Рассказ о посещении Новодевичьего Богородице-Смоленского монастыря в Москве

За многолетнюю историю своего существования Москва многократно подвергалась вражеским нападениям. Одну из главных ролей в отражении посягательств противника играли городские укрепления. Сначала это был Кремль, затем крепости Китай-города, Белого города и Земляного города. Об этом знают многие. Гораздо меньше известно о том, что в XIV — XVI веках на подступах к Москве было образовано оборонительное кольцо, состоявшее из монастырей.

На первый взгляд размещение монастырей выглядит достаточно случайным, но если взглянуть на карту Москвы, то окажется, что они образовывали стройную оборонительную систему на возможных направлениях наступления врагов, дополняющую кремлёвскую крепость.

Первые деревянные укрепления монастырей не могли оказать серьёзное сопротивление врагу, но форпосты были в состоянии задержать неприятеля на какое-то время и тем самым давали возможность горожанам укрыться за стенами наиболее надёжных крепостей.

Южное направление было одним из самых проблемных. Именно отсюда на Москву постоянно совершались набеги. Поэтому южное полукольцо сторожевых монастырей было наиболее мощным и хорошо укреплённым. Об одном из таких монастырей — НОВОДЕВИЧЬЕМ БОГОРОДИЦЕ-СМОЛЕНСКОМ МОНАСТЫРЕ, который мы посетили пару недель назад, я хочу рассказать в этой публикации.

В книге И. Ф. Токмакова «Историческое описание московского Новодевичьего монастыря», изданной в 1885 году, приведен текст надписи на каменной плите, свидетельствовавшей о построении монастыря: «Лета 7032 года Великий Князь Василий Иванович всея России воздвиже сию пречистую обитель, в ней же храм Пречистыя Богородицы и ту собра инокинь девическаго чина множество, им же бысть начальница благоговейная и благочинная сия схимонахиня Елена Девочкина, в сей обители преставися».

В переводе на Юлианский календарь годом основания монастыря является 1524 год, то есть в текущем году Новодевичий монастырь отмечает своё 500-летие. К юбилейной дате в монастыре проводились обширные реставрационные работы, которые к моменту нашего посещения ещё не были полностью завершены. Внешне практически все монастырские постройки приведены в порядок, а вот внутри многих построек работы ещё продолжаются, и вход в них для посетителей монастыря пока закрыт.

Выше я уже упомянул о том, что Новодевичий монастырь входил в систему обороны на подступах к Москве с юго-западного направления. На приведенной карте видно, что обители строились по веерной системе с тем расчётом, чтобы находиться в пределах видимости между собой и Кремлём. Это позволяло при приближении врага на одном из направлений поднять тревогу, которую замечали дозорные в Кремле и в соседних монастырях.

Линия обороны складывалась постепенно на протяжении нескольких десятков лет, вплоть до XVI века, когда обозначилось ещё одно направление, весьма опасное в военном отношении — западное. На этом направлении московские князья сначала построили в 1398 году Саввинский монастырь в Звенигороде, а затем Василий III основал в 1524 году Новодевичий монастырь с деревянной оградой. Постройка Новодевичьего монастыря завершила систему южного оборонительного рубежа, состоявшего из Спасо-Андрониковского, Новоспасского, Симонова и Данилова монастырей, стоявших друг от друга на равном расстоянии. Позднее к ним добавились ещё Покровский и Донской монастыри.

Новодевичий монастырь возник на крутой излучине Москвы-реки в память возвращения Смоленска в состав Русского государства, отвоёванного в 1514 году после его столетнего пребывания в составе Великого княжества Литовского. Он был единственным женским монастырём из монастырей-крепостей. Но обороняли его стены и башни, конечно, не монахини, а стрельцы, для которых на территории обители были построены специальные караульни. Эти караульни сохранились до сих пор возле угловых башен в монастырской стене. Вот фотографии некоторых из них.

Стрелецкая караульня при Никольской башне. Это каменное здание из двух палат, охранявших монастырскую крепость. В конце XVIII века в башне находилась Никольская церковь, отсюда и её название:

Стрелецкая караульня у Напрудной башни. Здесь с 1698 года содержалась в заточении постриженная в монахини по указанию Петра I его старшая сестра царевна Софья Алексеевна. Сейчас в здании этой бывшей караульни располагается экспозиция церковного музея. О нём я расскажу далее чуть подробнее:

Стрелецкая караульня у Сетунской башни:

Главный собор Новодевичьего монастыря Василий III приказал посвятить Смоленской иконе Божией Матери «Одигитрия» (в переводе с греческого — «Путеводительница»). После возвращения Смоленска на Русь вернулась и эта важная для народа святыня.

Василий III, давший обет построить монастырь в случае отвоевания Смоленска, начал строить его через десять лет после своего обета. Главный монастырский собор строился по образцу Успенского собора Московского Кремля и был закончен к престольному празднику 10 августа 1525 года. А чуть ранее, 25 июля, Смоленская икона Божией Матери, а точнее список с иконы, хранившейся в Смоленском соборе в Смоленске, был принесён в Новодевичий монастырь из Благовещенского собора Московского Кремля крестным ходом, во главе которого шли великий князь Василий III и митрополит Московский Даниил.

В начале XVII века образ Смоленской Богоматери из Смоленского собора Новодевичьего монастыря поместили в раму с шестнадцатью живописными клеймами церковных праздников:

По церковному преданию образ Божией Матери «Одигитрия» был написан апостолом евангелистом Лукой при земной жизни Пресвятой Богородицы. Потом чудотворный образ попал в Иерусалим, а оттуда — в Константинополь, столицу Византийской империи. Поздняя легенда гласит, что на Русь икона попала в 1046 году, когда Византийский император Константин IX Мономах благословил ею свою дочь, царевну Анну, выходившую замуж за черниговского князя Всеволода Ярославича, сына Ярослава Мудрого.

