Портос, Камелот и Виолле-ле-Дюк

Жителям Пьерфона, как мне кажется, очень повезло в жизни. То, что доминирует над их городом, выглядит по меньшей мере просто сказочно. Пьерфон — это маааалюсенький городок в часе езды от Парижа, на окраине Компьенского леса, излюбленного охотничьего угодья французских королей. Впрочем, если вы наберете в Гугле «Пьерфон» — о городе там не будет ни слова, все только о замке, носящем то же имя.

Город — это, конечно, громко сказано, это скорее деревушка с населением что-то около двух тысяч человек. Пейзажи вокруг совершенно идиллические — зеленые леса, средневековые домики и даже средневековая церковь — Сен-Сюльпис. Построенная на месте романской базилики XI века, в XIII веке она была перестроена в готическом стиле, а в XVI веке разжилась еще и ренессансной колокольней.

Пожалуй, это самая старое здание из сохранившихся в городке — хотя его история и восходит еще в римским временам, когда в этом месте было перекрестие важных торговых путей. В дальнейшем территория эта контролировалась галльским племенем суассонов, которые, вероятно, и построили тут первый замок. Хотя нынешний сказочный замок конечно же не имеет к той средневековой постройке никакого отношения.

Замок Пьерфон выглядит совершенно волшебно — ну просто идеальный романтическо-рыцарский замок! Того и гляди послышится цокот копыт и мелькнет в узком окошке невесомая шелковая вуаль Прекрасной Незнакомки… и ощущение это шаг за шагом многократно усиливается, ведь замок практически пуст. Никаких громкоголосых туристических групп, юрких экскурсоводов с цветными зонтиками над головой… Пьерфон как-то не очень на слуху у массового туриста, и очень жаль, потому что замку и окрестностям есть что вам рассказать.

Барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон… помните это имя? Если нет, то вот вам подсказка — отечественный кинематограф изобразил его добродушным, слегка наивным обжорой и любителем бургундского вина. А вот и сам первоисточник: «…купил Пьерфон и таким-то путем к своим двум прежним фамилиям прибавил еще третью. Он именовался теперь дю Валлон де Брасье де Пьерфон и жил в своем новом имении. За отсутствием другой славы Портос, очевидно, метил в маркизы Карабасы».

Конечно же это дорогой наш Александр Дюма, и речь я веду о Портосе, одном из веселой четверки мушкетеров. Хотя, собственно, и не о нем — думаю, про Портоса вы и так все знаете. Но фантазер Александр Дюма сделал этому персонажу, как сказали бы сейчас, просто фантастический подгон — он поселил его в замке Пьерфон. Хотя если следовать хронологии — на момент написания романа, в 1850 году, Пьерфон представлял из себя еще довольно жалкое зрелище. Его звездный час наступил чуть позже, в 60-х годах XIX века, и связан он с тремя ничуть не менее известными именами — последнего императора Франции Наполеона III, его жены принцессы Евгении и Эжена Виолле-ле-Дюка.

Укрепленный замок Пьерфон достался Людовику Орлеанскому в подарок от его брата, французского короля Карла VI Безумного. Прозвище короля полностью соответствовало действительности — слабовольный юноша большую часть жизни провел под грузной пятой своих дядей-регентов Людовика Анжуйского и Филиппа Смелого в атмосфере непрекращающейся борьбы за передел территорий и сфер влияния. Приступы душевной болезни, которые впервые проявились у короля в 1392 году, все учащались, он становился все менее и менее адекватен, а временами прямо-таки опасен для окружающих. Вот тут-то его бывшие регенты и поспешили воспользоваться ситуацией, чтоб вернуть себе былые позиции, которые им крайне неохотно, но пришлось сдать по мере взросления Карла. Правда, в этом деле теперь появился третий претендент — брат короля Людовик Орлеанский, выступавший в сговоре с супругой Карла Маргаритой Баварской. Он добился беспрецедентного влияния на душевнобольного брата, настолько, что это становилось опасным для остальных участников игры — и поэтому был ликвидирован с 1407 году по заказу Жана Бесстрашного, сына бургундского герцога Филиппа Смелого. Но владения, полученные им в дар от Карла — замок Пьерфон и герцогство Турень — легли в основу графства Валуа, земельного надела, который впоследствии получали все младшие отпрыски династии Капетингов. В это слабо верится, но сегодняшний сонный Пьерфон, где по центральным улицам бродят гуси-лебеди, путаясь под ногами у редких туристов — это бывшая столица графства Валуа.

