Под жарким солнцем прерий

Необязательная увертюра к основному действию

Ее звали Лу Берри Франклин,
Меня звали Джонни Косой.
Свои волоса цвета пакли
Она заплетала косой.
Ее звали Лу Берри Франклин,
Она выходила под дождь.
Она говорила: «Не так ли,
Был виски сегодня хорош?»
Мы жили в дешевом мотеле,
А то и в моем Шевроле.
Мы вместе судьбою вертели,
Мы были как спицы в руле.
Ее звали Лу Берри Франклин
Теперь она миссис Гринграсс…
А ливня огромные капли
Мне бьют в мой единственный глаз.
Плесну я в стакан на пол-стопа,
Заправлю я свой Шевроле
И сдохну от выстрелов копа
На этой паршивой земле.

Зарисовка первая: Трасса.

Странное это место.
Дорога, прямая, как стрела, с шелестом ложится под колеса, ветер свистит на краешках стекол, ерошит волосы и треплет брошенную на заднем сиденье футболку…
Дорога пуста — изредка только впереди покажется раскрашенный автопоезд, мигнет коротко поворотником в знак приветствия, дескать: «Обгоняй, впереди пусто!» Взгляд в зеркало, руль влево, чуть газу, машина проносится мимо хромированных баков, вороненых порогов и зеркальных труб, руль вправо, недолгое нажатие на «аварийку» — мигнуть в знак благодарности и услышать в ответ басовитый гудок: «Счастливого пути!»
Ажурные шарики перекати-поля валяются вдоль дороги, почему-то никогда не вылезая на асфальт.
В выжженой лазури неба едва заметная точка — какой-то хищник высматривает добычу.
За бортом — +52’С, где-то на горизонте маячат кирпично-красные скалы, к ним уходит желто-зеленая скатерть степи… Тут, небось, и ковбоев-то никогда не было — негде тут пастись стадам мустангов, нет здесь толком ни еды, ни воды… одни камни, скалы, песок и колючки.

Но теперь тут живут люди — вон, белеют домики странной деревеньки — оазис на десяток разномастных построек, окруженных зелеными деревьями, аккуратными заборчиками, с асфальтированной улочкой между ними. Что они тут делают, чем живут, зачем — непонятно. Вокруг на 200 миль больше ни одной живой души, никаких ферм, пастбищ, просто — ничего…
В машине сопит кондиционер, выдувая прохладу в ноги и в лицо. Но на коротких остановках лучше поднимать матерчатую крышу — иначе потом ни до чего не дотронешься — обжигает. Но вообще говоря, выходить наружу и не хочется.
Хотя вдоль всей трассы то и дело попадаются обзорные площадки с удобными въездами, с биотуалетами, скамеечками и ограждениями — бросить взгляд на местные достопримечательности и сфоткаться на фоне вечных скал.
А ночь в пустыне наступает всегда неожиданно. Вроде бы только что ты ехал, закрывая глаза от бьющего в лицо солнца, вот оно коснулось края горизонта, покраснело, раздулось, набухло и вдруг — резко провалилось куда-то под землю, погасло, словно задутая свеча…
И вдруг оказываешься накрыт сумасшедшим черным куполом, который при этом весь истыкан разноцветными бисеринками звезд. Горит, переливается, мерцает, а поперек него прозрачным газовым шарфиком наброшена лента Млечного пути.
Становится прохладно, можно остановиться, заглушить двигатель, выбраться на теплый капот, улечься на спину и долго-долго лежать ни о чем не думая, просто впитывая в себя колючие лучики звезд.
Вот промелькнула падающая звезда, вот пролетела тень, закрывая на мгновение звезды — это, наверное, тот самый хищник возвращается с охоты. Вон медленной букашкой движется огонек спутника, а вон вдали по шоссе ползет гигантский трейлер, увешанный лампочками, раскрашенный, сверкающий огнями, как новогодняя елка.
И снова за руль, снова шелест убегающего асфальта, включенный круиз-контроль и удалое кантри из радиоприемника.
Еще пара часов, 150 миль, и впереди покажется очередной городок, в котором наверняка найдется какой-нибудь простецкий мотель. Сонная хозяйка за стойкой возьмет мятые десятки, сунет ключ с огромной деревянной биркой-бочонком, зевнет и молча побредет обратно в постель.
А за неказистой дверью стандартного номера окажется вполне приличная двуспальная кровать с чистым бельем, кондиционер, душевая, увешанная полотенцами, телевизор и Библия в прикроватной тумбочке. Ну или Книга Мормонов, если мотель находится в границах штата Юта.
Кинуть в шкаф сумку, пойти принять душ, да и завалиться в постель. Завтра — снова разменивать каждый час на 85 миль, снова жара, дорога, заправки, мексиканские забегаловки и пыль в волосах.
Зато к вечеру будем уже в Лас-Вегасе…

Зарисовка вторая: американцы

Скалистые горы, Колорадо.
Мы лезем вверх — у нас горная прогулка. По нашим меркам — халява, конечно: на машине подъехать к подножию горы, прогулочным шагом 3 часа идти по тропинке к вершине — вот и все «восхождение» :) Но, в общем, мы и не альпинисты.
Идем налегке — минералка, орешки какие-то, фотоаппараты, фрукты.
Догоняем по дороге группу американской молодежи. Человек 20 ребят 15–20 лет, рюкзаки выше головы, в руках лыжные палки, решимость на лицах, идут, упираются. Ну, думаем, скауты какие-то, тренируются. Обходим их (налегке-то), идем дальше. Выходим на вершину. Сидим, философствуем, наслаждаемся видами, фотографируем, кормим бурундуков орешками. Появляется «группа скаутов». Ну, думаем, сейчас они тут нам покажут что-нибудь, типа установки палаток на стену, страховки на подтяжках и разведения костров с одной зажигалки. Садятся они на соседнюю площадку, снимают свои офигенные рюкзаки, открывают…
Достают кока-колу, гамбургеры и начинают все это активно потреблять. Потребив, аккуратно собирают мусор, бумажки, упаковывают все это обратно в рюкзаки… и уходят.
Никогда нам их не понять.

Зарисовка третья: пища богов

По дороге из Денвера в Лас-Вегас остановились мы на ночевку где-то посреди пустыни Невада. Маленький поселок, мотель, дальнобойщики, ковбойские шляпы и толпа мексиканцев. Наутро встали часов в семь, чтобы тронуться в путь по холодку — к полудню температура воздуха превышала 50’C и приходилось поднимать крышу и врубать кондиционер на полную.
Решили позавтракать. А где, собственно? Поспрошав местных жителей, обнаружили некую местную универсальную забегаловку — заправка, аптека, супермаркет и ресторан в одном флаконе, в домике 5×10 м. Сели, читаем меню.
А я знаю, что порции у них там, в Штатах — слона можно три дня кормить и еще бегемотам останется. Притащат тебе, блин, во-о-от такую тарелку, а наедаться с утра… Нуегонафиг. И вдруг смотрю, в меню написано: «Кусочки свинины и два яйца — 5 баксов». О! Это то что надо. 2 яйца — это как бы 2 яйца, их особо в объеме не увеличишь. Заказываю. Несут. Во-о-от такую тарелку! А на ней — четыре свиных ноги, гора жареной картошки, куча капусты и прочих огурцов, 4(!!!) толстых ломтя жареного хлеба и, да, таки два яйца. Их аж не видно…

Зарисовка четвертая: чужой монастырь

Денвер.
Просыпаюсь, подхожу к окну. 36 этаж небоскреба, люди внизу точками, машины букашками. А над вторым этажом — крыша, а в ней — бассейн. Во, думаю, пойду-ка я искупаюсь. Надел плавки, взял полотенце, томик Чехова, неизвестно как там оказавшийся — пошел. Поплавал, вылез, сижу в шезлонге на солнышке, загораю, книжку листаю.
В бассейне народу не то, чтобы много, но желающих освежиться хватает. Вокруг народ ходит… Стоп. А чего это они на меня посматривают как-то странно? Да и с третьего этажа, из фитнесс-центра, народ как-то с тренажеров косится… И тут до меня доходит. Я тут один такой — в европейские плавки вырядился. Американцы-то купаются в шортах до колен, с карманами и завязками! А вот это, то что на мне, там носят только геи, пытаясь познакомиться, да работники стрип-клубов, и то только на работе. И я вот еще…

Зарисовка пятая, которая должна была быть первой.

