Кюрасао. Остров цвета «blue»...

— История открытия.

Жителями этого небольшого острова были карибы. Могучие, сильные, кровожадные, беспощадные — они не знали жалости и умели биться так, как ни одно племя, населявшее карибские острова. Их противостояние с араваками, вторым могучим племенем жившем на Кюрасао, длилось долго. Карибы брали яростью и жестокостью. Чем ковали победу араваки, я не знаю, но отличались они редкостным миролюбием и слово «каннибал» пришло именно из аравакского — так они называли своих вечных противников. Нет, карибы не ели людей, это намного позже придумали испанские конкистадоры, чтобы оправдать истребление и карибов, и араваков, и остальных племен. Кто каннибал, это еще надо разобраться. А на Кюрасао вас и сегодня с удовольствием попугают каннибальскими байками, рассказывая их со страшными глазами и еле сдерживаемым смехом. Хотите — верьте, хотите — нет, дело ваше…

Араваки и карибы враждовали, это правда. Но войны начинались и заканчивались, и тогда воцарялась мирная жизнь. Так и жили два непримиримых племени, оставляя свою летопись времен на скалах в потаенных пещерах. Странные и не всегда понятные рисунки расскажут всю правду об этой жизни, если вы сможете расшифровать тайный смысл древних петроглифов, которые бережно хранят пещеры Кюрасао.

Радости и беды, удачи и промахи, победы и поражения — все сохранили рисунки. Ну разве дикари ведут дневники? Нет, ни араваки, ни карибы не были дикарями. Дикари — это те, кто их уничтожил…

Уголок Карибского моря, где приютились Бонэйр и Кюрасао, почему-то не заинтересовал Колумба. Поэтому вся слава досталась испанскому мореплавателю Алонсо де Охеде и его патрону Америго Веспуччи, открывшим Кюрасао и Бонэйр в одном и том же году, что объяснимо географическим соседством островов.

Корабли с испанцами вполне могли бы пройти мимо, отсрочив открытие Кюрасао еще на много-много лет, не случись в экспедиции беда — непонятная эпидемия начала выкашивать моряков и никакого спасения от болезни не было. Отчаявшийся Охеда решил бросить якорь у первого попавшегося берега, чтобы высадить занедуживших моряков и решить, что делать дальше с так неудачно начавшейся экспедицией. Морякам с кораблей Охеды повезло попасть на берег араваков. Карибы с ними не стали бы церемонится и тогда история пошла бы совсем по другому пути. Араваки были мирным народом, никаких стрел и камней за пазухой не держали, и корабли Охеды благополучно стали на якорь, чтобы оставить больной экипаж на произвол судьбы, честно говоря, и продолжить плавание дальше.

Чудо, на которое никто уже не надеялся, произошло. Горячее солнце, полная витаминов еда и тихая жизнь поставили моряков на ноги. Что такое цинга тогда еще не знали, про витамины и их пользу трактат еще не был написан, а все непонятное объяснялось не иначе, как божьим промыслом, божьим наказанием или божественным чудом. На обратном пути Охеда вновь пристал к берегу и увидев бодрых и крепких моряков, искренне изумился.

— Этот остров исцеляет безнадежных! — воскликнул Охеда, проникшись увиденным. И написал на своих картах и в судовом журнале новое имя, только что данное им безымянному острову: «Cura», что значило «исцеление».

— «Corazon», «Сердце» — возразили вернувшиеся на борт моряки. И они тоже были правы — остров исцелил болезни, подарил им радость безмятежной жизни на совершенно чудесном острове, а в качестве платы забрал их сердца навсегда.

Так и осталось загадкой, кто дал имя острову, кто был прав и от какого слова произошло общеизвестное «Кюрасао», но как бы то ни было, и моряки, и Охеда были по-своему правы — и остров Кюрасао появился на карте мира именно с той поры.

А аборигены, знающие свой остров лучше всех и нежно его любящие (в этом я убедилась лично!), называют его очень ласково: «Dushi Curasao» — «Сладкий Кюрасао», что тоже совершенная правда! И побывав в гостях у Кюрасао, я соглашусь и с Охеда, и с его моряками, и с аборигенами — сладкий Кюрасао исцеляет души и забирает сердца…

Тем временем Кюрасао перешел во владение испанской короны, про араваков и карибов все дружно забыли, словно их и не было никогда. Но и испанцам пришлось потесниться, уступив голландцам, сделавшим остров центром работорговли почти на сто лет. Следы этого печального прошлого и сегодня можно найти на Кюрасао, его пещеры до сих пор хранят печальные, а иногда и страшные тайны африканских рабов.

