Все началось с приготовления омлета. Да, именно с омлета. «Представляешь, он собирается подняться на Эльбрус, а потом приезжает ко мне в Крым, чтобы мы успели в Севастополь на парад. А потом он еще говорил, что хочет отправиться в Азию на год» — «А ты что?» — спрашивает меня Валя. Омлет быстро доходит до готовности, в отличие от меня. «Мечтать о горах приятнее, чем реально начинать что-то делать. Кажется, мне страшно, хотя он звал. Вот ты бы, например, пошла?» — «Конечно. Это же Эльбрус! Это же… ну, на всю жизнь».
Работа, работой — обед по расписанию. Макс звонит. «Знаешь, любимый, мне кажется, я иду в горы с тобой. Я согласна».
Именно эту последнюю фразу я произнесла в раннее морозное Майское утро в приюте «Мария» на высоте 4 100. Это был 4 день нашего восхождения.
Весь путь мы проделывали с ребятами одного туристического клуба.
Наполняясь добрыми воспоминаниями, я хочу поблагодарить организаторов Филиппа и Александру за точность, смелость, решительность, доброту и простоту в этом не простом деле.
Чтобы подняться на эту высоту была сделана не одна тысяча шагов тела и духа. Максим начал подготовку к походу за полгода. Меня мы собрали за три недели. За это же время я успела уволиться с работы, уехать из Крыма, отправить все вещи родителям почтой — короче, сжечь все мосты.
Для чего? Для чего мы все лезем в эту гору» — эта фраза стучала во мне с каждым следующим шагом вверх. Это даже нельзя назвать мыслью. Не было у нее продолжения. Не было истока и логического объяснения. Нас в группе вместе с гидами было около 30 человек. С нами рядом были и другие связки. И все перли в эту гору. На мой вечный вопрос «Для чего мы все это делаем» один парень из нашей группы громко, радостно и с дикой любовью к жизни ответил: «Чтобы мы страдаааали!»
И в этом вся простота ответа. Сколько радости и в самом страдании и, особенно, после него. Но тогда я не готова была это понять. Статью собралась с мыслями и стала писать спустя три месяца.
Первый выход в горы был на высоту 3 тыс. 120 метров над уровнем моря. 1120 м. мы прошли в «удобных» пластиковых ботинках. Половину пути передвигались в кошках. Кто не знает (как и я до недавних времен) — это такие маталлические приспособления, что крепятся на ботинки, для передвижения по льду. Напоминают когти котяры. Я одновременно знала и не знала, что нас ждет. Многие в группе говорят «как им тяжело», само слово — «тяжело» — разрушительно в дороге. Сразу хочу сказать, что в следующий раз в поход возьму с собой орехи и мёд. Кстати, мёд можно смешивать с маслом. Получается очень питательно. А еще можно брать имбирь для чая. Из шоколада лучше брать горький (70% какао) . Всякие киткаты и твиксы на высоте идут с тошнотиком.
За собой я заметила, что у меня в пути просыпаются три дыхания. Нулевое дыхание, когда ты сидел, отдыхал, а потом — раз — все рюкзаки подняли, каска, очки — двигаем дальше, не раскачалась, дыхание тяжелое. Шаг — Давит в ноге. Шаг — вкус арахиса и шоколада.
В самом начале Макс закинул мне на плечи рюкзак Osprey Xenith (он, правда, очень удобный) но в ту первую минуту я ненавидела все на свете. На фото я улыбаюсь, новы понимаете, чего мне это стоило.
Сам же вначале он пошел с легким штурмовым рюкзаком(часа через два мы поменялись). Но с самого первого шага — это было… непривычно. Говорит, привыкай к нагрузкам. А мы еще плотно позавтракали. И на мне теплое термобелье, была еще куртка сверху. А в приэльбрусье так тепло. Ужас. Так жарко (и это, кстати, всё нулевое дыхание).
Первое же дыхание — когда ты расшагался и стало вроде бы даже ничего. Немного успеваешь смотреть по сторонам. С тебя уже сошел первый пот. Скорее всего в этот момент движение по ровной земле или слегка рыхлому снегу.
Далее тебе кажется, что пора бы уже сделать привал. Но прошло еще только 15 минут с предыдущего отдыха. Обычно мы останавливались группой каждые 40–50 минут. Ты понимаешь, что еще все только начинается, делаешь вдох- с выдохом просыпается то самое второе дыхание.
От резкого перепада давления голова была, как переспелый арбуз: снаружи все хотело треснуть, а внутри только мякоть. На высоте 4 300 я подхватила горную болезнь, на этом фоне боли в ногах я уже не чувствовала. В момент перебрасывание одной ноги в кошках на новый шаг — тут мне вспоминалось детство, как мы маленькие, зимой, в шубах, меховых шапках, шерстяных варежках на резинках и в валенках под слоем корки снега в сумерках, когда мороз начинает схватываться, возвращались домой. Тут, конечно, было главное — успеть вернуться домой до темноты. Либо забежать к маме в библиотеку и уже с ней возвращаться домой. Идешь, измученный с веревкой в руках, а сзади скрипучие санки. Мысль одна — пить. Хочу пить воды. Выпью две кружки. Нет — три. Выпью банку. Флягу. Выпью всю воду.
