Все, о чем действительно мечтаешь, рано или поздно приходит к тебе — это факт. Судьба непременно захочет испытать тебя на прочность перед тем, как вручить заслуженную награду, но если действительно хочешь, — это непременно случится.
В этот раз дорога начала быстро вырисовываться из тумана предчувствий где-то за месяц до отъезда. Обычное в таких случаях: Может быть… А что если… А не махнуть ли нам? Да! Махнуть! Иначе, зачем вообще все это? Пора!
Срочно требуем давно заслуженный отпуск (как ни странно, разрешили), бегло изучаем карты (по крайней мере, теперь ясно, что где и как далеко), билеты до Багдодры (4 перелета, зато удобно и первая половина — с комфортом от Etihad), подаем на визу (все делают в необычайно короткий срок), и вот оно — прекрасное ощущение своего пути, когда выбор сделан, впереди мерцают своими зарницами неизведанные земли, и уже нет права отступать назад!
Я давно мечтал о Сиккиме. Благословенные места, воспетые Рерихом: старинные монастыри на зеленых холмах, чайные долины и сияющая громада горных хребтов… Теперь совершенно ясно, что пришло время встретиться с этой загадочной землей, пройти дорогами Рерихов, Падмасамбхавы и неизвестных пилигримов, жаждущих обрести истину под сенью Гималаев, в который раз преодолеть свою лень и снова научиться по-настоящему улыбаться, не озираясь по сторонам.
Знаю, впереди трудности, — без них не получится, так уж у судьбы заведено, но это уже неважно. Решение принято, шаг сделан, включились таинственные законы, что помогают путникам преодолевать любые препятствия, и где-то внутри загорелась незадуваемая свеча веры в то, что все получится.
Ага, вот оно, началось. Неожиданно работодатель отказывается от своих слов и требует перенести отпуск на полгодика (твердо возражаем и не обращаем внимания на скрытую угрозу увольнения), на форумах начинают попадаться статьи о волнениях и забастовках в местах нашего будущего путешествия (ну и что, — чему быть, того не миновать), а друг, побывавший раньше в тех местах, делится впечатлениями и зарождает зерна сомнений в правильности выбора (тьфу ты, что я, не ждал этого? Прочь колебания — удача сопутствует смелым!) Но мы готовы, мы знаем, что от трудностей отталкиваются и идут дальше.
Мы летим в Индию. Мы снова пойдем к вершинам, я и жена. Мудрая, смелая и верная моя подруга — все понимает и всегда рядом, с ней хоть на Луну. Мы готовы к путешествиям, готовы к трудностям и чудесам. И они обязательно будут…
Часть II. Поезд на Дарджилинг
«Ровный старт, убрать шасси, войти в привычный ритм
Задержав дыханье, как всегда.
Здесь, над облаками, сердце больше не болит,
Здесь теряют смысл все слова.
Сквозь циклоны, грозы, сквозь сомненья и мечты
В поисках неслыханных чудес…»
Е. Хавтан. «Полет»
Аэропорт пахнет по-особому, запахом странствий. Кажется, небо становится ближе, пока ты стоишь у стойки регистрации. Кажется, что мегаполис здесь уже не властен над твоим разумом. Бежать, лететь отсюда, разбежаться по взлетной полосе и прыгнуть в небо; качнув напоследок крыльями, увидеть, наконец, солнце над непроглядным серым одеялом облаков… Выключить мобильный телефон, а еще лучше убрать от греха подальше эту незримую пуповину цивилизации на самое дно рюкзака. Маленький пластиковый device держит в напряжении разум, никогда не отпуская, лишая личного пространства и душевного покоя… Вот! Только сейчас, без телефона, чувствуешь, как спадает натужная пелена обязанности «быть на связи». Облегченно вздыхаешь, и суета постепенно оставляет тебя, отпуская парализованную способность «улыбаться просто так…»
Аэробусы Etihad и аэропорт Абу-Даби, где мы проводим несколько стыковых часов, — как мимолетная восточная сказка, рассказанная Шахерезадой по дороге в Индию. Башни-небоскребы арабского рая среди желтых песков, опутанные скоростными магистралями, миллионы огней, шейхи на черных машинах и фантастическая трасса Формулы-1, которая видна через стеклянные стены терминала… Здесь очень красиво, но как-то пусто для тех, кто идет к Гималаям. Витрины, витрины…
Глубокой ночью самолет, наконец, касается серого асфальта Нью-Дели, и через несколько минут мама-Индия принимает нас в свои объятия, окутывая теплом, ночными звуками и терпким запахом легенд, дыма, мусора, людей и благовоний. Этот причудливый аромат шокирует особо впечатлительных, но так пахнет Индия. Лучше привыкать сразу.
После продолжительной возни с оформлением билетов (все очень запутано), едем на ночном автобусе к терминалу внутреннего аэропорта. До нашего рейса восемь часов, и большую часть этого времени приходится бодрствовать в «предбаннике». Обменники не работают, купить ничего нельзя. Это уже другая жизнь, другие удобства, другой мир. Вести себя скромно, спать только по очереди, -не будем искушать местное население своими бренными пожитками.
Полет до Багдогры — конечной цели нашего воздушного путешествия — раза в два дольше, чем мог бы быть, потому как запланирована остановка в Гувахати (это большой город на северо-востоке на берегу великой Брахмапутры, южнее Бутана) — немалый крюк. Великая река в этом месте полноводна и красива, а старенькие советские МиГ-21 в аэропорту вызывают приступ ностальгии. Один даже взлетел при нас — это что-то!
Багдогра — главная воздушная гавань Сиккима, в том смысле, что все путешественники, выбирая самолет, попадают именно сюда. Из аэропорта можно улететь на вертолете прямо в столицу — Гангток, это займет всего полчаса, но нужно иметь на руках специальное разрешение на посещение штата, к тому же, местные геликоптеры, как и многое в Индии, — явление малопредсказуемое. В пункте назначения испортилась погода — вертолет не летит. Пришли клиенты, которые не смогли улететь вчера или позавчера — ты не летишь. В общем, джип в этих местах — штука незаменимая, и мы выходим на улицу в поисках такси.
Поиски длились секунд десять. Вокруг мгновенно сформировалась куча народа, все провожали нас к выбранной машине, помогали с вещами, делились информацией и оживленно обсуждали происходящее. Представил, как это могло бы выглядеть в России… М-да… Нам точно есть чему поучиться у этих улыбающихся товарищей.
