Болоньезе

Точнее определения, который считают заезженным, что она толстая, ученая и красная, придумать сложно. Да и зачем изобретать велосипед, если до нас уже многое придумано, по крайней мере в чувствах, восприятиях и ощущениях. Единственно, ощущения будут только вашими и ассоциации будут только вашими тоже.

Красный соус выливается на вас с первого же шага в её улицы и переулки, по площадям и перекресткам. Болонья — красная! Красной штукатуркой своих палаццо, красным кирпичем своих базилик, церквей и обычных зданий она погружает в атмосферу густого варева, которое свершается на её улицах.

Насыщенный вкус жизни этого города чувствуется сразу же. Привокзальная площадь всегда полна народу. Сам вокзал не умещается в 15 наземных платформах и с 16 по 19 они опущены на подземный этаж. Там так тихо, что можно тихонечко напевать и ты сможешь сам себя даже услышать. С этих платформ поезда отходят в Верону. Именно через Верону я ездила из Болоньи в эту поездку 2 раза, не заезжая в сам город. Один раз в Пескьерру-дель-Гарда, а второй, когда перебиралась в Больцано.

Не смотря на то, что Болонья город большой, она очень компактна. Достопримечательности начинают вас встречать уже через дорогу от железнодорожного вокзала на площади ХХ сентября.

А via dell Independenza выведет прямо к piazza Madgore, где находятся основные «маст сии» города.

Мой же центр притяжения Болоньи, ради которого я и ехала туда (в основном) там и находился. Это фонтан Нептуна, созданный Джамболоньи в 1567 году (люблю даты в которых цифры идут по порядку), который был очень, скажем так, смелым для своего времени. Странно это еще и тем, что фонтан был частью плана по благоустройству площади Маджоре. А инициатором плана был никто иной, как кардинал-легат Карл Борромео, славящийся своей нетерпимостью к человеческим слабостям. И таким странным образом он решил обессмертить славное правление своего дяди — папы Пия IV? Ну что ж. Ему это удалось сполна!

Я видела реплику этого фонтана в Алькасаре Севильи и может уже тогда, мысль — увидеть оригинал, засела во мне занозой.

Но ничего не вышло. Фонтан оказался закрыт на реставрацию. Причем так плотно и основательно, что проникнуть за стены саркофага и даже заглянуть в какую-нибудь щелочку или дырочку не получилось. И я не увидела этого мускулистого, но немного покрытого жирком бога, того возраста, когда юношеская хрупкость исчезает и мужики матереют, что придает им волнующую сексуальность в женских глазах, настолько, что трепетные женщины XVI века потребовали от властей одеть на Нептуна штаны, настолько неблагостные мысли будил в них это Бог. А непотребные девки-наяды у ног Нептуна, собственноручно высталяющие свои прелести на показ, наверное, будили подобные же мысли, но уже у мужской части населения. Но лифчики на них почему-то не надели?!

Итак, с фонтаном я пролетела. Попечалилась. Но в Болонье есть еще кое-что. Не то чтобы в других итальянских городах этого не было. Например в Падуе их тоже до фига, но чтобы так…целых 35 километров! 35 километров аркад, к которым я пытаю слабость не меньшую, чем к Нептуну. А поскольку числом и видом их гораздо больше, то ими меня и берут. И не только этим, конечно.

Обожаю мерный шаг колонн. Обожаю маленькие часовенные своды между колоннами. Обожаю сами колонны, за прямоту формы и за витиеватось их капителий (как будет капитель во мн.числе?).

И пусть считается, что применение они имеют самое что ни на есть утилитарно-материальное, чтобы не платить налог на землю за площадь жилья, находящегося на их опорах. Но бог с ним применением. Как же они красивы. А еще и удобны, т. к. под ними вам не страшна никакая непогода. От дождя и от жаркого летнего итальянского солнца они вас спрячут. Простенькие и сложные. Украшенные и прикрытые лишь штукатуркой. Сила моей любви к ним от всего этого не зависит. Я обожаю их все!