Британия и Франция не сидели в сторонке, тихонечко сложа руки. Им тоже хотелось урвать свой кусочек от сладкого Кюрасао и Голландии пришлось приложить немало сил, а иногда и очень больших денег, чтобы раз и навсегда закрепить остров под своим владычеством. Ну, это они думали, что навсегда…

Как бы там ни было, но сегодня на Кюрасао живут дети очень разных народов — и дружно живут, кстати! Каждый привез на новую родину свои традиции, привычки, особенности и очень большой оптимизм, передавая все это новым поколениям. На Кюрасао все улыбаются так искренне и так широко, что веришь этим улыбкам сразу и запоминаешь их навсегда. И «Сладкий Кюрасао» забирает твое сердце, как когда-то он отобрал сердца первых испанских моряков…

Сейчас Кюрасао остров свободный, тихонько прикорнувший под крылышком королевства Нидерланды — наверное, жителям приятно осознавать себя самыми настоящими голландцами, которым выпало счастье жить среди Карибского моря. Ну, а чтобы счастье было совсем полным, Кюрасао сейчас — сплошная оффшорная зона (это я на всякий случай, вдруг кому надо…). Туризм, оффшоры и нефть — то, что приносит деньги Кюрасао и судя по всему, очень неплохие деньги!

Не ищите на острове типичных голландцев, аборигены черноволосы, кучерявы и загорелы, ведут свой род от африканцев и креолов, а в каком соотношении смешалась их кровь, они и сами вам не смогут ответить, да на Кюрасао никого и не интересует такая ерунда.

Говорит Кюрасао на папьяменто. К этому времени я немножко привыкла к этому языку и жалею, что не записала пару-тройку слов, хотя бы в обмен на извечный вопрос, как на русском звучит «спасибо» и «я тебя люблю». Официальный язык острова нидерландский, но испанский и португальский тоже в ходу. Для туристов есть английский и весьма неплохой — поболтать о своем сладком острове аборигены любят, и с удовольствием будут рассказывать все, что вам интересно узнать.

— Деньги.

Деньги у Кюрасао свои — антильский гульден. Старые гульдены можно найти в многочисленных лавочках, а новые вам дадут на сдачу с долларов США или евро. Проверено лично, мы ж родители дитя-нумизмата, нам ли не знать.

Все покупки, оплату счетов в ресторанах, услуг таксистов или гидов можно и нужно вести в долларах США или евро. Доллары выгоднее, у евро курс грабительский. А местная валюта интересна только нумизматам.

— Визы.

Виза нужна. Делают ее в посольстве Нидерландов, но это будет не Шенген, а виза Нидерландских Карибских островов — в Голландию с такой визой не пустят. Но если в вашем паспорте есть открытая Шенгенская виза, то новую делать не придется. На всякий случай подробности и детали надо уточнять в посольстве, правила часто меняются. Нам виза была не нужна — реверанс HALов в сторону круизеров.

— Природа.

Кюрасао входит в состав Подветренных островов Малой Антильской гряды. Совсем рядом Венесуэла, с запада соседствует Аруба, с востока — Бонэйр. Потому-то и удобно, прилетев на один из островов АВС, на денек слетать или сплавать на соседние, цена вопроса не очень высока и вполне по карману тем, кто добрался до Кюрасао.

Остров вулканический, гористый, рифовый, с не самыми удобными пляжами и суровым рельефом, особенно на севере. Запад острова — для тех, кто любит белый песочек, километры пляжей и прочий релакс на берегу. А обилие заливов и бухточек делают побережье острова необычайно уютным.

Есть у Кюрасао и младший брат, как у соседнего Бонэйра, и называется он также незамысловато — Малый Кюрасао. Вроде бы славится он своими пляжами, но добраться на остров выходит дороговато, даже по карибским расценкам.