Пункт назначения — Дарджилинг. Легендарная горная станция британцев и чайная Мекка Индии, утопающая в зелени между холмами и плантациями. Высота — более 2000 метров. Там мы намереваемся провести пару дней для акклиматизации и отдыха. Тем более, в этом месте есть на что посмотреть.
Дорога на Дарджилинг петляет между чайными и кардамоновыми полями, зелеными и свежими, — здесь прекрасный воздух, ты просто дышишь во всю грудь, улыбаешься и замираешь от восторга. Встречаем женщин с корзинами, полными чайного листа, кто-то возле дороги раскалывает камни на щебень большими молотками. Здесь работают представители низших каст, где женщина почти не имеет прав, кроме права на низкооплачиваемый труд, мужчин почти не видно.
Нам предстоит проехать около ста километров по дороге, далекой от европейских стандартов. Покинув равнину, начинаем взбираться и опускаться по серпантину холмов со скоростью убежденного камикадзе. Местами лишь несколько сантиметров отделяют наш видавший виды Maruti от пропасти или лобового столкновения, но водитель — профессиональный фаталист, и такие мелочи его не касаются.
Открывающиеся виды, конечно, стоят того, чтобы забыть о любых неудобствах. То и дело за облаками открывается панорама далеких гор, виднеются вдали монастыри, мелькают хижины и деревеньки, наполняя пространство деловитой суетой и запахами готовящейся еды…
В какой-то момент мы пересекаем узкоколейку, и уже до самого Дарджилинга будем с ней неразлучны. Это легендарная Гималайская железная дорога — объект всемирного наследия Юнеско. На протяжении почти 90 километров она поднимается из долины на высоту 2200 метров, петляя по холмам и пересекая городки на пути к Дарджилингу. Несколько вагончиков и допотопный паровоз, пришедший из позапрошлого века, и по сей день исправно возят пассажиров, как живое свидетельство таланта британских инженеров. Поезд на Дарджилинг переносит вас в XIX век, включая присущие тому времени скорость и комфорт, все по-настоящему и очень романтично…
Уже в самом конце пути мы упираемся в импровизированную пробку из неуступчивых водовозов. Эти грузовички с небольшими цистернами слишком велики для того, чтобы со свистом разъезжаться со встречными авто на узкой дороге, а обогнать их непросто. Ватер-танки, как написано на борту, — это артерия Дарджилинга, своей воды в городе практически нет. В последнее время «профсоюз» водовозов включился в народно-освободительное движение непальских гуркхов-сепаратистов, требующих полной автономии и создания своего государства Gorkhaland, состоящего из Дарджилинга и прилегающих территорий соседних штатов. Мы не заметили проблем, но говорили о нескольких забастовках и блокпостах на дорогах, где гуркхские «комитеты» решают, кого пропускать, а кого разворачивать обратно. Повстанцы даже собираются заменить маркировку на знаменитых коробках местного чая, написав «Made in Gorkhaland» вместо «Made in India». Эти настроения витают в воздухе, электризуя его, но нас ситуация не коснулась, равно как и прошлый раз в Непале во время волнений, о которых мы только слышали, да видели несколько групп людей с флагами. Вообще, путешествуя в тех местах, с какой-то необычайной остротой начинаешь чувствовать повороты судьбы, и неожиданности перестают тебя пугать. «Все не случайно, поворот — не тупик, ничего не бойся и доверяй судьбе», — кажется, я начинаю понимать нашего водителя…
В горах быстро темнеет, мы въезжаем в город уже при свете звезд. В Дарджилинге нет уличного освещения, только свет окон, да фонарей в лавках освещает улицы, выхватывая у ночи неяркие куски земли. Мы бредем по центральной улице и попадаем прямиком на какой-то местный фестиваль. Здесь толпы детей и молодежи, многие пьяны, на сцене выступает какой-то самородок, пытающийся повторить успех Майкла Джексона. Все веселятся. Но нам нужен отель, я не спал уже часов пятьдесят, и ноги выводят на неосвещенную улицу, ведущую куда-то наверх. Заходим в первый попавшийся отель — это воспетый русскими туристами Andy’s с его прекрасной смотровой площадкой. На двери табличка «Full», мы все равно заходим и натыкаемся на парочку итальянцев, занятых тем же, чем мы. Осматриваем отель, обходим коридорчики в полумраке. Здесь никого нет. Ну, вообще никого, ни души, словно это какой-нибудь Сайлент Хилл. Ладно, пойдем дальше и доверимся судьбе.
Я ведь говорил, что в этих местах такие понятия, как Дао и судьба, отнюдь не иллюзорны? Мы чувствовали это все сильнее и учились доверять интуиции — лучшему другу и советчику. Позже это приведет к событиям не просто неслучайным, но близким к чуду, а сейчас мы просто искали отель.
Следующий дом с крутой, уходящей вверх каменной лестницей, вполне мог оказаться маленьким отелем, итальянцы заглянули туда и пошли дальше, я остался внизу с вещами, а Дарья отправилась на поиски хозяйки. И тут из какой-то двери вышла девушка европейской наружности и говорит: «Это очень хороший лодж и как раз есть место. Зайдите».
Тут же нашлась хозяйка — женщина на редкость внимательная и радушная, — мы обрели, наконец, пристанище. Уютный, чистый и очень недорогой номер. Принесли горячую воду.
Внизу, за окном, мерцали редкие огни окрестных гор, отражаясь звездами в ночном небе, Луна медленно поднималась над горизонтом. Прохладный воздух проникал в комнату. Мы засыпали под отдаленные звуки фестиваля, а Дарджилинг жил своей жизнью.
Город, носивший имя «Дордже Линг», что значит,
«Земля, куда ударила молния»
Школа, где учился великий Ауробиндо Гхош
Место, где родилась замечательная Вивьен Ли
Начало Трансазиатской экспедиции Н. К. Рериха
Могила первого покорителя Эвереста Тензинга Норгея…
Часть III. Dorje Ling
Мы проснулись рано утром, полные сил. Где-то за стеной играла флейта, а в распахнутом окне купалась в лучах утреннего солнца далекая и прекрасная Канченджанга. Первый день в Дарджилинге: ходим по улицам безо всякой цели, только пешком — ногами лучше понимаешь эту землю — да и торопиться некуда. К обеду взобрались на высокий холм в северной части города — это Observatory Hill, знаменитая Обсерватория, с ее вершины англичане когда-то измеряли высоту соседних гор. Ведет туда очень красивая тропа, мимо старых каменных стен и пряничных домиков, а на самом верху усталого путника встречает небольшой храм в тени деревьев,
1
2
окруженный тысячами разноцветных молитвенных флажков, да дружелюбный коллектив обезьян. Братья меньшие заняты своими повседневными делами, изредка отвлекаясь для выяснения отношений друг с другом и местными собаками.