В начале XII века сын Всеволода и Анны, князь Владимир Мономах, перенёс икону из Чернигова в Смоленск. С этого времени она стала называться Смоленской.

Предание приписывает иконе помощь в спасении города в 1239 году от татарского нашествия.

Есть несколько точек зрения на то, кем и по какому случаю Смоленская икона была принесена в Москву. По одной из них, супруга московского великого князя Василия I Софья отправилась в Смоленск повидаться с отцом, литовским правителем Витовтом. Он передал дочери чудотворный образ, и святыню после возвращения Софьи в Москву поместили в кремлёвском Благовещенском соборе — домовом храме московских великих князей, по правую сторону от царских врат.

А в 1456 году жители Смоленска, находясь в то время под властью Польши, просили московского государя Василия II Тёмного вернуть им икону. Упрашивать о том Великого князя прибыл в Москву епископ Смоленский Мисаил в сопровождении наместника города и многих знатных горожан. Князь согласился, желая этим поступком привлечь внимание населения Смоленска на сторону Москвы.

С иконы сняли список и поместили его в Благовещенский собор, на то место, которое занимал оригинал. А чудотворный образ с крестным ходом проводили из Кремля до далёкой окраины на берегу Москвы-реки, и там отслужили молебен, после чего икону отпустили в Смоленск.

В 1514 году великий князь Василий III, внук Василия II Тёмного, покорил Смоленск и присоединил его к Московскому княжеству. Тогда же Смоленская икона Богородицы приобрела значение общерусской святыни. И по княжескому обету в 1524 году на том самом месте, где когда-то провожали Смоленскую икону, был основан Новодевичий монастырь.

Точно установить личность архитектора, который руководил строительством Смоленского собора в Новодевичьем монастыре, к сожалению, невозможно. День освящения Смоленского храма, 10 августа 1525 года, считается датой основания Новодевичьего монастыря.

На протяжении почти четырёхсот лет после этого, вплоть до революции 1917 года, ежегодно 10 августа отмечалось крестным ходом, который направлялся из Кремля в Новодевичий монастырь во главе с русскими царями или духовенством. В Москве простой люд очень любил этот праздник и устраивал знаменитые гуляния на расположенном неподалёку Девичьем поле.

Первые девятнадцать монашек прибыли сюда из суздальского женского Покровского монастыря и заложили основы монашеской жизни в виде строгого общежития.

Первой игуменьей стала преподобная Елена, известная по мирской фамилии Девочкина. Она скончалась в монастыре и была похоронена возле Смоленского собора. После революции 1917 года её могила была утрачена и восстановлена приблизительно на старом месте во второй половине 1990-х годов после возобновления монашеской жизни в монастыре по ходатайству игуменьи матушки Серафимы (Чёрной). Вот так выглядит могила преподобной Елены Девочкиной в настоящее время:

Чуть подробнее расскажу о самом Смоленском соборе Новодевичьего монастыря. Сейчас он выглядит следующим образом:

Собор окружён с трёх сторон закрытой белокаменной галереей с арочными проёмами, часть которых ныне заложена. В XVII веке с севера и юга к галерее пристроили два высоких крыльца. Их ступени ведут ко входу в собор. На галерее были устроены четыре маленькие придельные церкви. К настоящему времени сохранились две из них: во имя святых апостолов Прохора и Никанора, чья память совпадает с празднованием Смоленской иконе Богородицы, и во имя мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Одна из этих придельных церквей показана на следующей фотографии:

Собор очень велик. Высота от уровня пола подклети до креста — 42,5 метра.

Роспись стен и столпов Смоленского собора выполнены в 1526 — 1530 годах, сводов — позже, уже в царствование Бориса Годунова. В XVII веке стены поновляли иконописные мастера Иоанн Елизаров и Фёдор Карпов. Их работой руководил Симон Ушаков.

От иконостаса, поставленного Борисом Годуновым в 1598 году, сохранились иконы верхних четырёх рядов и одна икона местного ряда, изображающая святых благоверных князей Бориса и Глеба.

К сожалению, вход в Смоленский собор сейчас закрыт на время проводимых внутри реставрационных работ, поэтому на внутреннее убранство собора мы во время посещения Новодевичьего монастыря посмотреть не смогли.

Второй по старшинству каменной постройкой Новодевичьего монастыря следует считать храм во имя святителя Амвросия Медиоланского. К этому небольшому зимнему храму с трапезной палатой примыкают келейные палаты царицы Ирины Годуновой.

После Смоленского собора это древнейший архитектурный комплекс обители. Во второй половине XVI века он представлял собой замкнутую усадьбу, построенную, вероятно для княгини Ульяны Удельной (в монашестве Александра). В 1598 — 1603 годах здесь проживала вдовая царица Ирина Фёдоровна, сестра царя Бориса Годунова. Церковь сильно пострадала в пожаре 1796 года и была перестроена. После перестройки Амвросиевский храм потерял многие черты своего древнего облика.

В настоящее время храм во имя святителя Амвросия Медиоланского является единственным действующим храмом на территории Новодевичьего монастыря. Остальные закрыты на период реконструкции. Мы побывали в нём. Приведу несколько фотографий с фрагментами интерьера Амвросиевского храма.

Несколько подробнее остановлюсь на одной из самых почитаемых Богородичных икон в России, которая сейчас находится в Амвросиевском храме. Это Иверская икона Божией Матери («Вратарница»).

Существует множество списков с этой древней иконы, распространившихся по миру и именуемых по месту их нахождения: Московская, Парижская, Монреальская, Моздокская и даже Гавайская. Оригинал же иконы находится до сих пор в монастыре Ивирон (Иверском) на Святой Горе на Афоне.

