Музей этнографии Корсики, отзыв от klaudia – "Замечательный музей всего

Город мореходов.

Еще до создания города Бастия пристань Порто-Кардо использовалась рыбаками. Т. о. эта экономическая деятельность является одной из старейших в Бастии. На протяжении веков это была традиционная форма рыбалки как в море, так и в запруде Бигулья. И только в 1950-х годах появились моторные лодки. Как показывают картины Леона Шарля Канникочони, эта деятельность требует по-настоящему умения, потому что каждый рыбак имеет свою специализацию и свое любимое место для работы.

Рыболовство началось еще до прихода генуэзцев, и не только морской промысел: горожане развили рыбоводство во внутренних озерах у побережья, которым управляли рыбаки Бастии и экспортировали большую часть своей продукции в Италию. Эту морскую традицию можно найти и в городской торговле, поскольку в 17 веке возникла элита купцов и судовладельцев.

До первых десятилетий 19 века в Бастии была верфь, где строились торговые суда водоизмещением до 200 тонн. Старая гавань Терра Веккья, а затем создание нынешней гавани способствовали развитию торгового флота Бастии, который стал самым большим на острове. Портовая инфраструктура, активная морская торговля сначала с Италией, а затем с Францией, а также модернизация объектов с появлением пара в механике, сделали Бастию центром экономики острова.

К 1900 году Бастия была четвертым по величине средиземноморским портом Франции, в настоящее время это второй по величине порт страны после Кале по количеству пассажиров.

Сосуществуют многие методы рыболовства, требующие нескольких видов сетей и удочек. Сети, изготовленные самими рыбаками, являются предметами постоянного ухода, регулярно ремонтируются с помощью челнока и окрашиваются, чтобы продлить срок их использования. Они утяжелены пробитыми камнями. Рыбацкая лодка также требует особого ухода.

В рыбацких семьях Бастии в море ходят только мужчины, женщины занимаются продажей рыбы. На рынке и на улицах продавцы продают рыбу с аукциона. Старый порт почти полностью посвящен этой деятельности.

В начале 19 века Бастия утратила свое политическое значение, которым она обладала в течении трех столетий, но ее экономическое превосходство возросло благодаря своим мореходным традициям и двум гаваням.

Гондолы, качели, ленто, тартан — составляли примерно 30% флота в 19 веке. Многочисленные картины и модели свидетельствуют об успехе и популярности этого типа лодок. В то время эти лодки использовались для каботажных перевозок вдоль побережья Корсики или в сторону континента — в Лигурию, Тоскану, Рим, Прованс. Отправляясь с Корсики, шкиперы брали на борт лесоматериалы (древесину, каштаны), сельскохозяйственные продукты (зерно, колбасы, сыры, кожу, вина) и рыболовные продукты (соленая и маринованная рыба, кораллы). По возвращении груз состоял из продуктов питания и промышленных товаров, а также руды.

Святой Эразм, покровитель моряков, был прославлен в Бастии важной и богатой корпорацией, которая содержала часовню в церкви Сен-Жан-Батист. Статуя святого епископа установлена на небольшом корабле «Мантина», и это отсылает к традиции, согласно которой Бастия была построена на месте древнеримского города Мантинум. 2 июня, в день Святого Эразма, скульптурная группа доставляется в порт, где состоится крещение лодок.

Используя пар в качестве двигателя, компания «Валери» становится самой современной и получает во времена Второй Империи монополию на перевозки между Корсикой, континентом и Северной Африкой. Корабль «Луиза» входил в состав флота братьев Валери, насчитывающего 46 паровых и парусных судов. Построенный шотландскими верфями Гринок в 1855 году, он был тогда жемчужиной военно-морских технологий. Он имел длину 55 метров и развивал мощность 120 л.с. Однако, он затонул во время шторма у входа в Старый Порт Бастии 23 февраля 1860 года, в результате чего погибло 50 человек. «Луиза» все еще находится на глубине нескольких метров, к северу от укрепленного района Вилланква. От корабля мало что осталось, кроме нескольких шпангоутов и пустого корпуса.

Жозеф Валери (1799 — 1861), родом из Брандо, вместе со своими братьями Жаном-Матье и Жаном в 1835 году основали компанию «Жозеф Валери, сыновья и братья» в 1851 году. Почти полсотни кораблей будут ходить под флагом «Компания Валери». Получив монополию на линии Корсика — Континент, компания зарекомендовала себя как основная судоходная компания, соперничая с марсельским фермером Фрассине. Компания «Валери» также получила линии между Марселем и Северной Африкой, когда Марсель утверждал себя как ворота в колониальную Империю. Трудные переговоры с государством приведут к потере: контракт на почтовые линии с Алжиром был предоставлен в 1880 году компании «Дженерель Трансатлантик» и «Валери» примет решение продать конкурентам большую часть своего флота в декабре 1880 года. В этой картине Жозеф Валери опирается на планы двух своих кораблей: «Бастио» и «Принц Наполеон», которые принесли успех его бизнесу.

Компания «Маттель» использует образ Корсики как фирменный стиль и рекламную поддержку. Этот медальон венчал вход в одно из зданий фабрики Тога, где Луи-Наполеон Маттель установил свою сеть разлива вместо кузниц. Эта аллегория, созданная бастианскими скульпторами, вдохновлена гравюрой 1870 года, которая пользовалась большим успехом у публики. Эта работа представляет Корсику, держащую стол, на котором написаны имена великих исторических деятелей островного пантеона: Сампьеро Корсо, Паскаль Паоли и Наполеон. Эта скульптура, воспроизведенная на этикетках некоторых продуктов компании Маттель, использует тесную связь, которую компания установила между островной идентичностью и своей продукцией.

Эти матросские сундуки напоминают о повседневной жизни моряков на борту кораблей 18 века. Незаменимый дорожный аксессуар для хранения имущества, матросский сундук свидетельствует о традиционном использовании свободной торговли: все, что могло поместиться в сундук, было свободно продаваемым моряком, которому он принадлежал. Под боковым отделением предусмотрен выдвижной ящик для денег и ценных предметов его торговли.

Украшение внутренней крышки разнообразно: религиозные, мифологические или светские сцены, гербы. Панели могут быть вырезаны и часто окрашены. Картины наивны и красочны по стилю. Как свидетельствует их местное название, они были обычным явлением в микрорайоне Кап-Корс, традиционном краю мореплавателей и моряков.

Религия, доминиканцы и Францисканцы. Корсиканское религиозное искусство: культы и преданность.

Проявление народной набожности были очевидны на Корсике еще до Тридентского собора (1545–1563), но реформы этого собора дали толчок широкому движению выражения глубокого религиозного чувства.

Т. о. с середины 16 до конца 18 веков, духовенство, братства, местная знать, сельские общины, хотели выразить свою веру в произведениях, которые украсили бы их частные дома и культовые сооружения, и в то же время участвовать в строительстве мест отправления культа — церквей, часовен. Этот религиозный энтузиазм породил заказы, которые позволили появиться корсиканской школе художественного производства и священному искусству, которое действительно принадлежало острову. Как религиозная, экономическая и политическая столица Корсики, Бастия быстро стала центром этого производства, которое затем распространилось на деревни и другие города острова.

Фигура Христа, культ Девы Марии и святых, ясно иллюстрируют разнообразие новой иконографии острова в скульптуре, живописи и ювелирных изделиях. Местные художники, будь то корсиканцы, или итальянцы, находились под влиянием барокко, стиля, которому суждено было долгое время оставаться важным на острове.

Молодые дарования отправлялись в Париж и итальянские города, город выплачивал им стипендии. В октябре 1879 года муниципалитет Бастии организовал выставку работ Жака Монтальти и Сальваторе Маньяски. Если рисунок тел еще неуклюж, то драпировка и прорисовка тканей уже демонстрирует большое техническое мастерство.

В конце выставки, в благодарность за получение стипендии, молодой художник предлагает городу «Смерть святой Сесилии» в подарок.

Джузеппе Сиско (1748–1830) был врачом Папы Римского и хирургом с европейской известностью. После своей смерти он оставил большую часть своего состояния Бастии, родному городу. В его завещании говорилось, что эти деньги должны быть использованы для финансирования стипендий для молодых людей, родившихся или работающих в Бастии, для обучения в Риме в области права, медицины или изобразительного искусства. Это завещание действовало с 1841 по 1876 годы, когда Франция перестала признавать степени итальянских университетов в области права, медицины и архитектуры, и только молодые художники по-прежнему имели право на получение стипендий. Почти за столетие, с 1841 по 1933 годы, было присуждено 50 стипендий: 12 по медицине, 1 по юриспруденции и 37 по изобразительному искусству, из них 22 по живописи, 4 по скульптуре и 11 по архитектуре. В соответствии с пожеланиями Джузеппе Сиско, предпочтение отдавалось бедным кандидатам. По возвращению на Корсику, глубоко проникнувшись итальянской культурой, многие из этих стипендиатов стали архитекторами, художниками или скульпторами. Соответственно, в течении 70 лет, их работы обогащали остров, составляя большую часть корсиканской школы искусств в конце 19 и начале 20 веков.

В 1612 году францисканцы основали в Бастии монастырь, и передали его под защиту святого Михаила. Скромное здание было задумано, как Богодельня для немощных, нуждающихся и брошенных детей. Очень скоро оказалось, что здание слишком тесно, так как сюда стекались больные из всех слоев общества.

В 1645 году начались работы по расширению здания. Богатый бастианский житель Антон Паоло Казанова построил на свои деньги одну из боковых часовен, в подвале которой была усыпальница для него и его жены. Часовня посвящена святому Власию, который практиковал медицину в Армении. Его культ развился в Европе с 11 века. Люди молятся ему об исцелении болезней горла.

Присутствие францисканцев на Корсике засвидетельствовано с 13 века. Создание первых девяти монастырей приписывается Джованни Карминьола, умершему в 1250 году, второму преемнику Святого Франциска, которы посвятил последнюю часть своей жизни проповедям на Корсике и Сардинии. Именно он ввел поклонение святому Франциску, практика, которая с веками только укреплялась.

В 14 веке, в период нестабильности, новые фонды стали редкостью: небольшой приют Билиа в районе Сартен и монастырь Неббио, созданный в 1390 году. Однако в том же веке было назначено 30 францисканских епископов только на Корсику. На самом деле, в целом во всем христианском мире орден пережил в это время серьезнвый кризис, во время которогго идеалы бедности святого Франциска были подорваны, а некоторые монахи, казалось, были больше заинтересованы в поиске бенефициаров и прелатур.

В 15 веке произошло возвращение к первоначальным идеалам. Миссии евангелизации возобновились в 1428 — 1430 годах под руководством Томмазо Беллаччи да Фиренце (1370 — 1447), который основал монастыри в Кальви, Бонифачо, и Нонца.

В 16 веке развитие Бастии сопровождалось созданием многих монастырей, которые становятся материнскими домами для различных религиозных орденов. Т. о., соблюдающие францисканцы основали монастырь Святого Франциска в 1510 году. В 1525 году родилась новая ветвь францисканского ордена — капуцины. С 1540 года Мариано да Неббио основал первый монастырь капуцинов в Бастии: монастырь святого Антуана де Падуэ на высотах города. С этого времени культ этого святого особенно пылок на всей Корсике. Ряд братств также находятся под его покровительством. Он также стал одним из защитников Бастии в 1680 году.

Во второй половине 16 века францисканский орден обрел новую силу под влиянием Карла Борромео (1538 — 1584), кардинала — защитника ордена и руководителя Тридентской реформы. Это действие находит важный отклик на Корсике, потому что Александр Саули (1534 — 1593), епископ Алерии, является духовником Карла Борромео, а Николао Маскарди, умерший в 1589 году, епископ Марианы, является одним из его генеральных викариев. После канонизации Святого Карла в 1610 году, преданность ему на острове быстро росла. Таким образом, в Бастии в 1640 году было основано братство Сен-Карл-Борромео.

В 1600 году на Корсике образовалась новая состовляющая францисканцев, риформоти. В конце 17 века у них было 14 монастырей, в том числе монастырь Бастии, основанный в 1612 году.

В наше время на Корсике развились и другие поклонения францисканским святым, например, святому Паскалю Байлону (1540 — 1592), объявленному защитником Бастии в 1709 году, или Святой Елизавете Венгерской.

На второй картине изображен Христос на кресте, между двумя францисканскими святыми. Она украшала главный алтарь часовни монастыря Санта-Элизабетта-де-Бастия. Это сообщество было основано между 1722 и 1734 годами, отцом Исале де Камполоро и благодаря щедрости Елены Морлас, которая принадлежала к одной из крупнейших семей знатных бастиалов. В городе также находились другие дома францисканского послушания, в том числе монастырь Бедных Клариссок, монастырь Санта-Кьяра, основанный в 1600 году в Цитадели. Оба учреждения будут закрыты в годы революции.

Справа от Христа изображена Святая Елизавета Венгерская (1207 — 1231), с золотой короной у ног, правительница Тюрингии которая, думая о границах гвельфов и гибеллинов, защищала Папу от Императора Фридриха. Она стала покровительницей францисканского третичного ордена. Действительно, она воплощала совершенную женщину по учению Святого Франциска: свободную от мирских обязательств, отрекшуюся от своего социального положения и своего состояния, посвятив себя судьбе обездоленных.

В Италии почитание святой Елизаветы Венгерской распространилось в начале 14 века под влиянием королевы Марии Неаполитанской, дочери короля Венгрии Стефана Пятого.

Святая Роза Витербо (1233 — 1251) также приводитсмя в качестве примера ее преданности делу поддержания бедных. Культ ее особенно развился после ее смерти, но чудеса, приписываемые ей, были известны уже при жизни, воскрешение одной из женщин, обращение еретиков. После ее смерти Папа Александр Четвертый заявил, что видел ее во сне, и ее тело перенесено из первоначальной гробницы в место захоронения в церкви Сент-Роз-де-Витербо. Перенос тела является отправной точкой особого поклонения, которое делает Святую Розу самой почитаемой святой Витербо: кроме того, каждые три года в городе организуется шествие, во время которого статуя святой помещается на монументальный балдахин, и триумфально проносится по городу.

1. Это поклонение напоминает о посещении беременной Марии своей кузины Елизаветы, которая тоже была беременна Иоаном Крестителем. В 1637 году главный алтарь часовни Монтсеррато получил статую Богородицы с младенцем работы скульптора генуэзской школы.

В 18 веке генуэзские солдаты повредили часовню Монтсеррато. После этого события преподобный Дон Лоренцо Луччиана получил явление Богородицы, а затем дал обет восстановить здание. Он особенно был привязан к молельне, возведенной на месте старой часовни, принадлежавшей его семье. Новый фасад здания был возведен в 1761 году.

На портрете изображен Дон Лоренцо Луччиана, держащий в руках отчеты о расходах на работы. На переднем плане — груда монет, а на заднем — эскиз нового фасада в стиле барокко, который сто лет спустя сменился неоклассическим.

2. На этой религиозной картине, украшавшей алтарь частной часовни, изображен Ян Непомуцкий. Он родился в Помуке, в Богемии, в 1340 году. В 1373 он был рукоположен в священники и поднялся по служебной лестнице до архиепископской канцелярии, а в 1393 стал генеральным викарием архиепископа Праги. Он отказался выдать королю тайну исповеди его жены, был замучен и убит, а тело сброшено в Влтаву. Ян Непомуцкий был причислен к лику святых в 1729 году. Переход Великого Герцогства Тосканского под корону Габсбургов — Лотарингов в 1738 году, объясняет культ этого святого на Корсике. Статуя этого святого установлена на многих мостах Европы.

3. Жан Баттиста Моро решил изобразить святого Иосифа, держащего на руках младенца Иисуса. Эта иконография встречается редко: Иосиф обычно изображается как второстепенный персонаж в сценах Рождества, Поклонения Волхвов, или Бегства в Египет.

Культ святого Иосифа появляется очень поздно. Действительно, праздник святого был учрежден только в 1480 году, при понтифике Сиксте Четвертом, францисканце. Более того, именно по настоянию этого ордена, святой Иосиф представляется верующим в качестве образца преданности. Нищенствующие ордена заинтересованы к этому скромному характеру, представленному бедным стариком, полной противоположности благородной Марии. Еще с середины 15 века францисканцы приняли дату 19 марта днем поклонения Иосифу.

В Бастии преданность Иосифа особенно важна. В 1626 году, на окраине города была построена часовня, через несколько лет туда перебралось Братство плотников Бастии. В 1632 году Иосиф был объявлен защитником города.

4. На Корсике было два дома учеников святого Доминика, один из которых служил резиденцией для Инквизитора.

Однако, доминиканские святые тоже являются объектами поклонения. Наряду со святым Домиником и святой Екатериной Сиенской, мы находим гораздо менее известного святого, Винсента Феррье (1350–1419). Этот доминиканский священник оказал особенно важное влияние во время великого раскола на Западе, потрясшего папство на рубеже 14 и 15 веков. Он особенно популярен своими большими публичными проповедями, которые он проводил по всей Европе. Т. о., с 1404 по 1408 годы он проповедовал в Генуе и на севере Италии.

Он был канонизирован в 1455 году, и стал покровителем каменщиков, сантехников и плиточников. Святой представлен атрибутами, соответствующими его жизни: большое распятие — символ апостольской проповеди, чудесное облако, которое сделало его невидимым для королевы Арагона, пришедшей навестить его, когда он запретил ей, труба Апокалипсиса, так-ка он был прозван Ангелом суда из-за его апокалиптических предсказаний.

Культ Святого Винсента Феррье, по-видимому, был особенно активен на Корсике в 18 веке, его присутствие мы находим по всему острову.

1. Саверино Фариноле работал в Бастии с 1728 по 1760 год, будучи уроженцем города. Он часто посещал знатных людей города, среди которых было множество спонсоров и заказчиков. Таким образом, примерно в 1728 году Карло Фердинанди, обладавший одним из самых больших состояний на Корсике, заказывает картину, изображающую Карло Борромео, для большой часовни, которую он только что построил напротив своего дворца в Брандо. Точно также, в 1744 году, аббат Маттео д, Анджелис, будущий епископ Алерии, заказывает у него копию чудотворной картины святилища Мадонны ди Лавасина для алтаря часовни своего дома в Нонца. Член Крестовоздвиженского братства в Бастии, он был избран приором в 1748 году. В 1758 году он написал сцену Благовещания, которую до сих пор можно увидеть на большом центральном медальоне свода солельни этого Братства. «Души в чистилище» — работа, очень характерная для стиля художника. Видна его характерная палитра, в частности — светло-красный цвет, который ему особенно нравится, и который он использует часто и обильно. Лица выдают его руку и являются тако же подписью художника, как тяжелые веки с розовой каймой и выпученные глаза. Саверио Фариноле несколько раз представлял души в чистилище. В алтаре церкви Сан-Сальваторе-ин-Монте, святой Жак и святой, несущий пальму мученика, святая Девота у ног святой Богородицы, в присутствии душ в чистилище. В этой картине души в чистилище занимают нижний регистр изображения, а заступники на промежуточном уровне обращаются к Богородице. Вероятно, картина имела верхнюю часть, со святыми, ходатайствующими перед Богородицей.

На Корсике этот сюжет можно всегда найти на алтарях братств, посвященных культу Богоматери горы Кармель, в том числе в Бастии, в соборе святой Марии.

2. Христос на фоне облаков, размахивает своим знаменем, его правая рука поднята, изображая жест благословления, представленного с поднятой правой рукой и двумя поднятыми пальцами. Он рассматривается здесь, как выполнивший миссию Спасителя и представляет себя как мученика, благословляющего зрителя, мир или просто заказчика картины. Облака на заднем плане предполагают Вознесение Христа. Здесь художник слил две иконографии: Благословление Христа и Вознесение.

Преданность воскресшему Христу широко распространена во всем христианском мире и достигает своего пика во время празднования Пасхи. Это, в частности, яркий момент духовной жизни братств.

Сын художника Карло Лоренцо Фариноле, Саверио Фариноле был одним из самых продуктивных корсиканских художников 18 века. Он выполнял многочисленные заказы для церквей на севере острова. В Бастии он написал две работы для ораторий братства Сент-Круа: Благовещение для центрального медальона свода и большую картину «Омовение ног». Он также способствовал распространению некоторых культов, копируя религиозные картины. У него была большая частная клиентура, в том числе, Карло Фердинанди, один из самых богатых людей на Корсике.

3. Картина происходит из оратории Святого Роха из Бастии. Она представляет собой Богородицу с младенцем. Марк Антонио де Санти родился в Беневенто в районе Неаполя. Это объясняет иконографию картины. Святой Паулин был епископом Нолы, городка неподалеку от Беневенто. Напротив Святого павла художник изобразил Тарканжа Рафаэля в сопровождении Тобиаса. Эта иконография относится к библейскому эпизоду из Ветхого Завета. Марк Антонио де Санти упомянул тот факт, что Тобиас избавляет свою будущую жену Сару от демона Асмодея, который убил семерых ее предыдущих мужей в первую брачную ночь.

На переднем плане картины пейзаж, изображающий долину Фанго с ее водяными мельницами и высоты к северу от Бастии. Фигура, ведущая осла, нагруженного мешком с зерном, может быть фигурой заказчика картины.

Эту ризу, выполненную из шелковой ткани в технике сложного ткачества лампас, можно датировать первой половиной 18 века. Это богослужебное облачение имеет в нижней части спины вышитый золотой нитью гербЮ с инициалами — восьмиконечный крест Маоьтийского ордена, принадлежащий семье Прециози. Братья Прециози, Джузеппе и капитан Джованни Андреа, в конце 17 века ушли, чтобы сражаться с турками в качестве корсаров на службе у великого герцога Тосканы и Республики Венеция, позже поселились на Мальте. Эта риза явиласьподарком графа Джованни Андреа своему зятю Джованни Луккетти, тогдашнему приходскому священнику.

Библейские сюжеты и легенды.

Судьба Лота описана в Книге Бытия. Порочность жителей Содома и Гоморры привлекает гнев Бога, который угрожает уничтожить их. Авраам ходатайствует перед Богом, и просит, чтобы Невинные не были осуждены с грешниками. После долгого торга Бог посылает в Содом двух ангелов. Лот приветствует их в своем доме. Но содомляне, привлеченные красотой двух небесных посланников, осаждают дом и требуют выдать гостей. Лот, чтобы спасти их от насилия, предлагает толпе двух своих дочерей — девстенниц (от себя: «чудесная история») . Толпа отказывается и становится все более настойчивой. Ангелы ослепили жителей Содома, чтобы защитить Лота. Они предупреждают его о скором разрушении города и советуют бежать. Он с семьей покидает дом, но жена Лота нарушает запрет и оглядывается назад, за что превращена в соляной столб.

Картина вошла в коллекцию Людовика Четырнадцатого в 1665 году. В настоящее время находится в Лувре. Кардинал Феш приобрел эту копию, как и многие другие, находящинся в его коллекции, в образовательных целях, поскольку лна представляла собой обширную панораму картины.

Библейский сюжет, выбранный Пруссеном, взят из Книги самуила, он повествует о наказании филистимлян за то, что они передали израильтянам Ковчег Завета, чтобы поместить его в храме Ашдода. Чума, посланная Богом, распространилась в городе. (еще одна «милая» история). Пруссен мастерски инсценирует толпу, лица, позы.

1. «Римская благотворительность» — иконографическая тема, взятая из «Памятных фактов и высказываний» Валерия Максима (ок. 32 г), и поднятая в «Естественных историях» Плиния Старшего (ок. 77 г). Кимон, старый римлянин, приговорен к голодной смерти в своей темнице и обязан своим спасением только ежедневным посещениям дочери Перо, которая кормит его своей грудью. Известие об этом удивительном поступке доходит до судей, которые столкнувшись с этим жестом преданности и дочерней любви, прощают старика. Работа Валера Максима, сборник анекдотов и легенд о достоинствах Древнего Рима, печаталась с конца 15 века, и распространилась в Европе в латинской версии или в переводах на местные языки.

С 15 века легенда вдохновляла многих немецких художников, которые часто придавали своим композициям эротический характер. Но только в 16 веке, после Караваджо, эта тема приобрела значение в остальной Нвропе. Отвергая распутный характер, эта иема служит иооюстрацией милосердия, которое со времен Средневековья представлялось в образе кормящей женщины.

2. Еще раз «Жена Лота». На стиль Баттони повлияла классическая живопись 15–16 веков, Рафаэль, Бернини, Пруссен, о чем свидетельствуют гибкие формы, теплые цыета, и способ компоновки путем формирования диагоналей, которые углубляют поле картины. Любая натуралистическая интерпретация предметов отвечает рациональному духу 18 века. Тема Лота и его дочерей менее распространена в 18 веке, чем в предыдущие века. На переднем плане Лот и его дочери, на заднем — его жена, превратившаяся в соляной столб. Две девушки одеты как куртизанки. Однако, за исключением ног и плеча старшей, которые обнажены, их тела окутаны мерцающими драпировками, которые подчеркивают их тзгибы, но не раскрывают их.

Мария Магдалина — самая цитируемая женская фигура в Евангелии. Она также появляется у 4 евангелистов: Луки, матвея, Марка и Иоанна. Грешница, ставшая святой, она представляет собой смесь трех персонажей: грешницы, которая бросается к ногам Христа во время трапезы у Симона (Евангелие от Луки); Мария де Бетани, которая приветствует Христа в своем доме и получает воскрешение своего брата Лазаря; а также Мария Магдалина, видевшая Христа во время Страстей и принявшая Откровения Воскресения. Эта множественная природа, связанная с темами любви, греха, женственности, очень популярна у художников.

Притча о чудесном прозрении несколько раз повторяется в Новом Завете. Каждое из 4 Евангелий повествует о многочисленных эпизодах чудодейственных сил у Христа: исцеление паралитеков, прокаженных, глухих.

Марк — единственный евангелист, который рассказывает две истории об исцелении слепых: исцеление слепого Вифсаиды, в которое Иисус вмешивается дважды, чтобы полностью излечить больного, тем самым указывая ученикам, что им придется пройти через несколько стадий, прежде чем они поймут его слова и слова слепого из Иерихона, которые представляют собой притчу о безумии.

У Луки действие происходит в Иерихоне и следует тому же сюжету, что и у Марка.

Что касается Иоанна, он использует притчу об исцелении слепого, которого он помещает в Иерусалим, чтобы объяснить, что Иисус должен нести свет на землю через свои молитвы и свои учения.

Общество Бастии и мир.

Выходец из старинной Бастии ирландского происхождения, Жан-Матье Пекле учился в местной модельной школе. В 1889 году он получил стипендию и отправился изучать изобразительное искусство в Рим. Он брал уроки на вилле Медичи до 1894 года, затем уехал в Париж и стал учеником скульпторов Пьера-Жюля Кавелье и Луи-Эрнеста Барриаса. В 1896 году он был допущен к вступительным экзаменам в Национальную школу Изящных искусств.

Начав свою карьеру в столице, и выставляясь в салонах, он открыл свою студию в Бастии в 1904 году. С тех пор он стал одним из главных корсиканских скульпторов. Его продукция отличается, в частности, многочисленными республиканскими памятниками, воздвигнутыми по всей стране.

Так, в 1939 году, Пекле, вместе с архитектором из Бастии Луи де Касабланка (1904–1976) выполнили проект военного мемориала для города Лье-Рус, представляющего собой сломанную колонну, украшенную фигурами в стиле ар-деко.

Военные мемориалы, которые являлись заказами для островных художников, часто объединяют в себе аллегорию Корсики, воплощенную в женщине в традиционном костюме. Этот образ появляется в корсиканской патриотической иконографии еще до ПМВ, и очень распространен в межвоенный период. Олицетворение Родины и кормящей Земли, она бессознательно отсылает к матриархальной роли женщины в островном обществе и может быть сравнена по своей функции идентичности с фигурой Марианны для Франции. Однако популяризация этой модели с помощью военных мемориалов была затруднена из-за нехватки финансовых средств у большинства островных муниципалитетов.

На протяжении веков Бастия была домом для интеллектуальной элиты Корсики. В 17 веке здесь было создано первое на острове культурное Общество, за которым в будущем столетии последовала Академия.

Эти общества были подавлены Революцией, но восстановлены в 19 веке в новой форме. Их функцией стала культурная интеграция интеллектуалов острова. В 1818 году была основана еще одна организация, которая заботилась о корсиканской идентичности, как, например, ее участник, Сальваторе Виале (1787–1861), великий поэт корсиканской литературы на итальянском языке. Связи, налаженные с интеллектуальными кругами Тосканы в течении 1820-30-х годов, сделали итальянских политических изгнанников готовыми быть принятыми в Бастии. Литературные произведения этих мастеров, перекликались с устремлениями элиты острова и отстаивали все проявления корсиканской идентичности, зародившейся в итальянской культуре. Со времен Второй Империи Общество исторических и естественных наук Корсики, созданное в 1880 году, усердно копалось в древних источниках корсиканской истории. На протяжении всего 19 века эта интеллектуальная элита оставалась глубоко пропитанной итальянской культурой. Многие поэты и писатели заявляли о родстве с этой культурой, например, Не Пьер Матье Луччиана, известный как Ваттелапескади (1832–1909). Корсиканский язык неуклонно развивался в этих литературных произведениях Бастии, не в последнюю очередь в произведениях Вар Себастьяна Николаи, известного как Себастьяну Дальцето.

1. Семья Памфили поселилась в Риме в 1461 году. Ее восхождение в Вечном городе завершилось избранием на папский престол кардинала Джованни Баттисты Памфили в качестве Иннокентия Десятого в 1644 году. Как и его предшественник, Урбан Восьмой Барберини, Иннокентий Десятый объединил свою славу и славу своей семьи с крупными художественными заказами, включая финансирования Пьяцца Навона.

На гербе семьи Памфили голубь, держащий в клюве оливковую ветвь, тиара и ключи, идентифицирующие Иннокентия Десятого. Они находятся на двух связанных коронованных гербах, с оружием, которое может соответствовать оружию Торриджани, большой флорентийской семьи. Фигура ангела олицетворяет Славу, трубящую в трубу, чтобы объявить миру славу невинным. Бородатый старец олицетворяет Рим.

2. Парис — сын Приама, царя Трои, и его жены Гекубы. Беременной, ей снится, что из ее живота выходит факел, который поджигает Трою. И Парис брошен своим отцом на горе Ида. Его забрал пастух, а когда он вырос пастухом, его выбрал Зевс, чтобы уладить спор между Богинями Герой, Афиной и Афродитой — кто красивее. Яблоко с надписью «Самой красивой» бросила Эрида, обидевшись, что ее не пригласили на свадьбу Пелея и Фетиды. Гермес, вестник Богов, принес яблоко Парису от имени Зевса. Афродита пообещала ему самую красивую из женщин; Афина — воинских успехов; а Гера — подчинение Азии и Европы. Парис отдал яблоко Афродите, которая помогает уехать Парису в Спарту, где живет прекрасная Елена.

В Неаполе сформировались династии художников, специализирующихся на производстве натюрмортов, такие как Руопполо и Рекко, зарекомендовавшие себя на рынке искусства, отвечая на растущий спрос местной буржуазии, считающей этот вид орнаментальной живописи, как символ социального успеха. Джованни Батиста Руопполо отличается не только точностью изображения, но и умением передать вкусовую привлекательность фруктов. Он особенно ценит виноград, дыни и арбузы, которые представляют собой смешанные в изобилии композиции, словно струящиеся по столу. Картины цветов его плкмянника отличаются дотошностью в передаче деталей красноватыми красками.

Святой Николай, покровитель Лотарингии, на коленях; святой Петр держит ключи от рая; святая Екатерина — юная принцесса Александрии, приговорённая к пыткамна колесе с шипами, опирается на предмет своего мученичесива: святой Павел с мечом. Святой Доминик (третья картина) символизирует собаку, поджигающую мир, только не факелом, а правдой. Он поворачивается к святому Людовику, одетому в платье с изображением геральдической лилии, и к ангелу, держащему корону.

Поражение Османской Империи в битве при Лепанто не являлось синонимом немедленного прекращения опасности Каперской Войны, которую вели варварские государства и Велиикая Порта. Если ее военное влияние относительно, то влияние на представление о религиозной инаковости, воплощенные в фигурах турка, значительны.

На Корсике, как и на итальянском полуострове, церковь через художественную продукцию ставит на повестку дня представление мусульманина, которое пират и османский корсар обновляют в глазах христианского населения Средиземноморья.

Таким образом, турок становится образом, сменяющим еврея в произведениях, изображающих Страсти Христовы, которые иногда столь же анахроничны, как и в сценах мученичеств святых.

После 1751 года турок, представленный как пленник, или раб, постепенно освободился от религиозного контекста и стал как в живописи, так и в скульптуре, самостоятельным объектом, отвечающим эстетическим критериям изобразительного искусства.

Тем не менее, берущая начало в этом противостоянии христианского Запада и мусульманского Востока, иконография турок, будет иметь прекрасное продолжение в 19 веке, когда ею займутся художники — востоковеды. В это время пиратство и мусульманское каперство исчезли, а мавр, теперь уже мирный, стал вектором экзотики.

Коллекция кардинала Феша в Бастии.

Основная часть его коллекции находится в музее Аяччо, но и в Бастии есть работы из коллекции кардинала, и это большинство из этого музея.

Иосиф Феш был дядей Наполеона, его история тесно связана с историей Императора. Он стал кардиналом, был назначен Послом при Мвятом Престоле. Но когда Империя пала, он, как и вся семья Бонапартов, был вынужден покинуть страну, и обосноваться в Палаццо Фальконьери в Риме. Он был большим любителем искусства, и сделал множество приобретений на выставках, публичных аукционах, у художников и арт-дилеров, а также получил немалую часть от различных конфискаций во время Итальянских войн.

Большая часть его коллекции была итальянской, но он проявлял интерес ко всем евпропейским Школам Живописи. Он при жизни пускал посетителей в свою галерею с более 3000 работами, сгруппированными по школам. На момент смерти опись его коллекции в римском доме насчитывала 17767 предметов искусства, 16000 картин — больше, чем в любом музее того времени. В его завещании, датированном 1839 годом, предписывалось основать «Большой институт этюдов» в его родном Аяччо, который должен был быть наделензначительной частью коллекции.

1500 предметов искусства были подарены новому музею. а 100 пожертвований отправились в Бастию. Часть работ была выкуплена Ватиканом.

Вокруг штандарта сталкиваются две группы всадников, различающихся снаряжением и оружием. Восточные воины в тюрбанах, одетые в яркие одежды, поднимают копья против западных солдат, защищенных шлемами и доспехами, защищающихся мечами. Хотя сцена не может идентифицировать конкретную битву, она, несомненно, вызывает исторические ассациации о столкновениях между Западом и Востоком.

Европа и Османская Империя воевали не раз. Сальватор Роза был один из самых блестящих художников — баталистов. Его стиль: открытый передний план, усеянный телами и оружием, затем битва, похожая на анархическую баталию, где конги сливаются с людьми в воинственной ярости, то с теплыми, то с холодными цветами, усиливающими жестокость штурма, увенчанный густой пылью, в которой воин поднимает свой меч, и фон, где древние руины и холм обрамляют главных героев битвы.

Эта картина считается работой его ученика Мастурцо, художником сражений. Он отдавал почетное место оранжевым оттенкам в контрасте с серым цветом доспехов, знаменем, парящим над схваткой, и облачному небу, занимающему верхнюю часть холста.

1. После обучения в Риме у Андреа Поццо, который познакомил Дженнаро с иллюзионистким декороми потолочной росписью, Греко поступил в 1708 году в Конгрегацию неаполитанских художников. Его ценят как живописца руин, зданий у моря.

2. Латона и Ликийские крестьяне — эпизод из греко-римской мифологии. Латона (у греков — Лето) — мать Апполона и Дианы, преследуемая гневом Юноны из-за ее незаконных отношений с Юпитером, останавливается в Ликии, чтобы утолить жажду. Крестьяне пытаются помешать ей пить, и она превращает их в лягушек. Эта метаморфоза, описанная у Колофона и Антонина Либералиса, переписанная Овидием, принесла огромное состояние авторам и издателям со времен Средневековья, но особенно в 17 и 18 веках, о чем свидетельствуют гравюры, иллюстрирующие последовательные издания «Метаморфоз» Овидия, а также многочисленные картины, фаянс, гобелены.

3. Локателли обучался в мастерской мариниста Бернандино Ферджиони. Он находится в ряду великих римских художников — пейзахистов и очень ценится у коллекционеров.

Коллекция Карлини: продвижение идентичности.

В начале 20 века Марсель был домом для самой большой общины корсиканцев на материковой части Франции.

Одним корсиканцем, эмигрировавшим с острова в древний фокейский город, был Мишель Карлини (1889–1967), сын моряка с мыса Корс, выдающийся юрист, профессор и декан Свободного Юридического факультета, а затем мэр Марселя и член французского Парламента.

Как и многие корсиканские эмигранты его поколения, Мишель карлини с энтузиазмом относился к своему островному наследию и был очарован личностью Наполеона.

Между двумя Мировыми Войнами эта страсть и волнующее видение корсиканской идентичности, побудили его собирать предметы искусства, относящиеся к Первой Империи и самому Бонапарту, а также предметы времен Революции и Консульства.

Он приобрел около 60 произведений, например, когда коллекция великого собирателя Эдмона Фурнье была распродана на торгах.

Среди наиболее примечательных предметов были фрагмент Вандомской колонны, альбом в переплете, принадлежавший Камилле Десмулен, орел из Фонтенбло и восковая скульптура, приписываемая Антонио Канове.

103 предмета коллекции Карлини были подарены его вдовой музею Бастии в апреле 1973 года, что свидетельствует о том, насколько тесная связь сохраняется между корсиканской диаспорой и ее родиной.

Оружие и приборы, военно-религиозный Мальтийский орден, военный флот.

Этот измерительный прибор использовался артиллерийскими подразделениями для оценки дальности полета снаряда. Датируемый 18 веком, он украшен гербом Мануэля Пинту да Фонсека (1681–1773). Происходя из знатной португальской семьи, он был 68-м гроссмейстером ордена госпитальеров, имя, данное братьям ордена Святого Иоанна Иерусалимского, в честь конверса Жоржа Госпитальера, исполнывшего обязанности по уходу за больными и бедными Иерусалима во время Крестовых Походов.

В начале 12 века «Больница» была передана под единоличное руководство Папы и стала автономной конгрегацией, отличающейся от бенедиктинских монастырей, которые тогда действовали на Святой Земле. В том же столетии Орден был структурирован и стал христианским военно-религиозным орденом по образцу тамплиеров, предназначенным для защиты христианства от исламской угрозы. В силу своей важности и средств его политическое влияние в Иерусалиме росло. Вынужденный оставить Святую Землю мусульманам в конце 13 века, орден продолжал наращивать свою мощь и богатство, в первую очередь за счет передачи значительной части владений павших тамплиеров, а затем благодаря своей практике каперства, благодаря которой он получил контроль над Эгейским морем в 14 веке. Это значение было признано в 1530 году, когда император Карл Пятый доверил ордену Мальтийский архипелаг, находившийся в зависимости от Королевства Сицилия. Орден святого Иоанна Иерусалимского получил название Мальтийского ордена. Т. о. он получил территорию, которой не хваталдо для его суверинитета, даже если он оставался под опекой Папы. Победа Великого Магистра и принца Мальты Жана Паризо-де ла Валетта, положившая конец Великой осаде острова османами в 1565 году, принесла Мальтийскому Ордену окончательное установление своей власти в Средиземноморье. Мануэль Пинту да Фонсека стал Великим Магистром в 1741 году. Во время своего долгого обучения он отличился тем, что предотвратил кульминацию заговора паши Мустафы, губернатора османской провинции Родос, который организовал в 1749 году восстание мусульманских рабов Мальты, чтобы взять под контроль остров.

С 16 века христиане и мусульмане развиваются одновремено. На обоих берегах Средиземного моря корсары — это люди самого разного происхождения, объединенные одним и тем же стремлением к наживе и поиском социальной эмансипации. Корсарский космополитизм в христианских портах также актуален, как и в берберийском регионе. Но на Мальте и в Ливорно доминирует особая категория дворян, состоящая из рыцарей Мальтийского ордена. Поскольку статус капера признан юридически, искатели удачи более не заинтересованы в нелегальном пиратстве.

Христианские и мусульманские корсары противостоят друг другу во имя продолжения священной войны и устраивают гонку «во вред неверным». Но европейские государства также практикуют гонки между собой в контексте политико-экономических конфликтов и соперничества, тем самым подчеркивая небезопасность на море повсюду в Средиземноморье.

Именно это происходит на Корсике, где Паскуале Паоли около 1760 года создает национальный корсарский флот. В гонке задействованы специальные лодки, особенно гребные, среди которых наиболее символичной является камбуз. Размером 40 на 9 метров, эта лодка занята гребцами, следующая вдоль побережья.

Второй тип — более скромные, но быстрые и маневренные юниты, такие как бригантины, фелюги и шебеки.

Помимо этой мобильной обороны на море, европейские государства Средиземноморья пытались защититься от мусульманских корсаров благодаря дипломатическим соглашениям, заключенным с Берберийским регенством и с Турецкой Империей.

Но прежде всего, для защиты своих берегов и островов, они строят сухопутную оборону, состоящую из системы укреплений для предотвращения набегов. Генуэзские башни, построенные на Корсике в 16 и 17 веках, являются последними остатками, которые материализуют многовековое значение явлений пиратства и частных войн в истории Средиземноморья.

Законы морской войны регулируют отношения между государствами во время конфликтов, и для революционного правительства Паоли было чрезвычайно важно, чтобы его собственные моряки уважали их. Это было важно, чтобы новое корсиканское правительство было признано на международном уровне как законное государство.

Частным судовладельцам во время войны выдавался официальный документ, что он может выслеживать вражеские корабли. Корсару полагалась часть добычи, захваченной с вражеского корабля.

Другой важный символ легитимности — флаг. На Корсике — это флаг с изображением головы мавра, национального символа, изображенного на печатях и монетах.

Среди судов, составляющих флот Корсики, были галетты (галиотты). Это легкое и быстроходное судно, меньше камбуза, отсюда и его второе название — полукамбуз. Первоначально использовались против портовых укреплений, равно как и для каперства.

Более эффективными оказались чибеки — типичный корабль средиземноморья, с конусообразным носом, парусами и веслами. Оснащенный малокалиберными и поворотными орудиями, он представляет собой хорошо вооруженное ударное судно.

В 16 веке тосканская элита была одной из самых активных в борьбе с пиратами и мусульманскими корсарами во многих рыцарских орденах. Т. о., в 1663 году Игнацио Фаброни из тосканской знати служил на галерах Великого Герцогства, сражаясь с варварскими и османскими пиратами. В своих походах по Средиземноморью он выполнил более 800 рисунков, изображающих повседневную жизнь экипажей тосканских галер, экипажи которых состояли из бывших пиратов и мусульманских корсаров, взятых в рабствоЮ преступников, осужденных правосудием и наемных гребцов. Автор показывает и порты, ландшафты и жизнь населения, встречавшееся во время странствий, что придает этому произведению неоценимую иконографическую ценность.

В начале 17 века Эразмо Магни да Веллетри начал вести хронику своих странствий по Средиземноморью. Навигатор на флоте Великого герцога Тосканы, он сначала находился на службе у Папы, а затем в 1600 году присоединился к флоту Ордена Святого Стефана, основанного Козимо Первым Медичи в 1561 году для борьбы с экспансией Османской Империи.

Рассказ Магни задуман как хроника путешествий с 1602 по 1616 годы. В этом, особо иллюстрированном томе рассказано об эпизодах каперской войны против неверных, в которой принимает участие автор, а также содержатся описания портов и ландшафтов. Не будучи картографом, ни инженером, Магни предлагает совершенно личное видение своего морского опыта, проявляя интерес как к географии мест и городов, так и к населению. Также этот документ представляет собой прямое, оригинальное и ценное свидетельство об участии ордена в каперских войнах, и о плавании вдоль побережий Корсики, Сицилии, Тосканы в контексте 17 века.

Несмотря на долгое соперничество между Османской Империей и Австрийским домом, в мирное время можно было обмениваться подарками. Этот шлем, выгравированный и украшенный позолоченными завитками, выделяющимися на посеребренном фоне, был изготовлен в Аугсбурге, для дополнения «турецких» доспехов, предназначенных для великого визиря Синана Пасхи (1512–1596), мастера — строителя при возвращении Туниса турками от испанцев, в 1574 году. Кабошоны, вышитые на ленте, были украшены стеклянной пастой. Если его форма вдохновлена османскими моделями, его гравированный декор указывает на его европейское происхождение. Так и не доставленный получателю, этот шлем остался в Вене, откуда был вывезен наполеоновскими войсками.

Тюрьма.

И, уже на выходе с основной экспозиции, немного музейных помещений самой Цитадели. Спускаетесь после встречи с прекрасным и попадаете в… тюрьму!

В 17 веке на двух подземных уровнях восточного крыла располагалась дюжина коллективных камер для заключенных.

Плохо освещенные, слабо проветриваемые со стороны моря, они были пронизаны влагой. Камеры выходят в два глухих коридора, по одному на этаж, соединенных друг с другом внутренней лестницей, которую сейчас убрали. В описях упоминаются цепи, наковальня и молот для подковывания рабов и более ста пар наручников, что позволяет оценить вместимость тюрьмы на тот момент.

В коридоре первого подвала, куда можно было попасть прямо со двора Цитадели, в 1615 году был устроен алтарь, чтобы узники могли слышать мессу, проходившую за большими воротами, отделяющими их от священнослужителя. Лишь небольшая ниша напоминает об этом.

Эта тюрьма работала до 1820 годжа, намного позже отъезда генуэзцев с Корсики. В 1820 году заключенных эвакуировали, а подвалы заняла армия. Старые бойницы уступилои место большим окнам. Была построена хлебная печь. Часть камер были переделаны в казармы, другие — в склады.

Замечательный музей всего — часть 2

Музей этнографии Корсики