Я обещала друзьям, что напишу. Мне понадобилось несколько недель, чтобы осознать то, что разделило мою жизнь на две части. Вы знаете, как это бывает — вдох, вы закрываете глаза и парите в пространстве, ощущаете весь мир в себе, ощущаете себя истинным жителем этого царства, человеком планеты, выдох — и ваша жизнь полностью изменилась. Я сделала этот вдох и выдох на Эльбрусе.
До последнего я не верила, что смогу. Было еще трудно, потому что кроме моего мужа и нескольких добрых друзей никто о моей затее не знал. Да я и сама особенно не знала. Труднее, что о ней не знали мои родные, моя семья, чья поддержка была так необходима, хотя мама наверное чувствовала. Не хотелось, чтобы они сильно волновались, так было спокойнее. В первые дни нашей подготовки к восхождению мы прошли много камнистых и водянистых километров. В ущелье Терскол, на пути к одноименному водопаду я видела настоящую Нарнию — скалы, покрытые зеленой растительностью и мхом, нависающие над ущельем.
7
В таких местах я обычно забываю где я, на Кавказе, на юге или на севере, или где-нибудь еще. Разве это может иметь значение там, где запах альпийских лугов смешивается с каменной пылью и горными ручьями, там, где небо смешивается с землей и с тобой?…Конечно нет, здесь имеет значение лишь осознание себя частью всего этого, такими же атомами и молекулами. Ты живешь мыслью — как же все это красиво устроено! Именно здесь мы впервые увидели восточную вершину Эльбруса, он возвышался, как великий хранитель над своим наследием. Мы с ребятами забирались наверх водопада, там, где вода отрывается от земли и рушится вниз огромным, стремительным потоком, обжигающе холодная, обтачивающая сотни лет эти горные камни. Они сверкают на солнце — видно, что когда-то водопад был куда шире, но по прошествии времени поток уменьшился и остались эти обточенные водой и ветром горные породы, сверкающие на солнце. Через 200–300 лет он сотрет и те камни, что обливает сейчас.
5
Ранним утром наша дружная группа единомышленников и любителей затеряться в облаках отправилась на г. Чегет, на ее купол, чтобы проверить свою силу и отвагу, волю и выносливость. И нам это удалось. На самом верху, на высоте 3800, нас застала непогода. В горах все меняется в разы быстрее, чем на равнине, словно бы небесная кухня работает гораздо энергичнее. Мы отведали высоты и адреналина, я ножки даже свешивала со скалы, обрыв которой уходил далеко вниз, мы слышали камнепад и сход снега вдалеке, и надвигающийся град с дождем. В Петербурге мне удавалось попадать в град или дождь, даже в дождь со снегом и ветром, но чтобы град, дождь, ветер и туман одновременно и при этом совершенно некуда спрятаться — никогда! Я бежала так быстро как могла, потому что тропа была размыта водой и видимость практически нулевая, с одной стороны по тебе лупит град, размером с леденцы монпасье, с другой — косой дождь, страха добавляет ветер и отсутствие людей впереди. Хороший был подъем. И спуск — я узнала об этой плнете новое. Я замерзла и руки были красно-синие от града и холодного дождя. Но…все закончилось глинтвейном и хычином в культовом кафе Ай и смехом нашей дружной компании под музыку Высоцкого. Каких только знаменитостей повидал Чегет…
3
2
5
1
1
3
Сылтранкель. Забавное название, но вот идти туда ни капельки не забавно. Мы выдвигались из Верхнего Баксана. Путь лежал через ущелья и долины, где мы видели хищных птиц, диких лошадей, одни горные ручьи сменялись другими — 12 км по горной тропе постоянно поднимаясь все выше и выше.
4
3
6
Я все шла и шла, надеясь, что вот за этим поворотом уже появится Сылтранкель, но его все не было и не было. Иногда на меня накатывал приступ отчаяния — да когда уже оно? А что оно? Да, озеро, самое высокогорное на Кавказе. Все мы были вознаграждены за такое отчаяние и волю, оно действительно высокогорное, спору нет. Ну, кто на Имеритинских озерах был, того не впечатлит, а кто не был, тому я думаю очень понравилось. Мне больше понравились горные козлики, которые стайками перебегали с одной части озера на другую.