Погода на Кюрасао не лишена приятности — много солнца, много тепла, почти круглосуточные и круглогодичные (с очень незначительными колебаниями) 28 градусов нравятся практически всем, как бы плохо вы не относились к жаре. Дожди, идущие в зимние месяцы, выбирают ночи, чтобы пролиться из тяжелых туч. И если днем и бывает хмуро, мокро будет в редчайших случаях — уверяли меня аборигены.

С пресной водой на острове напряженка. Нет тут рек, озер, горных ручьев. Именно эта проблема в свое время и вынудила испанцев сбежать с открытого ими острова. Но именно отсутствие рек делает прибрежные воды прозрачными и чистыми, самую малость уступая красоте воды на Бонэйре. Дайвинг здесь тоже популярен и риф расположен достаточно близко к берегу, но самих дайверов намного меньше, чем на Бонэйре, наверное, им мешают те, кто выбирает пляжи…

А вот ураганов на Кюрасао нет. Остров расположен южнее пояса ураганов и все стихии иссякают, так и не добравшись до его берегов или не еще успевают набраться могучести, беря разгон неподалеку от острова.

Высокий сезон дарит сухую погоду, обилие туристов на квадратный метр пляжей, взлетевшие цены на все, что хоть немножко связано с туристическим бизнесом и полное отсутствие уединения с очень запоминающейся природой Кюрасао. Больше всего дождей выпадает в январе и количество туристов сводится к минимальной цифре.

— Природа.

Природа Кюрасао удивительна и неповторима в своем минимализме. Хотя, определенное сходство с Бонэйром наблюдается, но все же Кюрасао другой. Красота этого острова не поразит обилием зелени и ярких цветов (хотя орхидеи на острове растут и достаточно редких видов) — суровые вулканические скалы, изрезанный берег, огромные волны, таинственные пещеры, извилистые заливы, коралловые рифы.

На мой взгляд, самая впечатляющая по красоте и дикости природа на севере острова — пустыня из давным-давно застывшей лавы, свирепый ветер, огромный прибой, разбивающийся на мельчайшую соленую пыль, морские валы, норовящие пробить дорогу в крепких скалах… Настоящее неистовство природы!

Юг гораздо спокойнее, одомашненнее и ничем таким особенным не запоминается, кроме достаточно красивых пляжей и чистейшей воды.

Деревья на Кюрасао особенные — поражает обилие диви-диви, чьи причудливо изогнутые стволы могут многое рассказать о силе и суровости ветров Подветренных островов. Все диви-диви на острове повернуты на запад — можно проверять компас по кронам деревьев, и это заслуга постоянных восточных ветров. На Кюрасао диви-диви очень много, целые заросли, сцепленные огромными колючками в непроходимые дебри.

Кактусы, наверное, займут второе место в растительном мире острова. Всего на острове их насчитывается больше ста видов, хотя на мой взгляд они не настолько разнообразны. Маленькие и круглые, высокие и длинные, они заполнили собой все, и украсили неприветливые скалы мягкими оттенками темной зелени. Есть и знаменитые кактусы-кадуши Бонэйра, но здесь они не настолько впечатляют, хоть и пользуются популярностью у местных коз, а совершенно мельчайшие кактусы-прикли, заметные только под лупой, остаются всегда незамеченными, из-за своего микроскопического размера.

Есть и опасные деревья. Мансания, впервые встреченная мною на Барбадосе, здесь тоже прижилась и считается не менее ядовитой для человека. Руками дерево лучше не трогать и под листвой не прятаться от дождя — капли воды, стекающие с листьев, обжигают кожу до волдырей. Ядовито у мансаний все — кора, листья, ветки.

Заросли алое вера тоже впечатляют — огромнейшие листья, метровой длины и не меньшей ширины, собраны в кусты выше меня ростом и украшены гигантскими цветами. Видела я огромные алое в Уругвае, но на Кюрасао они гораздо крупнее.

