Новогодняя открытка. Ла Клюза

Поэтому, когда нарисовались дешевые билеты в Женеву, то первое о ком я вспомнила — это о Ла Клюзе, а потом уже об Анси, где собиралась остановиться. Прогноз погоды на время моей поездки был удручающим, причем сильно. Дожди сплошным сплошняком. И когда на первое утро по приезду, выглянув в окно, я увидала слабый, убывающий, но хорошо просвечивающийся на темном небе месяц, я поняла — вот он мой шанс увидеть искрящийся на солнце снег.

Поэтому, покуда природа с погодой не передумали я, проглотив завтрак, запрыгнула в автобус до Гран Борнар, предпоследней остановкой которого и была моя незабвенная Клюза.

Такое чувство интересное — встреча с местом, где ты была совсем другим человеком. Конечно, вроде и не большой срок, а как по другому, чем тогда, я себя сейчас ощущаю и чувствую. Небо и земля. Так что это была своеобразная проверка. Может и «на вшивость» в какой-то мере.

Сначала автобус петлял непосредственно по Анси, а потом вылетел на берег озера, даже из окна поражающего своей живописностью и хорошо видимой глазу прозрачностью. От малейшего крена автобуса оно меня цвет, курчавящиеся облака над ним меняли конфигурацию, а ветер, и это хорошо ощущалось, менял направление.

— Успеть бы до того момента, когда небо совершенно не затянулось хмуро-сырым и не полил обещанный дождь,- подумала я, прильнув поплотнее к окну, т. к. игра света была неподражаемой, высвечивая то тут, то там какие-то совершенно волшебные картинки.

Потом транспорт стал забирать ощутимо вверх. Проехали Ментон, затем вдалеке показались башенки замка Сен-Бернар, да-да, имеющего отношение с тому самому святому Бернару, причем самое непосредственное. Затем въехал в Тон, где напротив остановки на холме высится очаровательная бела церквушка, а потом поплыли какие-то совершенно запредельной красоты пейзажи.

Когда сердце то падает вниз, то стремительно взлетает вверх. Вот честно, именно видя такую красоту, можно стать истово верующим субъектом. И эти мысли появляются у совершенно уравновешенного человека, повидавшего на своем веку много всяких разностей.

Ехать примерно 50 минут. Ла Клуза расположена на высоте полутора километров над уровнем моря. Это один из самых северных горнолыжных альпийских курортов. Выросло все это великолепие, состоящее из 130 км. горнолыжных и 112 км. просто лыжных трасс из простого деревенского клуба, основанного местным учителем в первой четверти прошлого века. И естественно все там ориентировано на зимние виды спорта. Вся деревушка застроена коттеджами и гостиницами на любой вкус.

В ресторанах там тоже недостатка нет.

Выйдя утром из гостиницы в Анси и увидав покрытые оловянным, игольчатым инеем опавшие листья и зеленеющую траву, что для середины декабря весьма странно,

я, памятуя мой перво-мартовский подъем в Южно тирольские Альпы, была готова увидать много снега. Но то, что его количество будет таким всеобъемлющим, оказалось опять-таки сюрпризом.

И вот я вывалилась из автобуса. Передо мной, чуть ниже остановки возлежала Ла Клюза, дымившаяся белоснежным парком в искрящемся и поднимающимся, как казалось снизу, а не падающем сверху, снегу.

Единственный купол немудрящей церкви, освященной в честь святой Фуа, венчающий крышу флюгер-петушок, устланные ватными шапками скаты крыш деревянных домиков, тяжелые, навесные фонари на 2-х с половиной её улицах, всё растворялось белым рафинадом в стремительном, синеющем, морозном вихре.

Указательный палец на правой руке успевал замерзнуть за три секунды нужные для нажима кнопки off-on. А мозг лихорадочно соображал, во что выльется эта прогулка для организма, выехавшего из +23 и влажного морского воздуха.

Память выуживала знакомые тропинки и знакомые звуки. Вот стремительно несется с гор невероятно полноводная и жутко шумливая речка Le Nom.

Захотелось зайти в церковь. Так просто, напомнить себе что и как. Хотя память подсказывала, что смотреть там особо нечего. Ну, вот еще пару фотографий. Вот поднимусь на горку и сфотографирую оттуда, а потом уже зайду. И внезапно из всех незамысловатых её карильонов понесся в синее небо отчаянный звон, совершенно неожиданный для середины недели и середины дня.

И тут я увидала потянувшуюся из дверей цепочку людей, понуро плетущуюся за похоронным катафалком и внутренне перекрестилась, что не залетела туда с разбегу, румяная и с фотоаппаратом наперевес.

Процессия была длинной и еще долго, с разных точек я видела, как люди ручьем петляли по ла клюзаским улицам. Наверное кого-то важного хоронили. А может почитаемого. Звон не умолкал, а ему вторила тишина, служа хорошо выбеленным холстом. И лишь изредка, потревоженные колокольной вибрацией, срывались в водосточных трубах шероховатые комья снега.

Ртутная подвижность зимних воздушных потоков играла на небесных струнах стремительно меняющуюся мелодию. И вот уже от голубизны остались лишь рваные, все уменьшающиеся клочки.

Кипевшее солнцем утро совершенно спряталось за невесть откуда взявшейся моросью. И я подумала, что все вот!

Вот он занавес сегодняшнего ослепительного спектакля. Не хотелось в это верить. Хотелось, чтобы в довершение, уж гулять так гулять, в этой миниатюрной реальности, над сползающей с гор елочной решеткой пошел хлопьями мягкий, оглушительный, отражающийся в новогодних окошках, снегопад.