5
7
2
Мы передохнули, перекусили и уж хотели было направиться на перевал, как планировали, но все же решили идти тем же путем обратно, ибо надвигалась непогода, она шла с северо-запада. И опять все повторилось — дождь, град, ветер, но слава Богу без тумана на сей раз… Я все хотела на обратном пути собрать чабрец. Кто-то из друзей мне показывал как выглядит, но я что-то запомнила только синие цветочки и запах, Догоняя ребят, которые видно уже совсем спустились, я подхватила несколько таких кустов с синими цветочками, но они оказались не чабрецом… Рома сказал, разве что в вазочку поставить, будет красиво. Я сохранила один и дома посмотрела в справочник, оказалось, что это горная лаванда. 5 августа мы были уже на приюте Одиннадцать 4200, тренировались, ходили до скал Пастухова, привыкали к холоду, болели горной болезнью, готовили сердца и души к восхождению. После трех часов дня на Эльбрусе постоянно поднимался ветер, туман, становилось мрачно, страшно, и неуютно. Но в остальное время мы любовались всем миром ниже нас, облаками, звездами, алыми закатами, Ушбой, Чегетом, Эльбрусом.
6
6
3
Наверное каждый по-своему переживал внутри себя это восхождение. Но я знала точно, что если переживу восхождение в самой себе, духовно, мысленно, то смогу и физически. Я думала о горах, я была ими, думала ими, жила в них, разговаривала с ними, с ветром, с небом, чтобы оно позволило нам быть людьми, не просто покорившими еще одну гору, а заслужить это звание быть людьми, умеющими преодолеть себя, пройти столько километров, чтобы сказать, что мы есть и мы здесь. И если гора примет нас, значит и весь мир примет, кто это лучше скажет, чем горы, реки и просторы нашей планеты. Я переживала несколько часов — мне снилась косая полка, как я срываюсь и не успеваю зарубиться, мне снились голубые ледники, сход лавины, все что угодно, но только не вершина, поэтому проснувшись мне особенно трудно было поверить в то что я смогу подняться. С нами был Владимир, ему 62 года, он долго не мог заснуть, я это слышала, все вздыхал. Все делали вид, что спали, но думаю больше душевно готовились пребывая в полудреме. Без пятнадцати минут 12 я встала, в общей комнате у стола, в сумерках кто-то сидел, все еще в своих мыслях и снах, я не разглядела кто это,(а то был наш друг Валентин) и подумала, что немного пошутить неповредит, и даже наоборот.
— О, здрасте, ты кто? — Меня Валя зовут. — А меня Вера. — Очень приятно познакомиться — сказали мы друг другу и пожали руки. Хотя знакомы уже неделю как.
Без людей в горах бродить было бы грустно. Не понимаю тех, кто ходит туда водиночку.
1
4
В 2 часа ночи, в полной тьме и тумане, мы вышли к ратраку. Великодушно, он забросил нашу бравую группу за скалы Пастухова, на высоту 4800, иначе мы бы потеряли 2 часа времени. И тут я почувствовала всю силу и волность природы на себе — белая пелена, ветер, снег, ничего не видно, кроме пяток впереди идущего. Нас шло много, кто-то возвращался, сдавался, уходил. Гора объединяла все народы, все культуры и языки, это не Вавилонская башня, здесь не нужно было говорить, чтобы понять, что происходит на наших глазах. С нами где-то шли немцы, австрийцы, румыны, японцы. Цель была одна. Мы шли, шли сквозь ветер, снег, постоянно зарубаясь ледрубами, врубая кошки в лед. С нами был отец с сыном, они шли впереди меня. Надо отметить, как отважно 14-летний юноша сносил все эти невзгоды и испытания. Перед нами была белая бездна, иногда у меня было ощущение, что я на другой планете где-то иду и так будет всегда, этот ветер никогда не прекратится, а пелена не спадет. И не было этому конца и края… Я старалась не думать про трупосборник, и косую полку, но как в истории про обезьяну, потоянно про него думала, и от этого вбивала ледоруб и кошки все сильнее. И вот седловина. Мы приходим в себя — все белые от снега, покрытые толстым слоем инея, пьем чай, витамины. Кислорода и правда мало, да еще и сероводородом пахнет. Не то что плохо — страшно. Это ж вулкан, не шутки. На седловине меня охватило отчаяние, что нет смысла идти дальше, если гора вся в тумане, и ничего не видно. Кругом молоко, страшный ветер, холод, дышать нечем. Наши проводники не поддавались таким отчаянным нотам, видимо они знали какой-то секрет горы, но мотивировать нас не хотели, а может просто забыли, слишком сильна была горная болезнь, она косит там всех без разбору. Сил у меня было достаточно, физически я очень хорошо себя чувствовала, но было очень холодно, такой пронизывающий ветер, который никогда не прекращается и кругом этот туман, он выбивает тебя из колеи, становится страшно и как-то бессмысленно идти вообще куда-либо. Но мы все же пошли вперед за Женей, нашим проводником. Шли 60 шагов и 20 секунд передышки, опять высота, опять, косой склон, уходящий вникуда. Я уже никого не узнавала, кто впереди меня и кто позади идет, просто надо было идти, шаг за шагом, раз зашли так далеко. Оставалось 200 метров и вдруг пелена стала рассасываться, появились первые лучи солнца и вот, спустя некоторое время небо открылось, туман ушел и он…вот он! Величественный. Он открыл свои ворота для нас, мы выдержали, мы прошли, мы сделали это — вместе!
