Развитие отечественного туризма диктует новые правила: путешествие должно быть не только хлебным и зрелищным, но еще бюджетным и внутренним. В этом плане одно из привлекательных мест для нашего человека — Республика Калмыкия. Это единственный регион в Европе, где религией большинства является буддизм. Буддизм экзотичен и моден, он манит к себе не только путешественников и исследователей, но и новых адептов учения Будды. Однако центр буддистской жизни — Тибет и страны Азии — далеко. А из-за того, что здесь, под носом, на территории европейской России, находится целый буддистский регион, туристический интерес к Калмыкии в последнее время набирает дополнительные обороты и в будущем, как предполагают эксперты от туризма, будет только расти. С чем всех почитателей Калмыкии и поздравляю. Итак.
Все дороги ведут в Элисту
Начну путевые заметки с главного — собственно, калмыцкого туризма. Он — основная сфера местной экономики (и наверное, единственная сносно работающая — но это по секрету). Калмыки сделали ставку на свою исключительность, в основе которой лежит все та же буддийская составляющая. Если говорить о столице Калмыкии — Элисте, то здесь буквально весь центр города — автобусные остановки, киоски, рекламные стенды, ограждения, даже деревья — содержит чисто буддистские включения в виде орнаментов, архитектурных мотивов, цветных флажков, молитвенных барабанов и т. д. За этим люди и едут.
В компании с детьми ярко-красные барабаны хурдэ кажутся элементами детской площадки. Но предназначение их весьма серьезное. Крутнуть барабан — все равно что прочитать молитву.
Элиста по-хорошему не только сердце республики, но и все остальные органы. В Калмыкии есть четкое разделение — Элиста и степь. Здесь нет других значимых городов и буферных зон. Есть главный город с населением в сто тысяч человек, и голая степь. Сразу за пределами столицы начинается большой пустырь, распространяющийся на всю территорию республики. Туристы едут в основном в Элисту. Правда, есть и путешественники-гурманы, которые предпочитают увидеть Калмыкию в том виде, с которого начинается мультфильм «Крылья, ноги и хвосты» (помните, «Перед вами знойная пустыня, почти голая, почти безжизненная»?)
Что нужно знать о калмыках?
Калмыки — это монголы. Западные. Если быть точным — ойраты. Когда-то отделившись от основной группы ойратов, калмыки ушли из Азии в междуречье Волги и Дона. Отделились по той причине, что не захотели принимать ислам. Сами калмыки называют себя хальмг, что значит остаток. Остаток, принявший буддизм и перешедший через Урал. Республика Калмыкия по-тамошнему звучит Хальмг Тангч.
Праздник Цаган Сар. Калмык в костюме воина — часть театрализованного антуража праздника.
В прошлом калмыки любили повоевать. Ничто так не разгоняло кровь, как степь и седло. Дрались кочевники с врагами отчаянно и почти всегда выходили из схваток победителями. Какими были старинные богатыри — об этом рассказывает знаменитый калмыцкий эпос «Джангар», очень популярный в республике. Что до воинов нынешних, то многим наверняка известны имена двух калмыков — Оки (1879–1960) и Басана (1910–1983) Городовиковых. Они — дядя и племянник, оба — генералы, оба — Герои Советского Союза. Первый знаменит тем, что сражался вместе с Семеном Буденным в составе Первой Конной армии, а после стал видным советским военачальником. Второй — что, отвоевав всю Великую Отечественную войну, успешно руководил Калмыкией в 1960–1970-е гг. Вся нынешняя патриотическая идеология в республике базируется на именах этих двоих усачей (оба Городовиковых носили шикарные, буденновские усы). Их портреты часто можно встретить на улицах Элисты. На фасаде местного госуниверситета висит огромная растяжка с портретом Басана (сам вуз носит его имя). А в честь дяди назван населенный пункт Городовиковск.
Разноцветные флажки (лунгта) — один из символов тибетского буддизма. На них пишут молитвы. Считается, что природные стихии разносят энергию добра и удачи, сконцентрированную в написанных на флажках молитвах, по всей земле.