По преданию более 1200 лет назад в Никее жила некая вдова, хранившая у себя в доме образ Богоматери. Во времена иконоборчества она пустила икону плыть по морским волнам, чтобы не допустить её поругания. В Х веке икону увидели стоящей на море монахи афонского монастыря Ивирон (Иверского). Один из монахов по имени Гавриил смог пройти по водам и взять икону. С тех пор она постоянно пребывает в Ивироне и почитается главной святыней Святой Горы.

Интересно, что икона находится не в соборе монастыря, а на вратах при входе в храм. После обретения монахи сначала поместили икону в алтаре собора, но наутро она оказалась над вратами обители. После новых попыток перемещения в храм икона вновь оказывалась на вратах. Матерь Божия явилась во сне старцу и сказала: «Я не желаю быть охраняема вами, а хочу быть вашею Хранительницею… Доколе будете видеть образ Мой в обители сей, дотоле благодать и милость Сына Моего к вам не оскудеют». Поэтому Иверская икона и называется иначе «Портаитиссой» («Вратарницей»).

В 1647 году архимандрит афонского Иверского монастыря Пахомий приехал в Москву собирать пожертвования и познакомился с наместником столичного Новоспасского монастыря Никоном, будущим патриархом, на которого рассказ об афонском монастыре и о чудотворной иконе произвёл настолько большое впечатление, что он попросил изготовить для него список Иверской иконы «мера в меру». Образ был написан иконописцем «киром Иамвлихом Романовым», а осенью 1648 года икону торжественно встречали в Москве у Воскресенских ворот. Именно этому событию посвящено русское празднование в честь Иверской иконы 13 (26) ноября.

Способ создания этого образа уникален. Вот как описал его афонский игумен в письме к царю Алексею Михайловичу: «…Собравшись со всею братиею, совершили всенощное бдение с молебном и на рассвете освятили воду, погрузив в неё святые мощи. Этой водой стали обливать чудотворную икону Пресвятой Богородицы, старую Портаитскую (Иверскую). Собрав ту воду в великую чашу, омыли ею кипарисную доску для новой иконы и вновь собрали воду. Затем с великим дерзновением совершили мы Божественную Литургию, после чего святую воду с мощами отдали иконописцу преподобноиноку, священнику и духовному отцу господину Ямвлиху Романову дабы, смешав её с красками, написал он икону. Во всё время работы иконописец строго постился, вкушая пищу по субботним и воскресным дням, а вся братия дважды в неделю совершали всенощные бдения и литургии. И новая икона не разнится ничем от первой иконы, ни длиной, ни шириной, ни ликом — одним словом, новая аки старая».

На Иверской иконе из Новодевичьего монастыря, над нижним полем можно видеть золотую надпись на греческом языке: «Писал Сию со тщанием Ямвлих Романов, в кельях Иверских живущий. Лета 7156 (1648)». Под ней, прямо на выступе ковчега — другая греческая надпись киноварью: «Старанием и иждивением Пахомия и архимандрита Иверского. Лета 1648». Над главой Богоматери между изображениями двух ангелов надпись: «Вратарница Иверская», над правым Её плечом — «Милующая», на правой ланите (щеке) Пречистой изображена «кровоточащая» рана, нанесённая первообразу ещё в IX веке дерзкой рукой иконоборца. На полях иконы размещены изображения двенадцати апостолов.

Первоначально доставленный в Москву список с иконы находился в Успенском соборе Кремля, но после того, как в 1654 году образ был взят государем Алексеем Михайловичем в военный поход, и хранимые Богоматерью русские дружины разбили поляков под Вязьмой, царь, в благодарность за одержанную победу, поставил афонскую Иверскую икону в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря, в котором затем совершались царские богомолья. Здесь список с Иверской иконы пребывал более трёх с половиной столетий.

После закрытия Новодевичьего монастыря в 1922 году Вратарница вместе с другими ценностями монастырской ризницы хранилась в фондах Государственного Исторического музея. В 2008 — 2010 годах икону, правда, несколько раз приносили в Смоленский собор для поклонения, однако, когда филиал Государственного Исторического музея был выведен с территории монастыря, вместе с ним покинул обитель и чтимый список Иверской иконы. Сам Новодевичий монастырь был окончательно передан Русской Православной Церкви 22 марта 2010 года.

А 6 мая 2012 года в торжественной обстановке в Новодевичьем монастыре Иверскую икону Божией Матери передал Патриарху Всея Руси Кириллу Президент Российской Федерации В. В. Путин, произнеся при этом такие слова: «Эта святыня сопровождала наших предков на протяжении столетий и в мирных трудах, и в ратных походах, в том числе при освобождении Смоленска в середине XVII века от иностранных захватчиков. Сегодня День памяти Святого Георгия Победоносца — символа Москвы. Мы находимся в преддверии Великой Победы в Великой Отечественной войне. Сегодня не лишним будет вспомнить, что без Русской Православной Церкви невозможно себе представить ни Российской государственности, ни нашей культуры. Русская Православная Церковь так же, как и другие традиционные конфессии России, является хранительницей наших нравственных ценностей. Я с чувством радости передаю эту икону Русской Православной Церкви. Пусть она служит и помогает людям. С наступающим вас праздником».

В настоящее время в Новодевичьем монастыре продолжаются реставрационные работы, все храмы, кроме Амвросиевского, закрыты для посещения. Поэтому Иверская икона Божией Матери временно перенесена из Смоленского собора в церковь Амвросия Медиоланского, где я её и сфотографировал. Ещё один современный список Иверской иконы Божией Матери можно сейчас увидеть в экспозиции церковного музея Новодевичьего монастыря, размещённого в бывших палатах царевны Софьи, в которых она пребывала в заточении, будучи постриженной по указанию Петра Первого в монахини под именем Сусанна.

