Легенда о гибели первого в мире царя всех царей

Пасаргады — древний персидский город, первая столица империи Ахеменидов. Расположен в степи Моргаб, в 87 км к северо-востоку от Персеполя, в 130 км от Шираза. В прежние времена назывался — Моргаб.

Кир Великий начал в 546 до н. э. строительство своей столицы, однако он умер, когда строительство ещё не завершилось. Город стал столицей.

Планировка города осуществлялась так, чтобы он мог выдержать землетрясения достаточно большой силы. Позднее Дарий I построил Персеполь и перенёс столицу туда.

Пасаргады в настоящем один из туристических объектов. Археологическая зона покрывает площадь 1.6 кв. км.

Начитавшись литературы, я ожидал увидеть остатки дворцов и храмов. Всё оказалось намного прозаичней.

Посреди степи на большом расстоянии друг от друга можно было видеть следы былой роскоши, превратившейся в артефакты.

Единственным уцелевшим объектом оказалась усыпальница Кира Великого.

Персы считают Кира отцом основателем нации.

Наряду с пирамидой Джосера, мавзолей Кира послужил архитектурным прообразом щусевского мавзолея Ленина на Красной площади.

(Фото Константин Павлов)

Про Пасаргады и усыпальницу Кира написано много. Я же хочу поведать о его кончине.

* * *

Закрытое белыми тучами, под вой вьюги, небесное светило скрылось за горизонтом. Люди даже не успели попрощаться с его последними лучиками, поблагодарить солнце за прожитый день, и, попросить о дне завтрашнем.

Стояла ранняя весна. Такое время года называлось у кочевников массагетов «папуртарим», что в переводе означало — «где бы ты ни был, будь в надёжном жилище».

Тёплая погода в такие дни, словно коварная женщина, начинает ласкать воздух и землю, призывая всё живое пробуждаться от зимней спячки. Затем всё вдруг стремительно меняется.

С севера налетает холодный ветер, начинается снегопад. Пробившиеся из почвы травинки замерзают, а не успевшие поставить шатёр люди, жалеют, что зима их вновь перехитрила.

Так случилось и в тот день. Но посланцам персидского царя всех царей Кира повезло, они успели добраться до главного лагеря массагетов, и, через какое-то время посол грозного владыки, представ перед светлыми очами воительницы Томирис, вёл свою обольстительную речь.

— Приветствую тебя, лучшую из женщин! Красоте твоей завидует солнце на небе и луна в ночи. Летающие мимо твоего шатра соловьи разносят по миру восторженные песни о твоей лучезарной улыбке. Змеи и скорпионы, скорбя о своём уродстве, прячутся в землю, услышав шаги твои.

— Прекрасней тебя нет другой женщины. Великий падишах Кир, да продлят Боги годы его жизни. Мудрый царь Кир, муж войны и воин выдающийся, несравненный по храбрости, яростный лев на поле брани, пред молнией меча его луна укрывается за тучами, искры из-под подков его коня озаряют землю пламенем.

— Великий Кир, покоритель Мидии, Лидии, Вавилона и Египта, предлагает тебе, царица Томирис, стать его женой!

После этих слов послы положили дары для правительницы, почтительно поклонились, и замерли в ожидании ответа. Но его не последовало. В шатре повисла тишина. Ветер яростно трепал матерчатые края жилища, внутри которого даже огонь костра притих, перестав потрескивать.

— Я завтра дам ответ. Сейчас уходите, — промолвила Томирис.

Ни один мускул не дрогнул на лице её. Уже несколько лет, после гибели мужа, эта железная женщина управляла своим народом. Сладкими речами и угрозами её нельзя было провести.

Весть о сватовстве быстро распространилась по лагерю. Старейшие мужи кочевого народа собрались в шатре воительницы на совет. За что Боги отвернулись от массагетов? Ну почему караван с послами не забрала в свои суровые, холодные объятия вернувшаяся в степь зима. Теперь придётся давать ответ грозному падишаху.

— О, несравненная Томирлис, — начал говорить старый почётный воин. — Много раз я видел, как нанизанные, словно чёрные и белые жемчужины на бусы времени, меняются местами день и ночь, как зима уступает лету, как слабое царство покоряется сильному, и, как сильный становится слабым.

— Случалось мне бывать в Пасаргадах — столице Персии. Кир мудрый и хитрый правитель. Во времена не столь давние он сумел, словно тяжёлый камень в реку, скинуть власть Мидии над Персией, а затем покорить Мидию. А произошло это так. Кир попросил войско персов подчиниться ему на два дня. В первый день заставил всех работать на поле, убирая пшеницу. Во второй устроил для воинов пир. После спросил, какой день понравился больше?

Когда все ответили что второй, хитрец убедил персов поднять восстание против царя Мидии, пообещав, что так будут персы жить всегда, освободившись от гнёта Мидии, сделав царём его, и покорив себе Мидию.

— Нашлись предатели в Вавилоне, пригласив в своё царство персов. Киру указали, как отвести ставшую морем, разлившуюся из реки воду, и защищавшую Вавилон с юга.

— Коли повадится волк ходить в овчарню, то перережет всё стадо, — заговорили массагеты.

