Тринидад. Колониальный шарм уездного города N

БУЛЫЖНИК, КАК ОТХОДЫ ТРАНСПОРТНОГО ЦЕХА, ИЛИ ИСТОРИЧЕСКАЯ МОСТОВАЯ.

О том, что Вы находитесь в пределах города, можно узнать даже не выглядывая в окно. Вслепую. И даже вглухую. И даже не на запах. Тринидад Вы ощутите своей задницей. В самом прямом смысле. Потому что и так не особенно комфортабельный автобус задрожит всем телом, переместившись на городскую мостовую. Загремит подвеска. Застучат тяги. Продольные и поперечные. Ну, а Вы, как пассажиры, начнёте прыгать на пятой точке, напрягаясь на каждой колдобине. Всё блин, мы в Тринидаде…

Теперь честно. Мостовая Тринидада, самое интересное, что есть в городе. Здесь и история. Здесь и удивительный факт. Город, он расположен рядом с морем. И весь камень, как материал здесь можно добыть только либо кораллового, либо известкового происхождения. А на мостовая смонтирована из самых настоящих булыжников голышей. Базальт. Или гранит. И они явно не из местных каменоломен.

— Откуда взялись?

Для ответа обращаемся к науке логистике восемнадцатого века.

Мы знаем, что основным экспортным товаром этих мест был сахар. Значит, со всех точек Европы сюда прибывали корабли за этим, не побоюсь этого слова, товаром на вес золота. При этом нужно знать, что пустое парусное судно болтает на волнах, словно щепку. Поэтому для остойчивости в трюмы пустого корабля грузили балласт. Балласт должен быть тяжёлым, с минимальным объёмом и его должно быть не жалко. Обычный камень подходит для этих целей, как нельзя лучше.

Да, да, те самые камни, по которым мы теперь ходим. Прибывает такой борт на рейд. Выкидывают ненужный уже балласт, загружаются мешками со сладким грузом и валят восвояси. Горка булыжников растёт. Порт захламляет. И вот какая-то умная голова предложила решение:

— Уложить отходы от транспортного цеха под ноги. Дыбы не утопать в грязи.

Так появилась мостовая Тринидада. Если учесть, что камнем выложены не только центральные улицы города, но и все окраины, прикиньте, сколько сахара отсюда было вывезено?

Мостовая цела. До сих времён дошла именно в том состоянии, в каком и была уложена. То есть кое-как, криво косо. Без подгонки элементов по высоте и типоразмерам. Именно поэтому по ней абсолютно невозможно пройтись красотке на высоких каблуках, без опасения не сломать себе ноги. Да что там на каблуках, по ней практически невозможно проехать раритетному авто, не сломав себе и так на ладан дышащую подвеску. Обратите внимание, машины по булыжникам плетутся еле. Тут, блин, не разгонишься.

За годы и столетия, камень, конечно, немного пообтесался. Плюс пыль веков все промежутки заполнила. Это я к тому, что стало наверняка ровнее, чем было. Но всё равно дорога такая напрягает. Вот Вы, допустим, крутой, навороченный, самостоятельный турист. Прибыли на рейсовом автобусе, скажем, из Гаваны. Выходим на автовокзале. По GPS навигатору ищем кратчайший путь до забронированного хостела. Цель видна. В путь… Хоть и в кроссовках, но тащить Вам два современных дорогих чемодана на колёсиках. Попробуйте… Скорость два шага вперёд, один назад. Багаж гремит, переваливаясь с кирпича на кирпич. Поверьте, что если схватить сумку подмышку, будет гораздо быстрее и удобнее.

Зато история. Типа, здесь каждый камень самого Веласкеса помнит. Не того, который художник, а того, который отец основатель города. Веласкесов в Испании, как Смитов в Англии. Как собак нерезаных. Современных удобств ради закатать бы её в асфальт, и забыть о проблемах. Но нельзя. Юнески всякие с гринписами набегут. Вопить начнут:

— Наследие человечества разрушаете!

А всё наследие и сохранилось то только потому, что в Тринидаде никогда не водилось пролетариата. Помните Маркса:
 — Булыжник, орудие пролетариата…

Мостовую выкорчёвывать с корнем для строительства баррикад не было нужды. Рабы, как только их освободили, подхватили свои цепи, и рванули кто в горы, а кто в столицу в поиске лучшей жизни. И город замер. На столетия. Без развития и без изменений. Собственно, мы и видим его сейчас в том виде, в каком он и был основан. Пыльным. Жарким. В тропическом колониальном стиле.

