Начало тут.
Нет, вы мне скажите! Ну как можно так медленно есть? Вот честно скажу- вы так долго ждали продолжения, потому что медленно мы обычно грызем хлеб свой насущный! Шутка. Уж вроде на что я никуда не спешу — вдумчиво пережевываю, с толком запиваю, со вкусом, отдуваясь, курю, стараясь, чтобы сладковатый табачный дым не испортил аппетит окружающим… Кстати, вы замечали, что — в какую бы сторону не выдыхал курильщик — всегда получается в сторону некурящих, и никогда по-другому? Так вот. Вроде уже все манипуляции проделал, а мои спутники, мои три мушкетера еще анемично ковыряются в тарелках, всем видом выражая не удовольствие от процесса, но крайнюю пресыщеность, и еще, пожалуй, усталость. Ладно-ладно, молчу, сижу, жду. Отдыхаем. День впереди длинный.
Тем временем откуда-то со стороны кухни ли, барной ли стойки, начинаются песни. Это, значится, для более качественного слюноотделения. Батюшки, да тут целый греко-римский, албано-цыганский оркестр… Разжалованный Кустурица с балканскими напевами… Вся эта, с позволения сказать, музыка, исполняется громко, напористо, неумело, а от того агрессивно. При этом — в постоянном движении, оркестранты степенно пробираются между столиками, вращая глазами, указывая оными, куда класть мзду. И воспринимая эту мзду, как эдакую обязательную дань. Все вкушающие при этом безропотно платят. Ну нет, братья, я по пятницам не подаю. При этом — всегда подкину денежку хорошему музыканту, но никогда -плохому. Подходят. Играют. Не подаю. Стоят. Глаза вращаются. Отрицательно качаю головой. Стоят. Решительный отрицательный жест рукой. Оппа! Музыка потрясенно умолкает…
Гыв ас сам маны! — с варварским акцентом уже не просит, а прямо-таки требует один, с аккордеоном. Главный, видать. В смысле, «гони бабки». Ага, щас! «I don’t want to» — говорю. На лице лабухов появляется изумление пополам с обидой. «Бат зетз мусиииик» — потрясенно произносит аккордеонист. В его словах явственно читается «ну и жмот!» То есть, у нас с ним явно разные понятия о том, что такое наглость. «That’s not music, it’s a kind of shit», говорю я, и по-русски добавляю — а то я не в курсе, что такое мусик… Сохранил, короче, пару копеек в кармане.
Данный инцидент подстегивает моих спутников — что-то подсказывает нам, что здесь, возле Агоры, в совершенно туристической местности, явление музыкантов — рэкетиров — не единственное, чем нас может порадовать действительность, и мы с достинством ретируемся, прихватив на память меню, — а как бы я вам иначе вспомнил название того сырного пирога из предыдущей части? Буквально один квартал — и мы в сердце района Монастираки, на одноименной площади.
И вот тут мы начинаем метаться. Потому что воскресным днем Монастираки — это магазины и импровизированный рынок, и непонятно, что хуже. А шаг влево-шаг вправо — и от красоты «Балканского Парижа» не остается и следа. Примыкающие к площади Монастираки кварталы -по большей части неприглядное зрелище. Обшарпанные, обветшалые здания, грязные и пустынные узкие улицы, — просто Гарлем какой-то. Честно говоря, глядя сверху на приятные глазу афинские панорамы, этого как-то не ожидаешь. Мы, например, оказались не готовы… Зато вот оно, живое доказательство теории про «две Греции». В пределах одного города, совершенно не смешиваясь и не пересекаясь, существуют «себя показать, на туристах заработать» — ну это понятно, и «живу я здесь». Непонятно. Иметь под боком такую красоту, а к собственному быту наплевательски относиться… это очень… по-русски…
Улицы же торговые, по которым мы движемся в сторону запланированных к просмотру красот, не в пример чище, приятнее, но уж какие-то слишком… эмигрантские, пусть будет так.
Нами отмечены — сербы, торгующие нехитрой сувенирной одежонкой, прекрасно говорящие по-русски, русские, неплохо впаривающие шубы по-английски, китайцы, продающие «настоящие греческие маски» made in их родина… Нет, утренние воскресные Афины куда как приятнее… А вот она и Башня Ветров.
Почему мы к ней стремились — сложно сказать. Надо же к чему-то стремиться, понимая, что все объять не выйдет — вот и стремились. Тем более, путеводители твердили — «must see». Конечно, мы поминутно отвлекались, разглядывая бесчисленные, очень красивые византийские церкви, и отдавая должное практицизму турок.
Видно было еще со Стамбула, что форму своих мечетей они радостно слямзили с византийского же Собора Святой Софии, которую они просто, захватив Константинополь, в мечеть переделали. Испортили хорошую вещь… Здесь это ощущение только укрепилось. Церкви, притом, в большинстве своем, действующие.
