Хошимин. Героический Сайгон...

Первое, что понимаешь, ступив на землю Хошимина — здесь жарко. Даже нет, здесь невыносимое пекло, раскаленные адовы сковородки и самая настоящая преисподняя, где черти жарят грешников на своих чертовых жаровнях!

Были мы в конце апреля — начале мая, в самом конце сухого сезона, когда предвестники затяжных дождей уже начали проливаться на горячую землю живительной влагой и наполнять воздух такой высокой влажностью, что жара усилилась до пределов, в которых мой организм может существовать. Я изнывала от горячего липкого воздуха, норовившего обнять меня покрепче, прижаться пожарче и выжать из меня все те 90% воды, о которых так поэтически говорил Вознесенский. Фотоаппарат отчаянно потел, раскаляясь на безжалостном солнце, тротуары стекали практически огненной лавой, решая, что интереснее: вмуровать меня в горячий асфальт или прилипнуть в моим кроссовкам, чтобы остаться навсегда. Одежды, в которой можно пережить такую жару, у меня просто не было, как показал опыт, а покупать что-нибудь максимально адаптированное под местные реалии, не было желания, да и времени тоже. Слабаки смотались бы в направлении пляжа и бросились бы в ближайшую волну, смывать с себя липкую сайгонскую жару. Я решила стоически терпеть, заодно испытав на своей шкуре, каково это, попасть в ад.

В то, что в это время Северный Вьетнам заливает дождями и такой жарой похвастать не может, верилось слабо. Хотя смысла обманывать меня, я тоже особо не видела.

Справедливости ради стоит отметить, что вьетнамцы и сами не так жароустойчивы, как я ожидала. Солнце их донимает ничуть не меньше, сбежать из своего мегаполиса туда, где прохладная волна, они тоже любят, а поскольку мы попали в Сайгон в День Свободы (30 апреля, день объединения Северного и Южного Вьетнама), местные жители, вдохновленные затяжными выходными днями (у них этот праздник отмечают так же широко и долго, как у нас Новый год), хаотичными колоннами и перемешавшимися рядами двигали в противоположную от нас сторону, спеша из города к морю.

Смотреть на укутанных в куртки и медицинские маски вьетнамцев, не было никаких сил. Длинные рукава, длинные брюки, а иногда еще и глубоко надвинутый капюшон доводили меня до теплового удара только от созерцания этой картины. Маясь в плотной и потной пробке, вьетнамцы томно обмахивались своими конусовидными шляпами, но упрямо не желали уменьшить количество слоев одежды. Я понимаю, светлая кожа мечта всех девушек южного Вьетнама, но так парится из-за какой-то там моды я бы не смогла!

Горячее марево висело над дорогой, ломало стены небоскребов, которые я как-то не ожидала обнаружить в Хошимине, раскаляло многочисленные героические статуи и скульптуры пионеров-горнистов (чистое умиление увидеть то, что напомнило о пионерском детстве!), скукоживало алые розы на газонах и клумбах и резало глаза солнечными бликами, отбрасываемыми бесконечными байками.

По причине все той же безжалостной жары, трудовой день начинается у вьетнамцев очень рано, что несомненно радует любого туриста. Но идет этот день как-то вяленько, с длинными паузами и частым поглядываением то на часы, то на положение солнца на небе, что напрягает ужасно все того же туриста. После полудня, когда зной достигает очередного рекорда и запросто побивает его, у трудолюбивых вьетнамцев наступает сиеста, причем наступает она там, где застало время законного отдыха. Я не скажу, что улицы в этот час вымирают и жизнь затихает, отнюдь! Кто-то должен создавать столпотворение на дорогах, орать, перекрикивая всех в едальнях, колесить по городу, выглядывая зазевавшихся туристов и поддерживать привычный шумовой фон Сайгона. Но основная масса вьетнамцев, сморенная в один миг зенитным солнцем, падает спать там, где только что стояла и шумела — на байке, выбрав в качестве подушки жесткое и видавшее виды седло, у дверей в малюсенькую лавочку, на раскаленном углу шумного перекрестка, в пассажирском сиденье велорикши, на травке в парке. Осиротевшие на время велосипеды преданно ждут подремывающего хозяина, байки греются под солнцем, стараясь подставить под его лучи все металлические детали сразу, чтоб раскалить, так раскалить, а фрукты начинают интенсивно достигать той стадии, когда нежный аромат переходит в сомнительные запахи, которыми так богаты улицы Сайгона. Что в это время вытворяют мясные деликатесы, скучающие на полуденной жаре, я старалась не думать…

Сиеста плавно переходит в горячий и знойный вечер, что тоже не способствует активности, и томная лень тихо ползет по улицам Сайгона, одновременно раздражая туристов и вызывая у них же приступы острой зависти — живут же люди, никуда не спеша и всему радуясь!