Безжалостно яркий, отмораживающий пальцы и уши свет стал стылым, непрозрачным. Мороз, выжимающий слезы не только из глаз, но и из носа, улетучился. Полегчало не только щекам, но и всему организму.

И я решила отправиться туда, где я жила в Ла Клюзе 15 лет назад, чтобы еще раз перетряхнуть память. Дорога шла плавным подъемом все в горку и в горку. Еще одна речушка — Вар, чуть менее громогласная, чем Ле Ном, скатывалась мне навстречу.

Где-то на пол-пути, между центром деревни и тем коттеджем, была станция канатной дороги, на которой я хотела прокатиться. Но горнолыжный сезон в этих краях открывается в середине декабря. И 13 декабря — это еще не самая серединная середина месяца. Канатка не работала.

Зато совершенно исчезли люди. Только машины, шурша, пролетали по зигзагу подтаявшей дороги. И потом опять тишина.

Странное чувство. Ведь ощутимо, что находишься среди цивилизации. Все вычищено и выметено. Подстрижены живые изгороди. Аккуратной стопочкой сложены поленицы дров.

И даже дымок идет из труб.

На верхних этажах открыты ставни и видны кружевные занавески.

Но нетронутая снежная поляна, непотревоженная даже птичьими следами, попадает в диссонанс с этой обустроенной, домовитой действительностью, предусматривающей наличие хоть какого-то населения. Но впрочем, Ла Клюза, не первая такая французская деревня. Малолюдье и тишина — постоянные жители подобных мест. И это ХОРОШО!!!

Поймала себя на мысли, что в те, прошедшие времена, подъем до моего коттеджа давался мне ощутимо сложно. А сейчас взлетела мушкой, не только не запыхавшись, но даже и не согревшись как следует. И вот уже та лесенка,

и вот уже тот дом.

И тот лес за домом.

И как же тихо. Как буд-то в первые дни творения. Нет ни только людей, но и всех остальных божьих тварей. Только молочная нега жемчужных далей обволакивает окрестные горы с темными хвойными лесами, курящимися седым дымком.

Неожиданно в небе образовались подвижки. Какое-то желтое свечение в подбрюшье облаков стало вырываться наружу, просвечивая тонкую веточную наледь, прикрытую налипшими, рыхлыми мини сугробиками.

Я перебежала дорогу и отправилась «в поля». В том, прошлом июле это были, действительно, прекрасные альпийские луга, слепящие невероятной зеленью, которую уж точно, для правдоподобия, надо было уменьшать в редакторе.

А сейчас, и это было даже странным, зелень, а ведь она жила и в кронах елей, и в вечнозеленых живых изгородях, совершенно не читалась. Холодный белый правил бал и для придания ему еще большей колючести и морозности, желтели и оранжевели теплыми боками деревянные шале.

И тут, как буд-то какая-то огромная птица пронеслась над головой. Под её напором разошлось устрично приглушенное спокойствие неба. Облака завились буклями, взлохматились в овечью шерсть и между ними проглянуло то утрешнее, беспокойное солнце.

Все сразу заискрилось, приобрело форму, сугробы стали не снежной массой, а легкими посиделками снежинок.

Руки перестали мерзнуть. А на самых освещенных участках, внезапно, шурша, с деревьев стала сползать их снежная одежка.

Но так же, как вся эта феерия внезапно началась, так же она и закончилась. Захлопнулась дверца. Свет ушел. Краски разбелились и лишь слабый отсвет короткого, уходящего зимнего дня подсвечивал затянувшееся белесой кисеей небо.

Снег опять свалялся в сугробы, как остриженная овечья шерсть, потеряв и блеск, и хрустальную прозрачность составляющих.

Ну да это было и к лучшему. Поди, утащи себя при ином раскладе от сугроба, когда в тебе сидит неуемное желание пересчитать и сфотографировать каждую живущую в нем снежинку. А тут как бы и не жалко. А потом уже время-то к двум. А мы во Франции. И кормить после 2-х никто не обещал. Хотя, как я заметила, в Верхней Савойе этого правила: обед с 12–30 и до 13–30, придерживаются с меньшим остервенением, чем в остальных французских провинциях, где удалось побывать.

Нашла очень милый ресторан «La Scierie» интерьером не выбивающийся из дизайнерской линейки, предпочитающей стиль альпийского шале. Все там было так как надо и даже занавески сделаны из меха. И меню из мяса, что под этим мехом когда-то жило. Ну не буквально конечно.

Так что то-ли лось, то-ли олень на подушке из лесных грибов под Сент-Эмильонское вино пошел очень душевно и обогатительно.

А у меня тоже есть фоография сосулек, а не только у Гали!)

Обратная дорога была гораздо менее живописной, чем утренняя. Пейзаж за окном слился в серо-беловатую массу, как неразмешанный сахар на дне недопитой чашки с чаем. Англоязычная пара на заднем сидении зачитывала прогноз погоды на завтра и послезавтра:«Снег с дождем — завтра, дождь со снегом — послезавтра».

В Анси лило, оправдывая прогноз, и ветер выворачивал из рук зонт.

На завтра в Гран Борнар начинался Этап Кубка мира по биатлону. Я видела как болельщики, отправляющиеся туда, штурмовали автобус.

Добраться в Ла Клюза можно с автовокзала Анси на автобусе L62/63. Стоимость поездки 8 евро в один конец. Расписание можно посмотреть здесь.

Теги: Самостоятельные путешествия