Берн. Мы ушли, но обещали вернуться. Продолжение рассказа

Голод пробил нас ровно напротив фонтана «Пожиратель детей». Так, спокойно, не нужно искать в этом символизма! Просто на этом месте находится поворот трамвая в нужную нам сторону и остановка. Собрались было уже отправляться восвояси, но решили задержаться и присесть куда-нибудь, где имеется запах съестного. Ресторан выбирали методом научного тыка. То есть зашли в первый попавшийся. Ближайшее на взгляд угловое здание. Вывеска:

— Ресторан «Анкер».

Якорь, то есть. Вот я теперь и думаю, а что это нас так зацепило?

Есть столики на улице. Но прохладно слегка. Сидеть в куртках не в кайф. Прошли вовнутрь. Пусто. Выбрали самое укромное местечко.

Дом явно старый. Но добротный. Интерьеры под стать. Тёмное дерево везде и всюду. Мрачно и слегка средневеково. Слегка замызгано, но никто стерильность нам и не обещал. Сами понимаете, здесь кушают. Жир, сало, помидорный сок и прочие ингредиенты. Кому нужно всё это отмывать…

Меню принесли сразу. Долго мы не мучились, выбрали практически наобум две разные порции с мясом и по бокалу вина. Почему по бокалу? Да потому что к бутылке не подступиться по цене.

Вино на столе. Ждём горячего. Попиваем. Рассуждаем о прелестях бернской жизни. Чу! Шорох сбоку. Поворачиваемся. На парапете, что прикрывает стеновые панели на высоте человеческого роста, сидит мышь. Самая настоящая. С усами и хвостом. И смотрит, зараза, нам в рот. Мы ей:

— Кыш!

Ей хоть бы хны. Жрать тоже, наверное, хочет. Потом поняла, что с нас взятки гладки, потому что стол ещё пустой, повернулась и мелким ходом, перебирая лапами, чесанула в сторону кухни. Пытался я было её сфотографировать, так пока аппарат расчехлял, зверюга уже слиняла. Да и фрау официантка её спугнула, пробегая мимо. Тоже сказала:
 — Кыш!!!

И смотрит на нас. Уже не мышь, а фрау. Дескать:

— Что тут такого? Обычный маус. Зовут Джерри. Живёт он тут…

Горячее подоспело. И вот тут-то мне вспомнился наш незабвенный Николай Карамзин. Автор «Истории Государства Российского». Хотя в данном случае история не причём, а цитировать здесь и далее я буду его «Письма русского путешественника». Итак, вначале было слово:

— Говорят, будто в Швейцарии вообще больше едят, нежели в других землях, и приписывают это действию здешнего острого воздуха.

В который раз я с ним соглашаюсь. Несмотря на то, что великий историк прошёл этот путь лет на двести с кисточкой раньше меня. А согласился я сразу, увидев размер порций.

Большущая тарелка. Еда насыпана с горкой. Овощи сырые и припущенные на сковородке. Отдельной могучей кучкой традиционные бернские картофельные драники. Сверху всей этой прелести конкретный ломоть мяса. И всё это сверху обильно сдобрено настоящим сливочным маслом. С травами. Которое снизу топится от жара горячего блюда и заливает тарелку растекающимися сливками. Запах отменный. На вкус сейчас попробуем. Хотя глаза боятся:

— Неужели столько в нас влезет?

Хозяйка, пробегая в очередной раз и видя, как мы работаем ложками, кивает. Типа:

— Ну как?

Что тут можно сказать? Говорим правду:

— Отменно! — И показываем знаком. — Вкусно!

Похоже, это было ошибкой. Поскольку дальше следовал счёт. Нет, нас не обманули. Как можно. Чётко было прописано: 89 франков. Протягиваю соточку. Фрау роется в глубоком кошельке и даёт на сдачу монету в один евро. И жестом показывает:

— А это, типа, мне на чай…

Смотрит в глаза и переспрашивает:

— Так?

Медленно киваю утвердительно. Честь и совесть, которые не хотят видеть меня жлобом, подавили жадность, наступив её на горло. А тут жена спрашивает:

— Сколько?

Ну что ей сказать.

— Почти сотня.