Москва — Цюрих — Даллас — Денвер.
Билет мне достался из серии «какой был» — ибо виза была получена буквально за пару дней до вылета, все было срочно, бегом и как-то сумбурно. Так что, приехав в Домодедово в 5 утра, я практически расслабился — наконец-то в дороге, успешно влился в систему международных авиаперевозок, больше от меня ничего не зависит, можно откинуться на спинку и побыть немножечко грузом. Впереди было три рейса с двумя пересадками — плата за срочность.
Первый из них, из Москвы в Цюрих, прошел как по маслу. Швейцарцы были точны, как собственные часы — регистрация, взлет, три часа полудремы с обедом и напитками, посадка, гуд бай, сэр. Минута в минуту. Приключения начались дальше. Регистрация на рейс Цюрих-Даллас, «Кто паковал ваш багаж? А на чем вы ехали в аэропорт? Не имел ли доступ к вашему багажу кто-то посторонний?», прощупывание ремня, обуви, чуть ли не осмотр зубов:)
Наконец проходим в отстойник перед гейтом. Сидим, ждем. До вылета 15 минут… 10… 5… Хм. Да мы уже 10 минут как должны быть в воздухе! 20… 30… 40… Наконец открывается волшебная дверца, нас начинают загружать по классам и салонам. Садимся. Сидим. Самолет отруливает от аэропорта и катится по дорожкам. Встает. Капитан объявляет: «Уважаемые пассажиры! Вы знаете, мы тут немного запоздали с вылетом, а теперь эти пунктуальные швейцарцы нас не выпускают. Так что мы слегка постоим, подождем «окна»…
Народ улыбается, дескать, с кем не бывает.
Деваться, собственно, некуда — стоим. Наконец, через полчасика самолет снова трогается и мы-таки взлетаем.
День-ночь, Атлантика. Едим, спим, читаем, в соседях у меня какой-то здоровый американец, все 9 часов провел, уткнувшись в цветастый покет-бук и, кажется, продвинулся в нем страниц на двадцать… И вот он — Даллас.

Самолет встает на крыло и начинает нарезать круги вокруг аэропорта. Сидим в перекошенном состоянии, 10 минут. 15. 20. Опять прорезается капитан: «Дамы и господа! Мы тут с вами слегка опоздали и теперь Даллас нас не принимает. А у меня кончился керосин, так что не волнуйтесь, мы сейчас тут недалеко слетаем заправиться и тут же вернемся!»
Народ начинает нервно хихикать.
Час полета. Прилетаем в соседний штат, город Талса, Оклахома. Садимся на какой-то невнятный аэродром — степь, плетень, домик лесника. К нам подруливает заправщик, возится с нами часик. Летим обратно. Даллас нас ждет!
Ура! Садимся, рулим к аэропорту, все расслаблены и довольны — наконец-то. Ага. Снова капитан: «Господа и дамы, вы будете смеяться… но у Далласа нет для нас свободного гейта, так что придется еще немножко подождать!»
И еще 40 минут сидим в опостылевших креслах.
Хихикать сил уже нет:)
В конце концов кишку нам находят, выползаем из самолета. Следующий рейс у меня на Денвер, но он улетел 5 часов назад… Иду к стойке American Airlines, там меня уже ждут: «Да-да, сэр, пожалуйста, вот новый билет!» Смотрю. Вылет через… 5 минут:)
А далласовский аэропорт — это такая нефиговая территория с тремя терминалами, между которыми ходит автобус. И я нахожусь в терминале «А», а мне надо в терминал «С». При том, что я не знаю даже, где этот автобус останавливается.
«Ребята, я же не успею?» — «Нет-нет, сэр, идите, успеете!»
Что ж, иду. Нахожу автобус. Сидит в нем одинокий афроамериканский водитель. Лезу к нему: «Мужик, поехали, я опаздываю!»
— «Да не торопись. Ща, народ набьется — поедем…» Ждем. Салон наполняется. Мы трогаемся, едем, приезжаем, я прохожу регистрацию, сажусь в самолет… и мы еще минут сорок стоим, никуда не спеша:)
Зато этот перелет был самым крутым за всю мою жизнь: салон полупустой, свет погашен, сумерки, летим на запад.
Тонкий луч света падает на бокал красного вина, бросая алые блики, а за окном полыхает в полнеба бордовое пламя заката, который мы догоняем все время полета… В Денвере меня, по идее, должны были встречать. Но, поскольку я намеревался прилететь в пять вечера, а добрался аж к двум ночи — я не удивился, не найдя никого в толпе встречающих.
Пошел, поймал такси и поехал в город. Поднялся на лифте на 35-й этаж небоскреба и обнаружил, что дома-то, оказывается, никого нет:) Потом-то выяснилось, что девушка-таки меня ждала, бедная, в аэропорту, но почему-то на выдаче багажа. А какой у меня может быть багаж на две недели — фотоаппарат и зубная щетка…
А пока я спустился в холл и сунулся к консьержке: «А можно я тут у вас на диванчике посплю?» — «???« — «Да я тут из Москвы, 28 часов уже в дороге…»