КАЖДЫЙ ПИРАТ ЖЕЛАЕТ ЗНАТЬ, ГДЕ НАХОДИТСЯ ПЛАЗА МАЙОР.

Тринидад. Одноэтажный. Под стать всей латинской Америке. Узкие улицы. Но здесь совпадения заканчиваются. Мы знаем, что большинство американских городов построены строго согласно генплану. Номерные «стриты» и «авеню», строго перпендикулярными прямыми.

Тринидад отличается. Нет прямых углов. Улицы вьются змейкой и пересекаются то под тридцать, то под восемьдесят градусов. Наверняка, сорок тоже присутствуют, хотя с транспортиром никто не ходит. Короче, этим город очень и очень напоминает наши родные российские малые уездные города. Которые строили, как попало, наплевав на чертежи, планы и указания высокого начальства. Разве что здесь нет грязи по колено, и свиньи по дворам не бегают. А так полная картина из «Ревизора». Для молодых и несведущих поясняю:

— «Ревизор», это такая пьеса классическая. Старая. Допотопная. И к новомодной передаче «Ревизорро» никакого отношения не имеет.

Так вот, когда благородным жителям Тринидада задаёшь прямой вопрос:

— Вы что, город по-пьяни строили? — Они обижаются. А чтобы обелить совесть придумали замечательную версию.

— Улицы в городе запутывали специально.

Дескать, в стародавние времена сюда часто забегали пираты. И отнюдь не с честными намерениями. Пограбить там, или свистнуть что-нибудь, что плохо лежит. И вот чтобы пиратам было труднее город штурмовать, и придумали усложнённую навигацию. А что, GPS или Глонасс тогда не было, а карты далеко не все читать умели. Грабители и воры запутывались в лабиринтах улиц, у них начинала кружиться голова, после чего они, изрядно подустав, покидали негостеприимный город несолоно хлебавши.

Но это, повторяю, только официальная версия. А по сути, наверняка строили как попало. Вот как строили, так и получилось…

И вот, значит, бродим мы по изгибам и поворотам с вывертами, как вдруг попадаем на достаточно просторную площадь. Плаза Майор. Практически единственное открытое место в городе. С одной стороны стоит губернаторский дом. Запомните, не дворец, и не вилла. А именно дом. Такой же скромный, как и любые строения в городе. Ну, может быть, чуть больше рюшей на фасаде, да крыша помассивнее. У губернаторов, у них всегда крыша должна быть надёжнее, не правда ли?

С другой стороны площади стоит католический собор и примыкающая к нему высокая и широкая лестница. Вот не знаю, это только мне так попалось, или вообще традиция, но собор закрыт к посещению. Зато на лестнице кучками, группами и в одиночку сидит такой количество туристов, будто четыре круизных парома одновременно прибыли. Кстати, я нашёл ещё одно преимущество Тринидада. На этой каменной лестнице можно смело сидеть хоть часами. Потому что жарко, и нет риска себе отморозить пятую точку.

Остальное свободное пространство главной площади занимает сквер. Запомните, не парк, а именно сквер. Маленький. Дохленький. Пустой. Несколько газонов, засаженные чухлой травкой. Всю тень, о которой можно мечтать дают три тощие пальмы. Зато интерьеры разноображены изящными вазочками на постаментах и белыми, ярко белыми ажурными лавочками. На которых манерно, в стиле гопников сидят тёмные мачо, что-то грызут, похожее на семечки, и о чём-то непринуждённо беседуют. Одно слово, колониальный стиль в полный рост.

Ну, а в дополнение к очерку о центральной площади Тринидада нужно сказать:

— Раньше здесь рабов продавали.

Вот, собственно, и всё, что нужно знать.

CASA DE LA TROVA. ТАНЦЫ И ВЫПИВКА, КАК НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВИД СПОРТА.

На улице жара. Колониальный шарм утомляет почище марафонской дистанции. Поэтому очень хочется присесть и спрыснуть пересохшее горло. И это должна быть явно не кола.

