Хочу воспеть тебя сегодня, Лиссабон...

Сколько же имен у тебя, город?

Финикийцы нарекли тебя Алис Уббо, что означало «любимая бухта». Грекам больше по душе стало имя- Олисипио. А Цезарь повелел называть тебя Фелицитас — Юлия. Арабам это не понравилось и ты стал называться Лисбуна. Сегодня мы говорим Лишбоа… Лишь бы… Лишь бы ты был…

Я проснулась рано утром, поймав себя на мысли, что улыбаюсь (что случается крайне редко в обыденной жизни). Вот ведь какой феномен: гостиничный номер — место, позволяющее уйти от привычного хода мысли и от обычного состояния сознания. Лежа на кровати в абсолютной тишине, разве что нарушаемой гулом просыпающейся уличной жизни, мы легко преодолеваем те барьеры и преграды, которые наша обыденность, наша суетная жизнь возводит между нами и нашим подлинным внутренним миром, нашим «Я». Здесь, на чужой кровати, в незнакомом месте так легко думается об истинных ценностях, о том, как протекает наша жизнь, куда и зачем мы идем, чего достигли, для чего и какой ценой.

Новая обстановка — это МИР, который состоит из незнакомых деталей, лиц, улиц, пейзажей и интерьеров. И каким-то волшебным образом он помогает нам сосредоточиться на том, до чего наши мысли обычно не доходят, поскольку их все время перебивает повседневная рутина…

Я была откровенно и нагло счастлива в то утро.

Этот город хотелось выпить до дна, но медленно, смакуя каждую каплю…

Наполненная вчерашними впечатлениями о Белене, о монастыре Карму, о церкви святого Роха, я предвосхищала день сегодняшний, посвященный до последней секунды этому волшебному и в одночасье ставшему близким городу…

" При свете солнца в Лиссабоне есть что-то наивно-театральное, пленительное и колдовское. Зато ночью он превращается в смутную сказку о городе, который всеми своими террасами и огнями спускается к морю, словно празднично наряженная женщина, склонившаяся к своему возлюбленному, потонувшему во мраке…« — так писал Эрих Мария Ремарк в своем романе „Ночь в Лиссабоне“.

Напомню, что вчера я поселилась в крошечном отеле " Pensao Estacao Central», из окна которого была видна площадь Росиу, и поэтому ощущать себя просыпающейся рано утром в «сердце» исторической части города было вдвойне радостно…

Вот фото из окна на площадь Росиу

Как же мне построить день? Как вместить в него все то, что удалось прочитать и посмотреть у других путешественников? В душу периодически заползал мерзкий страх — а успею ли? Ведь я разместилась в Лиссабоне на 4 дня, но последующие 2 дня были щедро отданы Синтре и встрече с моими друзьями на мысе Рока. Поэтому сегодняшний день был объявлен ГДЛ — Главным Днем Лиссабона.

Первый совет туристу: первым делом запаситесь дневной транспортной туристической картой, стоимостью 6.5 евро на случай, если Вам захочется передохнуть и прыгнуть в проходящий мимо трамвай или фуникулер, а также в автобус, городской лифт, метро …

В одном из прочитанных гайдбуков был очень дельный совет: проехать все достопримечательности города на трамвае № 28, а затем пройти тот же маршрут пешком. Мне это понравилось, но прежде захотелось обойти близкую к моему отелю гроздь площадей, плавно переходящих друг в друга.

1. Площадь Педру IV. Так её никто на самом деле не называет. Всем она известна, как площадь Росиу.

И еще есть одно название — " Штормовая площадь». Ни один турист не проходит мимо волнистых узоров из камня, в буквальном смысле этого слова — человек идет по волнам. Такой рисунок из черного и белого камня сделан неспроста. Говорят, эти волны помогали морякам, сходившим на берег после длительного плавания, быстрее привыкнуть к суше под ногами.

Живописные мостовые в Португалии — это особая тема, у такого стиля оформления дорог и площадей есть имя — «помбалино». Улицы и площади начали мостить в этом стиле после землетрясения, а руководил восстановлением города маркиз Помбал. Помбал — помбалино — все просто.

На площади Росиу торговали всякой всячиной, устраивали народные гулянья, бои быков, с 13 века это место было главной площадью города. А в 1540 году к развлечениям добавились публичные казни. На месте сегодняшнего Национального театра стоял дворец Эштауш. Он был предназначен для размещения высокопоставленных иностранцев, послов и разной знати. Но в 16 веке отель вдруг стал штаб-квартирой португальской инквизиции. Вокруг костров, где горели еретики и ведьмы, собирались зрители, как на пикник — с детьми, с едой и напитками. Это было очень модное зрелище. Во дворце оборудовали тюрьму, узники которой томились там годами. В основном, на костер отправляли марранов, это были «новые христиане» — евреи, которых обвиняли в тайной приверженности иудаизму. Под угрозой изгнания они принимали католическую веру, но все равно часто попадали в огонь инквизиции. Не верили им, однако …

Зловещие застенки дворца Эштауш выстояли при землетрясении, но сгорели в пожаре 1836 года. Кесарю-кесарево, как говорится…

На месте аутодафе сегодня красуется Национальный театр.

Он носит имя королевы Марии II. На фронтоне — фигура португальского «Шекспира» — Жила Висенте, именно его пьесы изрядно пострадали в 16 веке от цензуры инквизиции.

Во второй половине 19 века площадь Росиу полностью восстановили после ужасающего по силе стихийного бедствия. Помимо португальской мозаики на мостовой в ее центре появились два бронзовых фонтана, привезенных из Франции.

В центре площади колонна со статуей Педро IV — императора Бразилии. 27 метров мрамора, а внизу аллегории Справедливости, Мудрости, Силы и Умеренности.

Есть легенда, согласно которой вначале статуя изображала императора Максимилиана Мексиканского, но тот где-то «прожег кафтан», был расстрелян, а новое время диктовало новых героев. Статуя была быстренько откорректирована.

Истинным украшением площади Росиу является одноименный вокзал.

Именно он стал причиной поиска отеля в этом районе. Отсюда удобно добираться до Синтры и других окрестностей Лиссабона. Вокзал Росиу построили в конце 19 века, когда романтически настроенные архитекторы стремились вдохнуть новую жизнь в национальную гордость — мануэлино, и фасад вокзала стал воплощением этого желания в жизнь. Только теперь стиль назывался «неомануэлино». Здание украшают две широкие мавританские подковообразные арки, узкие контрфорсы, спиралевидные пинакли, изразцовые вставки, ажурная балюстрада крыши и, конечно, часы. На входе зорко смотрит на входящих средневековый идальго.

Второй совет туристу: если Вам надо попасть из нижнего города в верхний, а на лифт Санта Жушта в очереди много людей, зайдите в вокзал Росиу, поднимитесь бесплатно вверх на эскалаторе, и пеший путь Ваш сократится вдвое.

2. Если Вы стоите лицом к аркам вокзала Росиу, по правую руку от Вас будет площадь Реставраторов.

Она всегда суетная и многолюдная (просто это фото сделано рано утром). Когда-то здесь царило кино.

В модернистское здание Condes въехало популярное сегодня Hard Rock Cafe, а построенный в начале прошлого века в стиле ар-деко Eden Teatro стал отелем. Кстати, его интерьер использовался легендой немецкого кино Вимом Вендерсом для съемок фильма " До самого конца света».

Из череды зданий выделяется и великолепный дворец Фош.