Потому что признавшись, что десятка в качестве презента ушла, можно нарваться на вынос мозга по поводу нерачительной растраты семейного бюджета. С другой стороны, спорим, что простой швейцарской официантке и невдомёк, что 10 евро, это однодневный заработок российского человека. И вот здесь мы опять будем обращаться к Карамзину. Лучше него, пожалуй, и не скажешь:

— Я слыхал прежде, будто в Швейцарии жить дешево; теперь могу сказать, что это неправда и что здесь всё гораздо дороже, например хлеб, мясо, дрова, платье, обувь и прочие необходимости. Причина сей дороговизны есть богатство швейцарцев. Где богаты люди, там дешевы деньги; где дешевы деньги, там дороги вещи.

Теперь последняя цитата из классика. Касаемая исключительно города. После чего, обещаю, будут только мои собственные мысли и слова.

— Берн есть хотя старинный, однако ж красивый город. Улицы прямы, широки и хорошо вымощены. Домы почти все одинакие: из белого камня, в три этажа, и представляют глазам образ равенства в состоянии жителей, не так, как в иных больших городах Европы. Всего более полюбились мне в Берне аркады под домами, столь удобные для пешеходцев, которые в сих покрытых галереях никакого ненастья не боятся.

Аркады действительно восхищают. Помимо собственно улицы, мощёной и действительно ровной, с каждой стороны на уровне первого этажа непременно есть тротуар, который проходит сквозняком по всей длине улицы. Собственно, это даже не тротуар, а первый этаж зданий. Просто выставленный для всеобщего пользования. Почему сложился именно такой тип застройки? Объяснение есть. Причём чисто экономического характера.

Всё дело в налогах. Налогообложению в Берне испокон веков подлежала площадь земли, занятая непосредственно под сооружением. По периметру фундамента, то есть. А балконы, лоджии, эркеры, и прочие нависающие над дорогой конструкции мытарями в учёт не ставились. Понятное дело, что умные и экономные бернцы решили расширить полезную площадь комнат на верхних этажах за счет подобных галерей.

— А что, — отмазывались они, сидя в кабинете налогового инспектора, — землю городскую мы не занимаем, а налог на воздух в Швейцарии ещё не ввели.

За счёт такого ноу-хау и получилась весьма оригинальная городская архитектура. И да, подтверждаю, она не только своеобразная, но и удобная. Потому что под аркадами могут ходить только пешеходы. И не бояться, что случайно заблудившийся трамвай тебе на ногу наедет.

Все первые этажи сейчас заняты под магазины. Это, впрочем, как и в центре любого другого города на нашей планете. Но из интересных особенностей архитектуры я ещё бы хотел отметить обилие подвалов. Причём вход в них не в домах, и именно снаружи. Со стороны улицы. Многие из них просто тупо закрыты. Большими массивными дверями горизонтального расположения. Или с небольшим наклоном к земле. А в некоторых расположились работающие заведения. Магазины или бары.

У подобной городской изюминки тоже есть вполне земное объяснение. Я всегда говорил, что людям всегда нужно выделиться на фоне себе подобных. И даже если все равны, обязательно найдутся те, кто хоть немного, но равнее. Показателем богатства в Берне было наличие в собственном доме собственного винного погреба. Но неинтересно, если погреб есть, а о нём никто не знает. Поэтому вход в него выставляли на всеобщее обозрение.

— Глядите все, какой я крутой!!!

Так весь город погребами и оброс. Что придало Берну определённую изысканность.

Берн — город протестант. Не потому что протестует по поводу и без, а потому что жители его в своё время дали пинка папским епископам и перекрасились из католичества в веру более демократичную и аскетичную. Поэтому соборы городские серебром да золотом не блещут. Вид имеют хоть и готический, ведь строились ещё по католическим канонам, но отличительная их особенность — дремучая серость. Я цвет имею в виду. В чистом виде. Окрас любой церкви радикально серый и невзрачный.

Только кафедральный собор Берна, что называется Munster Kirche St. Vincent, выделяется из общей массы. Нет, не цветовой гаммой. Он тоже мышиной расцветки. Просто над его входными воротами очень интересные барельефные композиции. Не с точки зрения художественной. Наляпано так себе. Микеланджелы здесь не трудились, потому что им не платили. Сюжет интересен с точки зрения общественно-политической. Потому что уж больно значимый. О добре и зле.

