Наверное, несколько странно начинать рассказ о музее-квартире Николая Андреевича Римского-Корсакова с признания о том, что специально его музыку я не слушала никогда. Речь не о концертах, там случалось, конечно, но шла я на эти концерты совершенно точно ради чего-то другого. А вот записей дома не было совсем, и в плеере у меня нынче никак не Римский-Корсаков. Спрашивается, чего ради тогда я решила посетить этот дом?..
А дело все в том, что не так давно по «Культуре» в цикле «Невский ковчег. Теория невозможного» (Стараюсь не пропускать ни одного выпуска, в том числе из-за ведущего, Николая Бурова, с его истинно петербургским стилем во всем) показали фильм о внучке композитора Ирине Головкиной. Где, в том числе, рассказывалось, как после 1917-го года родственники Римского-Корсакова, будучи выселенными, либо «уплотненными» (семья дочери Софьи жила в том же доме, двумя этажами выше), сберегли все семейные реликвии, не расставшись ни с одним из памятных предметов даже в годы блокады. Благодаря чему впоследствии, в 1971 году, стало возможным воссоздать квартиру в доме № 28 на Загородном проспекте совершенно такой же, какой она была прежде.
Часть рассказа велась как раз оттуда. И как когда-то после фильмов о «Других Романовых», соавтором и ведущим которых тоже был Николай Буров, мне непременно захотелось побывать на царских «дачах» в Александрии, так и теперь квартира на Загородном попала в список «весьма и весьма желательно».
Ну и музыку-то Римского-Корсакова я, конечно, знаю (а кто НЕ знает «Полёт шмеля» или песню индийского гостя из «Садко», к примеру? На слуху эти мелодии у каждого), а то, что не слушаю ее специально и постоянно, вовсе не означает, что не люблю. Другое дело, что люблю не так, как Чайковского или Рахманинова к примеру.
По кадрам из фильма квартира на Загородном показалась очень уютной, истинно семейной. Жизнь Римского-Корсакова вообще была весьма благополучной, что не так часто случается с людьми творческих профессий, тем более достигшими таких высот. Очень захотелось в атмосферу этого дома окунуться… К тому же жила я в этот раз в Питере почти рядом, на улице Рубинштейна, грешно было бы не заглянуть «по-соседски»)).
8
Валентин Серов. Портрет Н.А.Римского-Корсакова. 1898 год. Копия.
Толп народа в этом музее, полагаю, не бывает никогда, а в тот супер-дождливый день я и вовсе оказалась единственным посетителем (только в первом, информационном, зале видела одну девушку, но потом она куда-то исчезла).
Да, стоит еще упомянуть, что стоит дом в глубине двора. Тихого и зеленого. Причем, таким он, судя по описаниям, был и раньше. Сворачиваешь в арку, и шум Загородного проспекта моментально отсекается.
Внизу — касса и гардероб, к квартире № 39 поднимаешься по лестнице. Экскурсии здесь существуют, но проходят они в определенное время, которое меня не устраивало. К счастью, предлагается аудиогид, причем недорого. Советую взять. И еще здесь замечательные смотрительницы: заметив искренний интерес, непременно посоветуют обратить внимание на какую-нибудь примечательную деталь.
В дом на Загородном Н. А. Римский-Корсаков переехал в сентябре 1893 года. И остался здесь на 15 лет, ставших самыми плодотворными в его творческой деятельности. Что само по себе о многом говорит. В этой квартире композитор жил с женой Надеждой Николаевной и четырьмя детьми: Софией (матерью упомянутой уже Ирины), Андреем, Владимиром и Надеждой. Старший сын Михаил к тому времени отчий дом уже покинул.
Конечно, в качестве мемориальных восстановлены не все комнаты, а лишь передняя, столовая, кабинет и гостиная. На месте комнат прислуги, кухни и спален сейчас находятся выставочный, концертный и интерактивный залы.
И первым делом нынешние гости дома попадают в столовую.
11
Правда ведь уютно?..