Следует отметить, что свой современный облик московский Новодевичий монастырь обрёл уже в XVII веке, когда всё южное полукольцо монастырей, стоявших на подступах к столице, было перестроено и укреплено.

Обитель стояла на склоне холма, ведущего к Лужникам, и первые сто лет своего существования выполняла роль первоклассной крепости, закрывающей юго-западные подступы к Москве со стороны Воробьёвых гор. Это место находилось также на перекрёстке очень важных городских путей: сухопутной Смоленской дороги и водного пути по реке Москве.

Новодевичий монастырь на своеобразном полуострове был окружён с трёх сторон Москвой-рекой. Это позволяло защитникам держать под контролем сразу три переправы: Дорогомиловский, Крымский и Воробьёвский броды. Именно благодаря такому расположению, когда в 1591 году к Москве подошли крымские татары хана Казы-Гирея, стрельцам с помощью установленной на стенах артиллерии удалось помешать крымцам переправиться через Москву-реку.

До конца XVI века стены и башни Новодевичьего монастыря были деревянными. Ворота были только с юга, северные построили позже. Уже тогда стены и башни были очень высокими. Своими размерами и красотой они приводили в восхищение не только москвичей и жителей других русских земель, но и искушённых иностранцев.

В 1571 году монастырь был сожжён ханом Дивтет-Гиреем, но быстро восстановился. И через двадцать лет при новом набеге крымских татар благодаря умелым действиям отрядов стрельцов и пушкам, размещённым на башнях монастыря, удалось дать отпор врагу.

После кончины царя Фёдора Иоанновича в 1598 году Борис Годунов находился у своей сестры Ирины и вдовы Фёдора Иоанновича, ушедшей в Новодевичий монастырь. К нему прибыли бояре с просьбой занять царский престол. Здесь же в Смоленском соборе патриарх Иов благословил Бориса Годунова на царство. Правитель пожертвовал обители 1000 рублей серебром на возведение мощной крепостной стены.

По распоряжению Бориса Годунова в начале XVII века территорию Новодевичьего монастыря окружили кирпичными стенами с десятью башням, которые завершались зубцами. Башни были сделаны по образу кремлёвских: четыре круглые — на углах стены и шесть квадратных — на пряслах стен. Все они были рассчитаны на ведение трёхъярусного огня (подошвенного, среднего и верхнего боя). На монастырских стенах, украшенных каменной резьбой, были сделаны бойницы, машикули, имелись галереи для верхнего боя, многочисленные приспособления и устройства, которые давали возможность защитникам монастыря обливать нападающих горячей водой и смолой.

Смутное время в 1606 — 1612 годах не обошло обитель стороной. Своей базой Новодевичий монастырь делали то защитники столицы, то интервенты. У стен монастыря началась битва за освобождение Москвы.

Расцвет каменного строительства обители пришёлся на время правления царевны Софьи Алексеевны в 1682 — 1690 годах. Она приказала перестроить монастырь. Практически он был выстроен заново, хотя при его возведении активно использовалась старая монастырская кладка.

В 1687 — 1689 годах над тремя арками северных парадных ворот Новодевичьего монастыря была возведена церковь Преображения Господня, украшенная изящным белокаменным узором. Храм пятиглавый, с необычно крупными раковинами закомар, с тремя ярусами нарядных окон, в стиле нарышкинского барокко.

Внутри Преображенского храма находится золочёный иконостас работы мастеров Оружейной палаты, созданный под руководством иконописца Карпа Золотарёва (1688 год). Все иконы написаны «фряжским письмом», в западной манере. Попасть внутрь храма мы не смогли по причине его закрытия.

К Преображенскому храму с запада примыкают Лопухинские палаты, построенные в 1683 — 1686 годах. С 1727 по 1731 год здесь жила первая супруга Петра I — Евдокия Лопухина, в монашестве Елена.

Постриженная в монахини ещё в 1699 году, при жизни Петра I она содержалась в суздальском Покровском монастыре. После его смерти взошедшая на престол вторая супруга почившего императора Екатерина I перевела её в Шлиссельбургскую крепость. И только с приходом к власти Петра II, внука Евдокии Лопухиной, её почти тридцатилетнее заключение было окончено. Но царица-бабушка уже не могла жить на свободе и избрала местом своего пристанища Новодевичий монастырь, где спустя четыре года скончалась, пережив всех своих врагов.

После кончины Евдокии Лопухиной в палатах располагались игуменские покои, а до неё это были палаты сестры Петра I царевны Екатерины Алексеевны.

В 1687 — 1689 годах на южной стене обители были перестроены ворота и над ними возвели надвратную церковь Покрова Пресвятой Богородицы.

Покровский храм венчают три главы, расположенные в один ряд с востока на запад. Такое расположение глав характерно для южнорусского барокко. Внутри сохранился старый барочный иконостас с иконой Введения во храм Пресвятой Богородицы работы Кирилла Уланова, 1690 год. Вход в храм сейчас закрыт.

С восточной стороны от надвратной Покровской церкви в 1683 — 1685 годах возвели караульню. Впоследствии её перестроили для сестры Петра I царевны Марии Алексеевны, и строение получило название «Мариинские палаты». Существует предположение, что здесь первое время была заточена царевна Софья: в начале XVIII века в монастыре жили две столетние старицы — «самовидицы» царевны. Они и указали её келью.

Вдоль северной стены возвели кельи для монахинь, которые назвали «Певческим корпусом».

Очень похожее на кельи для монахинь здание монастырской больницы, также построенное в конце XVII века, располагается рядом со Швальной башней. Больница здесь открылась в 1865 году. Здание примечательно ещё тем, что в советские годы, когда монастырь был частично отдан жилищному фонду, после «уплотнения» в больничном корпусе в 1939 — 1984 годах жил историк-реставратор Пётр Дмитриевич Барановский. Об этом сейчас напоминает мемориальная доска на углу больничного корпуса.