Песчаный город
Элиста в некотором роде город-призрак. Проходи история калмыцкой степи самотеком, как она есть, то столицы Калмыкии могло и не быть. Дело в том, что заселенная площадь под Элистой отвоевана у полупустыни так же, как половина территории Нидерландов у моря.
Интересно, что начало Элисте положил российский император Николай I — в 1845 г. он издал указ об облесении калмыцкой степи. Сильно уж превратить ее в оазис не вышло — природа все равно брала свое. Но кое-где редкие посадки прижились, например, в балке Элисте. Вскоре дело царя продолжил простой мужик Степан Кийков. Считается, что именно он в 1865 г. соорудил здесь первую землянку. В будущем получилось то, что получилось: столица Калмыкии Элиста. Название Элиста значит по-калмыцки «песчаный». То есть фактически Элиста означает Песочный город.
Элисто-туристо
Туристический бизнес Калмыкии весьма молодой. Следует отметить, что наиболее примечательные туристические объекты построены здесь совсем недавно. Разумеется, что и массовый турист начал осваивать калмыцкие рубежи буквально вчера. Главные достопримечательности Элисты — Пагода семи дней, Центральный хурул*, Старый хурул — все это достояния последних двадцати-двадцати пяти лет. Из прежних туристических объектов здесь можно вспомнить, пожалуй, лишь упомянутые голые степи за пределами Элисты.
В таком виде предстают в Элисте многие торговые точки, не только лавки буддийских сувениров.
Туристов на улицах калмыцкой столицы много. Где-то в сторонке отдыхают двухэтажные автобусы с броскими надписями «Москва-Элиста». Напротив ограды, увешанной буддистскими флажками, стоит группа людей, которую просвещает на предмет буддизма местный экскурсовод: флажки — молитвы верующих, ветер — транспортер, доносящий просьбы землян до небесных администраторов. Среди праздно гуляющих элистинцев попадаются даже африканцы- то ли путешественники, то ли студенты.
*Хурул — калмыцкий буддистский храм
На площади Ленина как нельзя лучше проявляется идеологический симбиоз Калмыкии. Буддийские ворота и пагода Семи Дней соседствуют с хайтековыми зданиями, памятником Ильичу и огромной шахматной доской (два последних объекта — за кадром).
Кто в Калмыкии главней?
Золотая Обитель Будды Шакьямуни, или Центральный Хурул, — средоточие Элисты и всего калмыцкого мира. Шакьямуни — значит, из рода Шакьев, хурул — калмыцкий буддийский храм. Внутри Золотой Обители находится девятиметровая статуя основателя буддизма. В восточных духовных традициях для поклонения используют статуи Бога или святых — мурти. Это в некотором роде христианские иконы, но в 3D исполнении.
Изваяние калмыцкого Будды — самое большое в Европе. У тех туристов, кто увидел его впервые, складывается впечатление, что в Элисте заправляет не мэр, не шаджин-лама*, и даже не президент Калмыкии. Настоящий глава Калмыкии — именно этот, восседающий под сенью сводов величественной Золотой Обители великан ростом с трехэтажный дом. Он спокойно сидит в позе лотоса и дает всем понять: Я — тот, кто закручивает сюжеты жизни и направляет куда надо мысли, надежды, грузопотоки, и вообще все-все-все. Даже те калмыки, кто далек от религии, с большим уважением относятся к Будде Шакьямуни.
*Титул Верховного ламы Калмыкии
Будду в Золотой Обители фотографировать строго запрещено. А вот его маленьких собратьев в сувенирных магазинах — пожалуйста.
В буддизме святых можно не только изображать на картинах, но и ваять в камне. Скульптура одного из просветленных учителей в Элисте.
Сережа, делай мань—мань!