Хотя «барин» Шаляпин и писал: «Квартира у великого композитора была скромная. Большие русские писатели и большие музыканты жили не так богато, как — извините меня — живут певцы… Маленькая гостиная, немного стульев и большой рояль. В столовой — узкий стол. Сидим мы, бывало, как шашлык, кусочек к кусочку, плечом к плечу — тесно. Закуска скромная».
Федора Ивановича бы не в хрущевку даже (представить страшно!), а в сталинку — и то бы «страдал»))).
Мне этот стол совершенно узким не кажется. Приборы на нем, кстати, стоят так же, как было заведено у хозяев дома: во главе стола садилась Надежда Николаевна, справа от нее Николай Андреевич.
5
Но к столу семейство собиралось лишь к 12 часам дня. А ранним утром Николай Андреевич первым появлялся в столовой и сам варил себе кофе в спиртовом кофейнике.
8
Кофе он называл «мой эликсир».
Затем композитор удалялся в свой кабинет, задержавшись на секунду у рояля в гостиной, чтобы взять аккорд в нужной тональности, и до полудня работал. Просто за столом. Обладая абсолютным слухом, музыку писал не у рояля.
Тут, пожалуй, кстати, будет упомянуть, что Римский-Корсаков музыку не только слышал, но и «видел» в определенном цвете. Представить это не просто, но в музее, в интерактивном зале, можно немного поэкспериментировать. Там предлагается, надев наушники, прослушать фрагменты произведений композитора, глядя одновременно в окуляр калейдоскопа, где сменяют друг друга узоры, причем каждой тональности соответствует свой цвет. Так, например, ля-мажор Римский-Корсаков видел розовым, ясным, весенним. Для него эта тональность была созвучна вечной юности. И, кстати, иной раз в письмах адресату он желал настроения в ля-мажоре.
Но, вернемся в столовую. Убранство стен ее составляют картины голландской школы и семейные портреты. История рода в России начинается с Венцеслава Корсака, чеха по национальности, прибывшего в 1390 году в Москву из Литвы. В то время Чехия входила в состав Священной Римской империи. А в 1677 году потомки Венцеслава подали на высочайшее имя прошение о признании древности их рода и позволении использовать в фамилии приставку «Римские». Так появились РИМСКИЕ-Корсаковы.
Среди портретов предков — прямо по центру — изображение прадеда композитора Воина Яковлевича, вице-адмирала, первого представителя морской профессии в семье.
5
Известным мореплавателем был и дядя Николая Андреевича — его портрет справа от буфета — Николай Петрович.
7
Именем его назван один из островов Тихого океана.
Морским офицером, контр-адмиралом был и старший брат композитора Воин Андреевич.
5
Разница в возрасте у них была 22 года!
Ника (так мальчика звали в семье) появился на свет, когда никто уже такого и не ожидал. Маменька его,
2
Софья Васильевна (бывшая дочерью крепостной крестьянки и богатого помещика), совершенно к этому была не готова и очень переживала до тех пор, пока однажды во сне не увидела идущего к ней ангела с горящей свечой: добрый знак!
Отец композитора, Андрей Петрович Римский-Корсаков, служил некоторое время новгородским вице-губернатором, а затем — волынским гражданским губернатором.
Учить игре на рояле Нику начали в шесть лет, (то, что слухом он обладал отменным стало ясно с самого раннего возраста), однако больше ему нравилось читать. Слушать же предпочитал русские народные песни и церковную музыку.
И, конечно, не мог мальчик не попасть под влияние старшего брата с его рассказами о дальних странствиях в морских походах. В 12 лет отец отдал мечтавшего о путешествиях сына в Морской кадетский корпус в Петербурге. Где помимо учебы появилась возможность бывать в театрах и на концертах, в результате чего юный кадет всерьез увлекся музыкой.
