Зимняя кругосветка вокруг Ольхона... ч.3. Хобой

Но редко, когда на машине удается добраться туда кратчайшей прямой дорогой: то медленно и печально, трясясь и подпрыгивая, приходится ехать по колобовнику, то искать объездной путь, чтобы преодолеть поле торосов, иногда часами петляя вдоль замысловатых изгибов становой трещины, искать в ней проезд или найти место, где проезд можно организовать самим. В таких случаях водитель обычно старается найти место, где щель более узкая: в нее можно набить небольшие льдины, а большие — раздробить с помощью лома, который обязательно есть в багажнике каждой машины. Как правило, в этом процессе принимают участие все пассажиры. А потом водитель, предварительно высадив пассажиров, перед трещиной разгонял машину, чтобы она на скорости перепрыгнула через такой быстро возведенный временный «мостик».

Передвижение по льду безопасно, если соблюдать осторожность.

Мне кажется, что гораздо интереснее пройти это небольшое расстояние между мысами пешком, увидеть, как волны взмывают вверх и до весны замирают на скалах, полазать в многочисленных гротиках и среди нагромождений голубых торосов:

Но вот мы, наконец, пешком или на машине добрались до мыса Хобой — в переводе с бурятского «хобой» означает «клык, коренной зуб». Если смотреть со льда на высокую, круто обрывающуюся вниз скалу, то несложно увидеть профиль женской фигуры, поэтому местные жители называют эту скалу Девой. Согласно легенде, это окаменевшая бурятка, из зависти к мужу просившая у богов такой же дворец, как и пожалованный ему. Боги, рассерженные ее завистью и злобой, превратили ее в скалу.

2011:

2013:

На Хобое всегда красиво и строго: здесь встречаются Малое море и Большой Байкал, здесь много Энергии, здесь всегда «живые» становые трещины, в которых плещется водичка, торосы — то громадные, сияющие невероятной голубизной, то засыпанные снегом… Каждый год здесь разная ледовая обстановка (да что говорить «каждый год», когда ситуация может поменяться за считанные дни или даже часы!) — я бы сказала разная по красоте ледовая обстановка. Но одно тут неизменно всегда — строгость и напряженность.

На Хобое за многие годы я видела много разного: и мощный нажим, состоящий из громадных сияющих голубых льдин, пластами выдавленных на скалы:

2009:

и стекляшки, присыпанные свежевыпавшим снежком — в тот день рано-рано утром мы приехали к Хобою из Узур (рассказ про который еще впереди) на встречу рассвета, были первыми, поэтому ничья нога еще не оставила следа на безукоризненном снежном покрывале, укрывшем ледышки:

Были годы, когда здесь была ледовая гладь и можно было кататься на коньках, и, конечно, такой возможности я старалась не упустить.

2016:

2012:

2009:

Здесь самые, пожалуй, большие «медузы», купола которых иногда не полностью смыкаются и, когда проходишь между ними, ощущаешь себя гномом. Как бы мне хотелось забраться на самый верх купола и съехать оттуда на попе! Увы, без альпинистского снаряжения, без кошек и ледорубов забраться туда, практически, невозможно.

В трещинах с «живой» водой можно «попарить» руки:

Со стороны Большого моря в скальном массиве есть глубокий грот, в который далеко не каждый год бывает возможность заглянуть: иногда он оказывается напрочь запечатан наплесковым льдом, иногда загроможден такими мощными торосами, пробраться через которые не представляется возможным. К сожалению, в тех случаях, когда грот доступен, туристы превращают его в туалет, поэтому ожидаемое от вида мощных сосулек удовольствие превращается в разочарование и раздражение.

2016 г.:

2006 г.:

Не менее интересно посмотреть на Байкал сверху, максимально близко подойдя к скале Дева. Да и сам путь сюда достоин отдельного рассказа.