В 1680-х годах был сооружён Казначейский корпус, частично обновлённый в XIX веке за счёт надстроенной мансарды:

В 1685 — 1687 годах была построена обширная трапезная палата, одноэтажное строение на высоком подклете. Сводчатый потолок палаты, площадью 390 квадратных метров, не имеет ни одного опорного столба. С восточной стороны к трапезной палате примыкает высокий четверик церкви в честь Успения Пресвятой Богородицы.

В Успенскую церковь на зиму переносили из Смоленского собора главную святыню — Смоленскую икону Божией Матери.

Во время пожара 1796 года погибла роспись храма. Пять глав Успенской церкви заменили восьмигранным барабаном, увенчанным одной луковичной главкой с тонкими колоннами по углам.

Сейчас Успенский храм украшает роспись XIX века и иконостас XVII века из взорванной церкви Успения на Покровке. Главный престол храма освящён в честь Успения Пресвятой Богородицы, западный придел — во имя благоверного князя Даниила Московского (в крестильном храме, устроенном в 1982 году в западной части трапезной), приставной придел — во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Во втором этаже храма — придел в честь Сошествия Святого Духа.

В Успенский храм мы также не попали по причине его закрытия на время реставрации.

В последние годы правления царевны Софьи, в 1689 — 1690 годах, была сооружена изящная 72-метровая колокольня, вторая по высоте в Москве после Ивана Великого (81 метр).

Колокольня в плане восьмиугольная, шестиярусная, увенчанная луковичной главой. Приписывается архитектору Якову Бухвостову.

Восьмерики всех ярусов, кроме барабана купола, окружены галереями с белокаменными балюстрадами, рёбра подчёркнуты белокаменными колоннами. Первый ярус обнесён сквозным круговым ходом, скрывшим массивность стен, толщина которых достигает трёх метров. В нижнем ярусе колокольни был устроен храм во имя преподобных Варлаама и Иоасафа, царевича Индийского. Особыми переходами он соединялся с покоями сестры Петра I царевны Евдокии Алексеевны, расположенными у подножия колокольни. Во втором ярусе был храм во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Открытые третий и пятый ярусы предназначены для колоколов большого и малого звонов. К колоколам ведёт внутренняя лестница.

Подбор колоколов в Новодевичьем монастыре уникален: старейший колокол — малый зазвонный — отлит в 1551 году при Иване Грозном. Есть колокол, данный князем Воротынским в 1628 году; данный матерью царя Михаила Фёдоровича инокиней Марфой в 1630 году; литой в Москве при царе Алексее Михайловиче в 1651 году. Колокольня Новодевичьего монастыря славится неповторимым звоном.

Самой поздней постройкой на территории Новодевичьего монастыря, является здание Училища для сирот, возведённое в XIX веке:

Как я уже отмечал выше, первые каменные крепостные стены Новодевичьего монастыря были возведены Борисом Годуновым. К концу XVII века наряду с сооружением новых построек внутри монастыря в правление царевны Софьи были сильно перестроены также монастырские стены и башни. Они стали напоминать стены и башни Московского кремля. Стены завершаются двурогими зубцами — «ласточкиными хвостами», а башни — ажурными «коронами».

Стены и башни были укреплены и расширены, в ряде мест сохранились фрагменты стены конца XVI века. Башен стало двенадцать. Общая протяжённость стен достигла 950 метров, их толщина составила от 3 до 5 метров, высота, в зависимости от рельефа местности, — от 7 до 11 метров. Площадь Новодевичьего монастыря составила пять гектаров, образуя неправильный пятиугольник.

По углам расположены четыре круглые башни: Напрудная, Никольская, Чеботарная и Сетунская. Между ними — восемь внутренних квадратных башен: Лопухинская, Царицынская, Иоасафовская, Шквальная, Покровская, Предтеченская, Затрапезная и Саввинская. Башни очень похожи друг на друга, как будто сооружались по единому проекту. Поэтому покажу для примера только две из них:

Для украшения монастыря строители использовали сочетание двух цветов — красного и белого. Искусствоведы назовут это московским или нарышкинским барокко. А архитектором всего ансамбля Новодевичьего монастыря был известный московский зодчий того времени Пётр Потапов.

Облик Новодевичьего монастыря, созданный во времена правления царевны Софьи Алексеевны, сохранился до нашего времени.

Кроме того, что монастырь был надёжной крепостью, он был ещё и местом пребывания женщин царского рода. Некоторых насильно постригали в монахини и поселяли здесь, другие уходили от мира сами.

Как я уже несколько раз упоминал вскользь, участь стать монастырской затворницей была уготована и царевне Софье Алексеевне, бывшей регентшей при малолетних царях Иване и Петре Алексеевичах. Подросший Пётр I Алексеевич в 1689 году предъявил свои права на власть, с чем царевна Софья не захотела расставаться добровольно. В ответ на это Пётр запретил ей жить в Кремле, определив для жительства любимый ею Новодевичий монастырь.

В этот период жизни Софья не была монахиней и, как считают историки, жила в больших деревянных палатах, которые не сохранились. А после стрелецкого бунта в 20-х числах октября 1898 года Софью постригли в Смоленском соборе с именем Сусанны и поместили «для крепкого содержания» в стрелецкой караульне при Напрудной башне. Она получала денежное и продовольственное содержание от дворца, но была строго ограничена в общении, находясь под охраной солдат-преображенцев.