В 15 лет он начинает брать уроки фортепиано у известного пианиста Федора Канилле, о котором впоследствии писал: «Канилле открыл мне глаза на многое. С каким восхищением я от него услыхал, что „Руслан“ действительно лучшая опера в мире, что Глинка — величайший гений. … Он был хороший пианист; от него я впервые услышал хорошее исполнение на фортепиано».
Сделать выбор между музыкой и морем юному Николаю «помог» трехлетний морской поход к берегам Северной Америки на клипере «Алмаз», куда он был принят гардемарином после окончания с отличием Морского корпуса. Служба на клипере оказалась далека от романтики, а вот влечение к музыке стало непреодолимым. Впрочем, впечатления от плавания позднее воплотились в «морских пейзажах» произведений Римского-Корсакова. Да и услышанные в Англии, Норвегии, Польше, Франции, Италии, Испании, США, Бразилии мелодии запомнились навсегда и пригодились впоследствии.
Вернувшись из путешествия, Римский-Корсаков уже всерьез начинает заниматься сочинительством, тесно общаясь с членами Балакиревского кружка (нынче всем известного под названием «Могучая кучка»). Все пять кружковцев — Балакирев, Бородин, Мусоргский, Кюи, Римский-Корсаков — были дилетантами, не имеющими профессионального образования. Члены «Русской пятерки» считала себя наследниками традиций М. И. Глинки и свою цель видели в воплощении национальной идеи в музыке.
С тех пор и началась активная творческая деятельность композитора, итогом которой стали 15 опер, 3 симфонии, несколько крупных симфонических произведений, 79 романсов, хоры и прочее.
В 1871 году Римский-Корсаков становится профессором Санкт-Петербургской консерватории, где преподавал классы практического сочинения, инструментовки и оркестровки.
Ну и т. к. мы пока по-прежнему в столовой, стоит сказать, что на службу глава семейства уходил после завтрака и возвращался домой к шести часам вечера, к обеду.
Нередко к семейным трапезам присоединялся кто-то из друзей или учеников.
Среди учеников был, например, Игорь Стравинский, который вспоминал: «Он был совершенно замечательным педагогом, чрезвычайно внимательным и обстоятельным, мудрым и остроумным. Делая замечание, он облекал его в такую форму, что забыть его было почти невозможно. Одну деталь ученики Римского-Корсакова запомнят навсегда — он никогда не хвалил. Ученик, который ожидал одобрительного похлопывания по плечу, разочаровался бы в Римском-Корсакове. Напротив, он мог быть безжалостно суровым в своей критике».
Страшно, да?
Но, однако: «Не секрет, что студенты некоторых факультетов консерватории бывают очень слабы в теории и гармонии. Вот и учившиеся в консерватории барышни-вокалистки боялись сдачи этих предметов, как огня, и заранее трепетали перед необходимостью предстать перед Николаем Андреевичем. Напрасно! Иногда, понимая особую безнадежность некоторых студенток, суровый профессор бывал снисходителен. Вечером он делился со своими домашними экзаменационными перлами: «Спрашиваю самое легкое, общеизвестное, например, много ли в оркестре скрипок? Получаю ответ: одна. Спрашиваю: неужели одна? Ответ: ну, две. Спрашиваю: а тарелок сколько? Ответ: очень много…Пропустил, жалко срезать».
Ох, уж эти барышнки-вокалистки)))
В дни спектаклей или концертов гостей за столом собиралось множество.
Воспоминания Шаляпина об одном из таких вечеров: «…А то запевали хором. Однажды за ужином спели квартет Бородина „Серенада четырех кавалеров одной даме“. Римский-Корсаков пел второго баса, я первого, Блуменфельд первого тенора, а Цезарь Кюи — второго. Это вышло неописуемо забавно! Особенно хорош был Римский-Корсаков со своею седой бородой, в двойных очках».
Но, конечно, главным образом музыкальные собрания происходили в гостиной, бесценной реликвией в которой является рояль фирмы Becker, приобретенный композитором в 1902 году.
