Как обидно жить в нашем московском климате: казалось бы, зима и холод целых полгода, а снега нет такого, чтобы как в детстве — белый-белый, и на солнце искрится, да чтобы по зимнему лесу на лыжах! В общем, решили мы, что не хватило нам…зимы! И решили мы поехать в начале марта на русский север. Оказалось, что найти то, чего душа желает (а душа желала кроме деревянного зодчества и карельской бани еще и лыжни в заснеженном лесу) довольно непросто: в основном современные туристы предпочитают путешествовать по карельской глубинке на снегоходах. Но нам повезло, и команду сумасшедших лыжников согласился сопровождать аж председатель петрозаводского туристического клуба!
Москва провожала моросящим дождиком и ироничными взглядами встречных на наши лыжне чехлы. А проснулись мы как будто уже в другой стране — все за окном было розовым: розовое небо, розовый снег, толстый розовый иней на ветках розовых берез! Оно и понятно: минус десять градусов, как говорится — мороз и солнце! Не отлипая от окна, доехали до Медвежьегорска, или, как называют местные, до Медгоры. И сразу же восхитились деревянным зданием вокзала, которое было построено еще до революции.
3
Тут же на перроне накупили всякой-разной копченой рыбы. Ну просто потому, что нельзя было пройти мимо такого запаха! Как потом оказалось, самые вкусные местные рыбы — сиг, форель и палия (это такая местная рыбка семейства лососевых). Налим тоже вкусный. А вот судака все-таки лучше не в копченом виде употреблять.
Нам предстояла поездка к нашему первому месту дислокации — в старинную карельскую деревню Типиницы, где нас ждал гостевой домик на берегу озера. Ехали мы на новом «патриоте», а в прицепе за нами ехали два снегохода — один обычный, а второй снегоход-буксир, для прокладки лыжни. Дорога была очень живописной, особенно после московского серого неба. Мы не уставали ахать от восторга и несколько раз останавливались, чтобы получше рассмотреть и сфотографировать деревянные церкви и деревенские дома.
3
3
4
3
Прогулялись по деревенским улицам, вспомнили, что снег под ногами должен поскрипывать, а не похлюпывать. Кстати говоря, зимой дороги в Карелии хорошо чистят, так что ездить по ним очень приятно — ни ям, ни ухабов, ни московских реагентов.
5
3
Оба следующих дня мы провели на лыжах, а прокладывал нам ее наш проводник как раз с помощью снегохода-буксировщика: надевал широкие горные лыжи, заводил мотор — и уносился вперед, оставляя за собой хороший след. А мы уже этим следом в своем темпе шли по маршруту — по лесным просекам, по льду озера, через заброшенные и обитаемые деревни, мимо деревянных церквей Заонежья.
Церкви кстати в большинстве своем отреставрированные, а вот на некоторые дома ужасно жалко смотреть — они умирают, прямо как люди: такие большие, некогда красивые, украшенные резьбой, теперь потихоньку кособочатся, горбятся и разрушаются. Хотя они, конечно, прекрасны даже в таком виде. Прекрасно и одновременно грустно. Грустно оттого, что уходит в прошлое какая-то часть нашей истории, и нужно успеть застать и полюбоваться хотя бы остатками этой уникальной деревянной Руси.
2
Нашей деревне Типиницы в этом смысле повезло — хоть в ней тоже есть какое-то количество таких заброшенных домиков, но в целом деревня живая. В последнее время туда переехало из Петрозаводска несколько семей и живут в деревне круглый год.
Хозяин нашего гостевого дома — тоже бывший городской житель, преподаватель Петрозаводского университета. Сейчас достраивает второй гостевой дом, видимо, спрос на услуги есть. Рыбаков например много в Заонежье приезжает круглый год. Природа же там практически девственная: ни народу, ни промышленности, вода чистейшая — так что рыба есть. Нам по пути на озере попадалось много таких любителей зимнего лова, а уж летом-то наверное их гораздо больше! По крайней мере, лодки в деревне стоят почти у каждого дома. Озеро огромное, места и рыбы всем хватает.
3
3
Наш гостевой домик был построен в традиционном северо-русском стиле: карельский дом — это, как правило, пятистенок с продольным перерубом и значительно большим количеством окон, чем у наших деревенских домов средней полосы. Фронтон у него бревенчатый, на чердаке есть помещение с бревенчатыми стенами и большим окном, отчего дом как бы становится двухэтажным. Такой второй этаж не отапливается, и на зиму его закрывают, так что сверху на озеро нам посмотреть не удалось. В нашем домике была и печка, и камин в большой общей столовой, где мы по вечерам после ужина строили планы и маршруты на следующий день.
В итоге за два дня было пройдено два кольцевых маршрута.
3
В первый день осмотрели церковь Ильи Пророка 18 века в деревне Поля и заброшенную деревню Яндомозеро, где еще несколько лет назад стояла удивительная церковь Варвары 17 века, но было принято решение перенести этот храм в другое место, и теперь этот памятник архитектуры оказался просто разобран и растащен по разным местам. Вместо реставрации пока идет следствие и поиск виноватых. Примерно тридцать километров за день нам пришлось проехать.
2
На следующий день маршрут был чуть короче — не больше двадцати пяти километров. В этот день в заброшенной деревне Тамбицы мы увидели деревянную часовню Николая-чудотворца, и еще посмотрели две часовни Иоанна Предтечи на Вороньем острове. Поразительно, как гармонично вписываются такие деревянные храмы в ландшафт! Ненавязчиво и деликатно они становятся естественной частью северного пейзажа и его смысловой точкой. Все церкви открыты, можно зайти вовнутрь, если конечно остались силы открыть примерзшую дверь. Зимой жителей нет вокруг, да и туристов тоже мало, так что вход заметает снегом. Но нам почти везде удавалось даже на крышу вылезти, полюбоваться окрестностями.
3
4
А в лесу снега — по пояс! И куча звериных следов. Видели следы лосей, кабанов, белок и еще каких-то хищников. Саму рысь только из автомобиля видели, крупная! И я, признаться, не сожалею, что не встретилась с такой зверюшкой лично. А уж заячьих-то следов целая куча-мала. У зайцев мартовские свадьбы как раз начались, они носятся как сумасшедшие — ну и, как и положено мартовским зайцам, вытаптывают целые танцплощадки!
3
4
А по вечерам мы парились в отличной бане, пили чай с травами и выбегали из парилки валяться в снегу и смотреть на звездное небо, пытаясь разглядеть северное сияние. За баню правда пришлось отдельно доплачивать, но за такое удовольствие совсем не жалко. Баня в Карелии и вправду особенная, мягкая, ароматная. Душевная, по-другому и не скажешь. Нам еще хозяева к чаю банку варенья принесли из каких-то местных ягод — я не поняла, из каких, по-моему сразу из всех.
На третий день мы — частично на лыжах, частично на машине, перебрались в другой гостевой дом — в деревне Ерсенево на берегу Онежского озера, напротив острова Кижи. Еще хватило времени до темноты сделать недолгую лыжную вылазку, исследуя другие острова архипелага. Оказалось, там сохранилось довольно большое количество деревянных церквей. Бывает, часовня стоит там, где от деревни уже и следа-то никакого даже не осталось. Просто сказочное царство какое-то: идешь, идешь по лесу — и вдруг среди еловых лап такой купол деревянный выглядывает, лемехами покрыт — ну точь-в-точь шишка еловая.
3
3
Таковы часовня Знамения Богородицы в селе Корба или Варлама Хутныского в деревне Подъельники. Вообще эти все деревни имеют общее название — Кижское ожерелье — и входят в состав музея-заповедника.
Кроме самого острова Кижи, к музею относятся Большой Климецкий остров, Волкостров и Еглов-остров, а также часть построек на материковой части Заонежского полуострова.
Кстати, хозяевами нашего второго гостевого домика были потомки известного кижского плотника-реставратора Елупова. На первом этаже его дочь устроила фотовыставку об истории Кижей и о реставрации Преображенской и Покровской церквей, о работе своего отца и его бригады по спасению деревянных онежских храмов. С юного возраста начал Елупов трудиться в бригаде мастеров, созданной по инициативе легендарного архитектора-реставратора Ополовникова, и со временем стал постоянным руководителем плотников, восстанавливавших сокровища Кижского заповедника. Благодаря деятельности Бориса Елупова и его сотоварищей на остров Кижи были перевезены многочисленные памятники северного деревянного зодчества, сохранены от разрушения Преображенская и Покровская церкви и другие уникальные постройки «Кижского ожерелья».
Готовила нам еду сама хозяйка: рыба — из Онеги, творог и сметана — от своей коровы, соленые огурцы, грибы и варенье из лесных ягод — из погреба. И даже хлеб сама испекла! Это конечно что-то особенное — когда приходишь в дом, а тебя встречает аромат свежего хлеба! Приглашала нас кстати хозяйка летом к ним приехать, обещала угощать свежей морошкой и черникой. Сам гостевой дом как снаружи, так и внутри выглядит просто восхитительно, дощечка к дощечке подобрана безупречно — семейная традиция, наверное.
А на следующий день выглянули в окно и…ничего не увидели. Туман такой, что хозяйка наша сказала «глаза можно дома оставлять». Надели лыжи и поехали чуть ли не на ощупь в надежде, что рассеется. Когда немножко прояснилось, наделали романтических фотографий.
4
3
5
На главный остров архипелага в середине двадцатого века было привезено много памятников архитектуры, которые теперь составляют архитектурно-этнографическую экспозицию музея-заповедника «Кижи». Кроме всем известного ансамбля Кижского погоста есть там и мельницы — водяная и ветряная, и амбары, и дома из разных деревень Заонежья, и несколько других церквей. Самая старая из них — церковь Святого Лазаря, по преданию она была построена еще в 14 веке!
1
2
3
Реставрация в Кижах идет и сейчас. При нас разбирали четвертый ярус двадцатидвухглавой Преображенской церкви, а всего их там семь. В музее создан целый плотницкий центр, который работает там уже много лет. Его кстати тоже можно было посетить с экскурсией, посмотреть и послушать о специфике реставрации деревянного зодчества, о том, как скреплялись друг с другом деревянные детали, какие были плотницкие хитрости у строителей всей этой деревянной красоты. На экскурсию по музею-заповеднику к нам присоединились туристы, которые приехали на судне с воздушной подушкой из Петрозаводска — есть еще и такой вариант посмотреть Кижи зимой. Но мне больше по душе тот неспешный способ попасть сюда, как это сделали мы, своего рода паломничество. Есть в этом что-то исконное, настоящее, когда не прискакиваешь наспех на вертолете или катере на пару часов, а несколько дней приближаешься, подготавливая себя к встрече с красотой.
2
2
3
В таком же тумане пришлось гулять на лыжах и по соседним островам — до самого вечера видимость так и не улучшилась. А назавтра нам уже нужно уезжать после завтрака! Так мне обидно стало за свое невезение, что проснулась я перед рассветом, увидела, что тумана нет и решила поехать в одиночку через озеро встречать рассвет в Кижах. Честно говоря, одной в темноте страшновато было ехать, но зато нежный серебряный рассвет на Онеге — это воспоминания на всю жизнь! За три часа небо постепенно меняло цвета и оттенки; очертания храмов становились объемнее и четче.
4
4
2
3
Пришла бригада реставраторов на работу, они вообще в любую погоду там чем-то заняты с самого утра. При свете дня и без тумана оказалось, что наш домик практически виден из Кижей, напрямик через озеро минут за пятнадцать можно на лыжах добежать, так что я даже к завтраку не опоздала.
Обратная дорога была почему-то быстрее, видимо потому, что возвращались по тем же местам и уже не останавливались по пути. За пару часов доехали до Медвежьегорска и еще успели и сувениров купить (в лесу-то негде было), и копченой рыбы домой, и еще попить чаю со знаменитыми карельскими калитками. Калитки — это такой местный тонкий пирожок из темного ржаного теста с начинкой из пшенной каши или из картошки. Начинка кладется на середину такого как бы блинчика, потом его края защипывают или слегка перекрывают ими начинку, собирая гармошкой так, что часть начинки остается открытой и красиво подрумянивается. Вкуснотища! Жалко, что в Москве негде попробовать таких калиток.
Вот так мы побывали в берендеевом царстве из детской сказки, где искрится под синим небом белый-белый снег и шумят темными лапами высокие ели, под которыми стоят деревянные избушки, отливая на солнце старым серебром и новым золотом, и где посреди онежского моря-океана стоит чудный остров Кижи. Будто краешек загадочной русской Атлантиды, деревянной цивилизации, уходящей в воды истории.