Воскресный день. Я подхожу к хурулу, перед входом в здание стоит фигура Цаган-Аава, Белого Старца. По калмыцким поверьям, он — хранитель всего живого. Поток людей, движущихся в хурул, сначала направляется к старцу. Церемония обычная — поклон и копеечка. От какой-то большой семьи отделяется дородная калмыцкая мама с двумя детьми и легкими пинками подгоняет чад к каменному стражнику. «Сережа, делай мань—мань! Саша, и ты — мань—мань», — говорит мамаша. Вероятно, мань—мань — обрывок из главной буддийской мантры «Ом мани падме хум»*. На санскрите мани — драгоценность. В английском — деньги. То есть даже в словообразовании есть какие-то неизменные словесные архетипы.
Чтобы попасть к Будде, нужно поговорить с Белым Старцем. А чтобы умилостивить Белого Старца, нужно выразить почтение и положить денежку.
Дверь в храм открывается очень тяжело. Сразу бросается в глаза обилие обуви в холле (в буддийских храмах принято разуваться). Похоже, что сегодня какой-то особенный праздник. Спрашиваю у сотрудника хурула, какой повод для собрания? Он говорит, что как раз сейчас в храме проходит молебен, связанный с главным калмыцким праздником — Цаган Саром, национальным Новым годом. Я удивлен — когда ехал в Калмыкию, то даже не подозревал о таком сюрпризе. Обычная поездка в уикенд превратилась в еще одни новогодние каникулы.
*Буквальный перевод: «О, жемчужина, сияющая в цветке лотоса!»
Элиста — и так местами очень разноцветный город, а с таким транспортом и подавно.
Тесто, избавляющее от напастей
Алтарную часть Золотой Обители опоясывают несколько ярусов. В партере не протолкнуться, но счастья можно попытать на других ярусах. Поднимаюсь на третий. Помещение занято народом, сидящим на полу в молитвенном сосредоточении.
Будды все равно не видно. Откуда-то снизу слышны мантры, напоминающие непосвященному уху бесконечную череду магических заклинаний. Ко мне подходит… кошка. Наличие еще кого-то, кроме людей, поначалу обескураживает, но, судя по реакции остальных, мурка в храме — это нормально. Замечаю еще две вещи, о которых ну очень хочется спросить. Кто-то разложил на полу фотографии. Вероятно, это родственники. Осведомляюсь — зачем? Оказывается, в таком виде те, кто не смог прийти сегодня в храм, как бы присутствуют на службе. В руках многих верующих — кусочки теста. Снова спрашиваю. Одна женщина объясняет, что это новогодний ритуал. Нужно держать тесто в руках и мысленно проговаривать: «Все болезни и несчастья остаются в прошлом». Затем тесто сжигают в костре. Все это ради того, чтобы достичь внутренней гармонии и привлечь счастье.
Угощение борцогами, жареными пирожками, — традиционная часть калмыцкого Нового года.
Почему Будда привлекательный?
Наконец вижу огромного золотистого Будду. Он производит впечатление большее, чем все убранство хурула, который атрибутикой и росписями напоминает сказочный дворец. Будда покрыт сусальным золотом и одет в дорогие одежды. Настоящие драгоценности, впрочем, внутри него. По словам верующих, в статую спрятаны священные для буддистов предметы — тексты мантр, благовония, земля со всех уголков республики и т. д. Будда блаженно улыбается. Позже, когда я спускаюсь в подземный ярус, в библиотеку, ее сотрудники мне говорят, что знаменитая Джоконда улыбается улыбкой Будды.
— В ее улыбке есть все: безмятежность, вера, спокойствие. Это улыбка существа, достигшего просветления. Улыбка Будды. Вот почему она так приковывает внимание миллионов.
Все мотивы Калмыкии в одном кадре: обитель Будды Шакьямуни, борцоги и калмыки. Кстати, Золотая обитель — самый большой храм Будды в Европе (высота 63 метра.