Кюрасао — еще один рай для любителей птиц. Птицы ощущает себя хозяевами, никого не боятся, охотно позируют и не спешат улететь, едва блеснет на солнце линза объектива. Цапли, попугаи, пеликаны, разнообразная птичья мелочь — кого только не встретишь на острове. Попугаев больше, чем у нас воробьев и голубей, вместе взятых. Желто-зеленые красавцы порхают с ветки на ветку, с забора на кактус и явно ждут угощения, намекая на него самым бесцеремонным образом. И тут, или кормить, или фотографировать. Я выбрала кормить, хотя сейчас осознала ошибочность своего решения…

Фламинго на Кюрасао живут привольно и комфортно. Есть у них свое озеро, кишащее креветками и полное вкусных водорослей. Фламинго здесь берегут, но не так истово, как на Бонэйре. В сухой сезон к ним можно подойти поближе, потому как озеро, ставшее родным домом огромной популяции птиц, подсыхает. В дождливый — есть специальные мостки с наблюдательным пунктом. Залезай и любуйся розовыми красавцами. Главное вести себя тихо и не вопить на все озеро от распирающего восторга. Фламинго птицы очень пугливые, с расшатанными нервами, их лучше не волновать понапрасну, уверяют аборигены. Я бы не сказала, что они так уж пугливы…

Игуан на Кюрасао много до приятного. Они здесь повсюду и можно встретить несколько разновидностей. Искать горячие скалы для этой встречи не надо. Игуаны будут на дереве и под деревом, на пляже, на заборе, в ресторанчике на берегу, под ногами на тротуаре. Живется им сыто, вольготно и расползаются они по всему острову на хозяйских правах. Любите игуан — тогда вам непременно сюда!

Особая гордость Кюрасао — самая большая колония в мире белохвостых оленей. Говорят, встретить их можно запросто, людей они не сильно боятся и все зависит от вашего персонального везения. Мое в это день на работу не вышло и олени обошли нас стороной. Наш водитель сильно недоумевал по этому поводу, но тут уж ничего не исправишь, видно у оленей были свои, более важные дела. Наблюдать оленей проще всего в парке Кристоффель, если они, конечно, выйдут в этот день на работу…

Козы на острове встречаются в изобилии, совсем как на Бонэйре. Они так же обгладывают кактусы, хрустят колючими акациями и выглядят совершенно оторванными от жизни — спорить с такими наглыми мордами я бы просто не рискнула, равно как и встречаться с ними в темном переулке.

Нашли свой дом на острове и несколько видов морских черепах, здесь они размножаются, кормятся, отдыхают и живут в свое удовольствие. Есть даже специальные экскурсии в гости к черепахам, если вы выкроите на них время.

Понятно, что ради сохранения всего этого богатства, на острове есть несколько парков и заповедников. Да и сам Кюрасао выглядит огромным парком, где берегут природу почти в первозданном виде, где никто не обижает птиц и животных, где каждое дерево и каждый куст национальное достояние, равно как и чистейшие прибрежные воды. Вот уж чему надо учиться у жителей Кюрасао!

Если лететь на остров для наблюдения за живностью, месяца на все не хватит, так много всего удивительного и интересного на этом небольшом острове среди красивейшего моря. И одного дня оказалось катастрофически мало, чтобы увидеть все, о чем мечталось дома.

Подводный мир Кюрасао самую малость не дотягивает до красот Бонэйра. Правда, так говорят на Бонэйре, а на Кюрасао с этим категорически не согласны и готовы яростно спорить, доказывая, что и рыбок здесь больше, и рифы интереснее и даже два корабля затопленных имеется. Кто прав, можно выяснить только у тех, кто изучил подводный мир и Бонэйра, и Кюрасао, но про затопленные корабли сущая правда, тут никакого преувеличения.

— Виллемстад.

Столица Кюрасао — Виллемстад, основан голландцами в начале 17 века. Скучая по далекой родине, вспоминая свои красочные домики и все то, что сердцу мило, переселенцы повторили на карибском острове все, чем так знаменит Амстердам. Есть здесь и пряничные домики, и извилистые каналы и многочисленные мосты и если бы не Карибское море вокруг, впору ущипнуть себя, чтобы удостовериться, не сон ли это, и куда меня все-таки занесло…

Город строился как цитадель, и форты все еще стоят на страже столицы и острова, правда, изменив свое назначение и привлекая туристов.

Виллемстад настолько красив, что прогулка по его улицам доставляет огромное эстетическое удовольствие! Хочется сфотографировать каждый домик, каждую улицу, каждую вывеску, чтобы бережно сохранить все это в своей собственной коллекции впечатлений.