Зарисовка шестая: внизу, если помните, был бассейн…

Уезжала девушка моя из Штатов и решила устроить прощальную вечеринку в своих съемных апартаментах.
Шикарная квартира, небоскреб, 35-й этаж, 150 кв. м, белый ковролин, окна во всю стену — фирма платит. Собрала толпу русских коллег, накупила выпивки… и тут ее позвали зайти еще на одну вечеринку, с начальством. Пришлось туда поехать, и так вышло, что там пришлось и остаться. А наши люди кутили у нее…
Перед отъездом на «Правилах пользования помещениями», висящих у себя в квартире, она увидела спешно приписанное хозяевами от руки дополнение: «Категорически запрещается поджигать мебель и выбрасывать ее из окна».

Зарисовка седьмая: имиджевая

Как-то остановились поесть где-то в пустыне Невада, в маленькой забегаловке. Покупаем какие-то холестериновые пончики и обсуждаем, сколько нам еще до Вегаса тащиться. Сели. И тут подходит к нам парень и спрашивает:
— Ребят, а вы сейчас на каком языке говорили?
— На русском.
— Вы что ж, русские?!
— Да, русские.
Он смотрит на меня ошалевшими глазами:
— И… И ты тоже русский?!!!

Последний перелет перед домом — Цюрих-Москва. Swiss Air, Домодедово ждет, заграница уже в печенках, весь сам уже вполне американского вида: бейсболка, шорты до колен, те самые, которые они по неразумию «плавками» называют, гавайка, из кармана торчит корешок билета «American Airlines»… Сажусь в самолет. Рядом — какой-то пацаненок лет десяти. А у него в другом конце салона — приятель и они через головы всех пассажиров перекрикиваются. Подходит стюардесса и начинает его успокаивать, мол, ты посиди спокойно, сейчас все сядут — поменяешься с кем-нибудь местами, а пока не кричи. Я ей говорю: давайте я сейчас пересяду, мне по барабану, я один лечу. Она меня благодарит, мол, спасибо, сэр, вы так любезны, сэр, пройдите сюда, пожалуйста, вот, садитесь, вот вам ручка фирменная на память, вот вам стульчик у окошка, вот вам банка с кислотой:) Да ладно, говорю, все окей, окей, ноу проблем, велкам к нам на Колыму:) А за спиной у меня сидят наши — мама с дочкой лет 14-ти.
И дочка маме говорит: — Ох уж эти американцы! Никогда я так не научусь говорить, как они: «Оооке-е-ей»…
Улыбался:)