Просто Кирсан
Кто бы что ни говорил, а самый известный калмык в мире — первый президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов. Его здесь называют просто Кирсан. Формально он уже отошел от дел, но его присутствие в местной политике до сих пор проявляется не только в калмыцкой ноосфере, но и во вполне осязаемых вещах. При нем создана вся новейшая инфраструктура республики. Он вложил личные деньги в строительство Золотой Обители Будды Шакьямуни. Визитная карточка Элисты — Шахматный город (Сити-Чесс), это тоже дело рук Илюмжинова. За что элистинцы его и увековечили в топонимике — главная площадь Сити-Чесса названа именем Илюмжинова.
Буддийские ворота на площади им. Ленина (памятник Ильичу — снова за кадром). Парадокс, но туристам такое сочетание нравится.
Пиар Александра Сергеевича
Впрочем, я забыл про одного калмыка, который будет познаменитей Кирсана. Лично мне при упоминании слова «калмык» в голову приходит тот самый «друг степей», которого воспел в «Памятнике» А. Пушкин.
Нашему всему принадлежат всего два стихотворения, в которых есть упоминания о калмыках (второе — «Прощай, любезная калмычка»). И за это калмыки оказались ему весьма благодарны. На главной площади Элисты они установили Александру Сергеевичу памятник. Но при этом очевидно, что в Элисте Пушкин ни разу не был и никакой связи с Калмыкией не имел. Стало быть, памятник ему именно за пиар.
Пушкин в Элисте — это уже событие, но, положа руку на сердце, он больше похож на незабываемого героя забытых «Масок-шоу» Жоржа-визажиста.
Самый литературный город
Элиста — вообще очень литературный город. Это единственный населенный пункт в мире, где есть проспект Остапа Бендера. Неподалеку от Сити-Чесс ему же установлен памятник (естественно, в окружении двенадцати стульев). На улицах очень много каменных изваяний, прототипами которых стали герои местного фольклора — воины, сказители эпосов, мудрецы, животные и т. д. Без них не обходится ни один значимый перекресток. Особенно часто в скульптурных маяках прошлого можно увидеть героев народного калмыцкого эпоса «Джангар». Одна из главных улиц Элисты так и названа — имени Джангара. Правда, спроси рядового калмыка, что это, например, за статуя такая, то он вряд ли сходу ответит. Это объясняется тем, что не каждый современный калмык хорошо знает национальный фольклор. К этому нужно добавить, что некоторые скульптуры выполнены в таком нарочито примитивном стиле, что нужно постараться, чтобы разглядеть в них борцов, всадников или певцов-акынов.
Чем хороша Элиста, так это тем, что на каждом углу здесь находятся скульптуры, отражающие местную культуру, фольклор и традиции.
Невыразимая легкость пустоты
О том, что в Элисте, помимо Центрального хурула, обязательно следует посетить Шахматный город, Сити Чесс, говорят не только люди, но и их телефоны. У многих калмыков уже заготовлены щаблонные смс-сообщения, в которых упомянуты наиболее значимые объекты, обязательные для посещения путешественникам. При первой же встрече с туристами они просто сбрасывают вам на телефон полезную информацию.
Интересное соседство, которое не увидишь ни в одном городе Европейской России. Вездесущая стройка и буддийские ворота.
Что касается Сити-Чесс, то он был выстроен специально для проведения 23 шахматной Олимпиады в 1998 году. По своей сути, это целый микрогород: здесь функционируют свои органы управления и нормативная база, можно купить квартиру, снять офис, провести какое-нибудь партийное заседание. Но в ранние весенние дни Сити-Чесс напоминает вымерший город. Кварталы пусты, кое-где стоят две-три машины, жизни практически нет. Атмосфера слегка напоминает сам буддизм и его конечную цель. За пределами материального мира находится пустота, а достигший ее, обретая нирвану, освобождается от страданий.
Ступня автора на асфальте Сити-Чесс. Извиняюсь за качество.
Нация без национализма
В связи с этим — еще чуть-чуть о религии калмыков. Буддизм наложил сильный отпечаток на всю жизнь калмыцкого народа. В прошлом калмыки были весьма воинственными. Но сегодня типичный житель республики — спокойный, как питон. В буддизме главный принцип — это ненасилие (ахимса), и, похоже, что именно он охладил страсти калмыка. В целом от общения с местными жителями у меня сложилась такая картинка: если на улице Элисты подойти к прохожему и спросить его о чем-нибудь, то ответ будет такой развернутый, что скоро уже вы будете вынуждены искать способ, как бы увильнуть от встречи. При этом калмыцкий прохожий начинает говорить не сразу: несколько секунд молчит, как будто все еще пребывает в своей медитации, а только потом начинает разговор.
Элистинец читает газеты в слегка анахроническом варианте донесения информации — на стенде. В СССР такие публичные гаджеты были очень популярны.
Но миролюбие калмыкам прививали не только буддизмом, но и мечом. В 1943 году они были депортированы в Сибирь. Как сказано в исторических анналах, «за имевшее место массовое противодействие органам Советской власти и в качестве средства урегулирования национального конфликта». В далекой ссылке умерло более 40 тысяч человек.* Для малочисленного народа — это просто катастрофа. Выжившим повезло. В 1956 году им разрешили вернуться на родину. Но вот обернулись потомки ойратов уже другими — с позабытым калмыцким языком и выхолощенным буддизмом. Сегодня минимальная часть населения знает свой родной язык. Неудивительно, что один мой элистинский знакомый однажды сказал: «Понятия калмыцкого национализма у нас нет, потому что чистых калмыков в Калмыкии — днем с огнем».
Чук и Гек на улице Элисты.
Кстати, на улицах Элисты повсеместно можно встретить множество калмыков с европеоидными чертами лица. Метисов здесь называют балдырами, они — продукт смешанных браков (не только калмыков с русскими). Многие из балдыров хорошо известны за пределами республики, например, модель Ирина Туманова, кавээнщик Сангаджи Тарбаев (команда РУДН), чемпион мира по кикбоксингу Бату Хасиков.
*Всего было депортировано 98 тыс. человек — почти весь калмыцкий народ.
Соленый, значит калмыцкий
Самый популярный национальный праздник в Калмыкии — это Цаган-Сар, калмыцкий Новый год. Его дата вычисляется по лунному календарю, а в 2017 году праздник пришелся аккурат на самый «хвост» зимы — 27 февраля.
Одна из традиций Цаган Сара, калмыцкого Нового года, заключается в раздаче борцогов, калмыцких пончиков и традиционного калмыцкого чая.
Разумеется, у этого «красного дня» своя, сложная философия, но суть, как и везде, — это всенародное безделие. Поскольку Цаган Сар — еще и дополнительный выходной, то в этот день многие калмыки активно перемещаются по столице и республике, чтобы встретиться с родственниками.
Во всех присутственных местах Элисты обязательно раздают борцоги и разливают калмыцкий чай. Откуда-то из динамиков несутся звуки национальных песен. На одной из площадей проходит конкурс муниципалитетов на лучшую кибитку. В Элисте царит общее оживление. Очень скоро эмоций добавит весенняя степь — в ней покажутся зеленые травы и расцветут цветы. Короткое время, когда контраст между Элистой и всей остальной Калмыкией будет не так заметен…
Цаган Сар. Танцуют все.
На посошок пробую калмыцкие угощения, которые раздают у входа в Центральный Хурул. Чай здесь пьют с солью и сливочным маслом. Пить такое дома — все равно, что случайно уронить в чай бутерброд. Тем не менее, покупаю домой местный сувенир — плитку прессованного калмыцкого чая. На упаковке написано: «Калмыцкий чай!» На обороте: «Произведено в Ставрополе». Сначала накрывает легкое разочарование — даже здесь, в Калмыкии, налицо все признаки глобализации. Но затем приходит мысль, схожая по окраске с предчувствием наступающей весны, — слава Богу, калмыцкий чай — не «мэйд ин Чайна»…
Теги:
Самостоятельные путешествия