Надписи «Bon Bini!», что значит «Добро пожаловать!» на языке папьяменто, приветствуют на каждом шагу, над каждым магазинчиком или лавочкой. В Виллемстаде действительно рады всем и не скрывают ни этой радости, ни своего гостеприимства.

Дома — совершенно особенная достопримечательность. Не знаю, как там было задумано на самом деле, но кажется мне, что хозяева соревнуются друг с другом, чей дом будет веселее и красочнее, стараясь разукрасить их ярче радуги и не скупясь на цвета и оттенки. И если дом желтый, то дверь должна быть красной, окна синими, крылечко зеленым, а крыша оранжевой — это как минимум. Потому как можно еще добавить пестренькие детальки, наводя окончательный лоск на красоту своего жилища. И если в любом другом месте все это выглядело бы сущим колористическим абсурдом, на Кюрасао, под жарким карибским солнцем, это смотрится очень даже уместным. Потому и украшают домики Виллемстада каждый второй сувенир, активно и радостно скупаемый туристами себе на память и друзьям в подарок.

Правда, есть то ли легенда, то ли совершенно правдивая история, объясняющая пестроту домов Виллемстада. Ее любят рассказывать аборигены, но при этом они так хитро щурятся и похохатывают, что верить им или нет, я так и не решила. Но рассказать — расскажу!

Самый первый губернатор острова, богатый, но вздорный и жестокий голландец, правил Кюрасао железной рукой, раздавая указы направо-налево и сурово карая непокорных. Вздорность и неконтролируемые вспышки ярости объяснялись просто. Губернатор был болезненным человеком и мучительные приступы мигрени укладывали его в постель надолго. Провоцировали приступы стены домов Виллемстада, которые по карибской традиции красили исключительно в белый, чтобы солнечные лучи отражались хоть самую малость. Когда местный лекарь разобрался в причине мигреней и рассказал, как их избежать, разъяренный губернатор написал строжайший указ, красить дома в самые яркие и непременно разные цвета. Ну, а кто ослушается и оставит стены белыми, тот… В общем, понятно, да? Те, кто не поверил, быстро убедились, что указ — это не шутка. И все жители Виллемстада кинулись перекрашивать свои дома. Процесс неожиданно понравился, результат вообще восхитил, и с той поры покраска стен стала национальным видом спорта или хобби, как вам больше нравится. И дом, что еще вчера был желтым, через неделю засияет синими стенами, а еще через неделю проснется красным и так до бесконечности. И сколько солнце не старается выбелить яркие стены, у него ничего не получается! Виллемстад — самый яркий город Нидерландских Антил и Подветренных островов.

Главный канал Санта Анна Бэй или Шоттегат (оба названия употребляются с одинаковой частотой и я так и не выяснила, которое из них официальнее), делит город на два района — Пунда на восточном берегу и Отробанда на западном.

Имя каналу дали испанцы, увидевшие берег нового острова в день памяти Святой Анны. Канал очень глубокий, позволяющий по нему проходить даже большим круизным кораблям, ширина его 300 метров и длинна полтора километра.

Наш корабль пришвартовался в самом центре Виллемстада, у набережной Отробанды.

И глубокой ночью, когда мы уходили из Кюрасао, я любовалась яркими домиками Пунды, медленно уплывающими за кормой корабля.

Мостов в Виллемстаде много, все мы так и не успели посмотреть. Но два из них, самых главных, были исследованы.

— Мост королевы Юлианы или Куин Джулиана Бридж — самый высокий мост среди всех мостов Карибских островов.

Высота его пролетов больше 50 метров и позволяет беспрепятственно проходить даже очень большим кораблям (только шесть самых огромных лайнеров не помещаются под пролетами). Сам мост автомобильный, но с его высоты открывается чудесная панорама на канал, пришвартованные корабли и пестрые домики Виллемстада. Останавливаться машинам на мосту вроде бы нельзя, но если попросить, то как бы и можно. Во всяком случае, нам не отказали в любезности и дали возможность полюбоваться островом с поистине королевской высоты.

— Мост королевы Эммы или Куин Эмма Понтун Бридж — понтонный мост, предназначенный исключительно для пешеходов.

