Переславль-Залесский. Между Москвой и Ярославлем

Однажды я услышала про Синь-камень, что на Плещеевом озере. Мол, целительной силой обладает, желания исполняет… И отправилась в Переславль — Залесский.

Синь-камень лежал себе с незапамятных времен на высокой горе и при определенном преломлении света казался синим. Местные жители, которыми в ту пору были мери, активно ему поклонялись.

А потом в те земли пришло христианство, чьи представители возмутились соседству с языческим идолищем, и на камень начались гонения — то в землю его закапывали, то в воде топили…

В конце концов порешили положить его в фундамент строящейся церкви и повезли по льду на другой берег озера. Но лед проломился, и камень утонул.

Прошли годы…

Неведомым никаким британским ученым способом, камень выбрался на берег,

и народ, даром что крещеный, снова потянулся к Синь-камню — ленточки завязывать,

желания загадывать. Торговлю сувенирами, опять же развернули. С кусочками якобы того самого камня, чтобы у их обладателя полное благополучие наступило.

Все покупали, и я купила. А потом вернулась домой. Но вместо наступления полного благополучия со мной начала происходить какая-то фигня. Сначала испортилось здоровье. А потом и благосостояние пошатнулось. Подумав хорошенько, я не придумала ничего лучшего, чем отвезти части каменного идола обратно.

Потому что, если выбросить их в помойку — вдруг Камень обидится?

Свозить кусочки объекта языческого поклонения в Москву, показать им мир, и вернуть на место. А что такого?

Но поскольку тема Камня была мною уже раскрыта, в этот раз я решила обследовать другие достопримечательности Переславля…

Например, Никитский монастырь.

История монастыря уходит корнями в Киевскую Русь, когда Ярославы и Святополки братьев убивали, с печенегами воевали… Потом Иван Грозный обитель как следует укрепил, на случай, если крепость в Александрове падет. Но литовцы все равно его разрушили.

Назван монастырь был в честь великомученика Никиты. Про него немного известно — родился на берегах Дуная, проповедовал христианство, потом пришли злые дядьки и проповедовать запретили, а он все равно продолжал проповедовать. Дядьки разозлились и…

атем в эти края пришел другой Никита — злой и жадный ябеда. Ябеда — то же самое что и мытарь, только мытари в мытищах сидели, а ябеды сами по дворам ездили. В какой-то момент он понял, что быть злым и жадным нехорошо, и захотел стать добрым и щедрым — возложил на себя вериги весом 50 килограммов, и надел каменную шапку (ради плоти я грешил — плотью пострадать должен!).

Но и этого ему показалось недостаточно, и, выкопав глубокий колодец, добровольно поместил себя в нем в затвор, выходя из него только для того, чтобы посетить богослужение.

За такое деятельное раскаяние и усердие Преподобный Никита Столпник получил дар чудотворения, с помощью которого вылечил от паралича Черниговского князя.

Правда, закончилось все равно с человеческой точки зрения плохо. Как-то раз за благословением к святому пришли нехорошие люди, которые подумали, что его вериги из драгметаллов, и, не долго думая, подвижника убили.

А осознав, что вериги на самом деле были из железа, выбросили их в реку, но они чудесным образом всплыли. Мощи и вериги Никиты Столпника сегодня хранятся в монастыре, помогая страждущим.

«С озера монастырь представляется белоснежным, плывущим в небесах градом, как бы на время коснувшимся земли». У стен при входе продают копченую рыбу, в том числе ряпушку — местную «царскую» селедку, варежки, мед.

Следующей на очереди достопримечатльностью Переславля был ботик Петра I. Чтобы попасть к ботику, необходимо было купить билет кассе Белого дворца. Не посетить сам дворец при таких условиях было бы странно.

Во дворце стояла уменьшенная в пять раз модель корабля с оригинальными (в смысле настоящими) «аксессуарами», а также развешаны письма и указы Петра. В указах говорилось, что оставшуюся на озере флотилию надо беречь и переправлять, по возможности, в Волгу, по вскрывшимся рекам «из варяг в греки».