8
И здесь тоже уютно… Понравились мне плетеные подставки для цветов:
7
Дом Римских-Корсаковых был одним из музыкальных центров Петербурга. Здесь в авторском исполнении звучали произведения Глазунова, Стравинского. Особенно оживленными были «шаляпинские» вечера, на которых порой собиралось до 100 человек гостей.
7
Впервые Федор Иванович посетил семью композитора 29 марта 1898 года, став с этого времени всегда желанным гостем. Об ожидающемся появлении именитого певца удивительным образом узнавали все жители дома № 28. Правдами и неправдами старались они проникнуть в квартиру в такой вечер, и даже пытались за небольшую плату уговорить прислугу провести их. В результате порой к изумлению хозяев, оказывалось, что какие-то неведомые личности стоят в передней, чтобы послушать голос Шаляпина. Рассказывают, что, если «фокус» все же не удавался, жители верхнего этажа ложились на пол в своей гостиной, прильнув ухом к паркету, чтобы лучше слышать пение знаменитого баса.
6
Один из самых интересных «шаляпинских» вечеров состоялся 26 ноября 1906 года: Федор Иванович один исполнил всю оперу «Моцарт и Сальери» Римского-Корсакова и несколько сцен из «Каменного гостя» Даргомыжского, успешно справляясь с партиями баса, баритона, тенора и даже сопрано!
Постоянным аккомпаниатором на вечерах была хозяйка дома Надежда Николаевна. С ее участием составлялись семейные камерные ансамбли: сыновья играли на виолончели и скрипке, дочери пели. С 1905 года вечера эти стали регулярными и получили название «корсаковских сред».
4
Нет, это не Лев Толстой, с которым, кстати, отношения у Римского-Корсакова не сложились. Статуэтка — портрет ученого и просветителя, человека энциклопедических знаний, коллекционера и авторитетного музыкального критика Владимира Васильевича Стасова (который и устроил встречу писателя и композитора, увы, не увенчавшуюся успехом). С Николаем Андреевичем они дружили. И одно из самых ярких и популярных произведений Римского-Корсакова — симфоническая сюита «Шехеразада» — посвящена как раз Стасову.
На следующем фото в рамке слева над лампой — адрес в виде древнерусского свитка, поднесенный композитору в день 25-летия творческой деятельности.
6
Автором его был Стасов.
Обои в гостиной, между прочим, полностью соответствуют моде той поры — модерн самый что ни на есть.
На стене большой фотопортрет Николая Андреевича, слева от него — любимый Глинка, справа- Бородин.
3
Покидаем гостиную и через переднюю, где на вешалке можно увидеть пальто и шапку композитора (высокий был!), проходим в кабинет.
9
И здесь хорошо… И нарядно! Что несколько неожиданно, учитывая строгий характер хозяина. Но домом-то ведала жена))) Кстати, и у нее здесь был свой стол. Вот он:
5
с фотографиями мужа, детей, визитными карточками и даже чековой книжкой банка.
4
Все здесь воссоздано до мелочей…
2
Надежда Николаевна, помимо того, что вела дом, помогала супругу в работе: правила корректуры, делала переложения для рояля партитур его опер. Именно она после кончины мужа составила список предметов, которые считала нужным сохранить для увековечения его памяти. Весной 1918 года Надежда Николаевна последней покинула квартиру, разделив вещи между детьми.
Меня, конечно, заинтересовала лента в цветах российского флага в качестве ламбрекена над одним из окон. Оказалось, такие вручали Римскому-Корсакову по случаю различных дат, и в доме было принято подобным образом их «хранить».
В гостиной, кстати, тоже ленты над окнами, но т. к. там они кремового цвета, в глаза не бросились.
6
Годы учебы в Морском корпусе и службы на корабле выработали у Николая Андреевича высочайшую степень организованности. Распорядок дня он соблюдал неукоснительно (тоже, прямо скажем, редкость для натур творческих!). С 9 и до 12 утра — работа в кабинете, затем до 6 вечера — консерватория, после обеда — снова за стол: переписывание набело утренних черновиков, письма, работа с либреттистами. И так до поздней ночи. За исключением, разумеется дней, когда бывали гости или выезды в театр или на концерт.