Аркады и Нептун — были главными центрами моего притяжения к Болонье, но это совсем не значит, что больше там смотреть нечего. Как раз совсем наоборот. Начнем с того, что в Болонье в свое время было целых 3 кольца крепостных стен, а раз есть стена, то должны быть и ворота. И если стены практически не сохранились, то ворота остались. И пусть сейчас они охраняют воздух, но менее мощными и значимыми они от этого не стали. Когда-то их было 16, а сейчас 9. По утренней дороге к вокзалу, проходила мимо ворот Сан Донато.

А когда шла от гостиницы к центру, то ворота Сан Витале вставали на пути.

Хотя вставали на пути — это не правильно. Они скорее были для меня порталом в Болонью, перспективой, открывающей её богатства.

Так ещё одно большое, но далеко не единственное сокровище — это её две падающие башни: Азинелли и Гаризенда. Первая старше второй на 10 лет и выше на 49 метров.

Хотя когда-то Гаризенда тоже была повыше на 12 метров, но из-за аварийности у неё отняли эту дюжину. Было время, что их связывал мост, но он сгорел в пожаре 1398 года. Может с тех пор они клонят голову одна к другой, как любовники, пылающие страстью, но не имющими возможность соединиться. От чего страсть горит с еще большей силой.

Но фундамент под башнями проседает все сильнее и кто знает, может когда-нибудь они сольются в разрушающем их самих и окружающее экстазе.

У основания башен стоит скульптура святого покровителя города — Петрония. Это творение Микеланджело, которого с Болоньей связывает многое. Читали «Муки радости»? Когда-то и башень было более сотни и они колосились, как спаржа на огороде. Говорят, что их строили аристократы в пику ремесленным гильдиям, пытаясь при этом, переплюнуть своего же брата аристократа. Извечная мальчуковая забава мериться длиной и… Осталось около 20, но эти две» влюбленные одна в другую», конечно, символы Болоньи, не хуже чем Пизанская башня — символ Пизы.

На площадь у подножия башен смотрит церковь Санта Мария деи Серви с клуатром на тонких ножках.

Она очень старая. Проэкт 1346 года, над которым Андреа да Фаенца трудился 50 лет, из-за его смерти остался незавершенным. Но хоть облицовку церковь так и не приобрела, но в ХV веке её все же закончили без отклонений от первоночального плана.

В церкви, как и в почти любой итальянской, масса сокровищ, за которые могли бы поспорить самые известные музеи. Алтарь, фрески Витале де Болонья, один из лучших органов в мире.

А мне понравилось вот это.

Но вернемся к святому Петронию. Его имя носит Базилика на пьяцца Маджоре-главной площади Болоньи, как и положено со святыми покровителями городов. Хотя в свое время Болонья претендовала на покровительство святого Петра, но папа римский застолбил его для Римской курии.

Св. Петроний, побывавший в Иерусалиме, а затем и в Константинополе, где получил от императора святые дары, привилегии для разрушенного города, в востановлении которого Петроний принял прямое участие и разрешение на создание собственного университета (и это в V веке нашей эры), начинает участвовать в проектировании комплекса церквей св. Стефана, по подобию церкви Гроба господня в Иерусалиме.

Сейчас этот комплекс еще носит назване «Семь церквей». Находится он на одноименной площади — Piazza S.Stefano. Туда мы и направимся. От башен это совсем рядом. Правда как-то я в Болонье плохо ориентировалась. Все кругами ходила. Но почти все что нужно нашла.

На самом деле церквей только пять. И два внутренних двора. Строилось это все очень долго. Потом неудачные реконструкции и реставрации, но атмосфера там удивительная. Якобы здесь бенедектинцами за 6 лет до первого упоминания в летописях Москвы были найдены останки, принятые за останки Петрония, которые и послужили началом культа этого святого в Болонье.

Сейчас они, останки в смысле, перенесены в базилиу имени этого святого, где раньше хранилась только его голова, а вот место где их нашли и был реликварий вот оно.

Это Храм Гроба Господня, который якобы и был выстроен по проекту Петрония на останках храма Исиды I века нашей эры. Считается, что она наиболее близка к формам Ротонды Вознесения (Анастасис) в Иерусалиме, разрушенной в 1009 году Аль-Хакимом.