А иначе всем плохо будет…

Но сохранился все равно только один ботик.

В своих письмах к матушке Петр I с такой страстью описывал свое увлечение строительством флота, что та решила его срочно женить. И женила-таки на бедняге Евдокии Лопухиной. Корабли строить Петр не перестал, а жену, чтобы не мешала, сплавил в монастырь.

Впрочем, не исключено, что на то были сугубо политические причины.

Река Трубеж — основной приток Плещеева озера — судя по старинным фотографиям, раньше была полноводной и оживленной. Сейчас же, подозреваю, озеро тоже порядком обмелело, благодаря чему и обнаружился Синь-камень. А вовсе не под воздействием разных шаманских мистических сил. Иначе зачем бы Петру строить лодки так высоко на горе, а потом тащить их волоком вниз? Наверняка раньше вода почти до порога доходила.

Помимо белого дворца и ботного дома, где хранится ботик,

в музейный комплекс входит еще ротонда. Ротонду построили для дворянского собрания Владимирского уезда. Стоп, причем здесь Владимир? Оказалось, что в те времена данная местность к Владимиру была приписана. И на трассе небольшой участок Владимирской области до сих пор остался.

В ротонде развешаны портреты Петра и жены его Екатерины. И пуфики вдоль стен стоят.

Ботный дом построен был для хранения ботика, который, несмотря на все указы Петра, уцелел можно сказать «не благодаря, а вопреки».

Дом не отапливается — дерево лучше сохраняется, если нет перепадов температур. Чтобы в таких условиях сохранить служительниц, им приходится ежечасно перемежать свое дежурство в ботном доме с вахтами в теплых помещениях.

Ботик сохранился в первозданном состоянии, не подвергаясь реставрации. Только от жучков пару раз опрыскали, да весла потеряли.

За ботным домом последняя достопримечательность музейного комплекса — Триумфальная арка в честь приезда царской семьи в Переславль. Арка отреставрирована, но что на ней написано понять не удалось. За аркой раньше сходились земля и небо, сейчас колосятся дачные поселки.

Я поехала, было, в гостиницу, но не смогла проехать мимо надписи «Здесь чайники живут».

В Переславле вообще много музеев — чайников, паровозов, утюгов… Музеями процветать будет ярославская земля. В музее чайников было тепло, а из-за печки вышел хозяин-котище и, урча, улегся на стуле.

Половину экскурсии я пропустила, но из оставшейся половины смогла узнать, что раньше люди жили экономно и хозяйственно — бутылки специальной приспособой обратно могли закупорить, банки закатанные — венчиком поднять, мух ловили в специальные колбы, а потом смотрели за мушиной жизнью как мы смотрим телевизор…

Уже совсем поздним вечером я решила пройтись по Переславль by night.

 — Дяденька, милиционер, а по этой улице ходить не опасно?
 — Было бы опасно, я бы здесь не ходил!

Кажется, я оказалась единственной, кому пришла в голову такая идея. По центральной освещенной улице, на которую нанизаны все районы города, я прошла до самого его центра — моста через реку Трубеж. Навигатор показывал где-то неподалеку Красную площадь, но свернуть в окружающую центральную улицу тьму я не рискнула.

В Переславле сохранились укрепительные валы — Валовое кольцо. В рабочем состоянии завод ЛИТ. Реклама сообщала о наличии кинотеатра, а план города на автобусной остановке — о хлебозаводе.

Набережной в привычном понимании я не нашла, но вдоль реки Трубеж расположены места для массовых гуляний. С фонтаном.

Недавно отстроенные дворцы не чураются стоять рядом с брошенными нараспашку деревянными домами. Где-то разморозило трубу и залило пыльный тротуар. Несколько школ. Есть даже здание университета.

Утром, как следует отдохнув от пережитого, я выехала в Москву, в этот раз в качестве сувенира купив лишь местного хлеба. А то мало ли что…