Вы никогда не замечали, что в наших подготовках к путешествиям есть что-то сродни подготовке к свиданию? Сначала мы долго и придирчиво выбираем объект нашей будущей страсти — или он нас выбирает, всякое же бывает в жизни… Потом мы готовимся к первой встрече, штудируя тома путеводителей, мучая Яндекс бесконечными запросами «и так и этак» — ведь мы хотим предстать перед ним во всеоружии, проникнуть, покорить его душу, чтоб взамен отдать ему свою…
Мы кидаем в чемодан все самое лучшее сразу, чтоб ничто — ну совсем ничто! — не смогло помешать нам наслаждаться этими моментами первого знакомства. Мы забиваем мемори своего фотоаппарата десятками разных проекций новых, доселе еще невиданных красот, а он, еще немного стесняясь — как и положено на первом свидании! — старается повернуться к нам своей самой лучшей стороной.
Возможно, это будет всего лишь очередной галоп для «я тут был», а возможно вы остро захотите вернуться. И если вы захотите — вы вернетесь… И в этот раз он уже будет к вам немножко более благосклонен, немножко более открыт и снисходителен. И вы сами уже не будете так нестись, так спешить объять необъятное, ЮНЕСКО в вашем фокусе заметно потеснится тихими улочками, маленькими площадями, уютными кафе «для своих», камнями, капителями и каннелюрами, дверными ручками и выражениями лиц…
А может быть, вы вернетесь и в третий раз… и в четвертый. Безошибочно выберете нужный выход из метро, нужный поворот, нужную подворотню… Карта, прихваченная больше для порядка, так и пролежит на дне сумочки, и сладким бальзамом на душу будут проливаться знакомые вывески, лавки и кафе, и зайдя в особо полюбившееся, вы не сможете сдержать эмоций от того, что «тут совсем ничего не изменилось», и даже парень у стойки — тот самый и, кажется, он тоже вас узнал…
И вот тогда, когда вы, с блаженной улыбкой аборигена, пробежите мимо очереди в самый главный музей; когда вам уже не захочется каждые тридцать секунд вскидывать фотоаппарат — и даже, может быть, вы вообще оставите его в номере, чтоб ничто уже не вставало между Вами и Ним — именно тогда Он окончательно раскроет вам свое сердце, заботливо возьмет под руку и, нежно поправив шарфик, скажет: «Привет, дорогая. Я рад тебя видеть!».
Мы приехали в Рим, перенасыщенные впечатлениями от Венеции. Это была четвертая встреча с ним для меня и бог знает какая по счету — для моего спутника. Поэтому мы не планировали ничего, мы не ждали ничего — мы просто вернулись домой. Долго обнимались и целовались с Антонеллой — к счастью, в моем любимом гесте Vica Pota тоже ничего не изменилось. А потом мы пошли гулять. У нас было четыре дня в Риме, и из осознанно запланированного — мы хотели только посетить виллу Боргезе, о которой я, надеюсь, что тоже соберусь вам рассказать, немного позже. А все остальное время мы просто бродили, как два осенних листа, подгоняемые солнечным ветром, вприпрыжку по римской мостовой.
Мы начинали наш ежедневный променад у стен Ватикана, которые уже не первый век надежно охраняют и свои кровавые тайны, и свои несметные сокровища. Галопом пробегали мимо площади Святого Петра, подальше от этого сумасшедшего мельтешения, которое сейчас нам было ну совершенно ни к чему. Сюда лучше приходить вечером, на закате, когда схлынет толпа. И вот уже перед нами мост Святого Ангела, древний и прекрасный, распахнул свои двухтысячелетние крылья над мутно-зелеными водами Тибра.
Помню, когда я первый раз увидела реку Тибр, я была слегка разочарована… Да ладно, что там слегка, я была разочарована! Эта мутненькая зелененькая речушка и есть тот самый Тибр, овеянный мифами и легендами из школьных учебников истории??? Сейчас я уже разочаровываться перестала, я просто люблю его, как частичку моего прекрасного Рима — с таким же умилением, как любят оттопыренные уши или намечающуюся лысину на темечке любимого мужчины… Ведь любовь — она не за что-то, правда?