В караульне при Напрудной башне царевна Софья прожила последние шесть лет жизни, преставилась 3 июня 1704 года, приняв за год до этого схиму с прежним именем София. Несмотря на опалу, сёстры монастыря всегда почитали царевну великой госпожой и «святого дому с давних лет строительницей», а стрелецкая караульня при Напрудной башне именовалась не иначе как «дворцом блаженная памяти схимонахини царевны Софии Алексеевны».

Погребена царственная узница была в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря. Её гробницу можно видеть и сейчас в юго-западном углу собора, но мы этого не смогли увидеть, поскольку сейчас собор закрыт на реставрацию.

А в бывшей стрелецкой караульне, где коротала последние годы жизни царевна Софья, сейчас размещена экспозиция церковного музея. Говорят, что музей этот находится под управлением игуменьи монастыря, но вход в него либо по купленным билетам, либо с экскурсионной группой, за что тоже нужно заплатить.

Приведу несколько фрагментов экспозиции церковного музея.

В музее представлено собрание икон, в основном, конца XIX — начала ХХ века, а также современных изделий Золотошвейной мастерской Новодевичьего монастыря, чем издавна славилась эта обитель.

Со второй половины XVI по конец XVII века Новодевичий монастырь имел высокий статус царского богомолья. Благодаря царственным инокиням в монастыре зародилась, развилась и окрепла школа лицевого шитья. Из неё выходили произведения высочайшего художественного уровня, которые обогатили ризницу Новодевичьего монастыря, а в качестве даров направлялись в наиболее известные русские монастыри и храмы. Сейчас они хранятся в различных музеях России.

После 1994 года в Московском Новодевичьем монастыре вновь открылась мастерская лицевого и золотного шитья. С 2009 года в истории мастерской начался новый этап. По благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия и усердием игуменьи Маргариты были выделены новые помещения и произведён набор профессионально подготовленных сотрудниц.

На выставке в музее можно видеть различные изделия мастерской: пелены, хоругви, митры, плащаницы и другое. Вот несколько выставочных экспонатов:

Несколько слов скажу также про изящную изразцовую печь, стоящую в одном из залов церковного музея:

Это реконструкция 1961 года, которая была произведена на основе обнаруженных под полом в караульне при Напрудной башне подлинных печных изразцов 1680-х годов московского производства. Дополнительно изготовленные новые изразцы созданы с использованием материалов-аналогов и повторяют старинные технологии. Изготавливались новодельные изразцы в мастерской художника-керамиста А. А. Егорова (1931 — 1992), известного своей работой по реставрации изразцового декора храмов XVII века в Ярославле.

Отдельного внимания заслуживает некрополь на территории Новодевичьего монастыря. Всем хорошо известно Новодевичье кладбище, примыкающее к южной монастырской стене. Речь сейчас не о нём, а о сохранившихся захоронениях в самом монастыре.

Некрополь Новодевичьего монастыря имеет большое историко-мемориальное и художественное значение. Здесь находятся могилы учёных, писателей, военных, государственных и общественных деятелей России. Вокруг Смоленского собора и Успенской церкви покоятся: герой Отечественной войны 1812 года поэт Денис Давыдов, декабристы Сергей Трубецкой и Матвей Муравьёв-Апостол, историки Михаил Погодин и Сергей Соловьёв, писатели Михаил Загоскин, Иван Лажечников, Всеволод Соловьёв, Алексей Писемский, Алексей Плещеев, историк и археолог Алексей Уваров, генералы Василий Тимофеев и Алексей Брусилов, профессора Московского университета Николай Бугаев и Сергей Бубнов и другие. Здесь же находятся две часовни-усыпальницы: основателей Трёхгорной мануфактуры купцов Прохоровых и Мавзолей Волконских. Всё эти надгробия показать в рамках этой публикации затруднительно, покажу только некоторые из них:

В 1925 году на территории Новодевичьего монастыря находилось 2811 надгробных памятников. В 1929 году монастырский некрополь был в значительной степени упразднён, большинство могил были разрушены, и к настоящему времени остались только 115 надгробий. Некоторые из надгробий с разрушенных могил сейчас свезены на площадку за Успенским собором. Выглядит это нагромождение вот таким образом:

Среди утерянных — могила монахини Сарры, спасшей монастырь от взрыва, который повелел устроить Наполеон перед тем, как покинуть горевшую Москву. Эта страница истории Новодевичьего монастыря заслуживает внимания, хотя она во многом базируется на воспоминаниях тех, кто был свидетелем нашествия французов на нашу страну.

Война 1812 года не обошла стороной Новодевичий монастырь, который в течение месяца был занят солдатами Наполеона.

30 августа 1812 года игуменья Мефодия (Якушкина) получила распоряжение архиепископа Августина (Виноградского) взять Смоленскую икону Божией Матери, ценные вещи, монастырскую ризницу и отправиться в Вологду. С ней отбыла часть стариц. В монастыре осталась казначея Сарра, давшая обет Богу жить в обители неисходно, и ещё несколько монахинь.

2 сентября наполеоновские солдаты отдельными отрядами, без боя, подступили к закрытым воротам Новодевичьего монастыря. Когда солдаты стали перекидывать через стены верёвочные лестницы, пришлось открыть ворота. Французский военачальник спросил, нет ли в монастыре засадного войска или подкопов, и, получив отрицательный ответ, неприятель удалился.

Но 4 сентября французы вернулись отрядом численностью более 2 тысяч человек и с двумя орудиями. Казначея Сарра умоляла не жечь обитель. Французы разместились в монастыре, и к 8 сентября все церкви, кроме Смоленского собора, а также кельи монахинь были заняты солдатами.