Те фигурки, что слева, изображают жизнь земную. Все одеты. Причем так, что становится понятным дело жизни каждого. С топором — дровосек, с лопатой — землекоп, с молотком — кузнец, а с короной, понятное дело, король. Каждый на своём месте и творит в земной жизни по собственной совести и разумению. Демократия, однако.

Зато справа эти же фигурки уже в жизни загробной. Кто насколько нашкодил, тот то и получит. И хоть ты с лопатой, хоть с короной, черти тебя всё равно кусачками за это самое место поймают…

А мораль этого рисунка проста. Перед чертями все равны, что цари, что землекопы.

Но это ещё не все сказки, о которых рисунки на церкви нам ведают. По бокам от дверей стоят женские фигурки. Это тоже не просто так. Оказывается, с одной стороны изображены «девы разумные», а с другой «девы неразумные». Чем отличаются одни от других? Сейчас расскажу.

Жили-были, значит, в далёком городе Берне девы. Барышни на выданье. Типа, красивые прекрасивые. А о чём мечтают все девчонки? Правильно, удачно выйти замуж.

И вот прошёл слух по городу:

— Женихи едут.

Что делают наши девы? Точно, задирают юбки и бегом на площадь. Так, спокойно, когда я сказал:

— Задирают юбки. — Это не то, о чём Вы подумали. Просто если подобрать длинные оборки, что по земле волочатся, бежать будет легче…

Но не все пустились в соревнование в беге по пересечённой местности. Некоторые решили вначале подумать:

— Женихи придут, посмотрят, и сразу нас заберут, — рассуждали они. — Значит вначале нужно вещички собрать.

Покидали они золотишко по карманам, пару платьев положили в рундучок и стринги на сменку. И только потом отправились на рандеву.

Женихи приехали. Тех разумных, кто был с вещами на выход, похватали с чистой совестью. В охапку и под венец. А неразумные, пока побежали домой собираться, остались с носом. Потому что женихов в Европах во все времена не хватало. Чай не в Китае живём…

У этой побасенки, кстати, ещё и мораль есть. И звучит так:

— Все мы, в той или иной степени, разумные и неразумные.

Вот, например, не посмотрел ты утром прогноз погоды и не взял с собой зонтик. А к обеду дождь разразился. С грозой и молоньями. И промок ты, родной, до самой нитки. И кто ж тебе в этом виноват? Сам чучело неразумное, потому что нужно было думать головой.

Или ещё пример. Свежий. Заселили нас в Берне у чёрта на куличках. И кто же мне виноват? Сам лопух ушастый. Доверился в очередной раз работникам туристической отрасли. Ведь знал же, что нае…, виноват, обманут. Так что ещё раз повторяю знаменитую фразу:

— Спасение утопающих, есть дело рук самих утопающих.

— Разумных утопающих…

Рядом с кафедральным собором есть одно место, которое нужно непременно увидеть. Хотя в путеводителях оно как-то сильно не рисуется. Для этого нужно обогнуть церковь справа и выйти на смотровую площадку. С высокого берега замечательно видно реку. Как она чиста и стремительна, и с альпийским напором огибает полуостров, на котором старый город и находится. Но нас сейчас не вода в низине интересует. Нужно дойти до края площадки и повернуть голову в сторону застройки. Там на террасах красуются Бернские огороды.

О, это отдельная песня. Город застроен настолько плотно, что ни сантиметра под лужайку не выделено. Не то, что под деревце. Правительственные здания красуются. Столица таки. Лестница, которая по плану архитекторов должна спускаться к реке. Но упирается она не в воду, а в забор из сетки рабицы, напонадобие, что красуются на наших заброшенных дачах. А за забором просто тупо растут цветочки василёчки.

Всё это потому, что земля в Швейцарии частная. И каждый кусок кому-то принадлежит. И даже если вилла президента соседствует с твоим огородом, то всё равно никто, хоть сам президент, хоть папа римский не смогут заставить тебя землю эту отдать. Да-с. Это Вам не Сочи, когда людей со своих мест тысячами переселяли. Единственное, на что правительство кантона сподобилось, так выпустило указ:

— Если земля сельхоз назначения, то на ней непременно должно чего-то расти.

Вот и растут в центре столицы капуста да моркошка…

Напоследок распишу ещё одно знаковое для города место. Перед ним в назначенный час все замирают в надежде увидеть нечто волшебное и прекрасное. Хотя лично мне оно таковым, то есть интересным до дрожи в коленях не показалось. Речь идёт о Часовой башне.

Я не был в Праге. Знаменитых часов с прыгающими фигурками, чертями, скелетиками и петухами не видел. Поэтому мне не с чем сравнивать. И не смогу я сказать, где часы лучше, в Праге или в Берне. Но вот передать свои ощущения от наблюдения за башней с городскими часами в Берне, так это, пожалуйста.

Итак, башня. Серого песчаника, как и всё строения в Берне. Под высоткой арочный сквозной проход. Исключительно для пешеходов. Потому что для транспорта остаётся ещё небольшой кусок улицы, который башня не захватывает. Пытаюсь понять смысл этого строения. Если остаток крепостной стены, то почему не всю улицу охватывает? То есть защитная функция в ноль. Скорее всего, строили её только для того, чтобы заткнуть на верхотуру самый большой Биг Бен и гордиться:

— Гляньте-ка, у нас тоже вон чё есть!

Но если строили башню с целью ориентации, то эта функция удалась. Шпиль и часы видны почти со всех сторон. Цель гордиться достопримечательностью достигнута.

Чтобы услышать бой часов и увидеть движуху механизма нужно подходить заранее. Минут за пятнадцать до целого часа. Пять минут уйдёт на то, чтобы занять место с удачным ракурсом. А если оно будет занято внезапно туристами, скажем из Германии, то и поработать локтями придётся. Расчищая себе место под солнцем. Виноват, ошибся, место, конечно, под часами.

Шоу начинается примерно где-то без десяти минут. Большой циферблат часов с зодиакальными знаками по кругу делает так:

— Трам-тирли-тирли бом!

И опять тишина. Тишина. Тишина. Шуршат туристы соседи справа и слева. Тишина. Тишина. И так минуты две. Может быть три. Точно не скажу, потому что ожидание всегда время удлиняет. И вдруг внезапно:

— Кукуреку!

Это петух, который сидит справа от циферблата подаёт свой голос. Встрепенулся петушок, как у Пушкина, но не куда не полетел. Опять заткнулся. И опять тишина. И только китайцы затворами супер-напупер техники с телеобъективами щёлкают. Гораздо громче, между прочем, чем тот петух на башне орёт.

Ждём. Секунды тянутся в точности с теорией Эйнштейна. Год за три, как в горячей точке. Туристы, что вокруг столпились, уже волнуются:

— Это что, и всё?

— А когда же самое интересное начнётся?

— Чой-то часы тормозят!

— Наверное, горячий эстонский мастер их делал…

Внезапно разворачивается очередное действо. Лимб пришёл в движение и по кругу побежали медведи. На задних лапах, дрессированные видимо, и размахивая дубинами в передних лапах. Хотя побежали, это очень круто сказано. Медленно, медленно поехали кататься на карусельке для самых маленьких.

Дали пару кругов и вновь затишка. И опять ожидание чуда. Десять минут наблюдения уже начинает бесить. Хочется плюнуть и свалить, не дождавшись окончания вечеринки. Но тут свершается главное. Ровно в пять пополудни, а мы оказались у башни именно в это время, гонг звякнул пять раз, и Хронос, а это именно он сидит в виде дремучего бородатого мужика на центральном троне, помахал жезлом и перевернул песочные часы. Всё. Новый час настал.

Ах, да, совсем забыл. Через пару минут петух вновь прокукарекал начало нового часа. Вот теперь точно всё. Теперь я знаю, как выглядит тормоз мирового прогресса…

А ещё говорят, и это документально подтверждённый факт, что знаменитый Альберт Эйнштейн жил аккурат на улице, которая проходит под Часовой башней. И работал в конторке неподалёку. Так что я теперь точно знаю, что теория относительности родилась в его голове именно в момент, когда на башне петух вместо кукушки кукарекал. Именно здесь до науки дошло, что время может сжиматься и разжиматься. Ибо как объяснить, что Бернские часы за десять минут делают то, что Кремлёвские куранты успевают за пятнадцать секунд? Европейское время относительно, не правда ли?

В конце рассказа хочется подвести итоги:

— Вы знаете, а мне понравилось. Ей-ей, не вру!

Теги: Культурно-познавательный туризм