И тут самое время перейти к людям…

Я же говорю, не получается стройного рассказа и хронологии событий, Вьетнам диктует свои правила.

Жители Сайгона делятся на две противоположности — те, которых много и редкие единицы. Единицы не интересны — они разъезжают в дорогих авто, те, что рангом сильно пониже, работают на этих, которые в авто. Но и одни, и другие туристов сторонятся, солнца боятся, по улицам передвигаются быстрыми перебежками, прячась под широченный зонт, чтобы ни один лучик солнца не испортил белизны их благородной кожи. Пахнут они дорогим парфюмом, над землей плывут характерной походкой вьетнамской элиты и поймать их в кадр дело непростое, а может быть даже опасное — проверять я не стала. Убеждена, их невозможно встретить раскатывающих на байках и свой суп фо они тоже не едят — они выше этого. Про них я ничего толком разузнать не смогла, да и не сильно хотелось.

Те, которых много — и есть настоящий Вьетнам: шумный, разноголосый, приставучий. Приставучесть вьетнамских торговцев довела меня до нервного тика. Слов они не понимают, или старательно делают вид, что не понимают. Вцепившись в руку, в которой они явственно видят зажатые в кулаке доллары (это приятнее) или донги (что менее приятно, но тоже устраивает), начинают они жалобно нудеть бесконечную песню на тему «Миссис, купи!». Ответы на любом языке мира они не слышат, жертву выпускать не хотят, уйти от них, что полем, что лесом, невозможно, вырвать свою руку нереально. Самое страшное — если поддашься жалости и купишь какую-нибудь ерунду, в надежде, что на этом преследование закончится, в тот же миг, бог весть откуда материализуется огромная толпа таких же торговцев-коробейников, стройным хором впаривающая свой товар. Вот это уже настоящая беда и вырваться из их плотного кольца не получится. Что происходит с теми несчастными, что попадают в окружение коробейников, я не знаю. Наверное, их уводят куда-то в плен…

Ситуацию усугубляет тот факт, что торговаться вьетнамцы любят, а уступать в процессе торга — нет. Английский язык они знают так слабо, что на языке жестов договоришься быстрее, а ловкость их пальцев, выбивающая на видавшем виды калькуляторе неуступаемую сумму, вызывает невольное восхищение. Осознав, что покупать за предложенную цену их исключительный по качеству товар вы не хотите, вьетнамцы впадают в глубокую обиду, изображаемую мимически и способную запросто посрамить систему Станиславского. Языка здесь не надо, чтобы понять — вот именно сейчас, своим упрямством и редкостной неуступчивостью вы нанесли всему вьетнамскому народу самую глубокую из обид! И впавший в глубокую грусть вьетнамец отваливает в глубокую тень, чтобы сном излечить нанесенные душевные раны. Прием, безотказно действующий в любых других странах, когда покупатель делает вид, что уходит, огорченный непокладистостью продавца в процессе торга, во Вьетнаме не работает и скидок не сулит, проверено лично.

Здесь, наверное, самое время вставить про деньги…

Хотите стать миллионером — приезжайте во Вьетнам, разменяйте маленькую стопочку долларов, получите большую охапку местных донгов (курс лучше уточните сами, а то наменяете…), запутайтесь в обилие нулей, полюбуйтесь на разноцветные портреты старика Хо и распихайте наменянные деньги по разным карманам, лучше маленькими суммами и засовывая на самое дно этих самых карманов, не доверяя сумкам и всему тому, что беспечно болтается за вашей спиной, пока бы любуетесь героическим Сайгоном. И ни за что, ни при каких обстоятельствах не вынимайте кучку донгов, зажатых в кулаке, для расплаты — не ищите приключения, они вас и сами найдут во Вьетнаме! Даже когда вам кажется, что никто не видит, как вы тщательно прячете ваши донги, обязательно найдется тот, кто все видит. Дальше, думаю, продолжать не надо…

И тут не могу не сказать о важном — о криминале…

Не все так спокойно в Хошимине. У вьетнамцев есть шутка: «Если вы высунули руки из машины, чтобы снять на свой фотоаппарат красоты Сайгона и не увидели свой фотоаппарат, значит у вас его уперли и вы точно в Южном Вьетнаме!». То, что криминальных личностей много, даже не сомневайтесь! Карманы надо беречь, и это еще пол беды.

Дорогая зеркалка, болтающаяся беспечно на шее — считайте, уже чужая зеркалка. Либо идете в толпе туристов-единомышленников, либо гуляете, вцепившись в родной фотоаппарат двумя руками, причем мускулистыми такими руками, с конкретными бицепсами. Вьетнамцы — народ щуплый, с бицепсами вязаться не рискнут.

Сумка, болтающаяся на плече, том, что ближе к дороге, по которой несутся байки, тоже не факт, что долго останется вашей. Про рюкзак я вообще промолчу, кто его знает, что там творится за спиной.

Когда я потянулась ответить на звонок неожиданно проснувшегося телефона, гид сделал такие страшные глаза, что я без слов поняла, какую глупость чуть не совершила.

А вынимать планшет в местной едальне, чтобы поймать WI-FI, мне категорически не советовали, рассказав, как быстро планшеты меняют хозяев в Сайгоне. Вполне допускаю, что краски здесь несколько сгущены и надо очень уж постараться, чтобы совершить столько беспечных промахов разом и лишиться всего, что нажито непосильным трудом. Но лучше знать и не попасть, чем не знать и вляпаться. Я предпочитаю превентивные меры воплям и погоням за злодеями — а вдруг они бегают лучше меня? И наличие полиции ничего не гарантирует! Я, кстати, не так много видела этой полиции, только у памятника Хо Ши Мину и скучала парочка полицейских, изображая закон во всей его строгости.

Раз пошел разговор о криминале, надо вернуться на сайгонский рынок, чтобы закончить тему денег, продавцов и нехороших хулиганов, которых на рынке полным-полно, хоть они и стараются не бросаться в глаза…

Вроде бы на рынке нормальному туристу делать особо и нечего, это с одной стороны. С другой стороны — список кто что хочет получить в качестве приятного сувенира («Тебе же не сложно, правда?») давит на совесть и заставляет раскошеливаться на покупку этих самых сувениров, а как известно, рынок — это то самое место, где можно купить всякую всячину по максимально лояльной цене. Но есть еще и третья стороны вопроса — где еще такие вкусные фрукты, как не в ЮВА? А где самые вкусные фрукты, если не на рынке? И опять же, цена вопроса там очень приятна вашему кошельку. Вьетнам вообще и Сайгон в частности — рай для любителей фруктов! Вкус, размер, сладость и спелость у всей фруктовой экзотики там именно такая, какой и должна быть, продают не бесплатно, но и цену не ломят. Поторговаться на рынке не против, но на огромную скидку рассчитывать не стоит, особенно у продавцов фруктов.

Кроме фруктов, на рынке можно купить очень неплохой чай, рядом с которым нельзя даже поставить то недоразумение, что продается в наших магазинах под видом чая. Особенно зеленый с жасмином — очень и очень советую! Я привезла себе неплохой запас, но как-то быстро он заканчивается.

Ну, а если вам нужна совсем уж экзотика невиданная, то и ее можно найти на рынке. Стройная шеренга алкогольных бутылок с заспиртованными змеями, скорпионами и прочей мумифицированной живностью, по словам продавца легко и просто излечивающая длинный перечень заболеваний от банального насморка до полового бессилия и душевной немощи, тоже продается здесь. Я конечно сильно сомневаюсь, что хлебнув этого пойла можно выжить, а мертвые, как известно, не болеют и не потеют, но как сувенир бутылка смотрится прикольно.