25 сентября Новодевичий монастырь посетил Наполеон. Не сходя с лошади, он приказал устроить в нём армейский провиантский склад, а также дополнительно укрепить монастырь внутренним земляным валом у северной стены и бойницами на папертях надвратных церквей. Святые и задние ворота он велел заделать лесом, засыпать землёй и поставить на них по одной пушке, оставить для входа и выхода боковые ворота и разместить против Святых ворот артиллерийскую батарею. Для этого была взорвана приходская церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи, ещё в XVI веке поставленная за стенами обители у Никольской башни. Под Смоленский собор, церкви, колокольню и кельи прорыли небольшие канавки.

Французы жили в монастыре около месяца, до 8 октября. А когда начались морозы, и запасы пищи в монастыре закончились, они были вынуждены покинуть Москву. Уходя, Наполеон приказал взорвать Смоленский собор и Успенскую церковь. Но монахиням во главе с ключницей Саррой удалось потушить зажжённые фитили и предотвратить взрыв.

Через сто лет, когда отмечался 100-летний юбилей Отечественной войны 1812 года, про это историческое событие в Смоленском соборе разыграли сценку и сделали фотографию во время неё, на которой был запечатлён момент тушения горящего фитиля возле бочек с порохом. Потом по этой фотографии в иконописной мастерской Новодевичьего монастыря была написана картина «Подвиг казначеи Сарры». Сейчас она хранится в фондах Государственного Исторического музея. Её можно увидеть на проходящей сейчас в Историческом музее выставке «Новодевичий монастырь. Вехи истории», приуроченной к 500-летию основания монастыря:

Существует легенда, согласно которой Наполеон не хотел уходить из Москвы, пока не увидит грандиозный пожар в Новодевичьем монастыре. Понимая, что французский император ждёт на Воробьёвых горах зарева от огня на другом берегу Москвы-реки, один из москвичей, имевший владение рядом с монастырём, запалил свой дом. Огонь полыхал так сильно, что Наполеон решил, будто это горит Новодевичий монастырь, и покинул Москву.

Игуменья Мефодия (Якушкина) управляла Новодевичьим монастырём почти сорок лет, с 1808 по 1846 год. Скончалась она в возрасте 85 лет 9 февраля 1846 года и была погребена 13 февраля в самом почётном месте — возле первых начальниц монастыря, по правую сторону.

А монахиня Сарра поступила в монастырь в 1784 году, в течение тридцати лет была казначеей и скончалась 18 марта 1840 года в 75-летнем возрасте. Была похоронена у западного крыла Смоленского собора, напротив алтаря Успенской церкви.

Обе эти могилы не сохранились.

С началом Первой мировой войны Новодевичий монастырь вместе с другими монастырями содержал в Покровской общине лазарет для раненых, причём на долю Новодевичьего, как одного из самых богатых в то время монастырей, приходилась довольно большая часть расходов. Когда из хирургической Мартыновской клиники обратились с просьбой о помощи, насельницы пошли туда медицинскими сёстрами и сиделками. В свободные от монастырских послушаний часы сёстры шили по кельям солдатское бельё и собирали посылки на фронт.

После Октябрьской революции монастырь был упразднён и превращён в общежитие для советских служащих. В пустующих кельях уже в 1918 году поселились 200 курсантов из Наркомата просвещения, в 1920 году — 300 рабочих из Петрограда, игуменский (Лопухинский) корпус забрали под ясли, а в трапезной обосновался Всеобуч. В 1925 году в монастыре проживало уже 456 человек. В это же время на монастырской колокольне получил мастерскую известный художник-футурист Владимир Татлин. В 1926 году в бывшую обитель, окончательно закрытую в 1922 году, переехал Государственный музейный фонд.

Храмы были закрыты для богослужений в 1928 году (Смоленский) и в 1929 году (Амвросиевский и Успенский).

В стенах бывшего монастыря открылся Музей эпохи правления царевны Софьи и стрелецких бунтов, позже переименованный в Музей раскрепощения женщины. Первым его директором стала Елизавета Сергеевна Кропоткина (1870 — 1944). Ей удалось остановить изъятие «бывшего церковного имущества» и организовать экспозицию, благодаря которой музей был переименован в Историко-бытовой и художественный музей «Новодевичий монастырь». А в 1934 году он стал филиалом Государственного исторического музея, в результате чего ГИМ стал обладателем большей части монастырских ценностей. В его фондах до сих пор хранится основная коллекция икон и предметов из монастырской ризницы.

В 1944 году в зданиях бывшего Новодевичьего монастыря открылись Православный Богословский институт и Пастырско-богословские курсы. Позднее на их базе была создана Православная семинария, переехавшая затем в стены Свято-Сергиевой лавры в Загорске (Сергиевом Посаде). Возобновились богослужения в Преображенском храме, а через год — в Успенском храме.

Осенью 1994 года в Новодевичьем монастыре возобновилась монашеская жизнь, и первой настоятельницей стала игуменья Серафима (в миру Варвара Васильевна Чёрная) — женщина с удивительной судьбой. Я о ней делал публикацию на своём Телеграм-канале «Понемногу обо всём от Александра Широкова». Приведу здесь некоторые выжимки из неё.

Итак, кто же такая Варвара Васильевна Чёрная (1914 — 1999)? Никому из начальства даже в голову не приходило, что человек при таких должностях, какие занимала Варвара Чёрная в советские годы, может быть беспартийным. Но это факт, Варвара Васильевна не состояла ни в пионерской, ни в комсомольской организациях, ни в КПСС. Правда и не афишировала, что верующая. Но в анкете всегда честно писала, что происходит из дворян.

Родилась она 12 августа 1914 года в Санкт-Петербурге в семье надворного советника Василия Августовича Резона. То есть совсем недавно исполнилось 110 лет со дня её рождения. Её мать Леонида Леонидовна была дочерью Леонида Михайловича Чичагова, ставшего впоследствии митрополитом Серафимом, расстрелянным на Бутовском полигоне и причисленным к лику священномучеников.