Зарисовка восьмая: краш-тест

Мечта советского инженера — въехать в Лас-Вегас на белом кабриолете — была наконец-то осуществлена. С этого момента он стал идеологически как бы не очень нужен и, видимо, это почувствовал. Выехали в обратный путь — пустая трасса, утро, солнышко припекает, 85 миль в час с шуршанием ложатся под колеса… И вдруг — то ли от жары, то ли наехали на что-то, правая передняя покрышка лопается на полном ходу. Машина идет юзом, руль в сторону заноса, ее резко перекладывает на другую сторону, крутит, один оборот, второй и мы с шумом и в туче пыли вылетаем в кювет.
Сидим, некоторое время соображая, что же произошло. Пыль медленно оседает нам на головы, покрывая все вокруг серым налетом.
На встречке останавливаются люди, спрашивают, все ли с нами в порядке. Машем им, мол, живы, здоровы, все нормально. Пытаемся выехать своим ходом из кювета — ноль эмоций. Выхожу, смотрю — обе покрышки с правой стороны сорвало с дисков. Лезу в багажник — ну ясное дело, на нашего человека не рассчитано, там не то что инструментов, там и запаски нет, даже «докатки».
Но сзади уже слышу сирену — полицейский джип, хайвей патруль. Видать, кто-то из встречных вызвал. Сначала, ясное дело, проверка документов, выяснение обстоятельств. А потом — когда они поняли, что и с законом мы в ладах, и в медицине не нуждаемся — вызвали нам эвакуатор, и около часа, пока ждали, стояли с нами и трепались за жизнь. Про президентов, рыбалку, детей, машины, фотоаппараты. «Фотографировать» по-английски произносится и пишется так же, как и стрелять — shoot. Подхожу я к копу:
— Excuse me, can I shoot you? — и показываю жестами, мол сфоткать тебя можно?
Он смотрит на меня подозрительно:
— Excuse me, but I can shoot you! — и рукой за кобуру:)
Но вообще, с нашими гаишниками сравнений никаких. Пока стояли там — они охладили нам кока-колу в своем холодильнике, напихали нам полные карманы каких-то наклеек против наркотиков, мне сунули маленький полицейский значок штата Юта, девушке — достали из багажника и подарили ПЛЮШЕВОГО МЕДВЕЖОНКА(!). Прикиньте, у них был с собой плюшевый медвежонок — дарить людям в целях психологической разгрузки…

Потом подъехал эвакуатор, нас быстренько погрузили и отправили обратно в город. Ну, там уже было все просто — прокатная контора, грустный взгляд клерка, страховка — вот, ключи — на, ключи давай, сумку из багажника в багажник переложи, good buy, sir, drive carefully.
Пытался Лас-Вегас нас задержать, чуял, что не все деньги мы в казино просадили. Не вышло — только белый кабриолет себе на память оставил, нам синенький отдал:) А, может, мечта советского инженера должна была звучать иначе: «Въехать в Лас-Вегас на белом кабриолете… и разбить его к едрене фене!» :)

Зарисовка девятая: Аризона

Наверное, даже наверняка, в этом штате есть обычные, нормальные города — с небоскребами и парками, с частными домиками на тихих зеленых улочках, с супермаркетами и мэрией, со спешащими на работу клерками, ночными клубами и дешевыми забегаловками. В них кипит жизнь, делается бизнес и шумят стадионы.

Но для тех, кто едет через континент по 15-му шоссе, Аризона — это планета Марс, перенесенная на Землю. Она полна красного цвета. В ней красный песок, красные скалы, красные камни лежат посреди чахлой розоватой травы.
Могучие стены, словно вытесанные неведомыми скульпторами, вздымаются вокруг дороги.
Невозможные, невероятные каменные арки, как сны Сальвадора Дали, возносятся на десятки метров над головой, заслоняя солнце. Слоистые стены каньонов выглядят произведением безумного кондитера, помешанного на гигантомании.
Дороги, машины и люди кажутся здесь пришельцами, они не соответствуют окружающему миру ни по масштабам, ни по духу — мир вокруг принадлежит не им, он принадлежит только самому себе, а все это копошение вокруг — так, пыль, сдуваемая ветром…

Здесь своя геометрия, своя физика, здесь огромные валуны держатся на высоких каменных ножках, стены изгибаются причудливыми неэвклидовыми лекалами, а температура воздуха не предназначена для выживания человека. Там же, где нет валунов и скал — под белесым от жары небом на многие мили простирается плоская выжженная степь, сухая и жесткая как наждак.