Встретив заспиртованных змею со скорпионом в одном флаконе, я не раздумывая купила ее в подарок зятю, чтобы все обличья его дорогой тещеньки были перед глазами (я родилась в год змеи и под созвездием скорпиона, что, в общем-то многое объясняет…). Сувенир детям понравился, стоит на полочке в баре и распить его никто пока не рискнул.

Ну и за сувенирами, всякими банальными и никому особо не нужными, тоже сюда — единственное, в чем продавцы готовы идти на уступки, совершенно не цепляясь за цену.

Ах да! Защитного цвета фуражка с надписью «Сайгон» тоже продается здесь, американские туристы покупают оптово, в память о боевой молодости.

Понятно, что в таком месте, где деньги все время переходят из рук в руки и азарт торга отвлекает внимание от карманов и сумок, зло не дремлет. А потому и вы не зевайте. О воришках-карманниках на рынке предупреждают, но их бизнес пока процветает и приносит неплохие прибыли, увы…

Коль я заговорила о рынке, то не могу не поболтать о еде…

Мне вьетнамские деликатесы не понравились (к фруктам претензий нет). Чтобы я смогла оценить особенности вьетнамской кулинарии, муж меня специально потащил есть суп фо, в знаменитой едальне Сайгона, где вкушал этот суп Билл Клинтон во времена своего президентства. Едальня этим событием гордится и информирует каждого вошедшего о своем триумфе на политической сцене.

Вариаций этого супа множество, но идя навстречу мне, муж решил взять рыбный вариант, поступившись своими правилами, есть исключительно мясные деликатесы. Знаменитый фо меня не поразил — специй я бы добавила, лапши убавила и вообще, тайская кухня мне намного ближе. Но муж вроде доволен остался.

Знаменитые вьетнамские спринг-роллы я тоже как-то не поняла — жира много, специй мало и вообще, зачем что-то так интенсивно обжаривать в стране, где круглогодично есть свежие овощи?

Ну и обилие глутамата во всех блюдах настолько оглушило вкусовые рецепторы, что дегустировать дальше я не рискнула, перейдя к фруктам и решив, что самое лучшее во вьетнамской кухне — именно фрукты.

Добавьте к дегустации небольшой зальчик, битком набитый вьетнамцами (мужчины явно преобладали), крики, с помощью которых посетители как-то старались общаться с соседом за столом, стараясь перекричать всех, крохотную официантку, снующую между столами и стульями с невероятным количеством тарелок в руках, до краев заполненных обжигающе-горячим супом, громко хлюпающих этим супом посетителей и какой-то первозданный хаос, с большим трудом удерживаемый стенами переполненной едальни. Оглохла я быстрее, чем закончилась заказанная еда…

О грязи…

Вьетнам, пожалуй, самая чистая и аккуратная страна во всей ЮВА. Вьетнамцы сами аккуратные, вокруг дома или своего магазинчика метут, моют, убирают непрерывно, мусорить на улице у них вообще нет привычки. Вляпаться во что-нибудь сильно неприятно благоухающее, засмотревшись по сторонам — такого в Сайгоне вообще нет. Да и дороги отличные, транспорт чистенький, даже в какой-нибудь забегаловке, темной дыре, у входа веник стоит и явно им часто убирают. Получается, грязи здесь нет. И все же, какое-то субъективное ощущение, что как-то не сильно здесь чисто, присутствует. То ли виной тому липкая жара, то ли смог, очень ощутимый на дорогах Хошимина, то ли легкое амбре от быстропортящихся фруктов, то ли специфические мясные деликатесы, выставленные с раннего утра на самый солнцепек. Не знаю, объяснить это сложно, а почувствовать можно запросто.

Многовековой налет пыли в древних храмах, меняющий выражение лиц вьетнамских святых до такой степени, что хотелось засучить рукава, взять тряпку, воду и отмыть святые лики, и сами храмы, давно не видавшие уборки, обильно посыпанные пеплом от свечей и спиралей, подвешенных под потолком, тоже добавляли ощущение чего-то грязноватого.

И липкие полы в едальнях, и крепко настоянный на гниении аромат рынка только усиливают впечатление, что чисто здесь, да не очень. Хотя, повторюсь, второй такой чистой страны в ЮВА поискать надо…

Дороги Сайгона — кромешный ад. О них можно написать поэму, а можно проклинать — дела это не меняет и вьетнамцы не начнут ездить иначе.