1
Еще дальше к северу начинается большой парк Неру, тропа петляет по его окраине и через пару километров выводит прямо к зоопарку, который по четвергам закрыт (сегодня, оказывается, именно этот день недели). Обязательно нужно сюда вернуться, посмотреть на животный мир Гималаев…
В конце пути, на северной окраине города, расположена еще одна местная достопримечательность — канатная дорога. Глянешь вниз — немеют ноги и захватывает дух, а ведь путешествие к долине занимает целый час в раскачивающемся на ветру вагончике. Набравшись смелости, идем на посадку, но там никого нет. Странно, и двигатели не работают…
Вопрос снимают местные мальчишки, играющие неподалеку. Оказывается, произошел несчастный случай с пассажирами, и дорогу закрыли до лучших времен. А жаль, было бы здорово повисеть над пропастью (видимо, сожаление действительно было искренним — через пару дней судьба предоставит нам еще один шанс…).
Тем временем пацаны быстро сориентировались — английский и географию знают неплохо — и представились юными коллекционерами, которым для полного счастья как раз не хватает русских денег. Отечественная мелочь переходит в собственность юных аборигенов, а мы возвращаемся обратно — в горах рано темнеет.
Устали, но очень довольны. Ужинаем в первом попавшемся кафе на Mail Street (у него европейское название — Frank Ross, и готовят просто прекрасно) и решаем попробовать новую фотокамеру в ночной съемке. Недалеко от отеля как раз есть неплохое место с видом на окрестные горы.
Одеться потеплее, взять фонарик, штатив, камеру. Через несколько минут мы будем на месте, у края холма. Уже взошла Луна и серебрит гребни тумана, неторопливо заполняющего долины внизу…
Пока я вожусь с настройками и штативом, нас находит хозяйка отеля. Оказывается, она поняла наши намерения и предлагает помочь с выбором места съемки. Дом по соседству с высокой плоской крышей принадлежит ее сестре, так что мы можем забраться туда и снимать, сколько влезет — все окрестности как на ладони. Принимаем неожиданное предложение с благодарностью (не чудо ли) и отправляемся в гости.
Да, отсюда потрясающий вид. Город внизу мерцает своими огнями, доносятся запахи костров и звуки ночной жизни. Где-то вдалеке лают собаки, кто-то прошел по дороге, невидимый в тени деревьев… Слова задумчиво останавливаются где-то на полпути; мы молчим, слушаем, смотрим. Все так просто…
Часть III. Dorje Ling. Окончание
Следующий день оказывается самым познавательным. Ноги должны отдохнуть от вчерашнего вояжа, и мы с удовольствием гоняем на местных такси.
Теплое дарджилингское утро встретили в Ботаническом саду Ллойда, где великолепные орхидеи, гималайские деревья, тропинки и деловитые шмели, что неустанно разносят от цветка к цветку невесомую пыльцу. Здесь хорошо и чисто, хотя дорога к саду оставляет смешанные впечатления. Она идет вдоль небольшой речки, к которой выходят своими задворками многоуровневые трущобы. Берег усеян разнообразным мусором и нечистотами, но не будем особенно брезгливы — Индия таких не любит…
Конечно, нельзя обойти вниманием одну из главных местных туристических святынь — Гималайскую железную дорогу. Это старинная узкоколейка почти 90 километров петляет по холмам, поднимаясь на высоту 2 200 метров и связывая горный Дарджилинг с крупным городом Силигури на равнинах Западной Бенгалии. Состав из нескольких небольших вагончиков тянет за собой допотопный паровоз — подарок позапрошлого века, до сих пор исправно работающий. Это очень романтично, мы чуть было не поехали на этом музейном чуде до ближайшей станции, но оба локомотива были на профилактическом ремонте (это значит: разобраны и без колес), и несмотря на уверения машиниста, что через час все соберется и отправится согласно расписанию, ждать не решились. В Индии понятия о времени радикально отличаются от наших, поэтому запросто можно просидеть в ожидании весь день, а в конце они лишь многозначительно пожмут плечами — мол, «ну, если не сегодня, то завтра уж точно».
Здесь же, у гималайских паровозов, встретился нам интересный человек. Он разрешил своей собаке сфотографироваться со мной, и мы разговорились. Человек представился ламой, он знает несколько языков. Как это здесь часто бывает, общение быстро перешло в экскурсию по ближайшим достопримечательностям. «Лама» показал нам местный храм и поведал о многих интересных вещах.
В Непале за это потом просили денег, а этот даже не намекнул ни разу. Просто поговорили, и пошли каждый своей дорогой. Удивительно. А еще он искренне восхищался нашей северной страной…
А мы снова восхищаемся северной частью Дарджилинга. Там есть большой зоопарк, и его обязательно стоит посмотреть. Вряд ли где-либо еще вам встретятся вольготно разгуливающие медведи гризли, дремлющие красные панды, или облачный леопард. Рядом с зоопарком — место, не менее интересное и легендарное — Институт и музей альпинизма. Там хранится история первых покорителей неприступных гималайских вершин — снаряжение, одежда, дневники… Глядя на примитивные приспособления, простые сапоги и ненадежные с виду ледорубы и карабины, начинаешь невольно восхищаться фанатичным упорством и безрассудной смелостью этих людей. Сколько их осталось на склонах Джомолунгмы, Нанга Парбат, Канченджанги… Вспоминается сложнейшее восхождение российских альпинистов на Макалу в 97-м году. Его признали лучшим восхождением года, команда была очень сильной и подготовленной, а из семи вернулось лишь пятеро…
Много лет Институтом альпинизма руководил его создатель, сам Тензинг Норгей — знаменитый «Тигр снегов», — и здесь же он обрел вечный покой.
Спустя несколько часов мы сидим у окна кафе Glennary’s и лакомимся вкуснейшими пирожными с чаем. На дворе еще тлеет закат — наш последний закат в Дарджилинге. Пришло время прощаться с этим уютным местом и двигаться дальше.