И солнце, солнце, от которого невозможно скрыться даже под крышей автомобиля, потому что оно везде — отражается от дороги, слепит глаза, нависает над головой. Если на ходу высунуть из машины руку — ее обжигает встречным потоком воздуха, на стоянках дверь открывается словно в нагретую сауну. Такое впечатление, что весь этот мир вокруг застыл без движения именно из-за жары — под таким энергетическим прессом, кажется, остановилось само время. И в какой-то момент чудится, что так оно и есть — когда-то эти арки гнулись, выгибая тонкие спины, валуны взлетали и падали, стены ходили гигантскими волнами, но вдруг ударило солнце — и всё, мир замер, как в блике фотовспышки…
Лучше всех в эти скульптурные тесты Роршаха вписывались два француза, которых мы подобрали на дороге. Ребята с огромными рюкзаками прилетели из Франции в Канаду и, не зная ни слова по-английски, ехали автостопом в Мексику.
Вот они явно выглядели пришельцами на фоне соответствующего окружения… Общались же мы в основном жестами и улыбками, но расстались вполне довольные друг другом:) Они отправлялись дальше на юг, а наш путь лежал на запад, в Неваду…

Зарисовка десятая: Лас-Вегас

У нас с собой было вечернее платье:)
Мы ж не просто так, мы ж голливудские фильмы смотрели. Там были мужчины в смокингах, дамы в бриллиантах, ставки сделаны, ставок больше нет, мартини со льдом, смешать, но не взбалтывать, к вашим услугам, сэр…
Фигу.
Униформа игроков в казино Лас-Вегаса — футболка, шорты и тапки. Не сандалии даже, а именно тапки, шлепанцы без задников:)
Заходишь в сияющий, раскрашенный и звенящий однорукими бандитами зал, а там за столиком с ценой одной фишки в 500 долларов сидит эдакий мужичок в линялой майке и вяло расставляет стопки цветных кругляшков на игровое поле. Дресс-кода нет нигде — ходи так хоть в Беладжио, хоть в Пирамиду, хоть в пафосный ресторан, хоть в МакДональдс.
На робкий вопрос «А можно у вас тут фотографировать?» охранник казино даже не понял, почему я это у него спрашиваю.

Ну, правда, обслуживающий персонал выглядит именно так, как и должен — седовласые благообразные господа, холеные дамы, с улыбкой отщелкивающие карты длиннющими наманикюренными ногтями, юные, легко одетые официантки с подносами разнообразных напитков, улыбающиеся швейцары и гостиничные бои. Внешний лоск соблюдается скрупулезно — весь Las-Vegas boulevard сверкает и переливается.
Фонтаны причудливыми струями с подсветкой бьют к звездам, по улицам носятся феррари и ламборджини, из казино Пирамида в ночное небо упирается луч прожектора, видимый практически из любой точки города.
В феррари, правда, обычно ездят толпы подростков — там на любом углу можно взять за 100 баксов в день спорткар напрокат, вот они и скидываются толпой, а потом набиваются в него дружно, катаются, высовываются из окон и весело орут.
Толпы туристов на тротуарах проходят сквозь строй мексиканцев с буклетами проституток. Для привлечения внимания они постоянно колотят этими буклетами себе по рукам, от чего кажется, что вся улица аплодирует.
Свадебные часовни предлагают женить кого угодно прямо на месте — юридической силы такой брак не имеет, зато романтики — дальше некуда.
Массовые кормушки для туристов очень удобны — платишь 6 долларов за вход и попадаешь в зал размером с приличный стадион, в котором расставлены длиннющие столы с самой разнообразной пищей и напитками — ешь-пей сколько влезет, деньги Лас-Вегас зарабатывает не на еде…
Многоярусные стоянки для автомобилей — коварная вещь. Вечером мы бросили машину на стоянке казино Сахара, а утром как идиоты долго бродили по этажам, размахивая брелками и пытаясь вспомнить, куда же мы ее вчера дели:)
В переулках торгуют всякой всячиной. Девушка моя нашла там лоток с солнечными очками «Все по 1 доллару», выбрала себе парочку, а потом мы никак не могли найти, кому же за это надо отдавать деньги.
Отели и гостиницы — на любой вкус, от мегапафосных до простеньких на окраине. Мы жили в очень милом месте, небольшие апартаменты в конце бульвара с бассейном перед входом, до которого, правда, мы так и не добрались, заигравшись в блэк-джек. Проиграли на двоих всего 80 долларов за ночь, как ни странно, зато удовольствия и экзотики хлебнули выше крыши… не считая бесплатных напитков для игроков;)