Мост все время сдвигается-раздвигается, пропуская суда, суденышки и лодки. Для прохода небольшого судна мост немного отъезжает от берега и сразу начинает двигаться назад, для огромного корабля его сдвигают минут на сорок и тогда берега связывает паром. Пройти по мосту — настоящая аттракция, а угадать, когда его начнут разводить, невозможно. Просто звякнет звонок, перекрывают вход и выход и мост, со всеми пешеходами, тихонько едет в сторону, пропуская кораблик, чтобы сразу же вернуться назад. Можно успеть прокатиться пару раз, если переходить с берега на берег не торопясь и останавливаться для частых фотосессий — движение в канале очень интенсивное. Впрочем, для тех, кто спешит и не настроен кататься на мосту, есть паромы, соединяющие берега. Как я успела заметить, паромы для местных жителей, ну, а мост давно и прочно облюбовали туристы. Ну и если по каналу проходит большой корабль, поскучать на разведенном мосту придется долго, а качает в это время очень заметно. Дамы повизгивают, кто-то плюхается на деревянный настил моста, экономя силы и давая отдых ногам, молодежь спешит сделать селфи на фоне проплывающего огромного лайнера, но главное, что всем весело и никому не приходит в голову возмущаться задержкой.

За день «Старую Леди» разводят не меньше 30 раз — представьте всю интенсивность движения.

На парапете, воле моста, развешены картины старого Виллемстада, среди них я нашла, как выглядел раньше мост королевы Эммы и берег Пунды.

В прежние времена переход по мосту стоил денег — если обувь у тебя дорогая, отдай 5 центов, если попроще — 2, ну если ты вынужден ходить босым — проходи по мосту даром.

Первый вариант моста был построен в конце 19 века и сразу получил прозвище «Качающаяся Старая Леди». Дважды мост реконструировали, оставляя прежним число понтонов — 16 штук. После последней реставрации мост решили сделать только пешеходным, возведя для транспорта мост королевы Юлианы.

Форт Амстердам, ровесник Виллемстада, давно утратил свою изначальную функцию защитника города, но все так же, как в прошлые времена, охраняет вход в гавань. Был он когда-то первым и единственным, потом были построены еще форты (всего восемь, уцелело шесть), в помощь Амстердаму. Сегодня в форте размещается правительство острова, губернатор, министерства, протестантская церковь и музей.

Рано утром можно посмотреть на подъем флага на главном флагштоке Кюрасао.

Если позволяет время, можно погулять по старому форту, заглянуть в старинную церковь, посетить музей и посмотреть на статую Мануэля Пиара, главнокомандующего испанской армией во время войны за независимость.

Остальные форты мы посмотреть не успели, но как они называются, я выясняла: Бекенбург, Вотерфронт, Нассау, Вакзамхейд, Риф.

— Плавучий рынок.

Floating Market — место популярное не только у туристов, но и у местных домохозяек. Рано утром продавцы из Венесуэлы открывают свои прилавки, заставленные овощами, фруктами, рыбой и прочей всячиной. Причаливают лодки строго у набережной Пунды и торговать имеют право только «с воды на сушу» и никак не иначе. В Венесуэле явный переизбыток урожая, а на Кюрасао ничего не выращивают и рынок — практически единственная возможность купить витаминчиков к обеду-ужину. Цены, на мой взгляд, не самые гуманные, но торговля идет бойко весь световой день. На ночь лодки затягивают тентом, прилавки закрывают и уставшие за день продавцы устраиваются на ночь в своих пестрых лодках. Покупать что-нибудь на этом рынке, я бы все же не советовала. Цены высокие, торговаться практически бесполезно, фрукты по вкусу напоминают те, что продаются на наших прилавках (видно им не дают дозреть под жарким солнцем и собирают раньше времени), ну и обмануть, взвешивая товар, тоже норовят.

Но как аттракция, рынок интересен и посмотреть его однозначно стоит — фрукты ароматствуют поспевающими боками, продавцы зазывают покупателей не нахальной рекламой, а зажигательными песнями и даже танцами, процесс купли-продажи неуловимо напоминает шоу Копперфильда, ну, а что при этом выкрикивают хлебосольные продавцы, можно только догадываться.