Это я сейчас такая умная, а когда была в Базилике, ничего конкретно не знала, но купол давил очень сильно. То-ли за грехи, то-ли еще почему-то. А может Исида, которой это место первоначально принадлежало, вступала в бой за мою душу, т. к. в конце-концов она считалась покровительницей грешников.

А вот ключи от рая держит крепко в своей единственной руке святой Петр. Ключ настолько хитер и сложен, что подобрать дубликат, боюсь, что не получится. Да и подлизаться к мужчине с таким суровым лицом вряд-ли выйдет. Видимо для того, чтобы хотя бы была надежда на райские кущи, придется подналечь на благие помыслы и поступки. Ну, это если получится.

Стауя находится в церкви святых Виталия и Агриколы, которые до Петрония были святыми покровителями Болоньи. Убиты они были по приказу Диоклетиана, и якобы в этой церкви хранится крест на котором св. Агрикола был распят. Еще в центральной капелле этой церкви, представляющей в плане классическую раннехристианскую базилику, якобы хранятся щепки от креста, на котором был распят уже сам Христос.

Как бы там ни было со всеми «якобы» и «считается», атмосфера там сумрачно-истовая. Помолиться может быть надо было. Но туристов много. Особенно они яростно и неутомимо фотографировались во внутреннем дворике с неизменным колодцем в центре.

По дороге в Сан. Стефано заглянула еще в одну церковь — Сан. Джакомо Маджоре. Церковь когда-то была частью августинского монастыря.

Комплекс начали строить в 1267 году, и августинцы владели им до середины ХIХ века, с небольшим перерывом. Но к концу столетия за ними оставили только церковь. Читала, что в 2016 году монахи ревностно следили за запретом на фотографирование. А вот в конце февраля 2017 никаких запретов не было и дежурила там одна бабушка-божий итальянский одуванчик.

Зачем же идти туда, спросите? В Сан. Джакомо Маджоре, во-первых, очень красиво.

Во-вторых, она поражает размерами. Хотя в итальянских церквях огромное пространство не в новинку. Откуда только там столько народу было в ХIII веке. Тем более, что это была далеко не единственная церковь. Да и монахов содержать надо, а их там поди было до…черта, много короче.

Потом, она похожа на корабль. И каждая из 35 её капелл — отдельный мир. Все эти миры вряд-ли получится постичь, но один надо постараться. А именно — капеллу Бентивольо.

В мой приезд решетки, отделяющие от её содержимого, были закрыты и виден оставался лишь потолок.

А вот за решеткой скрываются фрески Лоренцо Коста и Франчиа. Те что слева: Триумф Славы и Триумф Смерти, написанные Коста в 1490 году, просто феноменальные. Это тот случай, когда мелкий рисунок имеет силу многотомного произведения. Но чтобы их рассмотреть приходите туда рано поутру в субботу. Во все остальные дни решеточка закрыта.

Немного про Бентиволио, поскольку его саркофаг тоже в церкви есть.

Семейство это правило Болоньей более ста лет с 1401 по 1506 гг. А родоначальником этой фамилии стал, якобы, незаконнорожденный сын короля Сардинии Энцо — сына императора Фердинанда II. В битве приФоссальте (1249 год) войско Болоньи одержало победу. Энцо захватили в плен и не отдали отцу даже за огромный выкуп. Его поселили во дворце, который сейчас и носит название дворец де Энцо.

Условия заточения королевской особы были щадящими: небольшой двор, личный повар и даже женщины. Вот от связи с одной из них — Лючией де Вьядагола и родился мальчик, названный Бентивольо. «Ben ti voglio» — «люблю тебя» шептал Энцо Лючии.

А вот и плита, под которой покоится один из Бентиволио — Антонио Галеаццо Бентиволио. Он яркий пример неповиновения номинальному папскому правлению в этих краях. Настолько номинальному, что убили его по прямому распоряжению папского легата. А вы говорите рэкет!

С церквями закончили. Хотя, к сожалению, не дошла до церкви св. Доменико, где надгробие этого святого принадлежит резцу Микеланджело. Зато прошла мимо какой-то оставшейся для меня безымянной, но очень симпатичной, с отштукатуренным фасадом, так для Болоньи не свойственным.