А за пределами той самой сверкающей улицы в Лас-Вегасе почти сразу начинается пустыня. Выглядит это немного странно — вроде как только что были казино, отели и рестораны всех видов, от Эйфелевой башни до собора Василия Блаженного, а тут вдруг — раз! — и барханы, колючки, песчаная буря, блин, быстрей, закрывай крышу, занесет же нафиг…
Вообще, город очень странный. Ну, например, в 50-е годы всего в 100 км от него проводились наземные ядерные испытания и грибы взрывов можно было наблюдать прямо из окон отелей. Видимо, еще и поэтому там царит полная вольница. Даже бутылку рома в магазине нам продали, не спросив документов, и на вопрос: «А если мы будем пить прямо на улице, нам нужен бумажный пакет?» — ответили: «Да пейте где хотите и как хотите, у нас все можно.»
И правда, чего уж тут…
Единственно, о чем я сейчас жалею, так это о том, что фотографировать я тогда ну совсем не умел — только-только купил первую в жизни пленочную зеркалку. Ну, будем считать это поводом вернуться:)

Зарисовка одиннадцатая: конвертируемая валюта

Денвер. Идем с приятелем по задворкам каким-то — лабазы, сараи, стоянки.
Навстречу — негритянка в два раза себя шире.
— Здорово, ребята! Дайте доллар?
— Не, нету у нас.
— О, а вы откуда?
— Из России.
— Русские?!
— Русские.
— Тогда дайте рубль! :)

Зарисовка двенадцатая: о половинках

Денвер, вечер.
Дома сидеть неинтересно.
Куда бы податься в городе? А пошли в ночной клуб какой-нибудь, тут же наверняка есть!
Стали искать — и точно. Есть. Ночной клуб «Church» — днем это церковь, католические службы проходят, а вечером на место проповедника выкатывают диджейский пульт, в кельях вовсю торгуют виски, орет музыка, дым столбом, девчонки пляшут, парочки целуются.
Как-то раньше я считал американцев более набожными. Даже я, хоть и вовсе не католик, как-то неуютно себя чувствовал в таком клубе. Есть что-то ненормальное в такой вот половинчатости.
Ну, примерно как с одной девушкой, с которой мы там же познакомились. Русская, выехала с родителями в Штаты, когда ей было 10 лет. По-русски говорит отлично, но… лексикон у нее ограничен знаниями 10-летнего ребенка, дальше пошел английский. Сидели компанией, перекидывались в картишки, так она их так и называла: «король клабс», «дама хартс», «шестерка даймондс»…

Зарисовка тринадцатая: возвращение

— Good morning! — здороваюсь, протягивая документы.
— Привет! — весело говорит девчонка в аэрофлотовской униформе, посмотрев мой паспорт.
— Девушка! Спасибо! А то устал уже от английского! — благодарю я.
Позади трансатлантический перелет. В общем, он тоже прошел весело — соседом у меня был молодой техасец, парень всю жизнь провел на ранчо и вот, наконец-то, накопил денег и выбрался посмотреть Европу. Весь перелет мы квасили с ним бесплатную выпивку из маленьких бутылочек, болтали за жизнь и рассказывали анекдоты. Один раз я его, правда, кажется, напугал — самолет попал в зону турбулентности, начало трясти, а я ему задвинул:
«Летит самолет. Вдруг слышится какой-то шум, скрежет, самолет трясет. Один пассажир хватается за подлокотники и бледнеет. Сосед его успокаивает:
— Да вы не волнуйтесь, там, в кабине, ребята знают, что делают.
— Отстаньте! Я сам пилот, я точно знаю, ЧТО они делают!»
Техасец на этот анекдот как-то слегка напрягся;)
Но, невзирая на все это, возвращаться домой всегда приятно. Друзья потом много расспрашивали о поездке и задавали вопрос, не хотелось ли мне там остаться, жить и работать. Я какое-то время объяснял, что, мол, попутешествовать было интересно и здорово, но вот жить — не, там бы я не стал.

А потом, уже через несколько лет, состоялся у нас такой вот диалог с одной знакомой:
— Америка? Америка — она как… офисный стул! Удобно, функционально, везде ручечки, можно под себя настроить.
Но скучно. А Англия — она как старое кожаное кресло. Неповоротливое, тяжелое, где-то протертое, где-то дырявое.
Но уютное! И неповторимый запах…
— А Россия?
— Хм. Садовая скамейка. Жестко. Занозы. Дует… Но на ней вырезаны наши имена.

©2002

Теги: Автопутешествия