В XVI веке замок оказался во владениях Генриха IV Наваррского, женившегося на Маргарите Валуа — всем известной королеве Марго, а впоследствии был подарен им брату своей официальной фаворитки Габриэль д`Эстре, Франсуа-Ганнибалу д`Эстре. Он входил в «Партию недовольных», возглавляемую принцами Конде, к тому же был гугенотом — так что неудивительно, что хорошо укрепленный замок, гнездо заговорщиков, неоднократно подвергался атакам проправительственных войск. А о том, что замок был действительно хорошо укреплен, в один голос свидетельствуют все источники — даже впоследствии, уже будучи сильно разрушенным, Пьерфон считался лучшим образцом средневековой фортификационной архитектуры. За это — за то, что замок все-таки подвергли разрушениям — нужно благодарить еще одного небезызвестного нам персонажа, кардинала Ришелье. Ведя священную войну против гугенотов, про которых тот же Портос говорил, что «почему я должен убивать бедных гугенотов, все преступление которых состоит в том, что они поют по-французски те самые псалмы которые мы поем по-латыни?» он осадил и взял-таки Пьерфон, причем еще и злорадно хотел сравнять его с землей. Но масштабы сооружения были так велики, что решили ограничиться лишь тем, что срыли его стены и оставили замок ветшать и разрушаться…

Что он и делал примерно до середины девятнадцатого века. Точнее, до 1850 года, когда развалины замка посетил Луи Наполеон Бонапарт, будущий последний император Франции Наполеон III. Еще раньше, в 1813 году, участок земли, на которой находился Пьерфон, купил его дядя, император Наполеон I, причем заплатил за него какую-то совершенно смешную сумму — три тысячи франков. Луи Наполеон, всю свою сознательную жизнь впитывавший царивший вокруг него культ великого дяди, старался подражать ему во всем. Наполеон преклонялся перед завоеваниями и достижениями древнего Рима — и Луи Наполеон тоже увлекся историей и археологией, организовал в частности «галатскую» эскпедицию в Турцию, главной целью которой было обследование храма Августа и Ромы в Анкаре, но в качестве бонуса ими было обнаружены значительно более древние развалины — как потом оказалось, хеттские — в Богазкёе.

Обнаружив в своих владениях такие романтические развалины старинного и овеянного легендами замка — а Европа как раз вступала в эпоху романтизма и увлечения Средневековьем, еще буквально десяток-другой лет, и в разных ее концах как грибы после дождя пойдут расти романтические замки, дворец Пена в Португалии, баварские Нойшванштайн и Хоэншвангау — Луи Наполеон, разумеется, загорается идеей восстановления Пьерфона. А может быть, зная об увлечениях императора, эту идею ему подает Проспер Мериме — в то время Главный инспектор исторических памятников Франции.

Современная Франция должна сказать огромное спасибо этому человеку. Благодаря его уму, чутью и огромной творческой энергии были спасены от разрушения, восстановлены и отреставрированы десятки, если не сотни исторических памятников Франции. Он объехал всю Францию, проведя колоссальную работу по выявлению и систематизации ее культурного наследия, так что список исторических памятников Франции до сих пор носит имя «База Мериме».

Мериме был вхож в императорскую семью — потому что в 1830 году, во время поездки в Испанию, он подружился и очень сблизился с графом де Теба и его семьей. Дочь графа де Теба Эухения де Монтихо впоследствии ставшая императрицей Евгенией, супругой Наполеона III, всегда с большой теплотой и уважением относилась к Мериме, прислушиваясь к его советам. Наверное, не в последнюю очередь именно благодаря близости и покровительству императорской семьи Мериме удалось сделать столько всего для сохранения культурного наследия Франции.