Он был построен на рубеже 18–19 веков, в его интерьерах воспроизводятся многие черты Версаля. Сегодня это национальное туристическое бюро Португалии и Институт общественных коммуникаций. Сразу за дворцом — фуникулер Глория, о котором я писала в первой части лиссабонской эпопеи.https://www.tourister.ru/responses/id_15748

Центр площади украшает обелиск, установленный в память об освобождении страны от испанского владычества в 1640 году. Бронзовые фигуры на основании обелиска символизируют Свободу и Победу. Монумент воздвигли на пожертвования, собранные не только в Португалии, но и в Бразилии.

3. Стоя лицом к вокзалу, обернитесь на 180 градусов и Вы увидите еще одну небольшую площадь, посвященную одноименной церкви — площадь Сан-Домингуш.

Это место — еще одна страница мрачной средневековой истории. 19 апреля 1506 года горожане собрались в доминиканской монастырской церкви, стоявшей тут с 13 века, чтобы помолиться об избавлении от засухи и чумы, свирепствовавших в стране. Один из молящихся увидел сияющий лик Христа над алтарем и закричал о чуде. Но нашелся скептик, ответивший, что это глюк, всего лишь отблеск свечей. Прихожанам это не понравилось, и, как назло, человек оказался из «новых христиан», т. е. новообращенный еврей. В итоге, на паперти человека забили до смерти, с ожесточением и без сожаления. Это послужило своеобразным триггером к дальнейшим убийствам. Монахи — доминиканцы стали подстрекать паству расправиться с еретиками-иудеями. И понеслось. Бойня длилась 3 дня. Не жалели никого, ни детей, ни стариков, ни женщин. Грабили, убивали, жгли заживо. Погибло более 2000 человек.

Все это происходило перед церковью, ветер гонял над ней пепел ни в чем неповинных людей, даже младенцев. Как расплата — Великое землетрясение, не пощадившее монастырь. В 1959 году храм отреставрировали, руины превратили в прекрасное барокко, но пожар 1959 года разрушил и это.

Сегодня интерьер церкви производит неизгладимое впечатление. Изъеденные огнем колонны, запах горя и гари — напоминают о тех событиях очень явно…

В 2008 году, как запоздалое «прости», рядом с церковью построили памятник жертвам средневековой трагедии со Звездой Давида.

Возле церкви всегда можно увидеть чернокожих людей, сплетничающих женщин в пестрых тюрбанах. В церкви Сан-Домингуш долгое время настоятелем служил их «сородич» и теперь площадь стала местом встречи эмигрантов из бывших африканских колоний.

Здесь же к вечеру собираются убогие, калеки и бездомные. Сюда, как и на площадь Реставраторов, в 10 часов вечера каждый день привозят бесплатную еду.

4. Ну и еще одна «соседка» площади Росиу — площадь Фигового дерева, или площадь Фигейра. Транспортный узел города. Сюда я и направилась, чтобы сесть в трамвай № 28 и продолжить мое путешествие.

Раньше на месте этой площади располагался общедоступный Королевский госпиталь Всех Святых — противовес соседнему оплоту мракобесия, крайне гуманистическое заведение. Как и остальное, землетрясение стерло больницу с лица земли. Но я не могу не рассказать об очень интересном госпитале на месте Королевского. Его название — Hospital de Bonecas. С 1830 года это больница для кукол. Здесь штопают плюшевых медведей, вправляют вывихи пупсам, шьют бальные наряды принцессам. Услуги недешевые, поскольку пациенты здесь элитные, из богатых домов и элитных коллекций.

В 1885 году в центре площади построили большой крытый рынок, богатый и интересный.

Здесь можно купить все, даже «свинью в апельсинах»

.

В одном из углов площади гордо возвышается конная статуя короля Жоана I, победителя кастильцев (того самого магистра рыцарского ордена Авиш, о котором я писала в рассказе об Эворе, того самого, при котором состоялась великая битва при Алжубарроте, и испанцы, наконец «отцепились» от Португалии).

Здесь очень много скейтбордистов, голубей и тук-туков.