Не, ну в Базилику святого Петрония на Piazza Madgore я, разумеется, заглянула.

Болоньцы, или правильнее будет болоньезсцы? хвастают, что их Дуомо больше, чем Санта Мария Маджоре во Флоренции, с которой Болонья постоянно соперничала. И правда, по размерам — это пятая базилика в Европе. Но если во Флоренции все же наскребли средств для облицовки собора мрамором, то в Болонье конца этому процессу не видно.

Внутри же Сан Петронио пустоват, но не бедноват.

Большое пространство гармонично и красиво.

Но на входе вы столкнетесь в полицейскими, пристально вглядывающимися в лица входящих. Что тому причина, спросите вы?

Видите за спиной св. Петрония капеллу. В этой капелле находятся фрески Джованни да Модена с выдержками из Дантова «Ада». На одной из них демоны мучают пророка Мухаммеда. В 2006 году последователи мучаемого хотели базилику взорвать. Не правда ли, «отличный» способ решения проблемм! Тогда терракт удалось предотвратить. Удасться ли в будущем?

Кстати говоря, с долгостроем Болоньского Дуомо, связана постройка Болоньского университета. Не смотря на то, что датой основания последнего считается 1088 год, своего здания он не имел до 1565 года. Вот тогда, когда уроженцу Болоньи, папе Григорию ХIII, благодаря котору мы имеем григорианский календарь, надоел процесс вбухивания средств в собор св. Петрония, он предложил перераспределить средства на постройку Университета.

Памятник папе-благодетелю благодарные потомки на фасаде Палаццо Коммунале установили. Белый флаг с красным крестом — это флаг Болоньи.

Но вернемся к Университету Болоньи. Он — величайшая юридическая школа Европы. Не надейтесь увидеть единственное красивое здание, подобное колледжу в Оксфорде. Факультеты Болоньского университета разбросаны по всему городу. Но большая чась их расположена рядом с воротами Сан Витале и по дороге к башням я в него зашла. Не было ни охраны, ни злобного гардеробщика. В открытой аудитории на столе лежал портативный компьютер, а в аудитории никого не было.

Парадная лестница могла бы служить украшением средней руки дворца.

А в чистом туалете была туалетная бумага и горячая вода. Не знаю какой факультет размещался там, куда я попала, но на тот «храм науки», который остался в моей памяти после лет учебы в Плехановском, Болоньский Универ не походил ни разу. Уж больно красив и ухожен.

Кстати говоря, есть очень интересный факт, заключающийся в том, что в XIV веке одним из преподавателей на факультете права была женщина. Звали её Новелла Кольдерини. У неё были гениальные способности к юридическим наукам, унаследованные у отца, известного юриста. Когда отец уезжал по делам, она, или её не менее талантливая сестра занимали его место на кафедре.

Новелла была красавицей и чтобы не отвлекать студентов читала лекции в густой вуали. Мужем её стал также юрист. Общность интересов никто не отменял в удачном супружестве. А оно было действительно удачным, но и не только, а ещё и счастливым. Когда мужу было предложено место кардинала, с условием, что Новелла уйдет в монастырь, он отказался.

Но она не была первым женщиной-лектором. Первой была Битиссия Годзарини, родившаяся в 1209 году!!! И место лектора в гражданском и каноническом праве она получила пройдя конккурс, в котором завоевала первое место.

Последняя знаменитая женщина лектор — это Лаура Басси. Преподавала она в середине XVIII века. И хотя преподавала она на кафедре философии, но интересовалась модными тогда опытами с электричеством. И это было еще до Гальвани. Чья статую красуется перед университетом.

А то красивое ренессансное здание, которое было родоначальником всех нынешних университетских зданий — сейчас библиотека. А это вид на неё со двора.

Совершенно естественно, что в университетском городе много молодежи. Вот эта молодежь водила хоровод «вот такой вышины, вот такой ширины» на одной очень уютной болоньской площади.

А другая, подрощенная молодежь с улыбкой на первую посматривала. При этом не забывая косить на фотографирующих туристов.

Вы не забываете обращать внимание на цвет городских стен и свет в этих стенах. Они же красные. Красные, как тот пресловутый соус разной степени разбавленности.

Жизненная энергия бьет в городе ключом. Болонья очень динамична. И в Болонье много людей. Они доброжелательны и отзывчивы. И даже не сильно коренные афро-итальянцы — косая сажень в плечах, просящие милостыню в тени аркад, подбрасывая на ладони несколько евроцентов по копеечке, не сильно навязчивы. И очень не плохо одеты. Агрессии я от них не ощутила.

Но иногда, когда внезапно завернешь в какую-нибудь дыру, народ исчезает. Чувство в Болонье необычное и её ритму несвойственное.

Нечаянно, боковым зрением увидала кентавра во дворе одного из зданий. Зашла. Фотографирую.

Потом смотрю — надпись. Трибунал! И значок — фотографировать запрещено. Рядом электронные турникеты. Через них проходят люди по пропускам. Охранники. И никто. НИКТО не сделал замечание рассеянной туристке, не заметившей предупреждающий знак. Теряюсь в догадках: что это? Добродушие, безалаберность, толерантность, губящая Европу?

Но на грустной ноте заканчивать рассказ о Болонье не хочется. Тем более, что город не просто не грустный, а очень такой бодрящий. И что не менее важно — очень вкусный. Толстая — помните?

В первый вечер по приезду ела в с остерии не далеко от ворот Сан Витале. Еда была вкусной, но слишком «высококуханной» для остерии. А вот вино из Пьемонта невероятно интересным. Первый глоток — странный, ржавый цвет — непонятный, но отменное послевкувие и тот матово-оранжевый оттенок, который нашел свой отголосок в названии вина — «нэбиолло» (туман) задал тон всему этому путешествию.

В последний день тоже обед в остерии. Но еда проще и вкуснее. Вернее обжористее. Какие-то крупненькие, закрученные розочками равиольки с начинкой из куриного мяса. Невероятно хороши были.

Рядом с пьяцца Маджоре улочка, где народ ест на выставленных в проулке столах.

Лавки с окороками.

Лавки зеленщиков.

И явственно слышимое чавканье десятков ртов.

В одной из лавок купила малину. Вкусная. У нас с малиной сильно напряженно. Шла к гостинице и ела её прямо из коробки, на ходу. Пошла выкинуть коробку в урну и на меня расслабленную и зазевавшуюся практически напал настырный паренек. Хотел заманить подписать петицию против наркотиков. Еле вырвалась!

Потом мимо дорогих бутиков, где самые красивые аркады.

Слюноотделение было сильным, а времени до отъезда в Больцано оставалось совсем ничего. Час. Поэтому намеченные покупки пролетели. Но я об этом ни разу не пожалела.

Три с половиной дня в Болонье прошли на ярком нерве, который первые два дня своими лучами скрепляло неутомимое солнце на синем февральском небе.

Последний 4-й день совпал с последним днем зимы. Энергия поездки по центральной Италии стала угасать. Настроение и небо потеряли цвет и посмурнели. Добавилась какая-то вылость и неизбежная при расставинии печаль.

В отношениях с Болоньей осталась недосказанность и недоговоренность. Но достаточно ли это для продолжения?

И тут встает вопрос: нужно ли возвращаться в Болонью за недосмотренным и тем, что осталось непонятым? Пол-дня, что я отвела непосредственно на Болонью — катастрафически мало, а вот два — уже будет перебор. День и ночь — это, на мой взгляд, самый лучший формат для Болоньи. Поздним вечером, думаю, не мешало бы сходить поглядеть на подсветку пьяцца Маджоре. Говорят у неё несколько зловещий, но от этого не менее интересный вид. Я почему-то не дошла?

Но это как бы мысли в слух. А в остатке, как говорится: «думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь»!

— Когда вы приезжаете в Болонью снова?

— Не знаю. Возможно никогда.

— Все возвращаются в Болонью. Она по дороге, куда бы не ехать.

— В таком случае вернусь и я.

И.Стоун. «Муки радости».

Теги: Самостоятельные путешествия