Пока ходили по городу, обращали внимание, что заведений, где можно покушать и (или) выпить не так то и много. И все они расположены примерно на траверсе Plaza Mayor. Плюс учтите ещё одну, чисто тринидадскую особенность. Все двери во всех одноэтажных домах практически одинаковые. И если и отличаются, то только по цвету. А понять, что за ними можно только в проём заглянув. Где-то сувенирные лавки, и их большинство. Где-то табачные мастерские. В которых крутят «Коибу» и «Ромео и Джульетту» на одном разделочном столе. Это как в Грузии «Киндзмараули» и «Хванчкару» наливают с одной бочки. Только здесь даже с этикетками не заморачиваются. Таких точек тоже много. А вот кафе и ресторанчиков совсем не найти. И опознать их можно только по вывескам, которые начинаются с непременного:

— Casa.

Casa De La Trova нам посоветовали. Наш провожатый так и сказал:

— Там наливают замечательный коктейль под названием «Кончача».

— Как, как?

— Кончача…

Причём из его уст это слово звучало мелодично, заманчиво и очень аппетитно. Несмотря на слегка неправильный для русского уха набор звуков. Странное название. Как тут было в эту касу не зайти…

Сразу за углом от центральной площади. Практически напротив лестницы, где туристы отдыхают после напряжённого дня. Радикально синий одноэтажный фасад. И дверь, ведущая сквозь комнату во внутренний двор. Где взаместо крыши используется крона раскидистого дерева. Там стоит барная стойка и десяток столиков. Плотно друг к другу. Мебель типовая, образца девятьсот семидесятого года модели «советский санаторий рабочих кооперативов». Чистотой не блещет. Так что прежде чем сесть на стул, не забудьте оглядеться. Чтобы не вляпаться во что-нибудь не быстро отмывающееся.

Итак, садимся. Нужно отметить, что кафе практически полное. Так что спрос есть. А сдувать пыль со стола приходится самим. Официант тут как тут:

— Что будете?

Переглядываемся с женой. Походу мысли совпадают:

— Дос кончачос.

Блин, сам удивился, как я это слово выговорил. Но нас поняли. Кивнули и удалились.

Минут пять спустя несут два высоких стакана. Прозрачных. Запотевших. В смысле мокрых. С прозрачной жидкостью, трубочкой и льдом. Хлебаем. Морщимся. Выносим вердикт:

— Не айс.

Называется пойло красиво, а по сути, в составе просто традиционный для Кубы белый ром, сок лайма и мёд. Вкус так себе. Поверьте, что Пина Колада или Мохито значительно вкуснее.

Зато в углу дворика развивается действо. Старички с рожами разбойничков расчехляют музыкальные инструменты. Джаз-банда раскладывается. Готовится к выступлению. Достали контрабас, альта, две скрипки… Нет, это, кажется, из Крылова Ивана Андреевича… Здесь набор другой. Так, контрабас есть. Гитара. Куда же без неё! И главное, это маракасы. И бубен. Раз, два, три, поехали.

Ритмичная латино. То ли мамба. То ли ламбада. Или смесь всего этого с добавлением румбы и чачи-кончачи. Мелодия длинная, как хвост анаконды. Однообразно безобразная. Но ритмы зажигательные. Все, кто из местных сидел, не выдерживают и пускаются в пляс. Потому что у кубинцев, у них так, если музыка звучит, значит танцуем.

— А если нет музыки?

— То тогда просто сидим, и ничего не делаем…

Вот он, национальный вид спорта.

МУЗЕЙ КОЛОНИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ, ИЛИ ДЕРЕВНЯ ОБЩИМ ПЛАНОМ.

Можно ли увидеть весь город в панорамном плане и с высоты?

— Легко.

Есть два варианта. Забраться на колокольню, что стоит рядом с главной площадью. Кстати, сама эта башня ни много ни мало красуется на двадцати пяти центовой монете. Конвертируемых песо. Раритет, однако. Я про башню. А можно посетить архитектурный музей и подняться на его смотровую площадку. Что мы, собственно, и сделаем.

Музей организовали в старом особняке, который революционно и навсегда отобрали у помещичьей семьи Санчес-Иснага. Наикрутейшей по меркам Тринидада. Плантаторов, сделавших денежки на сахаре. Куда же без этого.