Добраться до Девы возможно двумя способами-либо по льду Байкала, либо по земле, т. е. по Ольхону. Совместить осматривание скалы сверху и снизу невозможно из-за ее обрывистых склонов. Если ехать по земле, по Ольхону, то, добравшись до места, где обычно останавливаются машины, дальше надо пройти вдоль обрыва по узкому перешейку. Здесь, на самом краю ольхонской земли, можно надолго «зависнуть», зачарованному Озером, погрузившись в какие-то неясные и невнятные мысли, больше похожие на сон мальчика Бананана, без ощущения себя, времени, пространства. Сколько времени пройдет, пока очнешься? Кто знает… А внезапно очнувшись, будто вынырнув из забытьи, почувствуешь, что стал другим: напитавшись силы и энергии Байкала, человек становится добрее, сильнее, крепче духом.

На льду у мыса Хобой в разные годы у меня произошли встречи с удивительными людьми, дружеские отношения с которыми я поддерживаю до сих по: Букриными Леонидом Петровичем и его супругой Валентиной, чехом Мареком Шимичеком, блогером Ильей Степановым. До сих пор помню каждое мгновение этих встреч.

Букрин Леонид Петрович — мастер спорта по лыжному туризму, «Заслуженный путешественник России». В 1995 году в составе команды «Север» достиг Северного Полюса. Прошел 20 лыжных походов высшей категории сложности, побывал на семи чудесах России.

С Букриными это произошло так: я ехала в машине из Хужира в сторону Хобоя, стоял мороз градусов под 30, усугубленный сильным порывистым ветром. Сидя в теплой машине, я с трудом представляла, как можно в такую погоду находиться на улице. И вдруг вижу, как по льду идут мужчина и женщина: куртки нараспашку (им было жарко!), груз тащат за собой на волокушах. Мы остановились, познакомились, разговорились — это и были Букрины, совершающие поход вокруг Ольхона с ночевками прямо на льду, в палатках. Попив в машине горячего чая с пряниками, Букрины продолжили свой путь дальше. Впоследствии Леонид Петрович прислал мне книжки с рассказами о своих походах по России, среди которых было описание и этого Байкальского путешествия. Мне было очень приятно, что Леонид Петрович не только упомянул о встрече со мной, но и сочинил про меня стихотворение! Кстати сказать, Леонид Петрович учредил и уже издал несколько номеров Альманаха о путешествиях «Окно в природу», в одном из которых рассказал об этом своем байкальском походе и о нашей встрече.

Не менее интересны обстоятельства встречи с еще одним невероятным человеком — чехом Мареком Шимичеком, который в одиночку неоднократно совершал переходы из Северобайкальска до Листвянки по льду в марте—апреле и по воде на байдарке летом. Мое знакомство с Мареком также произошло у Хобоя. Помню, как я наблюдала за чудаком, который, будучи на коньках да с громадным рюкзаком за спиной, пытался перебраться через становую трещину, заваленную громадными льдинами, но в какой-то момент поскользнулся, оступился и одной ногой провалился в воду. Этим чудаком и был Марек, с которым на Байкале я встречалась еще много раз — он известный всем, наверное, жителям Байкала бродяга-одиночка! По итогам своих байкальских путешествий Марек выпустил книгу «Путешествия по равнине», правда, на чешском языке.

С блогером Ильей Степановым я познакомилась в 2008 году, когда в составе группы туристов из Чебоксар, Калининграда, Москвы и Питера он шел вокруг Ольхона. При встрече меня удивило, что ребята таскали рюкзаки на себе — ведь гораздо проще груз перевозить на волокушах. А их ночевки в палатках прямо на льду для меня так вообще сродни подвигу. И дело не в холоде: если иметь правильную экипировку, холод не страшен. Меня удивляет другое — звуки, издаваемые Байкалом: он «живой» — постоянно слышны всхлипы, всхрипы, шорохи, потрескивания, постукивания, которые днем можно и не уловить. Но вот ночью, когда покой и тишина убаюкивают весь мир, голос Байкала слышен особенно отчетливо… Каждый звук — это слово или даже целое предложение. Как можно спать, когда с тобой разговаривает сам Байкал?

А мы потихоньку возвращаемся домой, в Хужир. Завтра нам предстоит поездка на правую, восточную сторону Ольхона — на метеостанцию Узуры, где в разные годы я наблюдала совершенно потрясающие и незабываемые рассветы. О них и о многом другом — в моем следующем рассказе.