Вы видели когда-нибудь белого кита в его естественной среде обитания? Видели, как мягко он скользит в прозрачной воде Белого моря выдувая фонтаны? Если видели, то никогда больше ваша жизнь не будет прежней.
Мое путешествие по Северу России начиналось с побережья Белого моря. Наверное, это самое потрясающее путешествие в моей жизни, потому что запах северного леса и водорослей, трески и морошки чудится мне по сей день.
Поезд на Мурманск отправлялся от Ладожского вокзала Санкт-Петербурга. Сгибаясь под тяжелым рюкзаком, я буквально вбежала в свой вагон, традиционно опаздывая. В моем купе оказались очень интересные люди, веселые и доброжелательные, они быстро помогли мне забросить рюкзак в багажное отделение. Мне предстоял путь длинной более 500 километров на север до станции Чупа.
Один из попутчиков, пожилой человек, очень долго разглядывал меня, и к вечеру решился на вопрос.
— Куда вы едете, барышня? Да еще с таким тяжелым рюкзаком и одна?
— На Белое море — ответила я — на музыкальный фестиваль и бродить по северу.
— У вас есть там друзья?
— Да, они уже ждут меня.
Меня и вправду ждали друзья-музыканты из Мурманска. Общей точкой для сбора творческих людей стал поселок Чупа, на побережье Чупской губы Белого моря.
Когда я сошла с поезда, было ранее утро. Мне показалось, что я единственная из этого поезда, кому вдруг надо в Чупу. Поезд тихо уплыл в туманную северную даль и тут на меня свалился этот сочный воздух — смесь хвойного леса и холодной воды. Я вдохнула всей грудью. Со своим любимым рюкзаком я отправилась по тихой безлюдной дороге от станции Чупа до поселка, собирая попутно холодную росу с травы. Три километра, разве это расстояние?
Пройдя примерно километр от станции, я услышала треск скутера — около меня остановился молодой человек, явно из местных.
— Вас подвезти девушка?
Я внимательно его оглядела, просканировала его совесть и душу и решила — почему бы и нет. И мы покатили по дороге до самого поворота на Чупскую губу, где попрощались, узнав наши имена и пожелав удачи.
Весело напевая зашагала я к побережью. Там меня ждали друзья, свежий морской воздух и музыка. Чупская губа представлялась мне небольшим заливом Белого моря, но на деле оказалась очень большим и вытянутым по длине местом соединения мерцающей на солнце воды, скал и неба. По скалам тянулся хвойный лес из изогнутых, как корни сосен, скалы то поднимались до неба, то опускались до уровня воды. Стоя на краю одной из скал и любуясь восходящим июльским солнцем я уже любила это место. С палаткой я встала здесь же.
Для того, кто вырос на Севере не существовало реальных непроходимых преград, несносных невзгод — ничего, что нельзя было вынести. Север — в этом слове крылось для них все самое сокровенное, близкое — их дом, родители, собака, все детство в суровом климате. Это говорю я о местных жителях, с кем посчастливилось общаться.
В один из дней я отправилась в путешествие к самым отдаленным и сокровенным местам на просторах Белого моря. Для этого предстояло выйти из Чупской губы. Нас отправилось трое и капитан нашей небольшой шхуны (моторной лодки). Утром рано в 7 часов, мы отправились в путь от пристани на Чупской губе к Белому морю, оставив друзей-музыкантов на берегу петь песни. А нас ждала впереди своя северная песня.
Моторная лодка быстро несла нас по прозрачной соленой воде и брызги от волн икрились на утреннем солнце. Впереди перед нами открывались невиданные просторы воды и лазурного неба. Каждой клеточкой я ощущала первозданность этой северной природы. Мимо нас проносились высокие скалы с толпами сосен и елок. И вот впереди появился маленький островок посреди водной глади. Капитан чуть притормозил и, повернувшись к нам, рассказал историю о том, как на этом маленьком острове нашли золотые монеты времен Екатерины Второй. Как они там оказались неизвестно, но есть несколько догадок, что воры спрятали там сворованное из царской казны и много еще других версий. Но факт остается фактом — долгое время на острове жили археологи.
Еще полчаса пути и мы приближаемся к выходу из губы в море — перед экспедицией Белое море, слепящей синевы вода, яркое солнце, и наш нескончаемый восторг. А какой там воздух! Пока мы плыли на лодке, нам навстречу ни разу не попалась рыболовецкая баржа или лодка — ничего и никого. Только мы и море.