Наша хозяйка напоследок приготовила еще один сюрприз — на рассвете, перед восходом солнца, нам разрешается забраться на крышу отеля ее сестры, откуда видна Канченджанга, и фотографировать, сколько душе угодно. Нужно выспаться — завтрашний день будет длинным…
Вечером выясняется, что Дарья заболела. Все не так серьезно, но симптомы простуды налицо, а болезнь в наши планы никак не входит. Я иду в аптеку и, как могу, объясняю, что случилось. Аптекарь понимающе качает головой (а в Индии люди все время понимающе качают головами, даже если вообще ничего не поняли) и дает мне три розовые и три голубые таблетки. Принимать их нужно разноцветными парами, раз в день, и все будет хорошо. Забегая вперед, замечу, что хорошо стало уже утром, как это ни странно.
Принесли горячую воду, всего 20 рупий за ведро, и вскоре мы уже спали, предвкушая встречу солнца на рассвете. Впрочем, спать пришлось недолго.
Немного за полночь, прямо под окном залаяла собака. Она делала это до самого утра, с упоением отвечая на призывный лай далеких псов с окраин. Тявканье иногда прерывалось, я почти засыпал, и тогда собака возобновляла концерт.
Задремали уже под утро и чуть не проспали рассвет. Уже вовсю светало, когда мы, стремглав, бросились на крышу, на ходу протирая глаза. По пути успел заметить своего хвостатого визави — на вид безобидная болонка, каких полно в городе, но какая настойчивость!
1
2
Утро уже сверкало и переливалось всеми небесными цветами, край Солнца медленно выплывал из-за туманных вершин. Далекая Канченджанга словно светилась изнутри, превращаясь из тепло-оранжевой в ослепительно-белую, а мы ходили по крыше, фотографировали, дурачились и были беззаботно счастливы, как бывают счастливы маленькие школьники, проснувшись в первый день лета…
Солнце еще не успело набрать силу, а видавший виды джип уже весело прыгал по ухабам, оставляя гостеприимный Дарджилинг. Место, куда ударила молния…
Теперь мы едем в гости к Урусвати — туда, где рождалась «Агни Йога».
Часть IV. Калимпонг
Говоря честно, мы не собирались туда. Сикким и так неожиданно выплыл из-за поворота судьбы, как берег в утреннем тумане. Дарджилинг — да, Гангток — столица, дальше — горы; но, как это часто бывает, события будто бросают под ноги мостик, ведущий туда, куда на самом деле лежит твой путь…
Так вышло и сейчас. Старый друг намекнул, а мы задумались. Место, где писалась «Агни Йога» и нашла свой последний приют Елена Ивановна Рерих, где-то в монастыре недалеко от Калимпонга.
- Давай на обратном пути заглянем туда!
- Давай… Хотя, кто его знает, этот обратный путь, вдруг времени не останется…
- А далеко это от Дарджилинга?
- Вроде нет, часа три-четыре. А потом сразу в Сикким, да?
- Да, так и сделаем!
Так решилась судьба поездки. На рассвете мы покинули Дарджилинг, и уже к обеду нас встречали тесные улочки Калимпонга — небольшого бенгальского городка, пыльного и невыразительного в своей повседневной жизни. Вскинув на спину рюкзаки и охапку вкусной моркови, купленную в придорожной деревеньке, мы отправились искать жилье.
Здесь, в провинциальном индийском городке, нечего делать туристам. Мы так и не встретили ни одного белого, кроме друг друга. Местное население живет своими заботами, торопливо снует по улицам и старается закончить свои дела до заката, который в горах наступает рано и быстро. У нас есть пара часов до наступления темноты. Бросив рюкзаки, мы отправляемся на поиски священного для почитателей «Агни Йоги» места. Если бы все было так просто…
Битый час расспрашиваем прохожих на улицах, на разные лады описывая, кого и что мы ищем. Все бесполезно. Никто ничего не знает. Как оказалось позже, в этом городке есть еще несколько достопримечательностей, о которых его коренные жители не имеют никакого понятия. Их заботы и дела относятся к другому миру, далекому от величественного труда Рерихов и возвышенной поэзии Тагора, чей дом тихо превращается в тлен на соседней улице. Справедливости ради, отметим и собственное невежество. Многие ли из нас знают историю своих домов и улиц?
Выход один — в моем телефоне остались деньги на одну SMS. И мы идем ва-банк, спрашивая у далекого друга, который здесь уже бывал. И — о, чудо! — он называет место. Дом, где рождалась «Агни Йога», зовется Крукети — это бывшее поместье бутанской принцессы, километрах в пяти от города. Заодно он дает совет — сначала ехать в монастырь, к месту кремации Елены Ивановны, и лишь затем — в Крукети. Но поместье находится гораздо ближе, а времени у нас немного. Нет, дружище, за совет спасибо, но мы поступим по-своему…
Позже мы не раз вспомним это сообщение и задумаемся о знаках судьбы, а пока такси везет нас по серпантину к дому «Агни Йоги». Путники в предвкушении чуда. И чудо непременно случится… Но не сразу, и не так, как хочется. Да, чудеса, они такие. С характером.
Водитель уехал сразу, не дожидаясь. Мы остались одни, у ворот, за которыми виднелся дом, окруженный невысоким кустарником и цветами. Перед ним на высоком флагштоке развевалось белое знамя, и лучи заходящего солнца высвечивали на нем три священных сферы «Агни Йоги»…
Надпись справа гласила, что гости принимаются с двух до четырех часов после полудня, если на то будет желание хозяев. Сейчас четыре. Нажимаем кнопку, и где-то в глубине сада раздается звонок. Потом еще раз. И еще. Никого.
- Нет, так не бывает, так не должно быть. Мы здесь не для того, чтобы смотреть на замок, правда?
- Пойдем, поищем кого-нибудь. Друг говорил о каком-то садовнике, который ухаживает за садом и может открыть дверь.
Мы идем по улице и пытаемся выяснить, где хозяева. Но редкие обитатели убеждают нас, что никого нет.
Мы в смятении. И тут из-за поворота выходит старик с вязанкой пальмовых листьев и какой-то мотыгой — это явно садовник, ну похож же! Смотрит на нас хитрым взглядом, кивает понимающе и приглашает пройти за ним. Да, наконец-то!
Минут через пять мы понимаем, что удаляемся от Крукети все дальше и задаем старику вопрос. Тот показывает на какой-то обычный дом и уходит…
Все, мы ехали сюда зря. В тишине бредем пешком до самого Калимпонга, не зная, что думать. Темнота быстро накрывает нас вместе с городом.
В тот вечер первый и единственный раз, мы чувствовали сомнения. Если до этого путь был открыт, то сейчас… Столько знаков, и в конце тупик…
Мы были в недоумении, ничего не хотелось. Решили ехать рано утром в Гангток. Ложимся спать рано — здесь совершенно нечего делать, да и настроение не то.
