Дом писателей. Истории легендарного здания

Напротив Третьяковской галереи располагается обычный с виду дом, без излишних архитектурных изысков, построенный в 1937 году и затем достраивавшийся уже после войны.

На здании скромно притулились две мемориальные доски. Одна из них появилась в ноябре 2011 года,

другая в 2004 году.

Несколько странно, ведь мемориальных досок по стране, да и самой Москве установлено тьма тьмущая по малейшим информационным поводам.

А в этом доме перед войной и после войны жило более ста советских писателей, поэтов и других выдающихся людей, такой концентрации творческих талантов, проживающих в одном месте, надо было еще поискать, да и нашлось ли бы такое место. Часть имён писателей до сих пор на слуху, часть имён исчезло из школьных учебников после завершения советской эпохи, а некоторых забыли еще при их жизни. Мало кто из широкой публики слышал, например, про литературоведа-пушкиниста Дмитрия Дмитриевича Благого или писателя и поэта Арона Давидовича Кушнирова.

Идея построить дом и собрать в нём цвет советской литературы принадлежала Сталину и последовательно была реализована. Писатели старались попасть в этот престижный дом, но кому-то повезло, а кому-то нет. Когда Михаил Афанасьевич Булгаков писал про людей, что «квартирный вопрос только испортил их», он знал это не понаслышке. Его заявление на квартиру в «Доме писателей» осталось без внимания, а вот его литературоведческий злой гений, председатель репертуарного комитета Осаф Семенович Литовский, поставивший крест на многих пьесах Булгакова, квартиру здесь получил. Писатель отомстил художественным словом, изобразив Литовского в «Мастере и Маргарите» как критика Латунского и с упоением описал как Маргарита устроила погром в писательском доме «Драмлит», который Булгаков для чистоты сюжета перенес на Арбат. Сначала она разгромила квартиру Латунского, а затем начала бить окна в здании:

«Покончив с окнами Латунского, Маргарита поплыла к соседней квартире. Удары стали чаще, переулок наполнился звоном и грохотом… В доме шла паника. Целые еще стекла распахивались, в них появлялись головы людей и тотчас же прятались, открытые же окна, наоборот, закрывались… В переулке народ бежал к дому Драмлита, а внутри его по всем лестницам топали мечущиеся без всякого толка и смысла люди.»

В доме были квартиры разных размеров и предоставлялись по принципу: больше заслуг — больше квартира. Были более престижные и менее престижные подъезды. В самом престижном, третьем, жили Всеволод Вишневский, Всеволод Иванов, Виктор Шкловский, Илья Эренбург, Фёдор Гладков, Николай Погодин, Валентин Катаев, Константин Федин, Константин Тренёв, Пётр Павленко, Илья Сельвинский, Владимир Биль-Белоцерковский, Сергей Сергеев-Ценский.

Случались и чуть ли не детективные истории при заселении. За день до переселения Валентин Катаев помог переехать на новую квартиру Илье Ильфу: «Дом заселяется завтра, но надо подстраховаться. Внизу стоит машина, грузите в нее вещи: сегодня мы захватим наши квартиры.» Ильфу понравилось в новой квартире, жаль, что только он недолго в ней прожил.

Получил квартиру в доме и написал о нём стихи Леонид Пастернак:

«Дом высился, как каланча.

По тесной лестнице угольной

Несли рояль два силача,

Как колокол на колокольню».

Здесь же Пастернак написал роман «Доктор Живаго», за который ему присудили Нобелевскую премию по литературе. Во время войны он вместе с другими жильцами дежурил на крыше во время налётов немецкой авиации, не раз сбрасывал «зажигалки». В одно из таких дежурств бомба попала в дом между подъездами, пробив перекрытия вплоть до пятого этажа и уничтожив несколько квартир, но Пастернака бог миловал.

Писатели тоже люди. В доме случались и дружеские посиделки, и встречи во дворе. Агния Барто любила дарить детям свои книжки, а Лидия Русланова со своего балкона пела песни.

Вместе с хозяевами жили их любимые собаки. У Михаила Михайловича Пришвина была легавая, охотничья собака. У Ильи Оренбурга — пудели, у Льва Ивановича Ошанина — сенбернар. Часто выгуливал свою собаку Семён Исаакович Кирсанов. Некоторые жильцы переезжали из «Дома писателей», кто-то по свое воле, как например, Виктор Ардов в дом на Большей Ордынке И наверное, опять Модильяни незаметно бродит за мной…, других выселяли за неуплату, как например, Юрия Олешу. Создатель «Трёх толстяков» был постоянно на мели, а более удачливые собратья по перу почитали за честь угостить его водкой. Существует байка о похоронах Олеши, точнее их стоимости. На похороны советских писателей выделись определённые суммы денег и в зависимости от заслуг существовали различные категории похорон. Выяснив, что его должны будут похоронить по самой высшей категории, Юрий Олеша предложил вариант: пусть его похоронят по самому низшему разряду, а разницу выдадут деньгами, но сейчас. Жалко, что такой писатель проиграл битву водке. Когда во время Великой Отечественной войны в Третьяковском галерее открылся коммерческий буфет, по Олеша стал его завсегдатаем, благо от дома было идти несколько шагов.

Не только водка губила писателей, различные бытовые и любовные перипетии также приводили к трагедиям. Свели счёты из-за любви сын поэта Александра Яшина и дочь писателя Фёдора Кнорре. Выбросились из окон дома художник Алексей Паустовский, сын писателя Константина Паустовского, и Елена Борисовна Успенская, жена поэта Льва Ивановича Ошанина. Огромную потерю пережила Агния Барто, её девятилетнего сына, выехавшего со двора покататься на велосипеде, сбила машина. Много разных писательских судеб, и не только, связано с эти домом. Может кто-то из Ваших любимых писателей тоже жил и творил здесь.

Алрес: Москва, Лаврушинский переулок, дом 17, строение 2.

Координаты: 55°44′28″, 37°37′19″