7
6
Вы бывали, когда-нибудь властилином мира. Я бывала. Там, наверху, первое чувство — вот она планета, как на ладони, дальше только звезды и солнце, а ты как в космосе. И все происходит где-то внизу, а ты человек этого мира, этой планеты, этой вселенной, которая когда-то образовалась от большого взрыва. Ты стоишь на вулкане, которому черт знает сколько лет, который видел палеолит и неолит и первых людей. Всю гамму эмоций не передать словами, не передать фотографиями. Все лучшее, что ты чувствуешь там, на вершине остается в сердце навсегда — это прекрасное чувство сопричастности к всему, что происходит в природе на нашей планете. «С горой!» — поздравляли нас на всех языках мира. Это счастье, что там люди смеются, прыгают от счастья, кто-то просто падает и лежит, обнимая гору, кто-то смотрит на небо, кто-то размахивает флагом своей страны и кричит ура, здесь наверху не имеет значение кто ты, какое положение занимаешь в общесте, удачлив ты или нет, есть ли войны и катастрофы, здесь все люди, как одна семья, как друзья, потому что их объединяет это ощущение — быть кровь от крови этого мира, нашей земной природной коры. Я там была и я скажу — туда нужно подниматься с любовью к миру в самом широком смысле этого слова. Я там была, стояла на 5642 и думала, вот бы мои ученики хотели того же. Я там была и я знаю, что горы только тогда горы, когда они воистину высоки и славны, когда ты чувствуешь их величие. Я там была и я там чувствовала зачем живу, и со мной были многие отважные, добрые люди. Я думаю, они чувствовали то же самое, а может даже больше. Когда в прошлом году я прилетела самолетом из Тайланда, я в Москве обнимала землю, просто легла на землю и лежала, так я по ней соскучилась — по своей родной русской земле, мне березки казались самыми прекрасными деревьями, а русские люди самыми лучшими на свете. На Эльбрусе я тоже обнимала землю. Спасибо вселенной, что есть все это громадье, чтобы мы не забывались.
Роман сказал — мы еще не сходили на гору, мы еще не взошли, потому что мы еще не вернулись назад. И мы стали осторожно спускаться. Теперь белой пелены не было и нам открылись просторы гор, облаков, пространства, спотыкающегося о вершины трехтысячников, где-то там Грузия видна, и мы старались вернуться целыми и невридимыми. Здесь и косая полка во всей красе, и ледники, и ледяные ущелья, восточная вершина Эльбруса, на которую гораздо меньше желающих забраться. Мы вернулись в приют. Все. И вечером за столом уставшие мы вспоминали, как сделали это. Сделала бы я еще раз это? Не знаю, может быть, но не в ближайшее время.
5
1
1
Хочется еще рассказать о звездной ночи на обсерватории, и о 105-м пикете, о красоте водопада Девичьи косы, но слова заканчиваются, потому что все это надо видеть своими глазами, чувствовать своей кожей. Скажу несколько моментов за все эти дни, которые особенно запали мне в душу: Нарния в ущелье Терскол. Дружба между народами на горных тропах и в самом поселке Терскол. Дождь, ветер, град и туман. Чегет и песни Высоцкого. Звезды над обсерваторией. Радуга над ущельем Терскол, которая видна с 105 пикета. Значок, который торжествено вручила нам Юля(проводник) на приюте Одиннадцать (безмерно рада ему). Вершины Эльбруса вдали. Сылтранкель и его горные козлики. Наши дружные вечерние посиделки на кухне. Как облака проходят сквозь тебя. Яркие фары ратраков и возгласы — ратрак, ратрак, отходи! Белая пелена и стук ледорубов врубающихся в лед. Радость людей на вершине. Воздух и облака на вершине. Долгая дорога обратно. Налипающий снег на кошки. Горные ручьи во льду шумят. Звездная тишина вечером, после заката. Шутки и веселье в нашей компании. Горы, воздух, ветер, где-то море, где-то путь в космос.
5
3
3
2
7
8
Моя жизнь разделилась на до и после Эльбруса. И я ничуть не преувеличиваю. И еще те люди, с кем прошел такой путь остаются навсегда. Горы даются не каждому, я уверена, они даются тем кто умеет любить и ценить жизнь. Не я выбрала Эльбрус, это Эльбрус выбрал меня.
Идите в горы и все изменится. Так и есть, я проверяла.