Отца Варвара Васильевна не помнила, поскольку в год её рождения он ушёл на фронт Первой мировой войны и пропал без вести. В 1914 году её мать, Леонида Леонидовна, осталась с двумя маленькими дочками Леонидой и Варварой.

Революция 1917 года застала их в Петрограде. Архиепископ Серафим (Чичагов), то есть дед по материнской линии, отправил дочь и внучек в Александровский монастырь Калязинского уезда недалеко от города Кимры, где Леонида Леонидовна работала в земской больнице.

Детство Варвары было трудным и голодным. Единственной отрадой стали монастырские богослужения, которые Варвара любила, сколько себя помнила. В семь лет она начала подрабатывать в сельхозартели, размещённой на месте упразднённого монастыря.

А после школы Варя поступила в Московский институт тонкой химической технологии — главным образом потому, что там было вечернее отделение, а это давало возможность работать. Институт она окончила чудом, учась, фактически, подпольно, поскольку её группу ликвидировали. Но Варвара всё равно продолжала ходить на занятия. В общем списке её фамилии не было, но преподаватели вписывали её в журнал. Только когда Варвара сдала выпускные экзамены, выяснилось, что она давно отчислена. Но диплом ей всё-таки выдали. Именно благодаря «нелегальному положению» в институте Варваре удалось избежать соприкосновения с комсомолом.

Получив специальность технолога-резинщика, Варвара начала работать на заводе «Каучук». С началом Великой Отечественной войны завод эвакуировали в Свердловск. Но неожиданно пришёл приказ восстановить в Москве производство, которое стало необходимо для военных нужд. Инженерно-технических работников в Москве оставалось всего пятеро, и им пришлось заново создавать производство в пустых цехах. Они находились на казарменном положении, жили на заводе в течение четырёх лет, спали по два-три часа в сутки. Домой Варвара Васильевна приходила раз в неделю на несколько часов.

Позднее Варвара Васильевна была назначена начальником технического отдела, а затем заместителем главного инженера. Иногда ей приходилось заменять директора завода.

А в 1946 году она ушла в науку, в 1951 году защитила диссертацию на соискание степени кандидата химических наук. Докторскую диссертацию она защитила в 1970 году, в 1972 году стала профессором.

Варвара Васильевна была одним из создателей новой отрасли резинового производства — латексной технологии. Её разработки синтетической резины привели к основанию нескольких новых заводов, выпускающих, в частности, медицинские изделия: хирургические перчатки, клапаны для искусственного сердца, трубки, зонды, катетеры и др. Это было новое слово в химической промышленности. За участие в разработке элементов скафандра космонавта Варваре Васильевне была присуждена Государственная Премия СССР.

Она имеет почётное звание «Заслуженный деятель науки и техники РСФСР», а также правительственные награды.

В мае 1964 года Варвара Васильевна была переведена в Научно-исследовательский институт резиновых и латексных изделий. Начав с должности главного химика этого института, она в течение 16 лет, с 1966 по 1982 годы, была заместителем директора института по научной работе. В её послужном списке более 150 печатных трудов, 36 авторских свидетельств на изобретения. Проработала в институте до 1986 года, когда ушла на пенсию, после чего посвятила себя православию.

Детей у Варвары Васильевны не было. Овдовев и оставив работу, она сначала встала за свечной ящик в храме Пророка Илии в Обыденском переулке Москвы. Говорила, что ей необходимо победить гордость, понять, что все её звания и заслуги в миру ничего не стоят, обрести смирение, терпение и милосердие.

Вскоре Варвара Васильевна принялась за жизнеописание деда, митрополита Серафима (Чичагова). Работа была сложной: документов не осталось — всё изъяли во время ареста; мать и тётки уже умерли, а сама Варвара Васильевна помнила мало. Начала собирать по крупицам сведения, добилась реабилитации и восстановления доброго имени деда.

Варвара Васильевна деятельно участвовала в организации установки большого поклонного креста на Бутовском полигоне, где расстреляли, в том числе, и её деда — священномученика Серафима.

Миссионерское служение стало частью жизни Варвары Васильевны ещё с конца 1980-х годов. На её квартире проводились православные вечера. Множество людей из среды интеллигенции пришло в Церковь благодаря встречам у Варвары Васильевны.

А монашество Варвара Васильевна приняла по послушанию своему духовному наставнику, митрополиту Крутицкому и Коломенскому Ювеналию. Осенью 1994 года Варвара Васильевна Чёрная постриглась с именем Серафима, а через месяц после пострига стала игуменьей-настоятельницей Новодевичьего Богородице-Смоленского монастыря, который ей предстояло возродить. Было ей в то время уже 80 лет от роду.

Обители тогда принадлежал только храм Успения Божией Матери, не было даже келий для монахинь. Стараниями матушки Серафимы постепенно вернулись и настоятельский флигель, и помещения для насельниц, и храм святителя Амвросия Медиоланского. Выросла монашеская община. Наладилась жизнь в подворьях монастыря под Москвой, появилась воскресная школа.

По ходатайству матушки Серафимы было восстановлено почитание первой настоятельницы Новодевичьего монастыря Елены Девочкиной как местной святой.

К сожалению, всего пять лет было отпущено Богом для деяний матушки Серафимы на игуменском поприще в монастыре. 18 декабря 1999 года, как положено, на третий день после кончины, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий отслужил панихиду по усопшей матушке Серафиме. Похоронили её на территории монастыря у стены Успенского собора.

Она прожила 85 лет и за это время успела сделать так много, что этих дел хватило бы на несколько более спокойных жизней.

Писать о Новодевичьем монастыре можно ещё очень много, но я на этом закончу, и так, наверное, я уже утомил читающих эти строки своим словообилием.