Но любая медаль всегда имеет две стороны. Деятельность Луи Наполеона вызывает крайне противоречивые оценки. Хорошо известный своей авантюрно-беспечной молодостью принц, чьи претензии на французский престол тоже были очень сильно притянуты за уши, абсолютно не мог рассчитывать на сколько-нибудь приличную по династическим меркам партию. Попытки посвататься ко всем более-менее стоящим невестам Европы были отвергнуты. Поэтому женитьба Луи Наполеона на Эухении Монтихо — невесте пусть и красивой, но далеко не самой завидной — явилась скорее жесткой необходимостью. Эухения, или Евгения, как нам более привычно, тоже не сидела у окошка в ожидании выгодной партии, так что репутация ее была уже слегка подмочена. К тому же девице на выданье было уже 26 лет… многовато по тем временам. История о том, как хитрой и изворотливой Евгении все-таки удалось женить на себе французского наследника, заслуживает написания отдельного романа, и несмотря на то, что их отношения были далеки от идеала — Евгения всегда очень успешно вертела своим мужем. Интриганка она была еще та, к тому же не лишенная амбиций, а что бывает, когда в большую политику вмешиваются женщины, тем более женщины не очень умные — мы прекрасно знаем. Так что все успехи Наполеона III на поприще социально-экономических преобразований внутри Франции были окончательно и бесповоротно перечеркнуты его бездарной внешней политикой. Сначала с подачи Евгении он ввязался в мексиканскую авантюру, а потом, подогреваемый ее же амбициями — во франко-прусскую войну, которая и привела в конечном итоге к краху Второй Империи.

Но это если глобально. А если нет — то именно периоду правления Наполеона III Франция обязана тем, что интерес к архитектуре и собственному историко-культурному наследию, всячески поддерживаемый самим императором, получил очень широкое распространение. И совершенно неудивительно, что именно в этот период загорелась звезда Эжена Эмманюэля Виолле-ле-Дюка. Открытый тем же всесведущим Мериме и настойчиво рекомендованный им императору, Виолле-ле-Дюк стал французским «наше все». Да действительно, пробегитесь даже быстренько по списку знаковых достопримечательностей Франции — чуть ли не ко всем из них приложил свою руку этот неутомимый парень. Нотр Дам де Пари, Шартрский и Амьенский соборы, крепость Каркассон, аббатство Везле, Сен-Шапель, Венсанский замок, аббатство Сен-Дени… и это очень далеко не полный список.

О Виолле-ле-Дюке можно написать много и разного, потому что у его творческого метода реставрации было множество как сторонников, так и противников. Последние, возглавляемые известным английским исследователем искусства Джоном Рёскиным, упрекали его в том, что он слишком вольно подходит к историческому материалу, и после его реставрации «невозможно собрать даже обломков настоящей старины». Отчасти это верно — потому что концепция реставрации Виолле-ле-Дюка заключалась не в том, чтоб сохранить здание в том виде, в котором оно дошло до нас, а в том, чтобы придать ему эстетический облик, которого он, возможно, никогда не имел, но мог бы иметь, сообразуясь с контекстом и окружающей средой. Хотя опять же — не всегда и не везде… реставрация Виолле-ле-Дюком Собора Парижской Богоматери заслужила самых высоких оценок, причем в кругах не искусствоведческих, а близких к оккультно-герметическим знаниям, то есть тех, для кого эти соборы и создавались. А это дорогого стоит…

Ну, а что касается замка Пьерфон — сохранение его в «натуральном» состоянии, то есть банальная консервация камней и руин, в которых он пребывал, лишила бы нас с вами возможности лицезреть еще одно несомненное архитектурное чудо. Да, Виолле-ле-Дюк создал замок практически с «нуля» — но полностью в соответствии с обликом средневекового готического замка. Он же был крупнейшим знатоком французской готической архитектуры — так что кто, как не он, мог сделать это самым лучшим образом! Наполеон III хотел себе новую игрушку — настоящий романтический рыцарский замок — и он ее получил.