Площадь Фигейра оплетена по периметру огромным количеством остановок общественного транспорта.

Третий совет туристу: отсюда стартуют два самых опасных для вашего кошелька трамваев — № 28, отправляющийся по всем знаковым местам Лиссабона и № 15, отправляющийся в Белен. И объявление в трамвае висит о карманниках, моргая неоновым светом, и драйвер постоянно говорит о внимательности, но количество облапошенных туристов не уменьшается. Поэтому ничего не кладите в карманы, все ценности — в сумочку и держите ее, крепко прижав к груди.

Перед тем, как прыгнуть в знатный трамвай, я расскажу, что все эти площади располагаются в «нижнем городе», т. е. в квартале Байша.

Квартал Байша расположен между двумя районами на высоких холмах — Алфама и Байру-Алту. С последним Байша соединена городским лифтом САнта Жуста.

Великое землетрясение 1755 года обнулило и ход истории, и стерло, как ластиком, три четверти Лиссабона. Тогдашний королевский министр маркиз Помбал решил отстроить город на модный европейский манер. Ведь до стихийной разрухи здесь был средневековый хаотичный лабиринт улочек. Теперь же центральный район Лиссабона по замыслу маркиза стал строго параллельно-перпендикулярным, и заблудиться в этой правильности линий совсем не просто…

Байша — это лицо города, куда ударило мощное цунами тем страшным днем, и это же лицо маркиз первым предъявил миру, когда Лиссабон поднял голову после катастрофы. Район еще называют Байша — Помбалино, и весь «нижний город» — это гигантский памятник одному человеку. Ученик Лондона и Вены, по приезду в Лиссабон, став премьер-министром, маркиз реформировал армию и флот, развил местные мануфактуры, навел порядок в образовании, в торговле с колониями, отменил рабство, объявил государственным языком Бразилии португальский, покончил с преследованиями евреев, запретил публичные казни, выгнал из страны иезуитов, отнял земли у монастырей, тщательно следил за качеством и экспортом вин. Апофеозом его строительных амбиций стало восстановление города уже через год после землетрясения. Помбал учел уроки стихии. Сначала строили небольшие конструкции, вокруг которых маршировали солдаты, их вибрация имитировала подземные толчки.

Маркиз создал и так называемый " общественный променад», который, противореча своему названию, был доступен только представителям высших классов. В начале 19 века к власти пришли либералы, барьеры были сняты, ворота открыты, и проспект стал общедоступным.

Сегодня улицу Аугушта, о которой идет речь, считают лиссабонским Арбатом, а кто-то называет её Елисейскими полями. Чего здесь только нет! Улица начинается от площади Росиу и уходит по направлению к реке, заканчиваясь (или начинаясь?) площадью Коммерции. Здесь что ни окно, то витрина. Остаться с деньгами после променада невозможно. А сколько здесь уличных артистов!

До этого я считала самой богатой на «живые памятники» барселонскую Рамблу, но здесь, на Аугуште, я увидела настоящие шедевры, занесенные в книгу рекордов Гиннеса. Вот, например, этот красавчик.

А это что-ли его любимая?

Фотографии ламп и туфель на фасаде дома рекламируют вовсе не магазин, это Музей дизайна и моды.

Рядом находится Археологический центр, где обнаружили много римских мозаик, а главное — каменные резервуары и амфоры, говорящие, что в древности именно здесь готовили главный соус античных времен — гарум. Его получали из протухших рыбьих потрохов, и можно только представить себе специалитет местных «ароматов» во времена Олисипо.

Название многим улицам Байши раздавали по профессиональным критериям — улица Башмачников, улица Седельщиков, Золотая улица, где прописывались ювелиры, менялы и разные аферисты.

5. И, напоследок, еще одна площадь Байши — Торговая (площадь Комерсиу).

Но прежде на секунду забежим на соседнюю крошечную площадь Мунисипью, где комфортно расположилось здание мэрии города. Сюда пускают раз в месяц, воскресным утром восхититься роскошью и великолепием интерьера. Отсюда 5 октября 1910 года страна была объявлена республикой. Здесь можно видеть интересный витой столб, вырезанный из цельной глыбы. В прошлой жизни это был позорный столб. Еще один образчик той мрачной средневековой Португалии.

Площадь Коммерции была построена сразу после землетрясения, цунами и пожара. Энергичный маркиз решил, что это будет визитная карточка города.

Хоровод правительственных зданий сегодня растушеван кафешками и сувенирными лавками.

Здесь же с 2001 года открыт информационный туристический центр.

В центре маркиз Помбал решил увековечить своего покровителя — короля Жозе I. Но тот был так ленив (в том числе и к управлению страной), что не посчитал нужным позировать прославленному скульптору Жуакину Машаду ди Каштру. Мастеру просто дали монету с изображением короля. Бедный Жуакин! Как он ни старался, король, восседающий на коне, выглядит, словно мумия, застывшим и ненатуральным.

Лошадь спасает дело, она так энергично топчет змей, что эту площадь еще называют «площадью Черной лошади».

А вот и главная красавица площади — Триумфальная арка. Это ворота в Байшу. На её вершине — аллегорическая Победа, она простирает руки с венками над Достоинством и Гением. А чуть ниже — сам маркиз Помбал, Васко да Гама, Вириат, главный у предков португальцев — лузитан, и наш любимый военачальник Нуну Алвариш Перейра, монах и гений места. По бокам к элите примкнули бородачи, считается, что это символы рек Тежу и Дору.

Есть на площади еще одно знаковое заведение Martinho da Arcada. В 1778 году эта лавка просто торговала выпивкой и льдом. Постепенно аура места собрала здесь весь лиссабонский бомонд. Здесь «посадил» печень выпивоха Фернанду Песоа, похороненный в монастыре Жеронимуш. Сегодня здесь полно туристов, но у меня не было времени посмотреть, что там внутри, сожалею теперь. Я «глазела» во все стороны и не знала, как охватить все эмоции посетителей площади.

К слову, площадь была Торговой не всегда, когда-то она была Дворцовой.

С 16 века на ней красовался дворец Рибейра. Я упоминала о нем, вернее о его зоопарке, куда отправили бедного носорога из Белена. Вместе с дворцом погибла богатейшая королевская библиотека, картины Рубенса, Тициана, бесценный архив мореплавателей, древние карты мира.

За несколько месяцев до цунами здесь был построен роскошный оперный театр. Погиб и Дом Индии — громадный офис, который ведал морской торговлей, державшей монополию на драгоценные металлы, специи, шелк. Уничтожены и древни навигационные карты, считавшиеся строжайшей государственной тайной и державшиеся за семью замками.

Площадь Комерсиу обращена к реке величественной мраморной лестницей, ступени которой уходят в воду. Это — Колонный причал. Когда-то здесь швартовались великие гости Лишбоа, послы и заморская знать. Сегодня на закате эти ступеньки заняты простыми людьми. Им — хорошо….

Но хорошо здесь не всем. Вот — неравнодушные люди… Они — против жестокости и насилия над животными. Они против варварских методов автоназии.

Я впитывала атмосферу Байши, мне не хотелось двигаться дальше, хотелось сидеть и смотреть. Это было состояние «здесь и сейчас». Все, что я могла сейчас узнать, могло быть интересно и полезно только мне самой. Ни о какой пользе для других людей речь не шла. Ведь это был мой мир. Поэтому не хотелось фотографировать. Рука это делала сама, без меня, часто от бедра и, не заглядывая в видоискатель…

Мои личные ощущения должны были окрылить меня, придать сил идти дальше, ведь я с утра собираюсь прокатиться в трамвае № 28….

Теги: Самостоятельные путешествия