А ночью мне приснился сон. Вместо потолка будто окно, но без краев, как просвет в облаках. За окном Елена Ивановна, словно в тумане, смотрит на нас внимательно. Я говорю ей:
- Мы же столько проехали и прошли, было столько знаков, и путь привел нас сюда. Почему же не пускаешь нас?
- Почему же не пускаю. Приходите утром…
В тот же миг я проснулся, разбудил жену и, ничего не объясняя, предложил попытать счастья еще раз. А она вспомнила о сообщении друга и его совете — сперва ехать в монастырь, и лишь потом в Крукети…
Обитель
Мы встретили теплое солнечное утро у ступеней Дурпин гомпа: здесь, в нескольких шагах от главного храма, прах Урусвати на рассвете был развеян перед вечной Канченджангой и принят в дар ветрами Гималаев. Место это венчает простая и красивая белая ступа, окруженная цветами и безлюдной тишиной…
А на заднем дворе монахи танцуют свои священные танцы, не обращая на нас никакого внимания…
…Ворота Крукети были все так же заперты, часы показывали девять. Табличка говорила о том, что посетители должны подождать еще часов пять. Этого времени у нас не было, зато был ночной знак. Мы нажали кнопку звонка…
С минуту ничего не происходило, а потом в глубине сада, вдруг появилось какое-то движение. Невысокая худая женщина в светлой одежде шла к нам, улыбаясь…
Мы узнали о том, что сейчас дом закрыт и посетители не могут быть в нем, но для нас, пилигримов из далекой России, будет сделано исключение.
Перед нами извинились за то, что некому провести нас по дому, но улыбчивая итальянка показала все комнаты и реликвии.
Мы бродили по комнатам Рерихов и видели огромный горный кристалл.
Гуляли по утреннему саду, наполненному волшебным ощущением тайны…
Сон оказался вещим. Скрывшееся было вчера за облаками сомнений, ощущение пути, вновь загорелось где-то внутри уютным костром. Случайное стало неслучайным, и дорога опять раскинулась до самого горизонта.
…Наш старый потертый джип весело подпрыгивал, пыля и распугивая промышлявших на обочине обезьян. Впереди — Сикким!
Часть V. Две столицы
Гангток
Дорога лежит через пограничный Рангпо — маленький городок у горной речки, где и начинается Сикким. Сегодня это зона особого режима, куда без специального разрешения попасть нельзя. Документ могут сделать в Дели или в посольстве, но, как водится в Индии, на местах все намного быстрее и проще. В пустых комнатах уполномоченного учреждения слоняются законопослушные европейские туристы, ожидающие специального человека. Я обнаруживаю этого человека в местной кафешке, где тот увлеченно «дуется» в бильярд с коллегами. Игра в прятки чиновником проиграна, и в награду мы получаем документы вне очереди. Еще пара печатей в соседнем домике. На все ушло минут пять, не больше.
Путь до Гангтока — обычный серпантин и считанные сантиметры между встречными машинами. К этому тоже привыкаешь и вскоре проникаешься безмятежным фатализмом водителей. На скалах то и дело встречаются большие аккуратные надписи — философские изречения от строителей дороги, рассказывающие о бренности жизни и о мудрости пути. Вот, например: «Жизнь — это путешествие. Но маршрут неизвестен», или «Эта дорога должна привести домой, а не на небо»…
Улицы небольших индийских городов после заката обычно тихо дремлют в темноте, нарушаемой светом редких окон и фонариков припозднившихся прохожих. Гангток — редкое исключение. Его уличные фонари горят долго, вечерами здесь кипит жизнь. Маленький пешеходный Арбат в столице Сиккима носит имя великого Ганди, он красив и чист. Мы сняли номер в начале этого бульвара и с удовольствием насладились вечерним кофе на балкончике небольшого ресторана, наблюдая за прогуливающимися прохожими.
Замечаем, что опрятный и чистый Гангток, как многие красивые места Индии, похож на потемкинскую деревню. Стоит войти во двор или свернуть в узкий переулок, — и незатейливые экстерьеры трущоб окутывают тебя своими терпкими тайнами…
Мы видим здесь много снов. Яркие и живые, ощущения и смыслы сплетаются в причудливые узоры, соединяя прошлое и будущее. Трудно описать, но это вдохновляет. Будто бы духи гор и вечные Махатмы осторожно заглядывают в твое сознание, смотрят и думают, каких даров достоин этот путник…
Если будете в Гангтоке, обязательно прокатитесь на канатной дороге. Во-первых, это очень быстрый способ попасть из одной интересной части города в другую. А во-вторых, красиво. На середине пути корзину обычно останавливают, она раскачивается над крышами, и у заезжих туристов случается адреналин.
1
К югу от канатки, на окраине, есть поросший деревьями холм и красивый монастырь — гомпа. Тут же монастырская школа, площадь, врата и ослепительной белизны буддистская ступа. Сюда часто приходят дети, паломники и простые жители столицы Сиккима. Попадаются и туристы, влекомые сокровищами приютившегося рядом Института тибетологии Намгьял. Это музей, где собраны древние реликвии, спасенные от пламени «культурной революции». Старые полуистлевшие манускрипты, загадочные рисунки-танка, одежды, статуи и священные предметы для магических ритуалов — все это лежит здесь. Заботливо сохраненное наследие исчезающей культуры…
Но в этот день тема Тибета звучала не только здесь. Под крышей местного базара, на последнем этаже, бурлил тибетский фестиваль. Перед улыбающимися с портретов глазами Далай-ламы ремесленники чинно раскладывали свои искусные товары, портные снимали мерки, монахи строили мандалы, а доктора делились с пациентами частицами своих тайн. В залах танцевали артисты, и лишь ширмы с фотографиями напоминали о непростой судьбе этого народа…
Время в Гангтоке летит праздно и быстро, но пора подумать о главной цели нашего путешествия — Канченджанге.
Горы Сиккима, как и весь штат, — зона особого режима: в одиночку, без гида, здесь находиться нельзя. Так или иначе, придется искать провожатого и команду поддержки. На здешних маршрутах практически отсутствуют обитаемые места, пригодные для ночлега, и повар с носильщиками — не блажь, а необходимость.
Гида можно найти на Tibet Road, к северо-востоку от главной улицы, — дома пестрят вывесками, обещающими незабываемые впечатления от путешествий. Мы наугад заходим в одну из дверей, где неожиданно встречаем русского парня. От него становится известно, что мы попали в надежные и добросовестные руки, а хозяину «фирмы» можно доверять.
Маршрут рождается быстро, за несколько минут. Шесть дней, от Юксома — древней столицы Сиккимского княжества — до Дзонгри — священного места у черной горы Кабур.
Трогаемся в путь с рассветом на красивом белом автомобиле. Это самая комфортная часть путешествия — переезд в Юксом на лучшей, по словам гида, машине Гангтока. Мы видим в окрестных скалах много тоннелей — это высоковольтные линии протянули свои нити в недоступные ранее районы. Пейзаж, конечно, страдает, но с экономикой не поспоришь …
То и дело за окном мелькает река, перегороженная там и сям плотинами, да зеленые горы проплывают мимо, наполненные щебетом птиц, солнцем и ароматами трав. Монастыри, венчающие соседние холмы, провожают нас то справа, то слева, и далекая Канченджанга уже сияет за перевалами…
Мимо нас от деревни к деревне идут школьники. Несколько километров по горной дороге ежедневно — хорошая физкультура для ребенка и неплохая подготовка к взрослой жизни с ее тяжелым трудом…
Юксом
Вот и Юксом — с виду маленькая тихая деревня, каких немало в гималайских предгорьях. Селимся у самой окраины, в комнате с окнами на всю стену. Света сегодня нет, горячей воды тоже. Мы знакомимся с несколькими веселыми ребятами — это наша будущая команда — и отправляемся исследовать окрестности.
Вон, в конце дороги, на небольшом холме, ютится монастырь. Вокруг множество флагов и флажков переговариваются с ветром в свете заходящего солнца, но наверху никого нет. На перилах и ступенях встречается разная утварь, оставленная после церемоний, — воровство не ведомо здешним служителям. Здесь тепло и очень тихо.
Темнеет, но мы решаемся поискать главную местную реликвию — трон первого правителя Сиккима. Это недалеко отсюда, пробегавший мимо мальчишка указал дорогу. Нашли его уже в сумерках, в небольшом безлюдном саду у вершины соседнего холма. Древний каменный трон пребывал в молчаливой дреме, исписанный знаками и зарубками истории. Невдалеке, под крышей, покоилось огромное, в два человеческих роста, молитвенное колесо. Вокруг ни души. Мы вошли под навес и стали медленно вращать его. Поскрипывая, колесо начало отсчитывать свои древние молитвы, отбивая ударом колокольчика каждый круг. В полной тишине, с каждым перезвоном, мысли улетали куда то, как падающие листья, а вечерний влажный туман, пробравшийся уже всюду, придавал происходящему привкус тайны…
Вернулись уже затемно и ужинали при свете свечей — электричество так и не появилось. Также при свечах готовим наши рюкзаки и проверяем экипировку, — утром нас ждет первый серьезный подъем…
1
Часть VI. Вверх, за облака
Сегодня будет трудный день. Подъем к Дзонгри — далеко не прогулка, это не непальское кольцо Аннапурны, которое теперь можно чуть ли не проехать на автомобиле. До полудня поднимаемся в окружении буйных зеленых зарослей: здесь и навесные мосты, и щебет птиц, и водопады. Видели огромное гнездо диких пчел на скале и путевые знаки, заботливо сложенные из камней у горной речки.
Облака часто заплывают сюда, скрывая солнце, потом оно снова прожигает себе дорогу. Вот уже и Юксом исчез за горой. Красота гималайских предгорий завораживает, но нельзя идти слишком медленно — от скорости зависит место ночлега. В Непале на треках полно деревень и лоджей, а здесь людей почти нет, и рассчитывать на теплый прием путникам не приходится.
Путь к Дзонгри — постоянный подъем с редкими ровными участками. Горная болезнь пока молчит, но идти становится труднее. Прошли Бактим — небольшую хижину на ровной площадке, где разбивают лагерь те, для кого дальнейший путь слишком утомителен. Дальше вариантов не будет, пока не достигнем селения Цхока. Оно выше Юксома почти на полтора километра, а подъем к нему в десять раз длиннее. Скорость падает, но за час до темноты мы входим в спящее на горе облако. Здесь и таится тибетская деревушка в дюжину домов, разбросанных по склонам и невидимых в тумане.
В самом начале есть пара больших пустых домов, продуваемых всеми ветрами — здесь можно приготовить ужин и заночевать. Кто-то ставит палатки на соседнем пустыре.
1
Если вам доведется побывать в Цхоке, не поленитесь подняться повыше, к местному «кафе». Там, в маленьком закопченном домике, собираются портеры и весело дуются с аборигенами в какую-то азартную игру, потягивая тибетское пиво — чанг. Это аутентичное место — душа селения, и чай здесь неплохой. Можно сделать пару удачных снимков, но будьте вежливы с местными — все же это не литературный клуб.
Цхока — место, по-своему, красивое. Здесь, в тумане, очертания предметов изменчивы, а тишина погружает тебя в созерцательное состояние. Вон озеро виднеется в ложбине. Вон старые каменные чортены выплыли из безмолвного небытия…
Наш повар — он представился как «кук» — приготовил безумно вкусный ужин. До самого конца путешествия он будет удивлять нас первоклассными блюдами, невесть как полученными из скромного набора продуктов.
А ночью горные ветра и промозглый холод пробрались в дом, и согреться не удавалось даже в позе эмбриона. Особенно мерзли ноги — две пары трекерских носков и спальник не спасали, — лишь замотав ступни толстовкой, удалось уснуть. Утром гид дал ценный совет по этому поводу, и мы купили у местных тибетцев специальные низкие носки толстой вязки на флизе, за что благодарили потом не раз.
Чувствуется усталость, но проглянувшее солнце высветило вершины гор, а крепкий чай вернул тонус. Мы готовы идти дальше: нужно успеть дойти до Дзонгри засветло, а впереди еще полтора десятка километров постоянного подъема — конечная точка на высоте 4300.
Первые часы идем по деревянной тропе, построенной здесь пару лет назад. Слишком много камней и грязи попадалось на пути, но теперь здесь безопасно.
К полудню открывается большая поляна с прекрасным видом на Кабур: снежные вершины уже совсем рядом, нас отделяет лишь пропасть глубокого ущелья. Здесь есть даже деревянные лавки — можно немного отдохнуть, перекусить и дать отдых ногам.
Немного погодя начинаются первые симптомы горной болезни. В висках стучат молотки, пульс учащается, понемногу уходят силы. Приходится часто делать остановки: в разреженном воздухе под палящим солнцем рисковать нельзя, — до ближайшей больницы пара дней пути.
Ландшафты выглядят уже иначе: вместо деревьев — трава и кустарники, пространство не упирается в ближайший склон, раскидывается до самого горизонта. Облака парят далеко внизу, под нами орлы медленно кружат свои хороводы…
Уже в самом конце бесконечный подъем превращается в небольшой спуск, ноги сами несут нас по каменистой тропе. И вот поворот выводит к нескольким бунгало, стоящим в ложбине у ручья.
Это Дзонгри. Здесь даже живут люди — мать с дочерью, — можно купить у них чай или что-нибудь в дорогу из скудного ассортимента, но окрестный пейзаж мало напоминают о человеке. Космическое величие Гималаев предстает здесь во всей своей заоблачной красе — в сияющих снежных вершинах, тысячелетних ледниках, облаках, текущих под тобою вечной рекой…
1
До заката сюда приходят еще несколько человек — парочка китайцев, голландцы, пятерка индусов из Калькутты и пожилая немецкая чета. Дальше отправятся только немцы — остальные уже вовсю мучаются «горняшкой». Голландец не может есть, китаянке совсем плохо, у индусов проблемы с желудками и нездоровый вид, — утром все вернутся назад. Мы вроде держимся, но сердобольные германцы угощают аспирином. Отказываться грех.
Дарья приболела. Кое-какие лекарства у нас есть, но на такой высоте вылечиться почти невозможно.
С наступлением сумерек с вершин спускается ветер. От него открываются окна и двери, бунгало гудит, как самолет на взлете, немецкую палатку с продовольствием и кухней уносит по склону. Под завывания ветра мы кутаемся в спальники на полу и стараемся уснуть. Спим здесь мало — часа по четыре, — но этого хватает. Решили затемно идти дальше, на соседнюю вершину, откуда видна панорама Канченджанги. Встречать рассвет будем там.
За час до зари берем фонарики и отправляемся в путь.
Над головой, среди мириадов звезд, Млечный путь призрачно сияет молочным светом, падающие метеоры высекают искры на небосводе. Вскоре предрассветная мгла сгущается, небо начинает светлеть у краев, а снежная Канченджанга все четче проявляется впереди, готовая пробудиться от ночного сна.
И вот вершина, словно свеча, вспыхивает оранжевым огнем, и тут же пламя рассвета устремляется вниз по склонам, окрашивая Гималаи в яркие утренние цвета. Природа пробуждается, и ночной белесый иней оттаивает под лучами солнца, наполняя все вокруг запахами проснувшихся трав.
После мы еще долго бродили по окрестностям среди брошенных каменных построек, сидели на холме, омываемом приливом из набегающих облаков. Невдалеке вздымалась вверх темная вершина Кабура — священной горы, которая никогда не знала снега. Слева синел ледник, а справа, на соседней гряде, виднелись четыре буддистских чортена, но не было уже сил дойти туда…
1
Все вокруг было подчинено незримому ритму вечности, и даже мы, люди городов, начинали чувствовать его дыхание…
Спуск вниз не менее труден, чем подъем, особенно опасна потеря концентрации. Вывихнуть или даже сломать ногу на крутой каменистой тропе — пара пустяков. Мы идем осторожно и стараемся не перегружать ноги непривычной нагрузкой. Даже не верится, что столько поднимались. И все равно, уже на подходе к Юксому, мышцы начали понемногу отказывать, но ковылять оставалось уже недолго…
На обратном пути, в Цхоке, мы были удивлены неожиданному подарку. Вечером гид объявил, что команда решила устроить праздник в нашу честь, и портеры будут петь и танцевать для русских путешественников. Это было чертовски приятно — все веселились и ели испеченный по этому случаю торт (!).
Закончив спуск и переночевав в гостинице Юксома (душ и постель — это настоящий рай), мы совершили еще один вояж. На одной из окрестных гор стоит самый старый монастырь Сиккима. Путь туда неблизок, но после подъема к Дзонгри это не пугает. Полчаса подъема по каменистой тропе отделяют древнюю столицу от этого чудесного места. Мы попали туда в разгар службы, когда молодые ламы криками и пением раковин отгоняли злых духов, утверждая над горами учение Будды.
Уехать из Юксома оказалось непростым делом: рейсовые джипы в Гангток не ходят, а местные жители просят заоблачные суммы, объясняя, что дешевле не бывает. Но гид выручил нас, пристроив в машину к возвращающимся из трека портерам. Ехали в тесноте, но заплатили по тарифу «для своих», что раз в десять ниже, чем тот, по которому возят белых туристов.
Гангток встретил закрытыми дверями магазинов: по непонятной для нас причине торговля словно вымерла. Зато открыт центр тибетского творчества, где на старинных станках ткут прекрасные шерстяные ковры ручной работы. После недолгих раздумий мы купили один по смешной для России цене.
В тот же день случилась еще одна чудесная встреча. На холме в северной части Гангтока есть монастырь Энчи — один из крупнейших в Сиккиме, с большой детской школой. Мы приехали сюда по наитию, просто захотелось посетить это место, хотя погода в этот день была не очень. Ходили по площади, фотографировали, а в это время за нами наблюдал пожилой монах. И вдруг, в окружении молодых послушников, он подошел к нам и поведал, что давным-давно был в России, в Ленинграде, а вообще, — это очень здорово, что мы здесь. Более того, он сейчас поедет с монахами в город и нас тоже возьмет с собой, чтобы не ждать такси. И улыбается, как далай-лама, словно благословение дает. Откуда узнал, что мы русские, почему подошел? Загадка. А позже мы узнали, что это был сам настоятель Энчи…
Мы покинем Сикким утром следующего дня. Позади сверкающие вершины Канченджанги — Пять сокровищ великих снегов. Позади джунгли Юксома и древние монастыри. Позади Калимпонг и чудесный Крукети. Впереди — бурлящее и живое сердце Индии, Дели.
Часть VII. Сердце равнины
Самолет из Багдогры прибыл в столицу с последними лучами солнца. Пока разбирались с багажом, стемнело, и город погрузился в зыбкую пыльную мглу, пахнущую дымом, благовониями, и вездесущим ароматом трущоб. Этот «эфир» производит сильное впечатление на путешественников, впервые ступивших на землю Индии, но нам он уже привычен.