Двери нараспашку. Заходи, кто хочешь. Окна, кстати, тоже открыты. Вернее, стоят деревянные жалюзи, а стёкол нет. Что создаёт замечательную обстановку. И даже не полутень здесь главное. А сквознячок, что в помещении гуляет и прохладу хоть какую-то навевает. Нет, умели таки раньше строить так, чтобы без кондиционеров обходиться. Умели.

В углу стол администратора и традиционное уже для Кубы объявление:

— Хотите фотографировать? Положите пять песо.

Мы с самого Сьенфуэгоса уже учёные. В том смысле, что если сам не нарвёшься, то смело иди и делай, что хочешь. Проверять никто не будет. Поэтому тупо проходим мимо с наглыми мордами. Ежели чего, всегда можно сказать:

— А я откуда знал? По-испански же читать не умею, а по-русски всё одно не написано.

Первые две комнаты дают представление о повседневном, так сказать, быте богатеньких плантаторов-тринидаторов. Или тринидадцев? Или тринидатчан? Как там правильно с точки зрения русско-испанского разговорника?

Так вот, большая, практически пустая комната. Высочайшие потолки. Для объёма и максимальной конвекции воздушных потоков. Белёные стены с яркими рисунками, но не сплошняком, а по углам. Видавшие виды. С облезлостью, трещинами и плесневелостями. С паутиной, свисающей с потолка. Ремонт и уборка для Кубы, видать, непозволительная роскошь.

Всю экспозицию спасает набор «мебели из дворца». Барочные стульчики. Четыре штуки. С кривыми ножками. Подходящий под комплект диванчик. В единственном экземпляре. Журнальный столик. Тоже один. И тоже с кривыми ножками. Потому что если ножки не кривые, то это уже не раритетный экземпляр, а натуральный секонд-хэнд.

Помещение второе. Спальня. Железная бабушкина кровать. Практически, как в советской больничке. Перед кроватью сундук. То ли для того, чтобы там ночнушки и трусы хранить. То ли для удобства. Чтобы проще было в койку забираться. С прыжком-кувырком. Ах, да, ещё и распятие в коробочке. Кубинцы, они ж таки испанцы. Богобоязненная нация. Была…

Но самая фишка этого музея не в том. Интерес начинает просыпаться, когда на втором этаже утыкаешься в непонятную деревянную конструкцию, устроенную в углу очередной большой комнаты. Похожа на резную ширму, от пола до потолка. Любопытство берёт верх. Особенно когда видишь, что из узкой двери в потайное место выползает куча народу. Ладно, долго Вас томить не буду. Эта штука, лестница, ведущая на крышу. Винтовая. Скрипучая.

Правда, такая узкая, что пройти по её пролёту может только один человек. Или вверх. Или вниз. Разойтись два встречных потока не смогут никак. Светофоров здесь нет. Как нет и никаких регулировщиков. Поэтому и наверху, и внизу стоят в ожидании чуда две конкретные очереди. Движение в нужном направлении начинается не по свистку, а по принципу:

— Кто наглее или кто уже совсем от времени ожидания офигел.

Десять минут позора, толкотни и огрызаний типа:

— Сам дурак! — Или:

— Куда прёшь!!! — На всех языках, понятное дело, подкрепляя слова правильными жестами от локтя до среднего пальца, и мы на крыше мира. Колониального. С обзором на весь Тринидад.

Я так понимаю, что лестницу на небеса старые господа соорудили не просто так. Не ради любопытства, дабы за соседями подглядывать. И даже не развлечений ради. Чтобы кофею с ветерком вечерочком испить. Хорошая обзорная площадка была жизненно необходима. Чтобы контролировать ход работы на плантациях, которые располагались в окрестностях города.

— Высоко сижу, далеко гляжу. — Вот в чём суть.

Вид с каланчи действительно открывается отменный. На старый Тринидад. На горы, что растут невдалеке. А в лучах заходящего солнца вообще всё кажется золотым и прекрасным. И только потом замечаешь, что крыши в хижинах внизу прохудились. Стены чуть ли не половины домов покосились. А кое-где даже обвалились. Церкви отнюдь не блещут куполами, а наоборот, стоят облезлыми и в руинах. Знакомый до боли принцип социализма:

— Всё вокруг народное, всё вокруг моё.