К тому же, как я подозреваю, вся свежевыловленная рыба в ресторанчиках Пунды куплена именно на этом рынке…

В Виллемстаде очень много музеев, но мы понимали, что за один день невозможно успеть и посмотреть весь остров, и полюбоваться столицей, и обойти все (или хотя бы часть) музеев. Поэтому музеи мы даже не планировали, составляя маршрут по острову, решив получить удовольствие от пейзажей Кюрасао и уютных улочек Виллемстада.

Домики Пунды, «Маленького Амстердама» — настоящее сокровище Виллесмстада. На мягком бархате зеленых пальм аккуратно разложены, словно драгоценные камни, дома — яркие, сияющие, изящные. Горячий день сияет, отражаясь в окнах. Витрины стараются перещеголять друг друга, то светясь ночными огнями, то отражая лучи горячего солнца. Вымытый и вычищенный тротуар, словно он перенесся из ухоженной Европы, зовет идти дальше и дальше, обещая новые чудеса. Цветы собираются в букеты, открывают бутоны навстречу новому дню и дурманят нежными ароматами — так пахнет только на Карибах.

Карибский климат, голландские домики, белозубые улыбки, выгоревшее небо, языки почти всего мира, звучащие со всех сторон, суета, песни, а порой и пляски — все можно найти на улицах Пунды. И ныряешь в этот водоворот, и идешь по улице, подхваченная ритмом калипсо и веришь, что все будет хорошо — сегодня, завтра, всегда, ведь именно об этом поет юный «мастер-калипсо», перебирая струны своей гитары. На Кюрасао плохо не бывает…

И если вы умеете широко улыбаться, искренне удивляться и радоваться жизни, на Кюрасао у вас быстро получится найти общий язык с аборигенами. Здесь всем рады!

Относительно небольшие размеры острова, достаточно долгая стоянка корабля и любопытство, толкающее вперед, дали нам возможность обойти Виллемстад неспешно, с частыми остановками у каждого симпатичного домика, с прослушиванием мелодии, что каждый час играют часы на высокой башне.

Мы увидели город ранним утром, когда улицы только просыпались, открывая заспанные глаза магазинов. Мы прошли по нему днем, когда жаркое солнце загоняло всех в густую тень деревьев, а самым продаваемым лакомством стало ледяное мороженое. Мы полюбовались им поздним вечером, когда яркие огни подсветили пестрые домики, зажглись разноцветными радугами на мосту королевы Эммы и засияли на многочисленных фонарях, украшенных Сантами и елками, по случаю приближающегося Рождества. И необычная елка Виллемстада тоже переливалась огнями, напоминая о том, что дома уже выпал снег…

В городе много памятников — королевам, народным героям и еще бог весть кому, чьи имена лично мне ни о чем не говорили (исключительно из-за моей дремучести). Разглядывать лица было интересно и хотелось узнать за что и отчего исторические личности удостоились памятника на далеком Кюрасао. Более-менее я разобралась с королевой Вильгельминой, за что и удостоилась она фотографии.

Ощущение маленького, но очень доброго праздника живет на улицах Виллемстада. Такого гостеприимного острова я не посещала ни до, ни (пока что) после Кюрасао. Здесь все вам рады — улицы, дома, цветы, ветер, солнце. Даже кактусы радостно кивают всеми своими колючками…

Жалко было тратить время на ресторанчики, хоть и зазывали они белозубыми улыбками официантов и ароматами вкусной рыбки, что еще утром даже не подозревала о своей печальной участи. Шумная и пестрая жизнь Кюрасао звала идти дальше, улыбаться просто так и отвечать на улыбки загорелых аборигенов, мурлыкать тихонько карибские зажигательные напевы и пританцовывать от переполнявшей радости. Сладкий Кюрасао щедро делился своим счастьем!

Поздно ночью, когда сил ходить совсем не осталось, а уходить на корабль категорически не хотелось, я поймала WI-FI (совершенно бесплатный и удивительно быстрый, позволивший впервые за весь круиз заглянуть на Туристер и просмотреть почту) и устроившись неподалеку от корабля, но с видом на сияющий Виллемстад, отправляла домой фотографии прекрасного Кюрасао, сопровождая каждое фото длинными и восторженными описаниями острова, от которого так не хотелось уходить…

Продолжение следует…

Фотоальбомы к рассказу

Кюрасао. Виллемстад.

Кюрасао. Ликер и остров...

Теги: Круиз