— Не нужна ему ты, голубка наша ясная,- продолжил речь другой старик. — А нужны ему земли массагетов, кони наши и люди. Коли возьмёт он тебя к себе, пятой, али двадцатой женой, массагеты обязаны будут служить в его войске, уходить из степей на чужбину, дабы проливать кровь, во славу царя чужого…

— Нет, небывать тому, — прервала соплеменников Томирис. — Лучше воевать за свою степь родную, нежели за землицу неведомую. Послов завтра назад отправим. А сыну моему Спаргапису повелеваю массагетов по степи в войско собирать, к войне готовиться. Отказ от ложа брачного Кир иначе не воспримет. Мы не хотим войны, но видят боги, если будут кони злые топтать края наши, живот на плаху положить не жалко.

Опечалившись, уехали послы на следующий день. Что ждёт их дома за плохую весть? Возможно, голову срубят невинную, а может, разжалует их грозный падишах, или отправит служить на окраину владений своих.

Мудрый Кир предполагал ответ Томирис. Словно искра, упавшая на сухой траве, запылала ярость в сердце правителя. Как смеет грязная кочевница противиться воле его? Армия отправилась в поход.

Через Аракс (Амударья) наведены мосты понтонные, полки Кира вступили на бескрайнюю равнину массагетов. От стука конских копыт сайгаки по степи разбегаются, птицы рядом не летают, боясь на копья длинные наткнуться. Даже июльское солнце, главное божество массагетов, на своей колеснице стремится быстрее проехать, уступив луне и звёздам.

День проходит, другой, третий, неделя. Персидская конница, словно утёсы огромные, а массагеты, как река быстрая, кружат вокруг, появляясь неожиданно, но боя не дают.

Здесь задумал Кир хитрость. Собрал всех слабых воинов, к ним рабов добавил, в доспехи переодев, разбил для них лагерь, вина много в шатрах оставил, а сам, с основным войском отошёл.

Ночь звёздная помнит, как налетели на лагерь персов кочевники. Всех перебили, но учуяв вино, попробовать его решили.

Часто минутная слабость приносит долгую скорбь. Не приученные к вину массагеты быстро опьянели.

Храбрость льва обернулась глупостью осла. Дети степей променяли пищу сокола на крохи паука и попались в ловушку. Сын царицы Спаргапис, проснувшись, увидел себя связанным, и понял позор свой. Обманув охрану, Спаргапис прокусил себе язык, и, отсасывая кровь, покончил с собой.

Стаей чёрных воронов прилетело горе в шатёр Томирис. Единственный сын погиб, и поклялась тогда царица.

— Ну, хорошо Кир, за жадность твою ненасытную, я напою тебя твоей же собственной кровью! Ты будешь в ней как рыба в воде плавать!

Идёт армия Кира дальше по стране кочевников. Кругом, будто горы великие вздымаются дюны песчаные. Меж ними овраги глубокие. Птиц на небе не видно, и нет рек в пустыне этой.

Наконец, разбили лагерь у какого-то колодца, вода в котором солонее злой судьбы, а окрестные места отвратительны, как горький ад.

В ту ночь ропот войска персидского был слышен до самых звёзд, и решил Кир на следующий день возвращаться обратно. Но не принесло утро радости, как душная ночь облегчения. С рассветом увидели персы, что окружены со всех сторон пешим и конным противником, и войско их лишено манёвренности.

Уподобившись птицам, рассекают небо вырвавшиеся из колчанов стрелы массагетские, и бьют железными клювами персидское войско. Грозный падишах, видя, как побледнели лица воинов, слыша их тяжёлые вздохи, убедился, что орлы превратились в куропаток. Войско, подобно тростнику, к земле прижимается.

Пришлось царю самому выступить на поле брани. Но не подходят близко кочевники — целый день из луков персов обстреливают.

Так продолжалось три дня и три ночи, затем обрушились массагеты на персов. Копья стали стучать друг об друга, а мечи, выпрыгнув из ножен, высекать искры.

Власть и богатство этого мира переходящи, счастье и высокое положение недолговечны, не следует привязываться сердцем к тому, что дано нам на время.

Персы были почти все перебиты в том бою. Воины Томирис нашли раненого Кира, отрезали ему голову, подняв за ноги, спустили всю кровь в большой бурдюк, затем поместили туда тело и голову, а бурдюк зашили.

Оставшиеся в живых счастливчики, по приказу царицы, доставили останки несчастного на родину, принеся с собой скорбь и траур.

Так в июле 530 г. до н. э. пал — Великий полководец и падишах, основатель персидской Державы Ахеменидов, от рук кочевников массагетов, которые в истории даже следа о себе не оставили.

Царь Кир правил 29 лет. Персы по праву считают его отцом нации.

Вблизи гробницы Кира высечен древний текст — «Я Куруш, царь, Ахеменид».

(Эжена Фландер 1840 г.)

Потомки Кира будут расширять дальше первую в мире империю и придут воевать в Грецию. Затем греки, под предводительством Македонского, вернут должок персам и уничтожат державу.

По легенде, Александр Македонский, пожелал увидеть останки Кира в Пасаргадах. Он приказал вскрыть усыпальницу и удивился скромности захоронения. На обратном пути из Индии, узнав, что гробница подверглась разграблению, Македонский повелел — найти вандалов и казнить их.

(Джон Ашер 1865 г.)

Такова легенда. Мы же добавим, что вернуться в Пасаргады Македонскому было не суждено, он умер в Вавилоне.