Башня ветров примыкает к руинам Агоры. Сооруженная во II веке до нашей эры из мрамора, она служила для определения погоды. На наружнем фризе — прекрасно сохранившиеся аллегорические изображения ветров — северного Борея, северо-западного Скирона, западного Зефира, юго-западного Липса (вот этот ветер нам наиболее интересен, потому что древние греки называли его «ветром быстрых путешествий), южного Нота, юго-восточного Эвроса, восточного Апелиота, и, наконец, северо-восточного, сурового Кэкия, приносящего град и холод. Всех запомнили?
На вершине башни находился флюгер, так что всегда можно было понять, какой ветер дует, и чего в перспективе ждать от погоды. Знаменита башня была так же уникальными водяными часами, но их механизм до наших дней не дошел…
Ладно, оглядели, со всех сторон обошли, движемся к храму Зевса…
Попался на пути кафедральный собор Афин,- Метрополия. Большой, весь в лесах, как снаружи, так и внутри. Нет, все-таки 2-я половина XIX века — не лучшее время для греческой архитектуры. Смотрится помпезно, но скучновато.
И снова пришло сравнение Афин с Москвой — попадаются, причем в центре (мы же в центре?) почти повсеместно, очень красивые — церкви, здания, небольшие парки. Но общего, так сказать, «ансамблевого» ощущения почему-то нет. Смотришь — все замечательно. Только отвернешься — ой, беда, шалман, помойка, грязно.
И так практически везде. Заворачивать «за угол» в поисках чего-то неожиданно приятного в итоге совсем перестает хотеться. Идешь себе, согласно целевому назначению, до храма Зевса — вот и ладненько.
Читаем в путеводителе: «Храм Зевса — самый большой храм Греции». Вот не хватает мне воображения при виде того, что от этого грандиозного сооружения осталось, чтобы представить — как оно было в темные века. Слава богу, попалась нам по дороге книжка — археологическая реконструкция. То есть, к тому, что мы видим, пририсовано то, что, согласно предположениям археологов, было здесь когда-то. Да, воистину сильная картина. Огромные статуи Зевса, огромная же статуя римского императора Адриана, при чьем правлении он и был завершен. Sic transit — 650 лет строили этот храм, и — вот так вот, сохранилось только 17 циклопических колонн.
Подойти к ним поближе нам не удается, увы, забор, увы, закрыто.
Зато у нас, несмотря на общее крепнущее ощущение, что Афины нас немножко обманули, остается еще достаточно времени на музей Акрополя.
Снимать внутри нельзя, кричать и бегать тоже нельзя, что категорически не устраивает нашего младшего мушкетера, но посетить этот комплекс конечно же, необходимо. Хотя бы часик выделить. Коллекция артефактов прошлого, собранная на руинах Акрополя, поражает. Да и само устройство музея, о трех этажах, повторяющее структуру Парфенона, очень впечатляет. Даже небольшие фрагменты того, что сохранилось, дополненные реконструированными деталями, вызывают трепет — настолько всё тонко сделано, несмотря на гигантские поистине размеры. За вход мы уже платили, билеты на сам Акрополь включают посещение музея, 12 евро, дети беcплатно.
Выходим из музея, и понимаем, что все, капут. Ножки и хвосты отваливаются. А чего тут удивляться — 8 часов да на такой жаре? Общая туристическая и торговая активность, между тем, потихонечку спадает, понемногу закрываются магазины, и Афины — шумные, деловые, музейные, торговые — буквально на глазах превращаются в совершенно другой город — уютный, гостеприимный, домашний. Народ не торопясь рассаживается за столиками кафе, улицы заполняет аромат кофе, в воздухе — полнейшая расслабленность и умиротворение…
Как жаль, что нам этого ощущения досталось так мало — немножко с утра, и еще чуть-чуть — вечером. Глядишь, и общее впечатление от Афин было бы не настолько сумбурным.
Нам еще удается немного покружить по улицам вечерней греческой столицы, пусть из окна автомобиля, но увидеть великолепный президентский дворец, чудом избежать пары столкновений — грек, пропустивший машину — не настоящий грек, наверное. И мы вырываемся на оперативный простор — трассу, ведущую на Пелопонесс. Здесь нам попалась еще одна чудная картина — воскресное возвращение греков с дачи. Это было сильно — пробка на подъезде к городу растянулась километров на 20. Ну чем не Москва?
Понравился ли нам город? Ну ладно, не весь город, а то, что мы видели? Скорее нет. Красоты археологического порядка — это здорово, но жить в Афинах, пусть даже в целях углубленного познания, нам не хотелось бы, даже неделю. Рим — тоже великий античный город — сразу поймал нас в свои сети, и не разочаровал до сих пор, а вот очарование Афин оказалось кратковременным и преходящим. Жалеем ли мы, что доехали? Тоже нет. Акрополь, Парфенон, район Плака — все искупают, очень жаль бы было этого не увидеть. Вернемся ли? Опять- таки ответ отрицательный. Зарекаться, конечно, последнее дело, но — вряд ли. В конце-концов, в мире еще так много интересного…
