Легзиру знал навигатор, чем очень меня порадовал. 10 километров по 104 трассе в сторону Агадира, затем съезд направо и поворот на лево. Проезжаем мимо пустующих бунгало к парковке, и по крутой лестнице спускаемся вниз.
Как-то совсем не жарко в этой знойной Африке, я застегиваю пуховый жилет и с грустью смотрю на
свинцово-черное небо над головой.
В планах на Легзиру отведено два дня и оставалась надежда, что второй день будет более солнечным. Мы осматриваемся и замечаем — слева в туманной дымке виднеется первая арка.
Нагруженные фотоаппаратами и восторгом отзывов тех, кто был здесь до нас, мы быстро движемся по песчаному пляжу в направлении трехстворчатой арки. В голове только одна мысль — успеть до прилива. Вот уже каменная громада оказывается над нами и я с ужасом разглядываю отдельные камни свисающие над моей головой. Хочется проскочить ее побыстрее.
Шум океана заглушает мой голос и приходится кричать. Но даже крик слабо различим среди грохота волн. Мы шагаем в сторону второй арки. Очень хочется хоть немного солнца, чтобы сделать красивые снимки. Но туман даже не думает рассеиваться, лишая нас иллюзий.
Еще несколько фотографий и вот третья арка. Ну вернее она еще не арка, океан не успел сделать свое черное дело промыв в скале лишь нишу с выходом в океан. Я пытаюсь пройти дальше, но холодные волны накрывают меня заставляя вернуться. Все.
Пляж оказался меньше чем я ожидала, немного разочарованная я медленно бреду назад и сажусь на песок.
Я слушаю как Атлантика катает по берегу свои тяжелые волны, размалывая прибрежную гальку в мельчайший песок. Вот она стихия. Все познается только в сравнении, особенно собственная ничтожность. Я чувствую себя жалким существом, не способным противостоять ни ветру ни воде, и даже сохранить собственную жизнь. Холодное беспощадное равнодушие природы медленно затягивает меня в депрессию. В памяти возникают произведения Ремарка. Вспоминаются герои романов, убегающие к берегам Атлантики, спасаясь от гестапо. В течение длительного времени они прячутся в подвалах, живут под чужими именами. И вот она спасительная стихия. Но вместо радости на людей наваливается тоска. Я вдруг понимаю те чувства которые овладевали ими, заставляя бросаться в эти бурлящие пеной, холодные волны.
Я как зачарованная смотрю на океан, пытаясь понять, чем он недоволен и кому бормочет свои проклятья. Всматриваясь в огромные достигавшие двух, а может и трех метров волны, вслушиваясь в их шум, я как никогда ранее, чувствуя свою беспомощность перед стихией.
Беспощадно насилуя затвор фотоаппарата я прекрасно понимала, что все равно он не передаст увиденное. Именно потому, на чужих фотографиях море даже не вызывало интереса. А здесь оно поражало своей нескончаемой магией.
Никогда не думала, что лежание на морском берегу может так утомить.
Я ловлю себя на мысли, что устала от отдыха. Меня охватывает паника и желание убежать. Я пытаюсь докричаться до мужа, но он увлечен процессом съемки и не слышит меня. Я встаю и двигаюсь к лестнице наверх. Отсюда, куда стихия уже не может дотянуть свои руки я делаю несколько снимков и иду к машине размышляя о том, как воспринимали море люди жившие здесь 200–300 лет назад. Мне становятся понятны молитвы и увещевания язычников. Наивные надежды людей ублажить и умилостивить грозный и равнодушный океан.