. В настоящее время весь комплекс зданий бывшего училища передан институту им. Турнера для размещения детского реабилитационного центра. К 2018 году планируется завершения строительства нового комплекса, при этом все здания советской постройки будут снесены. 2018-й настал, здание огорожено забором и закрыто яркой, режущей глаз, синей лентой…

Теги: Самостоятельные путешествия