Мы уже достаточно покрутились вокруг замка, рассматривая снаружи его мощные башни — кстати, каждая из них имеет свое имя. Первые три посвящены античным героям — Цезарю, Гектору и Александру Македонскому. Вторые три — средневековым гороям, Карлу Великому, королю Артуру и Готфриду Бульонскому. И еще три — ветхозаветным персонажам Иисусу Навину, Иуде Маккавею и Давиду. Но теперь самое время войти вовнутрь — и внутри замок ничуть не менее впечатляющий, чем снаружи! Внутренний двор, Двор Чести, выполнен в потрясающем неоготическом стиле, причем Виолле-ле-Дюк нашпиговал его таким количеством деталей, что сбежать оттуда быстро не получится.

Кроме потрясающих готических галерей, окошек и башенок двор замка населен целым полчищем самых разных диковинных животных и удивительных персонажей. Первые, кто обращает на себя внимание — это водостоки, выполненные в виде гигантских саламандр.

Своды обходной галереи тоже украшены всякими чудиками, а на капителях колонн изображены лисы — точнее, моменты лисьей охоты на птиц.

По бокам от широкой парадной лестницы — натуральный бестиарий, в лучших традициях горгулий на готических соборах

Внутренний двор — это рай для фотографа, чего не скажешь о внутренних помещениях замка. Пьерфон нужно рассматривать снаружи, экстерьер тут значительно превосходит интерьер. Хотя Виолле-ле-Дюк очень старался воссоздать средневековые готические интерьеры.

На первом этаже замка находится экспозиция, ярко демонстрирующая, что из себя представлял Пьерфон до того, как за него взялся Виолле-ле-Дюк, и рассказывающая об основных этапах строительных работ.

Здесь же небольшая замковая часовня с памятником Святому Михаилу — святому воину-герою, поражающему дракона

На втором этаже расположены огромные и пустынные Гербовый зал и Зал Прекрасных Дам, отделанные деревянными панелями и укарешнные готической скульптурой.

Особенно впечатляет грандиозный Зал Прекрасных Дам — говорят, среди девяти скульптурных изображений, украшающих великолепный камин в конце зала, одна имеет точное портретное сходство с императрицей Евгенией.

Наполеон III планировал сделать Пьерфон своей официальной резиденцией — но ему не удалось как следует насладиться своей новой игрушкой. Император по уши увяз во франко-прусской войне и был вынужден сдаться в плен. В это время Франция тоже постаралась избавиться от надоевшего монарха, и в результате Сентябрьской революции свергла и его самого, и все его правительство. Освобожденный из прусского плена, бывший император уехал в Великобританию и на родину уже никогда не вернулся. Замок впал в летаргический сон, в котором пребывал до середины XX века, когда его немного подновили и открыли для публики.

Но давайте опять спустимся в город — который, в отличие от замка-однофамильца, всегда жил своей жизнью… И жизнь эта, в отличие от замка, в конце XIX — начале XX века била ключом. В самом прямом смысле этого слова — ключом целебной сернистой воды, который обранужил на своей земле некто месье де Флюбе, и который быстро смекнул, что тут можно организовать модный в те времена спа-курорт — Европа как раз сходила с ума по водолечению. Так Пьерфон получил приставку «ле-Бен» и внимание аристократии, которая валом повалила на новый курорт. К несчастью, его звездный час оказался недолог — все прекратила Первая мировая война.

Если вы спуститесь от замка вниз и пройдете через городок — вы выйдете к очаровательному озеру. Это, конечно же, не спа, и никакой новый Эвиан или Карловы Вары вокруг него уже не выросли. Пьерфон остался крошечным, милым и тихим провинциальным французским городком, в котором, правда, есть свое чудо.

PS: чуть не забыла о Камелоте! Хотя, впрочем, те, кто смотрел фильм «Мерлин», уже сами обо всем догадались… :)

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм