Если встать на рассвете, подняться на холм и увидеть вдали блеснувшую ленту озера — сердце ёкнет, и что-то внутри шепнёт: «В путь». Идти по нетронутой траве легко, если бы не ночной дождь: вязкая глинистая почва налипает на ботинки, тянет к земле: не разбежишься, и всё равно легко. Над кусками потрескавшейся почвы по траве рассыпались спящие тюльпаны, ирисы, сусличьи норы, лошадиный помёт, иссохший в камень, на котором чётким контуром красуется дырка — сердце, словно вырезанное талантливым скульптором по прихоти творца. Светлеет. Обернёшься и замрёшь: за спиной красный шар медленно поднимается из-за горизонта, и большой священный тополь, который видно на всю округу, полыхнёт малиновым. Говорят, один монах, вернувшийся из Паломничества по Тибету, закопал в окрестностях посёлка Хар-Булук свой посох, в котором были спрятаны семена тополя. И чудо свершилось: семена проросли. Стоишь и любуешься исполином. Высоко в небе мелькнёт крыло ястреба. Сложишь ладони в священном поклоне, повернёшься — и снова зелёное море вдали. Ускоришь шаг — побегут навстречу тюльпаны, а со стороны озера донесётся птичий гомон и звонкий, непуганый лебединый крик…
21
14
6
9
1
8
15
5
12
7
4
11
Не забыть и прохладный, чуть горьковатый вкус родников. Зачерпнёшь кружкой из маленьких колодцев, напьёшься воды, смешанной с дождём и палочками сухой травы, умоешься — кожа мягче станет, и усталость после холодной ночи в палатке сгинет.
10
5
23
12
7
3
8
Родники горькие, а чай солёный. Варят его долго, со смаком, добавляют молоко и масло, напьёшься его под клёкот жаворонков — и снова в путь.
4
1
Центральный хурул Элисты «Золотая обитель Будды Шакьямуни» самый большой в Европе. Зайдёшь в ворота в воскресный день — крутятся молитвенный барабаны, сидят Будды-просветлённые, поднимешься по ступенькам в храм, разуешься и сядешь где-нибудь в стороне, не прерывая медитативную молитву. По центру огромная фигура Учителя наблюдает за происходящим из прикрытых век, монахи святят воду, вновь вошедшие кланяются Будде, совершают простирание, примыкают на скамьи к склонённым голову калмыкам.
6
4
4
3
2
5
4
2
7
4
11
Боясь нарушить гармонию, кланяюсь Будде и тихо щёлкаю камерой. Тенью проскальзываю в библиотеку. Вижу, как маленькая местная девочка листает альбом у окна. Книги. На разных языках. Полки. Компьютеры.
3
В коридоре детские рисунки, в музее Маски, певучий голос экскурсовода о Зелёной Таре — главной богине Буддизма: «Пришли муж с женой, поклонились в пояс, попросили…через неделю рожает…вот как тут не верить?»
Ом Таре Туттаре Туре Соха
Om Tare Tuttare Ture Svaha
1
Сьёмка запрещена. С опаской смотрю на масочные рожи по углам, нет — лучще с камерой не экспериментировать. Задерживаюсь взглядом на Зелёной Таре, выхожу.
Внизу свадьба. Крошечные жених с невестой тонут в траве на фоне гигантского Хурула, а по небу стая голубей…пойду-ка покручу молитвенный барабан…гостеприимная земля!
Красные платья в пол, чёрные кудри и папахи рядом с быстрым конём, тёмные косы, живые, раскосые глаза вольного народа, сосланного Сталиным в Сибирь в кровавые 1940-е и вернувшегося на родные земли десятилетие спустя…
1
— Вам нравится такая погода? — на бегу кричит нам мальчишка лет девяти.
— Очень, — также на бегу отвечаем мы
Чёрная туча налетела быстрее, чем мы успели опомниться, подхватила и понесла в сторону Хурула. Под сильными каплями на бегу выхватываю объективом смазанный красный — архитектуру главного проспекта, мчусь к спасительным молитвенным барабанам, под крышей которых уже собралась весёлая свадьба, куда стекается стар и млад, хохоча и разбрызгивая воду по ступенькам.
— Давно не было такого ливня!
— И такого ветра!
— Ветры здесь привычны… как солнце, верблюды, поющая степь и раскалённая от зноя земля…
7
6
4
2
2
4
3
6
Отпустило внезапно, и ночью снова были звёзды, а наутро солнце и дождь. Уезжать не хотелось, и наша машина застряла посреди размытой дороги близ посёлка в степи. Пока ждали возможную помощь спели Зелёной Таре и отправились бродить по лугам в окрестностях большого озера Маныч Гудило с мокрыми ногами. Было тепло. Мимо шли коровы и овцы. Показался всадник у горизонта, мелькнул и затерялся среди силуэтов диких верблюдов по краям высоких, обрывистых берегов озера. Ещё вчера его воды отражали облака, а сегодня лёгкая рябь катилась по серому тону, и от этого ещё ярче казалась зелень первой травы. Головки тюльпанов в крупных каплях не отпускали. Но день заканчивался, и дождь тоже.
— Я теперь понял, как женщины ходят на каблуках — сказал вернувшийся из посёлка Алексей, балансируя по липкой дороге. За его спиной показалось железное чудовище: к нам ехал зелёный трактор, который по нашей просьбе прислала Зелёная Тара. Завтра будет солнце…