Я подозреваю, что какие-то правила дорожного движения во Вьетнаме есть. И даже поверю, что у всех, создающих этот первозданный хаос на дорогах, есть права, полученные честно, после обучения в автошколе. Но не удивлюсь, если узнаю, что перед вручением прав со всех берут страшную клятву забыть все правила и под страхом казни не вспоминать о них никогда, ни при каких обстоятельствах! И выдают водителям со стажем памятные знаки за самую безобразную езду на дорогах.

Самое удивительное — аварий я не видела. Вообще! Никаких! Сбитых пешеходов, отважившихся ступить на мостовую и лежащих в лужах крови, тоже не видела. Хотя по завываниям клаксонов, думала, что сбивают на дорогах Хошимина пачками. Как они умудряются лавировать на своих байках, нагруженных семейством и грузами, среди таких же взбесившихся байков, я не представляю. Видно все дело в непрерывно воющем клаксоне.

Переходить дорогу в Хошимине очень страшно. Перед тем, как совершить этот безумный поступок и ступить-таки на мостовую, услужливое и взбудораженное перспективами воображение быстренько рисует картины страшных ДТП, прифотошопив несчастным жертвам твое лицо, искаженное последней судорогой. Но переходить надо. И тогда я закрывала глаза, отключала слух, мысленно прощалась со всеми родными и… Нет, честное слово, так страшно мне не было никогда! Отчаянно воя и лавируя в хаотическом потоке, обдувая меня горячими выхлопами, байки как-то умудрялись обтекать несостоявшуюся жертву отсутствующих правил движения. Таким длинным и адреналиновым переход на другую сторону улицы не был никогда!!! Видно, самое главное, идти себе и идти, стараясь не совершать резких движений и непредвиденных прыжков, а байкеры тебя сами обогнут, оно им надо, сбивать с ног, это мороки сколько…

Рвануть, как дома, по диагонали через перекресток, в Хошимине я не смогла. Нервы уже не те, знаете ли…

И как тут не вспомнить о велорикшах!

Их работу я считаю самой негуманной. Не по себе мне, когда один человек, тощий, жилистый, уставший, насквозь мокрый от жары и усилий, тяжело поворачивая педали своего велосипеда, везет другого человека, отнюдь не балеринского веса, по забитым байками дорогам. Оно конечно, на жизнь и чашку риса каждый зарабатывает, как умеет и чаевые им раздают щедро, не жмотничая. Но есть в этом что-то рабовладельческое. Сами велорикши так не рефлексируют. Они подадут руку пожилой даме, подсадят одышливого джентльмена, поднимут козырек от солнца или опустят, если он закрывает вам обзор, постучат по плечу, показывая на особенно фотогеничную достопримечательность, потрепятся с коллегами по профессии, встречая их в плотном потоке транспорта и протянут руку, раскрытую для щедрых (а как иначе!) чаевых. Прокатиться на велорикшах или нет — дело ваше. Но свои услуги они предлагают очень настойчиво…

Ностальгия…

Хошимин — город ностальгический, вернувший меня годы эдак в 70-е, когда была я юной пионеркой и по дороге в школу любовалась гипсовыми горнистами, плакатами с пионерами и пионерками, призывами закончить пятилетку в три года и прочими славами КПСС. Всего этого в Сайгоне полным-полно сегодня, в веке двадцать первом. И верят они мудрым советам, и живут по заветам дедушки Хо, или как там его принято называть во Вьетнаме.

Флагов красных такое обилие, что мне время от временя хотелось вскинуть руку в пионерском салюте и прокричать что-нибудь вроде «Всегда готов!». А поскольку мы попали на самый важный праздник, то по случаю 41-й годовщины объединения двух Вьетнамов, красные стяги висели на всех пальмах и всех флагштоках.

Даже фешенебельная часть Сайгона, где народа мало—мало и куда бодрые байки не доезжают (не знаю почему, может запрещено, может еще что причина) краснела стягами, хоть и выглядела буржуйски-капиталистически богато и чисто.

Плакаты с дедушкой Хо до того напоминали плакаты с дедушкой Лениным, что я невольно начала всматриваться внимательнее — не закрашен ли портрет Ленина портретом Хо Ши Мина на этих агитках? Вроде на чистом холсте рисовано, поперли только идею.

Но даже не в стягах, плакатах и серпах-молотах дело. Ностальгию вызывал (и весьма удачно вызывал!) сам народ, в едином порыве устремившийся отдыхать, раз партия велела. А еще вызывали легкую зависть (абсолютно белого цвета!) совершенно беззаботные и радостные лица людей, которые счастливы, потому что счастливы, а не парящиеся на тему завтрашнего дня, не хмурящиеся от вселенской грусти и всепоглощающей усталости, не забивающие голову проблемами мирового масштаба и не пестующие свои обиды. Мне кажется, наш народ разучился быть счастливым здесь и сейчас и улыбаться просто потому, что светит солнце. Вьетнамцы вообще не умеют держать зла, кто еще так богат душой…

Где душа, там и вера…

Мне кажется, что сами вьетнамцы не могут толково ответить на вопрос, к какой конфессии они принадлежат и каким богам верят. Скорее всего, вера передается по наследству, без особых заморочек. Для себя они уяснили главное: боги добрые, они любят подарки, им надо напоминать о своих скромных просьбах и ждать сбычи мечт. В храмы вьетнамцы идут с щедрыми дарами, очень искренне, как-то даже по-детски ведут беседы, ставят большие свечи и терпеливо ждут, когда боги исполнят желаемое. Ну, а если очень-очень надо, чтобы сбылось просимое, то еще и подвешивают к потолкам храмов спираль с запиской. Тогда просьба сбудется непременно — вспыхнет записка на истлевшей спирали и пока то, что от нее осталось, будет лететь к земле, все и произойдет. Не знаю, что помогает сильнее — наивная детская вера или всесилие вьетнамских богов. А может, все вместе?

Просьбу к богам можно подкрепить добрым делом, например, выкупить за символическую цену черепашку и отпустить ее на волю. Боги посмотрят, какой ты доброй души человек, посовещаются, да и решат наградить по заслугам. Правда, черепашек чаще впаривают туристам, но наверное тем, кто впаривает, это засчитывается за доброе дело. Круговорот черепах не останавливается весь день, у богов дел невпроворот…

А что же сам Хошимин, он же Сайгон? Достопримечательностей в городе не так много, но на один день их хватит с лихвой, да и то, если смотреть в хорошем темпе, особо не притормаживая. Но ведь захочется полюбоваться совершенно дивной природой, очень аккуратными парками, шикарными клумбами — а это тоже время. А храмы Сайгона? А музей Войны? Последнее не для чувствительных натур и впечатлительных душ, да и маленьким детям на такое смотреть рановато, хотя, пусть лучше смотрят в музеях, чем испытывают эдакое…

А еще сайгонцы вам посоветуют посмотреть местный Нотр Дам, который смотрится так, словно церковь заблудилась и совершенно случайно забрела во Вьетнам, где молятся совсем другим богам, но отчего-то прижилась и даже умудрилась стать визитной карточкой Хошимина.

Или посоветуют дойти к зданию Главпочтамта, которым страшно гордятся и всем норовят показать, непонятно почему и зачем. Но достопримечательность, а значит можно посмотреть.

Ну, а если у вас в запасе будет еще пара деньков, то кто помешает отправиться на побережье и предаться приятному ничегонеделанью и блаженной лени, в отпуске, говорят, принято лениться. И любуясь оглушительно-красивым закатом, вы уже сами решите, удалось вам узнать, какой он, настоящий Вьетнам или самое интересное так и проскочило мимо.

Говорят, что во Вьетнам влюбляешься сразу. Или сразу понимаешь, что это не твое. А бывает, ощущаешь разочарование от того, что мечталось о чем-то совсем другом…

У каждого будет свой Вьетнам. Мой — грохочет байками, трепещет алыми стягами, улыбается дедушкой Хо со всех портретов и пахнет алыми розами Сайгона, пышным цветом украшающими все клумбы современного Хошимина…

Фотоальбомы к рассказу

Хошимин. Город красного цвета...

Хошимин. Музей последствий войны.

Хошимин. Пагода Нефритового Императора.

Хошимин. Храм Тьен Хау (Thiên Hậu)

Теги: Круиз