Сил тащит свои ноги кажется, что больше нет. Но ты приходишь домой, сбрасываешь все льдышки одежды в кочегарку, выпиваешь один большой стакан воды. Одна ладонь прислоняется к красной щеке, а вторая опускается на облупленную горячую батарею. Потом меняешь руки. Потом на батарее находишь черный перегретый банан и перевернутый стаканчик йогурта- все греется и ждет меня. Долго-долго обнимаюсь с теплым чайником либо с кастрюлькой супа. А мама скоро принесет селедку и отварит картофель. Волосы спутаны. Снова шаг. В такой момент просыпается третье дыхание. И так ты можешь идти очень долго.
С нам в горы также ходил Турик.
Этого коня мне дала моя подруга Валя — талисман одного туристического отряда в Международном детском центра «Артек». Он протопал в моем рюкзаке снежные тропы. Сказал, что крымские горы очень отличаются от Эльбруса. Чуткий парень:)
После свадьбы мы сразу едем автостопом в Азию. МЫ едем АВОСТОПОМ в АЗИЮ. Я вообще не понимаю, на что согласилась. Иногда даже паникую. Когда мы начинаем обсуждать маршрут, мне больше нравится представлять вдохновляющие места, океан, который приласкает нас своим всемогущим крылом. Максим смеется. Говорит: «Смотреть мы будем глубже. В самих себя. Этому еще предстоит научиться».
Эльбрус многое мне дал. Хотя на тот момент мне казалось, что он только забирает мои силы и испытывает мои нервы. Первое, и оно самое главное, он подарил мне мужа. «Хочешь узнать человека, возьми его с собой в горы». Я помню его глаза, когда разум покидал меня, когда дыхание стихало, а я уходила в сладкий холодный сон. Я раньше что-то слышала про горную болезнь: недостаток кислорода, головокружение, слабость. Мне это представлялось как физическая усталость, как переутомление, когда можно сказать своему организму: «потерпи еще немного, дружок, скоро будем на месте, я дам тебе шоколадку».
Нет. Это было вообще не так. «Жанна, мы завтра спускаемся вниз!» … Мы лежали на нарах спальник к спальнику. Дышать былотневозможно, особенно, когда он немного приближался к моему лицу. Яркий свет в глаза. Пустота. Снова свет. «Как ты себя чувствуешь, говори честно!» — Макс убрал фонарик в сторону — «Вся холодная». В голове дрозд отбивал мои часы. Отвечаю: «Все нормально…«То самое чувство, когда тебе кажется, что еще соображаешь, а на самом деле уже с бесконечностью смотришь в одну точку. Надо отвести взгляд… Эльбрус — это психологическая гора… надо отвести взгляд. Как это сделать? Я ничего не чувствую, кроме давления на желудок и камнепада в голове. Завтра мы подимаемся на высоту 4 800… А люди еще в космос летают. Как они это делают?
Сколько бы человек не насиловал свое тело перед восхождением, сколько бы не тренировался и витаминами не закидывался — если твой организм не справляется с перепадом давления, будь ты хоть ПУП-Земли, тебя будет так разрывать изнутри, что в голове только и будет отстукивать пульсирующая кровь «Come down back». И есть у тебя эта горная болезнь или нет, ты узнаешь только на самой горе.
Но человеческий организм может ко всему привыкнуть. Дело времени.
Мы не дошли до вершины. Эльбрус остался в памяти чем-то сакральным. Близким, знакомым, родным, далеким, холодным — надеждой и верой в самого себя. Макс, я знаю, дошел бы без меня. За две ночи до восхождения я сильно напугала Максима. К утру боль прошла. Страх прошел. Все прошло, а я осталась. Та бессонная ночь была переломной. С рассветом пришел снег. Гора стояла на своем месте.
В приюте перед восхождением он сделал мне предложение
.
В раскрытых ладонях было то, что должно было подняться с нами на вершину. Холодным утром мы стояли над бездной. «Вершина перестала быть для меня самоцелью. Самое главное я уже сделал».
Мы вместе не дошли оставшиесь 300 метров. Мы ВМЕСТЕ — это стало самым главным. Не конечный результат, не итог. У вершины нет конца, там открывается новая высота. Важным оказался сам путь.
Как я была счастлива, когда поняла это. Начиная что-то делать часто отказываюсь от задуманного при мысли — а что будет в конце. А ничего там не будет. Что-то происходит именно сейчас, в этот момент. В эту темную ночь, когда звезды большими пятнами покрывают планету, когда ты сам видишь, что Земля круглая, в эту таинственную ночь восхождения мороз открывает нам две вершины: вот они — не твои, не мои. Ты смотришь в пятки впереди идущего. Ясность мыслей. Вдох-выдох. Медленно, но верно каждый из нас поднимается на свою высоту.
© 2009–2024 Туристер.
При полном или частичном использовании материалов сайта прямая индексируемая гиперссылка
на www.tourister.ru обязательна.
