Казалось бы, выматывающая прогулка по восточным степям, по прохладной долине реки Или должна была чему-то научить. Брать с собой много, очень много воды, не расходовать силы зря, по возможности пользоваться транспортом.
Но — любовь к теплу и солнышку куда сильнее.
После пяти часов под ледяным кондиционером нового китайского вагона обжигающий жар Туркестана показался спасительным теплом, в котором захотелось раствориться.
Между поездами — чуть более трёх часов. Вроде бы вполне достаточно на то, чтобы дойти и посмотреть главную — субъективно, достопримечательность страны.
Проигнорировав таксистов и маршрутки, бодрым шагом вышел на единственную магистральную улицу и, несмотря на тяжесть рюкзака, взял резвый темп.
— Куда летишь? — выскочил из подворотни человек с веером. Веером он раздувал угли мангала, который в такую погоду смотрелся абсолютно противоестественно. Когда в тени +42, человек, суетящийся у огня, выглядит истинным демоном.
— До мавзолея далеко? — уточняю без подробностей. Думаю, каждый в этом городе знает, куда идёт турист.
— Ходжи Ахмеда Яссави? — странно, но каждый встречный, у которого я спрашивал дорогу, проговаривал имя святого. — Да обалдеть как далеко (перевод на цензурный — мой). Тепловой удар получишь, садись на маршрутку.
— Справлюсь.
— Ну, заходи на шашлыки, как справишься!
Через сорок минут скоростного пробега по одообразнейшему шоссе с однообразнейшими домами добрался до центра. Рынок, пара высоких зданий и автостанция.
Прелесть резко-континентального климата — эффект микроволновки. Жара очень долго не даёт о себе знать. В голове навсегда засела прочитанная где-то фраза о том, что в пустыне надо пить, пока ещё не хочется. Почувствовал жажду — считай, покойник.
В казахских степях жажда, напротив, отличный индикатор. Захотел пить — пора отдохнуть.
И — никаких литров пота, стекающих по рукам. Воздух сухой, ни ветерка. Звенящая цикадами жарища, в которой бесконечно приятно быть.
— А до мавзолея далеко? — уточняю сразу после автостанции, на развилке дорог.
— Да обалдеть как далеко (перевод на цензурный — мой). Садись на маршрутку.
Признаюсь, опешил. Почти треть времени, отведённого на город, сгорела, а заветный мавзолей так и не появился.
Ловлю, еду. На повороте, за громадной площадью, далеко-далеко мелькают синие купола.
Самое время купить ледяной воды и прогуляться.
Поразительно — один из величайших мавзолеев Азии не обнесён гостиницами, ларьками, палатками. Стоит в степи, на почтительном расстоянии от городских строений. И ведь такой порядок вещей здесь издревле, до признания строения объектом всемирного наследия.
Вспомнился очень похожий по размерам мавзолей Биби Ханум в Самарканде, возвышающийся над суетой городского рынка. Совсем иной эффект.
Небольшой оазис с тенистыми деревьями, под которыми отдыхают группы паломников. Одно из святейших мест исламского мира. Даже в июльскую жару здесь снуют группки одинаково одетых мужчин и женщин — верный признак паломнического тура.
Мавзолей так и не был достроен. После смерти Тимура, лично руководившего строительными работами, отделка приостановилась. Тыловая часть, обращённая к городу, успела обрести окончательный облик, а вот великолепному фасаду повезло меньше.
Впрочем, таким фасад мне нравится больше. Кирпичная громадина с торчащими из стен огромными брёвнами смотрится внушающе.
Зайти внутрь стоит, но ожидать от посещения непередаваемых впечатлений — нет. Пустые залы, в которых, помимо прочего, еще и нельзя снимать. Зато отдохнуть в прохладе, сохраняемой кладкой двухметровой толщины, без оставленного на входе рюкзака.
Единственно интересная вещь внутри мавзолея — огромный тай казан, самый большой во всей центральной Азии. Сделанный, как и каркас купола мавзолея, из секретного сплава семи металлов. Чаша прекрасна, картинки можно найти в сети.
Очень жаль, что туристов не пускают на верхние этажи. Выйти на балкончик фасада, обалдеть от размера брёвен, поддерживающих кладку.
С восточного края мавзолея заметны лестницы, выводящие на плоскую крышу, с кучей переходов и площадок. Честное слово, заплатил бы за возможность побродить по древним лабиринтам. В узбекском Самарканде такие вопросы легко решались взяткой охранникам. Здесь — никак.
Остаётся завидовать голубям, обосновавшимся в горизонтальном лесу неспиленного каркаса.
Под громадиной фасада, кажется, провёл больше времени, чем во внутренних залах. Вот это точно не описать словами, лучше однажды прочувствовать мощь нависающей арки. Тимур, определённо, умел работать с масштабом.
Представляю, как чувствовали себя жители средневековья, не знавшие небоскрёбов и привыкшие к равнинам степей. Маленький человечек на фото тоже долго стоял, задрав голову.
На жаре можно заработать головокружение.
На выходе встречаю одиночную голландку на велосипеде. Не знаю, кто из нас здесь смотрится страннее — я с огромным рюкзаком или она с палаткой, пристёгнутой к багажнику.
Дед говорит, что где-то в туркестанских степях похоронен мой прадед. «Такой же шальной, как и ты» — всегда уточняет. Что ж, неплохое место для последнего пристанища.
На обратном пути уже беру маршрутку. Микроволновка прогрелась, и кровь скоро закипит.
Шашлычник угощает ледяным пивом. Еще одна уникальная особенность страны — в любое время года в любом, казалось бы, закрытом, зачуханном баре всегда есть ледяное разливное пиво за копейки.
И — мы совсем не говорим о мавзолее. О жизни, о политике, о путешествиях. О мавзолее говорить незачем, местные это очень хорошо понимают.
Теги:
Самостоятельные путешествия, Культурно-познавательный туризм