Такси просто так не поймать — здесь это целая процедура с очередями и своим порядком. Нужно заплатить в кассу, получить взамен чек и бумажку, которая приведет к месту посадки. Ожидание не было напрасным: мы давно хотели прокатиться на индийском аналоге «Победы», исправно обслуживающем военных и полицию, а заодно более или менее состоятельных клиентов. И вот она — тарахтит к нам, исполняя еще одну маленькую мечту.
Нужно найти ночлег, но мы совершенно не представляем, где в этом городе искать недорогие и приличные отели. Отправляемся наугад, в самый центр старого Дели — на знаменитую улицу Чагни Чок. Машина едет долго, в конце концов, высаживая нас со всем скарбом в самую гущу вечерней жизни. Очень скоро выясняется, что в это время суток единственные белые, отважившиеся на экскурсию в старый город, — это мы двое. В уличном дыму снуют рикши, спешат домой торопливые торговцы, а возле нас постепенно собираются зеваки. Мы заводим разговор с аутентичным господином в чалме, который тут же вызывается помочь заблудившимся путешественникам. Через пару минут взявшийся откуда-то джип увозит нас с вещами в неизвестном направлении искать ночлег.
Здесь нужно небольшое пояснение. Конечно, лучше заранее забронировать все, что можно заранее забронировать. Безопаснее, если вас встретит проверенный представитель принимающей стороны, или вы просто закажете трансферт из аэропорта. Будет спокойнее, если вы не станете доверять незнакомым людям (да и знакомым здесь можно доверять с осторожностью). Все это так. Но мы в этом путешествии, похоже, уже пропитались фатализмом до мозга костей. Да и интуиция тоже не просто так ест свой хлеб. Слабый голос подозрительности пискнул и затих.
И вот мы меряем ночные улицы в джипе с веселыми бородачами. Старый город не дает нам крова — лишь пара отелей в глубине дворов, но мест нет.
Поплутав по темным закоулкам, отправляемся в Новый Дели, и ближе к полуночи одна из множества местных мини-гостиниц с амбициозным названием «Ричмонд-Отель», становится нашим временным домом. Небольшой бакшиш добровольным помощникам — и в душ. Здесь, о чудо, есть горячая вода!
Поутру идем искать метро — провожатый уверял, что оно рядом — и знакомимся с реалиями полувоенного состояния Индии. На входе в подземку — проверка, как в аэропорту, — сканеры для вещей и одежды, вооруженные люди, очереди. Внутри все устроено по лондонской системе: дальше едешь — больше платишь. Сами поезда — почти бесшумные, чистые, белые и просторные.
И вот мы снова в старом городе, у стен Красного Форта. Величественная и древняя твердыня — словно насмешка над непроч-ными блеклыми потугами современных строителей. По всей Индии эти гигантские монументы духа возвышаются над нагромождениями прагматичного века, как деревья над травой, медленно погружаясь в темные воды истории. Мы давно уже не строим великих чудес, но они еще здесь, на земле, — молчаливые свидетели героических времен человечества…
Видели крепость Пурана-Кила: огромная территория, обнесенная высокой каменной стеной, способной выдержать любую осаду, тоже хранит остатки былого величия, сверкая облупившейся лазурью на сторожевых башенках. Строения из белого и красного камня гармоничны и чисты — посетителей здесь немного.
В крепости есть одно примечательное место, которое между собой мы назвали башней Любви. Здесь, в глубине арок и бойниц, куда проникает мало света, влюбленные подростки познают свои первые радости, запрещенные традиционным укладом индийской жизни. Шорохи и звуки поцелуев негромким эхом разносятся по комнатам башни, которые, к слову, выходят с многометровой высоты прямо во двор. Без страховки и предупреждений.
Одно интересное обстоятельство бросилось в глаза еще утром. Здесь, среди местного населения, европейская женщина пользуется невероятной популярностью. Каждый считает своим долгом запечатлеть себя на фоне жены. Ей в руки дают детей, выстраиваются в очередь для снимка и дарят цветы, а особо отчаянные норовят прикоснуться. Поначалу это забавляет, но вскоре приходится отгонять назойливых папарацци, заранее и решительно выражая протест.
Главная торговая улица Дели — Чагни Чок — начинается прямо от форта и, изгибаясь, уходит вглубь старого города. Это улица Индии и улица для индийцев. Крики, гам, теснота и плотные слои разнообразных запахов, — мы уже видели это вчера вечером, только сейчас людей стало еще больше. Это был шанс с головой окунуться в атмосферу старого Дели, и мы использовали его сполна, вдоволь поколесив по здешним улочкам на велорикше.
1
Есть в Дели и место «для белых», где любят собираться местные сливки общества. Круглая площадь Раджив Марч с бутиками и дорогими ресторанами — это местная Тверская. Цены зашкаливают, но здесь действительно много европейцев и даже сервис ненавязчивый, что очень непривычно. Мы даже поужинали в дорогом ресторане Zen, хотя, по московским меркам, здесь расценки среднего кафе…
О местном сервисе нужно сказать особо. В традиционных торговых кварталах от вас не отстанут ни на минуту: исчерпав аргументы, торговец «передает» клиента следующему желающему, который, подозрительно посматривая на предыдущего, обещает честные цены и вообще все в лучшем виде, «не то, что у того, с кем вы сейчас шли» . Любой, у кого вы спросите дорогу, приведет вас в магазин с «лучшими в городе ценами», где ему за вас причитается бонус. Можно сделать вид, что не понимаешь по-английски, но все чаще в ответ слышишь радостные слова на русском — эта нация учится быстро…
В последний индийский вечер мы беззаботно сидели на зеленом пятачке в центре города, провожая солнце. Вокруг бегали торговцы лепешками и чаем, сновали обувных дел мастера и чистильщики ушей. Белые воротнички расположились прямо на траве, отдыхая от офисных будней рядом с лениво потягивающимися собаками. Все перемешано здесь, все пестро и стремительно в водовороте людской реки. Исток ее теряется в веках, а устья не видно в тумане будущего, но и в бурлящих городах равнин, и в тихих заводях горных селений мы ощущали течение истории этого древнего народа. Куда оно ведет? Что скрыто в его глубине?
Индия оставляет многие вопросы без ответа, но каждому дает свое невидимое семя. Оно прорастает в душе, и всходы его смотрят на Восток. Туда, где вечная непостижимая высота Гималаев хранит секреты духа, а древние развалины полуночных городов призрачно мерцают тайнами…
Дарджилинг — Калимпонг — Гангток — Юксом — Дзонгри — Дели — Москва
