Большие дела маленького Пераста

Увидеть Пераст мне хотелось по двум причинам. Одной из них, конечно, был его внешний вид, который, собственно, меня к нему и привлек.

Зацепившись взглядом за красивую картинку в Интернете, я начала читать о Перасте, и узнала о том, что этот город связан с рождением российского флота и славной историей его первых побед. Это и стало второй причиной, по которой я сюда стремилась.

Внешность Пераста и его отдельные достопримечательности отступили на второй план, отдав пальму первенства моему желанию погрузиться в атмосферу рубежа 17 -18 веков и взглянуть на город глазами первых российских мореходов. Важным стало не рассмотреть отдельные детали, а взглянуть на город целиком — увидеть Пераст таким, какой он был в те далекие времена, когда по его улицам ходили мои соотечественники, одетые на европейский манер в камзолы и напудренные парики.

Тем не менее, мой взгляд не мог пропустить некоторые здания, знакомые по картинкам из Интернета.

К примеру, невозможно было не заметить его визитную карточку — колокольню церкви святого Николая (самую высокую колокольню на всей Адриатике).

К тому же ее наверняка видели герои прочитанных мною историй, прибывших в приграничный городок (в те времена Пераст охранял рубежи Венецианской республики), чтобы познать в теории и на практике мореходные науки.

Не могла я не обратить внимания и на вторую колокольню города, принадлежащую церкви Богоматери Розария, и, как говорят, спроектированную архиепископом Андрия Змаевичем, многое сделавшим для родного города в период его трудной приграничной жизни.

Не укрылись от меня и два знаменитых дворца города.

Самый красивый, принадлежавший семье Буйовичей, в котором сейчас располагается городской музей

И самый большой, принадлежавший когда-то семье Смекья.

Кроме этого, почти сучайно, из общей массы зданий, мой взгляд почему-то выхватил еще две церкви.

Церковь святого Марка с интересными украшениями на фасаде

и маленькую, почти незаметную, православную церковь Рождества Богородицы. Может быть, в ней когда-то молись первые русские мореходы?

Перасту удивительным образом удалось сохранить старинный облик. Если бы не туристы в современной одежде, баскетбольная площадка на набережной и другие атрибуты современной жизни, то мое погружение в атмосферу прошлого было бы полным.

Мне было приятно видеть, что о городе заботятся, хотя и не все здания в нем приведены в порядок.

Пераст не поражает архитектурными шедеврами (возможно, только меня), но его облик создает неповторимое ощущение прикосновения к прошлым векам. Я получила здесь то, ради чего хотела побывать в этом городе. Я увидела то, что видели глаза русских бояр, оказавшихся здесь по воле царя Петра.

Волны Адриатики навсегда связали маленький Пераст с Россией.

Об этом рассказывают два памятника, установленные на площади перед входом в церковь святого Николая.

Именно на них я обратила внимание, когда читала о Перасте перед поездкой. Именно они и позволили мне узнать о том, как здесь — на Адриатике русские осваивали сложные морские науки и как выходцы из Пераста навсегда вписали свои имена в летопись русского флота.

Один из памятников посвящен уроженцу Пераста Марко Мартиновичу — человеку, который был преподавателем Морской Академии Венеции, и который в 1697 году создал собственную мореходную школу в родном городе.

К Марко Мартиновичу в 1698 году Петр I направил обучаться 17 первых российских мореходов.

Все 17 человек, пройдя мореходную школу Марко Мартиновича, успешно сдали экзамены и получили свидетельства венецианского Сената.

Второй памятник посвящен Матия Змаевичу, уроженцу Пераста и адмиралу русского флота времен Петра I и Екатерины I.

В России его называли Матвеем Христофоровичем Змаевичем.

Говорят, что в период, когда русские проходили обучение у Марко Мартиновича, в Пераст прибыл граф П. А. Толстой и как-то получилось, что граф познакомился с Матия Змаевичем. Толстой уговаривал молодого капитана поступить на русскую службу, но тот от этого предложения отказался.

Может быть, тем бы все и кончилось, не случись, в 1709 году убийства Вицко Буйовича, в котором обвинили Змаевича. Чтобы избежать смертной казни Матия пустился в бега и в 1710 году оказался в Константинополе, где его жизнь вновь столкнула с Толстым. Граф не забыл своего старого знакомца и направил беглого морехода в Россию, к царю Петру. За короткий срок уроженец Пераста сделал в России карьеру от капитана 1 ранга до адмирала.

В 1728 году, после смерти Петра I и Екатерины I, Змаевич попал в опалу, был обвинен в растрате казенных денег и понижен в звании до вице-адмирала.

Остаток жизни Матвей Христофорович Змаевич провел в Таврове, занимаясь созданием Донской флотилии. Умер адмирал в августе 1735 года.

Как утверждают, адмирал Змаевич был похоронен в Москве в католической церкви, а вот в какой именно никому не известно. К началу 20-го столетия сведений о его могиле не сохранил даже справочник «Московский некрополь».

Кто бы мог подумать, что маленький Пераст альма-матер и родина одного из адмиралов русского флота.

Было бы несправедливо позабыть о третьем памятнике у входа в церковь святого Николая. Это бюст художника Трипо Коколя.

Он тоже был уроженцем Пераста и современником двух мореплавателей, стоящих с ним рядом. Жители города очень гордятся своим художником.

Как мне удалось выяснить, Трипо Коколя считают одним из самых талантливых мастеров стиля «барокко» Восточного Средиземноморья. Его самыми известными работами считаются росписи церкви Богоматери на острове Госпа од Шкрпела.

В конце жизни Трипо Коколя по каким-то причинам покинул Пераст и поселился на острове Корчула (Хорватия), где в итоге и умер.

Его поздние работы можно увидеть в доминиканской церкви города Бол на острове Брач (Хорватия). Мне было бы интересно увидеть росписи этой церкви и сравнить их с теми, которые я видела на Госпа од Шкрпела.

Я жалею, что находясь в Перасте, не заглянула в церковь святого Николая и городской музей. Говорят, там тоже есть работы Трипо Коколя.

Ну что поделать! Буду считать, что у меня есть хороший повод вернуться в Пераст!

Теги: Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм