Берлинский банкир и меценат Иоганн Генрих Вагенер решил в 1861 подарить столичной общественности неплохую коллекцию картин, насчитывающую 262 полотна. Конечно, дар приняли с радостью, но тут же увидели, что разместить такую коллекцию в Берлине негде. Временно распределили по помещениям Академии искусств. И сразу приступили к строительству здания на Музейном острове. Эскизы здания в стиле римского храма с апсидой нарисовал кайзер Фридрих Вильгельм IV лично — поэтому перед музеем и стоит его конная статуя.
1
Эскизы облёк в форму проекта архитектор Фридрих Август Штюлер к 1865 году, а к 1876 году здание было построено.
Во время Второй мировой войны здание музея было сильно повреждено, полностью его отреставрировали только к 2001 году. Снаружи музей выглядел также, как и раньше. Но внутри всё было сделано по новому. Не могу судить, лучше или хуже, ведь старого здания не знаем. Можно только сказать, что сегодняшний музей удобен, он показывает большую и интереснейшую коллекцию живописи, не перегружая глаза и мозг сверх-количеством картин. К тому же, коридоры между залами «разбавлены» великолепными скульптурами, расположенными в классических нишах.
3
Вот, например, Кронпринцесса Луиза и принцесса Фридерика работы Иоганна Готтфрида фон Шадов
4
Основа и большая часть коллекции — немецкие мастера конца XVIII — начала XX века разных временных эпох — классицизм, романтизм, импрессионизм и ранний модернизм. Карл Блехен, Карл Фридрих Шинкель, Каспар Давид Фридрих, Ловис Коринт, Макс Либерман и Адольф фон Менцель, Макс Бекманн… Здесь, конечно, самая полная коллекция немецких мастеров после XVIII века.
Что ж, надо кого-нибудь показать, как пример этой обширной коллекции… Начну с Карла Фридриха Шинкеля. А с кого же ещё начинать, как не с идеала немецкой неоклассики? Многие его знают прежде всего как архитектора. Но Шинкель проявил себя и как прекрасный пейзажист. Дело было так. В 1803 году он путешествовал по южным странам, включая Италию и Истрию. Во время путешествия рисовал ландшафты, архитектуру, костюмы и обычаи. В 1806 году вернулся в Берлин, полный идей. Но в этом же году в Пруссию пришёл и Наполеон. Понятно, что до 1814 года в Германии был крайне неблагоприятный период для строительства, в архитекторах никто не нуждался. Шинкелю пришлось писать ландшафты и античные развалины. И, конечно, основной темой была прекрасная Италия.
5
А это самая известная картина Шинкеля — «Цветущая пора Греции». Я думаю, она не о Греции. О нём самом. Архитектор мечтает о том времени, когда вот так же под его руководством будет из каменных блоков составляться неоклассический храм-дворец.
3
Макс Либерман. «Трепальщицы льна в Ларене». Обыденно? Время было такое. В воздухе чувствовался тонкий привкус издалека приближающихся революций. Натурализм, направление, которое фотографически воспроизводило сцены из жизни рабочих, крестьян, простого народа, зародилось во Франции. Где в это время жил Либерман. Но в Париже натурализм довольно быстро передал свои функции фотографии, началась эпоха импрессионизма. И Либерман перешёл к энергичным мазкам в светлых тонах. Но в 1886 году, выполняя эскизы по заказу одного голландца, каким-то образом забрёл в Ларене недалеко от Амстердама в большой дом, где женщины плели волокна из льна-сырьца. Набросав эскизы, он позже в Берлине скомпоновал их в большую картину маслом, пытаясь донести будничное «героическое терпение». Да уж действительно. Изо дня в день, льняная пыль на одежде, на лице, толстым слоем на полу… Зря только повёз картину на Парижский салон 1887 года. Встретили её «одиночными вялыми аплодисментами». А пресса упрекала в служении марксизму.
4
Символист Арнольд Бёклин. «Остров мёртвых». Частный заказ с последствиями. Большую часть жизни Бёклин жил за границей. Во Флоренции к нему пришла дама, оказавшаяся вдовой немецкого финансиста Георга фон Берна. Собираясь вторично замуж, она, чтобы успокоить душу первого мужа, который умер, впрочем, уже давным давно, хотела картину, которая бы показала её огромную скорбь. Бёклин заказ выполнил, но написал ещё один вариант картины и стал показывать друзьям. Не знаю, как со скорбью, я скорее согласен с некоторыми критиками, которые считают, что художник подколол заказчицу, изобразив, как она в преддверии нового замужества гребёт изо всех сил, чтобы поскорее «сбросить» бренные останки первого супруга на далекий, заброшенный и фантастический остров. Гребёт правда, какая-то вторая фигура. Всего было 5 вариантов этой картины. Но общество не сильно искало символы, и картина быстро попала в тренд мещанской сентиментальности. Вскоре репродукции висели в каждом втором берлинском доме. Картину быстро заполнили иными избитыми символами — здесь и челн Хорона, и тёмные воды Стикса, и античные кладбищенские кипарисы. Поддались тренду и великие люди. Ленин возил картину в ссылку. Висела она в кабинетах Сергея Рахманинова, Роджера Желязны, Фрейда и Сальвадора Дали. Гитлер присвоил себе третий вариант картины — именно той, что сейчас в музее. А в конце 70-х её передал Берлину советский генерал, пожелавший остаться неизвестным…
3
А это его же, Арнольда Бёклина, «Анжелика, охраняемая драконом». Из того времени, когда после обьединения Германии повсюду гулял пангерманский дух — Нибелунги, тевтонцы, кресты-орлы на золоте, рыцари и их прекрасные дамы. Так что, сюжет картины понятен.