В этом кабинете были написаны 11 из 15 опер композитора, в том числе «Садко», «Сказка о царе Салтане», «Сказание о невидимом граде Китеже», «Золотой петушок», около 50 романсов, автобиографический труд «Летопись моей музыкальной жизни».
На письменном столе все так же, как и было в последние годы жизни Римского-Корсакова: семейные портреты, дорожные часы, завещанные ему матерью,
5
майоликовая пепельница в виде дракона,
6
настольная лампа.
Над столом — портрет Глинки, перед гением которого Николай Андреевич преклонялся с юных лет. В старинном бюро рядом со столом хранились рукописи композитора.
На книжном шкафу — бюст нотного издателя и основателя Русских симфонических концертов М. П. Беляева. В его доме по пятницам собирался музыкальный кружок, главой которого был Римский-Корсаков.
6
Над диваном — адрес работы Михаила Врубеля, поднесенный Николаю Андреевичу Товариществом русской частной оперы к 35-летию композиторской деятельности. Гусляр на рисунке наделен портретным сходством с юбиляром.
3
Справа, под портретом Шопена необычный Вагнер. В жизни бы его сама не узнала, если бы не подсказала смотрительница.
На покрытом бархатной скатертью угловом столике — подношение к еще одному юбилею от учеников композитора. Роскошно сделанный адрес, с серебряным обрезом.
6
В выставочном зале музея сейчас можно увидеть два костюма к «Шехеразаде»: мужской авторства Льва Бакста, 1930 года,
5
и наряд жены шаха авторства Симона Вирсаладзе, это уже 1950-й.
7
Оба костюма из коллекции фондов Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства. А гостят они здесь потому, что в 2024 исполняется 200 лет со дня рождения В. В. Стасова, которому, как уже упоминала, «Шехеразада» была посвящена. Между прочми, члены семьи Римского-Корсакова были категорически против «превращения» симфонической сюиты в балет.
Однако, творение Дягилева, Бенуа, Бакста и Фокина все же увидело свет и стало сенсацией «Русских сезонов» 1910 года. Ослепительная роскошь «Шехеразады» произвела фурор, магически, завораживающе воздействуя на зрителя. Безусловный успех произведения на балетной сцене поставил точку в споре потомков композитора и театральных деятелей.
Прекрасно понимаю, что музей этот, что называется, на любителя. Но, надеюсь, «побывать» в этом доме и узнать чуть ближе великого русского композитора было все же достаточно интересно.
А завершить рассказ хочется двумя цитатами.
Шаляпин писал: «За весь сезон (1895–1896) помню только одно приятное впечатление — знакомство с Римским -Корсаковым, когда готовили „Ночь перед Рождеством“…. С огромным интересом смотрел я на молчаливого вдумчивого композитора, в его глаза, скрытые за двойными очками. Этот музыкальный волшебник произвел на меня впечатление очень скромного и застенчивого человека. В Римском-Корсакове как композиторе поражает прежде всего художественный аристократизм. Богатейший лирик, он благородно сдержан в выражении чувства, и это качество придает такую тонкую прелесть его творениям. Грусть у Римского-Корсакова иная, чем у Чайковского, — она ложится на душу радостным чувством. В этой печали не чувствуется ничего личного — высоко, в лазурных высотах грустит Римский-Корсаков».
А это Владимир Стасов о своем друге: «Ни его талант, ни его энергия, ни беспредельное доброжелательство к ученикам и товарищам никогда не слабели. Славная жизнь и глубоко национальная деятельность такого человека должны составлять нашу гордость и радость. …много ли можно указать во всей истории музыки таких высоких натур, таких великих художников и таких необычайных людей, как Римский-Корсаков?»
Ля-мажора всем на душе почаще! А я, пожалуй, в новом концертном сезоне, который как раз начинается, схожу послушать Римского-Корсакова специально…