Еще несколько минут в пути и вот мы подплываем к скалистым островам, капитан глушит мотор. Под нашими ногами один из островов архипелага Кемь-Луды. Здесь по рассказу капитана есть трещина в которой сохранились отпечатки моллюсков и других морских животных времен ледникового периода, но к сожалению, сейчас прилив и к этой трещине не подобраться. Сама трещина образовалась в результате таяния ледников.оэтому четвером мы отправляемся на вершину острова — и смотрим на эту трещину сверху.
Глядя на эти древнейшие места, нетронутые человеком я ощущала себя первобытным человеком, только ступившим на эту землю. На триста шестьдесят градусов вокруг была вода и я словно на необитаемом острове. Морошка, цветущий ягель, приземистые цветы и травы — все пахло жизнью севера. С высоты острова, впереди, мы увидели еще один небольшой плоский островок в форме креста — незабываемая картина.
Садимся вновь в лодку и отправляемся дальше — к сердцу моря. Перед нами остров Грумант. Капитан рассказывает нам историю о военном корабле, который пятьдесят лет назад сел на мель и с тех пор так и стоит. Говорят, он уже является маяком для проплывающих судов и даже подводных лодок, хотя неизвестно насколько это правда, но судно очень впечатляет. Мы сходим на Грумант, осмотреть погибший корабль. Он весь в ржавчине и помете чаек. Я смотрю с кормы и вижу как сильно волны бьют о прибрежные камни острова и проржавевшую корму корабля. Становится немного больно, что эта громада здесь навсегда, он как покинутый великан молчит и грустит, что нет больше возможности хоть когда-нибудь покинуть остров и выйти, как раньше, в море.
Всюду детеныши чаек, прячутся по углам, а я ступаю осторожно по ковру мха, покрывшего часть палубы корабля. Нас зовет капитан и мы спешим спуститься с корабля сразу в лодку. И держим путь вперед.
Через несколько минут погибший корабль терятеся на горизонте и мы забываем о нем, потому что капитан вдруг поднимается резко со своего места и показывает рукой куда-то вперед.
— Киты — кричит капитан сквозь рев мотора — белые киты!
Мы жадно впиваемся взглядом в волны, но ничего не видим. Капитан глушит мотор и несколько минут мы качаемся на волнах в ожидании китов. И вот, наше ожидание вознаграждено — стая белых китов проходит в десяти метрах от нашей лодки, я отчетливо вижу их гладкие белые спины и фонтан брызг. Их было не меньше пяти. Они плыли параллельно нашей лодке. Настоящие белые киты в своей естественной среде обитания. Я пыталась сфотографировать, но куда там, на кадрах остались только волны моря, так неуловимы были киты. Живя на суше, сложно даже представить себе, как может быть потрясающе зрелище, развернувшееся на воде.
Мы плыли дальше, а я все думала о китах. Куда они плывут? Заметили ли они нас? И мне было тепло от мысли, что здесь им наверно очень хорошо, они дома. Приближался закат и капитан предложил сварить уху на одном из островов. Выдал нам по удочке, которая выглядела как катушка с толстой леской и большим крючком. Предстояла ловля трески. Пока я путалась в леске и насаживала на крючок приманку сам капитан вытащил уже две трески, пока маленькие. Я несколько раз закинула свою удочку-катушку, а в это время капитан вытащил еще две трески, уже чуть побольше. Мои спутники так же как и я были безуспешны в попытках поймать свежую треску, а вот капитан явно был с большим опытом — он таскал их в лодку как малину собирал с кустов. Поудив треску около часа, мы свернули снасти и поплыли к близлежащему острову варить уху.
Так как единственной женщиной была я, то мне доверили приготовление для всех ухи из свежей трески. Капитан угощал местным хлебом, очень вкусным. Уха была необыкновенная. Я исследовала остров и нашла необычные для себя отложения камней, словно здесь уже кто-то побывал и строил крепость, а потом она развалилась и останки сложенных кирпичей все еще торчат из земли. Но это всего лишь каменные породы, образовавшие отложения такой формы.
Я сидела на песчаном берегу острова и любовалась начинающимся закатом. Какое там небо! Яркие перья облаков втыкаются в холодную морскую воду.
На берега острова выбросило множество деревьев и они словно побелевшие и высохшие кости древних животных лежали, застрявшие навеки в песках. То тут, то там виднелись ягоды морошки. Я наклонилась и попробовала несколько. Кисловато. А капитан зовет нас отправляться дальше — к древнейшим лабиринтам.
Долго не могли причалить к острову, где находились спиральные насыпи из земли и камней — лабиринты. Вода здесь глубокая, но такая прозрачная, что видно как на самом дне красуются морские звезды, яркие водоросли, фиолетовые медузы. Подводный мир Белого моря очень разнообразен.
Мы выходим наконец, на берег и ищем лабиринты. Мне это место кажется особенным — место, где ступала нога нашего предка, первых людей, заселивших эту землю. И вот мы видим очертания спирали, на закате они смотрятся особо таинственно. Духи древних людей рядом с нами, они стоят рядом и смотрят на то что видим мы. Лабиринты — знаки с тысячелетней историей, по одной из версий — ловушки умерших душ. Этим памятникам столько лет, что неизвестно кто и зачем их построил. Они загадка, так же как и дольмены. Памятники своего времени и народов, видимо времени очень давнего.
Спустя полчаса мы отправляемся в обратный путь. Капитан торопит нас — становится холодно. На обратном пути мы посетили еще один остров архипелага, где стоит старый маяк. В детстве я думала, что маяк это очень серьезное сооружение и свет, который видят корабли исходит из очень большого и серьезного прибора. Но на деле, это оказалась маленькая лампочка на самой вершине маяка, куда мы незамедлительно поднялись, чтобы еще раз увидеть Белое море с высоты. Оно было неизмеримым. Я стояла на вершине маяка обдуваемая северным ветром, слушала море, камни, древнейшую землю и рядом со мной были не просто духи предков, а духи природы — в каждой частице этого воздуха, воды, земли.
Солнце почти зашло за горизонт, когда мы только вошли в воды Чупской губы. Закат окрасился в бордовые и синие тона. Силуэты скал тянулись за нами и пропадали, словно оживали и умирали в один миг. Я думала о китах, о белых камнях, омываемых ледяной водой моря, о морских звездах и лабиринте с одним входом-выходом.
Попрощавшись на берегу с капитаном, мы разошлись по палаткам. Я взошла на вершину скалы и долго смотрела на вечернюю рябь воды, по ней тихо скользил парусник.
Сердце Белого моря — острова белого плоского камня, прорастающей морошки, мха, пролетающих орланов и ястребов и белые киты, они где-то все еще плывут. Север, нетронутый рукой человека, шинами машин. В нем великая сила духа русского человека. Я думала, а как же здесь зимой, или поздней осенью…
В минуты прилива волны прозрачной воды бросаются на береговые камни, словно холодом своим пытаясь вдавить их в землю. Наверное, поздней осенью они становятся особенно безжалостны. Мертвое побережье — только ледяная вода и бело-желтые камни, больше ничего. Летом здесь пахнет спекшимися на солнце водорослями, а зимой все покрыто льдами.
Вы видели когда-нибудь отлив и прилив на Белом море? Он не похож на отлив Балтийского или Черного моря — совершенно иное явление. Когда видишь его первый раз, то трудно поверить, что вообще на севере может быть соленая вода, прилив и отлив. Яркое солнце играет на кварце и мокрых водорослях. А где-то белый кит рассекает водное пространство, выдувая свой фонтан, где-то бакланы кричат и вода моря бьется о скалы, на многие из которых не ступала нога человека. Лабиринты, сейды, заброшенные корабли и маяки — каждую весну они оттаивают и отсчитывают новый год для себя. А под лабиринтами захоронения древних людей, которым уже многие века. Хотелось ли их трогать, тревожить их души — нет. Хотелось вдыхать вечно этот воздух моря, пропитанный солнцем и криками птиц, всплесками дельфиньих плавников и знать, что под ногами древнейшая земля, тысячелетняя вода, чувствовать связь с планетой на глубоком молекулярном уровне, проникаться им, пропитываться. Это мир на окраине земли и если где-то на побережье Ледовитого океана самый край — холодный и мертвый, то здесь, на Белом море еще оазис жизни — буйство красок и живого мира, а острова архипелага Кемь-Луды — самое его сердце.
Счастливы идущие на север,
Ибо мир не ограничен кромкой льда,
Такой хрупкой и опасной при нагреве.
Север — перемерзшая руда.
Стон проколотого льдинами гранита, кварца
Заползающего в глубь лесов
Так ясен, и нам не остаться,
Ведь север беспощаден и суров.
Я видела там белого кита
Классического, без фантазий.
Он от своих слегка отстал…
И в этой простоте ты, север, так прекрасен.
Теги:
Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм
