Железная дорога начинается от посёлка. Сначала она ползёт через лес, скрываясь за деревьями, а часа через 1, 5 неожиданно пролегает меж высоких скал, узкая и скользкая: близость обрывов и воды. Если подойти к краю и глянуть вниз, глаз выхватит рисунок озёр и водопадов, задержится на причудливой форме камней и будет созерцать, пока не услышит гул паровоза…
Сам посёлок скрыт низкими горами, дорога к нему гравийная: не всякая машина проедет. Газа в Мезмае нет, вода проведена частично, утром по росе бег трусцой до колонки …коровы там ленивые, куры бойкие, собаки добрые, идёшь и улыбаешься детям непуганым да лошадям мирным…говорят, раньше здесь скрывались, сбегая от геноцида, потом каторжные возили лес по железной дороге, а сейчас живут в посёлке староверы, буддисты, йоги и те, кто по разным причинам забил на цивилизацию. Есть в Мезмае художник, который после сложной полосы в жизни начал здесь рисовать да осел и украшает картинами местные дома, есть инструктор по горному туризму, оставивший должность директора супермаркета в большом городе, есть девушка с виолончелью — я её видела. Она шла сквозь лес по шпалам, одна с виолончелью, может, гостья, кто знает. Музыкальной школы в посёлке нет. Только обычная. Два магазина, про которые в сети написано: супермаркеты. Какое там! Сельпо со скудным ассортиментом. Откуда в лесу девушка с виолончелью? Она же тяжёлая…никогда не слышала, как звучит виолончель в лесу…
Я тоже шла одна. Отстала от группы и обрадовалась. Я приехала сюда впервые, страха не было. Я понятия не имела, где посёлок. Обычная история: ночью ты заселился, утром вышел, зазевался на коня и обнаружил себя в лесу после спуска в отрыве от действительности. Местные в ущелье сказали: «идите по шпалам, они выведут»… И я шла, вспоминая фильм Э. Кустурицы «Жизнь как чудо».
Периодически железную дорогу переходили коровы, рядом паслись козы. Я всё ждала ослика из фильма, но его всё не было. Кстати, символ Мезмая медведь! Он изображён на всех магнитах, которые я видела в посёлке. Саша, руководитель нашей группы, рассказывал, что сюда приезжали эзотерики, долго что-то исследовали и вынесли вердикт единогласно: маленький Тибет.
В Тибете я не была, но стало очевидно, что он мне нравится. Может, вокруг была золотая осень и её плюс двадцать пять, может, у меня случился «солнечный удар», или сильно болели мышцы от безумного спуска вниз, потому что каждую минуту я приостанавливалась на съёмку, разговаривала с коровами и с глупейшей улыбкой в сотый раз созерцала красные деревья и сухие пни. А горы! Утром они были медные, сейчас златые и яркие, как с картинки. Трава свежая, зелёная, динь-динь — звон колокольчика у козлиной морды, лечь на землю и глянуть на небо! Осенью оно иссинее, глубже не бывает, сомкнутые верхушки деревьев, какая-то птица мимо, и снова золото с красным клёном посредине, а ведь меня никогда не восхищали низкие горы. Холмы! Мне бы повыше да покруче!
— Вот она!
Я увидела над собой два злющих лица и третье невозмутимое. Три здоровых парня из нашей группы склонились ко мне.
Их я испугалась больше, чем невидимого медведя.
— Ты чего отстала? Ишь, разлеглась!
— Отстала? Да я так…гуляю, — невинно улыбнулась я. — Это вы вперёд убежали! Красота вокруг!
— Мы думали, ты! Да ты! Мы тебя спасать хотели!
Я понимающе кивнула. На их месте я бы тоже злилась. Но в такой день идти быстрее, ну никак не могла.
— Простите!
Я хотела добавить про «солнечный удар», но вовремя одумалась. Они ещё поворчали немного, а потом двое помчались баньку топить, а невозмутимый Димка остался с моей неспешностью, за что я ему очень благодарна. В итоге оказалось, что он ещё неспешнее меня, потому что когда я убегала вперёд, он кричал:
— Смотри, какой кадр!
Я спешила назад, снимала кадр, потом его на фоне кадра, а потом он снимал меня на этом же фоне. А впереди через шпалы опять шли коровы…
Когда мы добрались до посёлка горы были уже красные, а сил, кажется, не осталось. Мы купили по мороженому в магазине рядом с домом, на воротах которого было написано: «Выставка рукотворных работ мезмайских мастеров».
Я упала в траву, а у Димки катарсис, видимо, закончился, потому что он поспешил к костру и баньке, а я ела мороженое и смотрела, как по неасфальтированной дороге мчится мальчишка на велосипеде, и как куры с громким кудахтаньем пересекают дорогу — никогда не видела таких смелых кур: они бежали вслед за петухом, который вёл их в дыру на огородном участке, видимо, к себе домой. Соседская собака сонно наблюдала за этим из будки. Деревня…настоящая! Я бывала в деревне и всегда думала, что там очень скучно.
Уже контур луны показался на небе, а я всё сидела…
«У костра, должно быть хорошо…Сашка умеет играть на гитаре…печётся картошка, грибы, банька…и всё-таки что же делала в лесу эта девушка с виолончелью?»
Женщина вешала бельё. Мимо меня по дороге прошла группа туристов с рюкзаками.
«Интернет здесь, говорят, очень слабенький, где-то ловится…где-то нет…хорошую дорогу всё строят… на знаменитой Полочке (метра три в длину по всему боку скалы на высоте) классно слушать что-нибудь вроде „Tumi Bhaja re Mana“, а в „Сухой балке“, говорят, можно сменить три аккумулятора к камере за день»
Хлопнула дверь — последние отсветы постзакатного света легли на развешенное бельё. Скоро покажутся звёзды…
Так уже со мной один раз было: я жила в стареньком ветхом домике с трухлявым туалетом во дворе и колонкой на улице. Я таскала из неё воду и была дико счастлива, потому что воздух вокруг состоял из любви. В другой раз судьба занесла в каменные палаты с их холодной благоустроенной красотой и удобствами, предназначенными для кого-то другого, но не для меня.
Что нашли здесь эти люди, что потеряли? Я ничего не поняла, кроме одного: я хочу сюда вернуться. Выпить кофе с видом на рассветные горы, встретить ослика из фильма, увидеть картины того художника, прокатиться на поезде и услышать в лесу виолончель. Но ещё больше я хочу поговорить с людьми…может, я их себе придумала, а люди самые обыкновенные, и место тоже… ну и что? Это же «Тибет», мой «Солнечный удар», Золотая осень в Мезмае …