Мы неспешно пересекали мост, неосознанно сбавляя шаг под грустно-пристальными взглядами берниниевских ангелов — и совершенно неважно, что от самого Бернини тут остался только сакрум, оригинальные скульптуры надежно спрятаны подальше от погодных катаклизмов и людского вандализма — в церкви Сан-Андреа делла Фрате. И это правильно, Бернини нужно беречь… таких, как он, много не было, и больше уже и не будет…
И тут Рим молча берет нас за руки и мягко уводит подальше от туристического шума-гама. Район, что начинается сразу за Элиевым мостом — мой один из самых любимых, тут начинается водоворот узких кривых улочек, мощенных многосотлетней выщербленной брусчаткой; с потрескавшейся штукатуркой на стенах, с потемневшей от времени лепниной.
Это царство пошарпанных дверей, которые сознательно никто не красит — зачем пытаться замазать время? Это королевство латунных дверных ручек, по которым можно составлять энциклопедию предпочтений и суеверий местных жителей…
Тут множество чудесных кафе и тратторий, с деревянными стульями и клетчатыми скатертями, в которые, как мне всегда кажется, стоит только присесть — тут же пустишь корни в эту щербатую римскую мостовую. Тут полно маленьких магазинчиков авторской бижутерии — девочки, если вам захочется чего-то действительно уникального, чего-то такого, в чем и вправду есть Душа — не поленитесь погулять тут!
Via del Governo Vecchio, Via del Banchi Vecchi, Via Guilia — вот куда обязательно нужно пойти социофобу, или просто эгоисту, желающему остаться один на один с Римом. И даже если вы не социофоб в принципе — станьте им хотя бы на один вечер! Тем более что на виа Джулия когда-то поживал сам Рафаэль Санти — а этому парню в хорошем вкусе уж точно не откажешь.
С виа Джулия мы сворачивали на площадь перед огромным, немного пугающим своей монументальностью палаццо Фарнезе — сейчас этот ренессансный дворец занимает французское посольство; дипстатус вкупе с толстенными внушительными стенами отлично скрывают от мира хрупкое сокровище этого дворца — роскошные фески Таддео Зуккари и Аннибале Каррачи. Рим — он такой, он хитрый… он для всех и не для всех одновременно.
Рим крепче сжимает наши ладошки, чтоб мы не потерялись, ведь сейчас нам предстоит нырнуть в людской водоворот: в двух шагах от палаццо Фарнезе — Кампо деи Фиори, немножко неказистая, ее архитектура чем-то напоминает расческу с поломанными зубьями — такое тут все неодинаковое, разновысокое. Но какая тут атмосфера! Это, наверное, потому, что она чего только не пережила в своей жизни, и печальный бронзовый Джордано Бруно, которого сожгли на этом самом месте, готов это засвидетельствовать…
А сейчас тут знаменитый, любимый всеми туристами рынок, на который я тоже всегда прибегаю — уехать из Рима без любимого пармиджано и вяленых сицилийских помидорок я не в состоянии! И не говорите мне, что все то же самое можно купить в любом супермаркете — бесполезно, это мой ритуал. Прийти сюда, побродить, повыбирать, а потом присесть перекусить в одной из окрестных тратторий — это особенное удовольствие, и не нужно себе в нем отказывать ни в коем случае, ведь это же так вредно — не ездить на бал! К тому же в «Mercato Hostaria» делают такой замечательный томатный суп с моцареллой… и октопусы-гриль!
Ну что, — вопрошает Он — вы уже закончили ваш ланч? Отлично, тогда пошли нырять дальше. Выбирайте, какой из трех фонтанов вам больше нравится… Спорим, Четыре реки выберете? Ну, а я пойду нырну к Нептуну:) Не знаю почему, но нравится мне этот парень… и Мавр, его оппонент на противоположной стороне площади, тоже очень нравится!!! Даже больше, чем знаменитый Бернини. Очень атмосферные фонтаны, тут тебе и дельфинчики, и путти с голубями, и маскароны — непонятно даже, чего тут больше, расплавленного барокко или все-таки H2O.
Нептун — ну красавец-мужчина, брутальный и мускулистый, никаких гламурных ужимок, и занят таким суровым мужским делом — целится своим копьем в огромного октопуса. Очень смахивает на микеланджеловского героя — но только те еще поспокойней были, а тут же, полностью в духе наступающего барокко, просто сжатая пружина кипучей энергии.
А еще меня очень впечатлила вот эта рыбацкая сеть. Правда, увидела я ее только на четвертый раз… все Нептун отвлекал, зараза:) Но до чего хорошо сделано, согласитесь??? В общем, если б у меня был бы сад — я б туда такой фонтан поставила не задумываясь….
А теперь пойдемте еще к Мавру сходим. В прошлом году его реставрировали — чистили потемневший от воды мрамор. Девушка-реставратор так нежно склонилась к тритону что, кажется, того и гляди его поцелует. Нынче Мавр уже с водой, как и положено — все-таки смотреть на фонтан, в котором нет воды, это ужасно грустное зрелище. Пересохший белый мрамор, да и все эти тритоны-дельфины выглядят как выброшенные на сушу рыбы…
Вообще интересно, что Джакомо Делла Порта, папа-основатель этих двух фонтанов, изначально их задумывал просто как фигурные чаши, заполненные водой. Не думаю я, что парню, которому хватило наглости замахнуться на святое — переделать проект купола собора Святого Петра Микеланджело — не хватило фантазии что-нибудь в них установить. Но факт остается фактом — только к фонтану Мавра он придумал фигуры четырех тритонов, а фонтан Нептуна вообще стоял пустым.
Но у площади Навона был свой genius loci. Гениус, правда, был вполне себе одушевленным, плотским и даже с лишним весом. Звали его Олимпия Майдалькини, хотя весь Рим ее звал «папессой» или «генеральшей». Синьора прибрала к своим нехрупким ручками всю политику папы Иннокентия X, но были у железной леди Ватикана и слабости. В частности, Олимпии нравилось, чтоб было красиво… и площадь Навона ей тоже очень нравилась. Поэтому Олимпия подумала и решила, что красоты-то Мавру как раз и не хватает… Для этих целей был приглашен — естественно, Бернини, кто же как не он был главный спец по мраморной красоте. И Бернини легкою рукою добавил к четверым скучающим тритонам еще и этого роскошного Мавра.
А вот фонтан Нептуна так и стоял, пустой и одинокий, аж до девятнадцатого века. Ну сами посудите, странное это дело — Мавр уже есть, скандальный фонтан «Четырех рек» в центре площади Бернини уже соорудил — а правый фланг как был пустым, так и остается… Удивительно, как это никому не резало глаз целых триста лет! Но наш дружочек-Рим — это вообще город-парадокс, на его памяти сменилось, друг на друга наслаиваясь, столько веков и эпох, что, наверное, триста лет — дело плёвое в разрезе вечности… Но все хорошо, что хорошо заканчивается — на Нептуна тоже обратили внимание, и Антонио делла Битта украсил его этим замечательным красавчиком в микеланджеловском стиле.
И, кстати, сделал это необыкновенно талантливо — ведь никому и в голову не приходит заподозрить, что Нептун-то этот, по сути, новодел!
Эй, подруга, ты опять начинаешь увлекаться! — Он деликатно берет меня под локоток. — Ты у меня в гостях, а не на митинге, пойдем-ка лучше музыку послушаем… ты же любишь аргентинское танго? Ну конечно любишь, я же знаю, я тебя затем сюда и привел. У меня тут много всяких чудаков бывает, но эти, которые Астора Пьяцоллу играют, самые лучшие! Смотри, как те дамочки отплясывают, молодцы! Не торопись, погрейся на моем солнышке, а то когда ты его еще увидишь, в своем серо-каменном Питере! У тебя же там весь город из гранита, а гранит холодный камень, кто вообще придумал так строить???
То ли дело римский травертин…. Он такой мягкий, пористый, он впитывает, как губка, горячее итальянское солнышко, так что потом все постройки римские излучают этот теплый золотистый свет… Может быть, именно в этом и есть секрет того, что Рим — такой дружелюбный?
На маленькой пьяцца Ротонда, что перед двухтысячелетним Пантеоном, всегда народу, как в римском метро в час-пик. Наверное, это не самое подходящее место для романтического свидания… хотя так-то она мне очень нравится! Да и не только мне — иначе с чего бы чашка чаю у местных рестораторов стоила 5 евро? Но это все лирика. Хотя площадь эта и правда чудесная… и фонтан классный. Римские фонтаны — это вообще отдельная песня и, кажется, я ее уже пела…
И хоть чай в нашем дуэте пью только я, Пантеон — это любимое место для нас двоих. Для меня — беззаботная атмосфера стаек веселящейся молодежи на фоне одного из самых древних римских артефактов; ну и, конечно, еще парочка снимков зубастых дельфинов на память. А для моей дражайшей половины — микроскопическая порция крепчайшего эспрессо из «Tazza d`Oro». Он утверждает, что тут — самый лучший кофе в Риме… Я не кофеман, так что верю ему на слово.
Людской поток от Пантеона, закручиваясь водоворотами на узких улочках, течет дальше, к фонтану Треви — ну, а мы сворачиваем направо, на via della Minerva — помахать рукой берниниевскому слоненку и поглазеть на «одетого» Иисуса Микеланджело. Мне вообще нравится эта церковь, Санта-Мария-сопра-Минерва — по ее более чем скромному фасаду ни в жизнь не догадаешься о том, какие поразительные декоративные эффекты ждут внутри! Изумителен стрельчатый готический, сияющий небесной лазурью свод.
Удивительное дело — но такая красивая, сочная и яркая церковь находилась в собственности не кого-нибудь, а «псов господних» доминиканцев. Вот и поди поверь потом, что у извергов нет чувства прекрасного… Сюда приводили еретиков — естественно, трибунал инквизиции-то находился по соседству, в доминиканском монастыре — и многие из них именно отсюда отправились на костер. Например, знаменитое галилеево «И все-таки она вертится!» мир услышал впервые именно здесь.
Микеланджело, даже если б и захотел, не смог бы найти более малоподходящего места для своего Иисуса, честное слово! Иисус, с телом античного атлета, обнаженный и прекрасный — в инквизиторском гнезде??? Рим, до чего ж чуднЫе вещи творятся тут у тебя порой… Неудивительно, что музыка играла недолго — уже через какие-то лет тридцать, с воцарением в Ватикане Павла IV, прозванного не иначе как «Инквизитор на папском престоле», начался полный беспредел и разгул ханжества. Папа этот замечательно прославил себя тем, что велел пририсовать штаны ко всем четыреста с лишним персонажам микеланджеловского «Страшного суда» в Сикстинской капелле — та же участь постигла и возмутителя нравственности и спокойствия в церкви Санта-Мария-сопра-Минерва.
Жаль, что история не сохранила для нас имя этого человека — того, благодаря кому на Иисусе появилась эта бронзовая набедренная повязка. Рим, дружочек, покопошись в своих архивах, а? Я уверена, ты знаешь его имя… я подозреваю, он был страшно горд собою тогда:)
Но что-то мне кажется, что я вас уже слегка ушатала… По Риму можно гулять бесконечно — неважно, с целью или без, с планом или «от балды» — Вечный город он на то и вечный, что его улицы и площади, колонны и мраморы, фонтаны, фрески и мозаики — никогда не надоедают, пройди ты одним и тем же маршрутом хоть сотню тысяч раз. И что бы ты ни привез с собой в своем багаже, с какими бы мыслями и думами ты сюда ни приехал — он тебя встретит как всегда, солнечным травертином, и шуршанием теплого ветра в верхушках пиний на Аппиевой дороге, и мутно-зелеными водами Тибра. И моментально все забудется, рассеется, растворится, и настроение будет — Рим! Ну, а как тут может быть иначе? :)