Вернее, ничьё.

Что ещё есть интересного в музее. Спускаемся во двор. Здесь тоже имеется некое чудо. Посередине двора вырыто небольшое такое круглое углубление. Мощёное и оштукатуренное. А наверху, на постаменте стоит маленький такой, бронзовый голенький мальчик и чисто типа смущается.

С первого взгляда, не задумываясь, можно сказать:

— Это фонтан.

Немного смущает ажурная белая решётка, которая стоит на бортике. Но её изначально не было. Появилась оградка уже в наше время, чисто для защиты от лихих туристов. Чтобы в бассейн не лазили… От, блин, проговорился. Это не фонтан. Это реально бассейн колониальных веков.

Наливали в ёмкость водички. И в жаркие дни господа выходили во двор. Скидывали с себя лишние штаны, и в чём мать родила садились в каменное корыто. Охлаждались после трудового дня. А мальчишка бронзовый смущается не зря. И ручками глазки закрывает, чтобы не подглядывать.

РЕЛИГИЯ, КАК ОПИУМ ДЛЯ НАРОДА.

По церквям и храмам я фанатею. Хотя по натуре, в глубине души я ярый пофигист, а по воспитанию и образованию научный атеист. Так уж нас учили. И менять что-то в угоду изменившейся политической ситуации не буду. Не то, чтобы из принципа, а просто, потому что неохота. Или реально пофигу…

Но при этом я готов заходить во все заведения с религиозным уклоном. Хоть в наши православные церкви, хоть в католические костёлы. Хоть в синагоги, хоть в мечети. Хоть в гости к Будде. С непременным уважением и благоговением. Потому что люди во все века и во всех странах строили храмы, выкладываясь по полной. Отдавая Богу всё самое лучшее. И мне очень интересно смотреть, что из этого всего получилось.

Но с Кубой провинциальной не заладилось. В какую бы церковь не сунулся, везде на дверях висит амбарный замок. Причём без всяких видимых причин. Закрыто, и всё тут. Без объяснения. Так вышло в Сьенфуэгосе. Так случилось и здесь. В Тринидаде.

Посещение кафедрала имени Espirito Santo, что выходит фасадом на центральную площадь города, стояло в планах под маркой «обязательно». Но человек предполагает, а Бог располагает. Двери закрыты, решётки зарешёчены. Попытался было хоть где-нибудь найти объявление, режим работы для туристов, или хотя бы расписание служб, чтобы таки попасть внутрь, да не тут-то было. Ни одной опознавательной надписи. И кто его знает, стоит ли задерживаться, чтобы в храм зайти? Когда его откроют? Через час? Через два? Через день или неделю? Короче, понял я, что ждать не стоит. Видимо власти относятся к религии по-революционному безжалостно. Как к опиуму для народа. Хотя, возможно, я не прав. И все церкви по всей стране одновременно закрыли на реконструкцию и реставрацию. Не верится, но чего в нашей жизни не бывает? Поэтому довольствуемся малым. Осмотром снаружи.

Нынешнее здание, кстати, не такое уж и старое. Конец века девятнадцатого. И вполне соответствует как по возрасту, так и по архитектурному облику окружающей застройке. Вписывается в булыжную мостовую. Плавно переходя в широкую лестницу, что расположилась с левого бока собора. И служит в настоящее время замечательным местом тусовки и отдыха туристов разных мастей. На каменных ступеньках помещается просто туча народу. Сиди себе, ножки вытянув. Отдыхай от пройденных километров.

Говорят, что церковь на этом месте стояла чуть ли не со дня основания города. Однако предыдущая версия рухнула. То ли от старости. То ли стихия помогла. Ураган очередной пробежался, оставив после себя одни осколки. После чего тринидадцы и возвели собор, который стоит и поныне. Закрыт, правда, но стоит…

А вообще, продолжая тему взаимоотношения коммунизма и религии, хочется отметить, что идеология побеждает. Наглядно это демонстрируют развалины храмов. Стоит только отойти буквально сотню метров от центра города, и Вы непременно наткнетесь на руины. Пустые глазницы окон. Обвалившаяся крыша очередного храма. Но крест на колокольне стоит. Так что может быть еще не все потеряно?

Теги: Культурно-познавательный туризм