Ещё один символист, позднее модернист Франц Штук. Это Тилла Дюрье, известная австрийская актриса, знакомая художника. В костюме Цирцеи (латинское название греческой Кирки. Дочери Гелиоса и Персеиды. Или Аполлона и Эфеи. Да неважно, у них там с родственными связями был сплошной бардак). Та, которая превратила спутников Одиссея в свиней. Правда, эта роль Цирцеи в пьесе Джеймса Джойса «Улисс», которая совсем о другом. Нет конкретного описания этого действия. Мне кажется, что придав Тилле её сценический образ, Штук рисует сцену из мифологии, которой и близко в пьесе нет, а именно, когда Цирцея отравила своего мужа, царя сарматов, зельями и сбежала на остров. «ну выпей… ну сейчас». Гениально. Взгляд параллельно полотну, но он приковывает. Хочется развернуть лицо, чтобы встретиться глазами…
3
Из менее крупных притянула картина Августа Копиша, художника первой половины ХIХ века. «Понтийские болота на закате». Не знаю, как там в болотах. Это космос.
3
Забавно то, что публика вяло шла в музей. Как часто бывает — «а вот, за границей!». Не хотели просто на вкусный торт, пришлось придумывать к нему «вишенку». Коей оказался вагон с картинами французских импрессионистов. На них уйдёт много времени — здесь много всего, от Сезанна до Писсарро, от Дега до Делакруа, от Моне до Ван Гога.
Я не буду перечислять, всё увидите сами. Приведу только некоторые из тех, которые были нами выделены заранее, мы знали, что их увидим.
Сразу иду к Эдуарду Мане, «В оранжерее». Это не картина, это фотография. Образно. На ней супруги Гюллемэ, друзья Мане, владельцы, по моему, магазина одежды. Как истинный импрессионист, Мане имел фотографическую память, фиксировал на ходу. Были все вместе в зимнем саду у графа Розена. В этой сценке художник не мог присутствовать, явно подметил издалека или проходя. Но она крайне реалистична. Видно всё. Эта пара уже не будет вместе, расход — дело времени. Любовь прошла, похоже, что дама решение приняла и ждёт ответа от мужа. Крупный разговор уже состоялся. Мсье, может быть, что-то предлагает другое, но мадам это не интересует, и она хочет разговор просто прекратить. Можно, конечно, пофантазировать и дальше. Но ярко и понятно прописанные детали не оставляют возможности широкого коридора для вариантов. Знать бы, чем закончилось, но это осталось там, за картиной.
5
Клод Моне с «Видом на Ветёй». Вернее с одним из многих видов на Ветёй. В 1878 живописец с семьей переехал в деревушку Ветёй, стоящую на берегу Сены в 65 км от Парижа и, верный себе, писал целые серии с одним выбранным видом. Туда-сюда 200 метров вниз по реке, 200 метров вверх. Визуальные впечатления, пережитые в определенное время и в определенном месте. Практически без жанрового начала. Чистый образ природы без ассоциаций. Моне как всегда, как всегда хорошо.
5
Идём смотреть «Полдень c детьми в Варжемоне» Пьера Огюста Ренуара. Правы критики. Не верится, что это картина одного из основных представителей импрессионизма. Этим она уникальна. Как будто Ренуар принципиально отказывается от всех приемов, свойственных импрессионизму. Четкая линия, ясный силуэт, никакой неопределённости в цветах, предметы, детали отработаны. Цветы, оконные ручки, ремешки, узор штор. Паркет пола начищен, в нём отражаются даже ножки мебели. И ещё можно заметить, как холодный цвет переходит в тёплый слева направо. Это связано с конкретными детьми? Не знаю.
7
Рядом его же «Каштаны в цвету». Ну слава богу, знакомый Ренуар никуда не делся. Пейзаж, исполненный очарованием и лёгкостью, свойственные его кисти. Тепло, солнце, буйство красок, свежесть, праздник, цвет. И знакомые пикселы!
4
Покажу ещё «Площадь в Ла-Рош-Гийоне» Камиля Писсарро
3
Одну из картин Камиля Коро
1
И «Майское дерево» кисти Гойя, понятно, что эта картина находится за пределами раздела импрессионистов.
2
Целый зал отдан фрескам из виллы Бартольди в Риме.
2
Яков Людвиг Соломон Бартольди, прусский дипломат, во время жизни в Риме увлёкся фресками эпохи Возрождения. Пригласил немецких мастеров, чтобы они украсили его дом фресками «под Ренессанс».
3
Мечтал воскресить фресковую живопись. Но дальше его особняка дело не пошло. Рим передал фрески музею в 1887 году.
3
Адрес: Bodestraße 1–3, 10178 Berlin
Открыт ВТ-СР, ПТ-ВС 10:00 — 18:00, ЧТ 10:00 — 20:00
