Поклон Дмитрию Солунскому. За Веру, Царя и Отечество

Итак, прыгаем в машину времени. Поехали. На спидометре год 306 нашей эры. Город Солунь. Значит, настаиваю, город этот не Фессалоник, не Салоники, а именно Солунь. На славянский манер и славянским языком большинства населения Македонии. А где греки, спросите Вы? Да о них уже лет пятьсот никто не слыхивал. С тех пор, как здесь хозяйничают римские легионы. Олимпийские боги сброшены с пьедестала. Вместо Афины войсками командует Беллона, Посейдона заменил Нептун, и Венера оказалась чуть посимпатичнее Афродиты. Ах, да, чуть не забыл. Триста лет назад на земле Иудеи уже родился и принял на себя грехи наши Спаситель.

Римом правит Галерий Максимиан. Язычник до глубины души. Причем настолько, что заставляет поклоняться не только сонму богов римских, но и приносить жертвы статуям императора. Любит себя любимого до дрожи в коленках. А заодно любит и город Солунь. Практически все монументальное, что осталось в Салониках до сей поры, было построено именно при Галерии. Одна ротонда чего стоит. Непонятно вообще, для чего строили, но размерами впечатляет.

Но до Рима далеко, до императора высоко, а на хозяйстве в городе сидит проконсул Димитрий. Молодой и красивый офицер. К своим двадцати трем годам сделал блестящую карьеру в армии. В принципе, вполне заслуженно, особенно если учесть хорошее образование и то, что папа его тоже был проконсулом Солуни и передал сыночку должность по наследству. Такие уж тогда были времена. С другой стороны, и в нынешние просвещенные годы мало что изменилось. Вот скажите мне, может ли в наше время сын полковника стать генералом? Ответ однозначный: нет. Потому что у генерала есть свой сын.

Итого мы выяснили, что молодой проконсул Дмитрий тоже очень сильно любит свой родной город. Но еще больше он любит нового единого распятого Бога. Простому человеку очень сложно понять, как высокопоставленный чиновник, старший офицер римской армии отступился от генеральной линии партии и правительства. Екнуло что-то в его сердце, торкнуло в голову. Такое иногда бывает. Историки, правда, пишут, что папа с мамой здесь тоже наследили. Что были они тайными христианами. Салоники вообще всегда стояли форпостом новой религии. Здесь еще кто-то из апостолов проповедовал собственной персоной. Поэтому для христианства почва была благодатная и подготовленная.

До Рима, значит, далеко, до императора высоко. И если до Димитрия христиане шифровались по углам и нос на белый свет боялись высунуть, то при поддержке нового городского головы чуточку осмелели и стали молиться почти в открытую. И, как водится, если мэр города почитает Христа, то и вся элита резко переметнулась вслед за ним. Миссия оказалась вполне выполнима.

Долго так продолжаться не могло. Галерий, возвращаясь с легионами из Причерноморского похода, решил завернуть до Солуни. Димитрий подобную весть принял с истинно христианским смирением:

— Чему быть, тому не миновать. Господь всех нас рассудит.

Затем по-монашески он отдал распоряжение продать свое имение и раздать нищим, а сам стал молиться, сев на строгий пост. И понял Святой Димитрий, что таким образом Господь призывает его к себе. И желал он как настоящий воин исполнить волю Владыки.

Галерий Максимиан хоть и император, но далеко не дурак. Он прекрасно знал, что прикончить чернь может за полчаса, но сути это не изменит. Рыба гниет с головы, и христианскую элиту города лучше наставить на путь истинный по добру, по здорову. Поэтому войдя в город, погромы оставил напоследок, хоть и чесались руки, а Димитрия пригласил попариться в термах. Дабы поговорить по душам. Достоверные слова императора не известны, ибо секретарь при той беседе не присутствовал, но тональность угадывается легко, исходя из человеческой и императорской сущности:

— Что же ты, гад ползучий, творишь? Я тебя поставил на высокую должность, чтобы богов чтить и христиан резать. А ты заразу сию сам распространяешь. Короче так — жить хочешь? Отрекись!!!

А в ответ благочестивая тишина. Революционеры, они вообще народ стойкий. Маяковского помните?

«В паровозных топках сжигали нас японцы,

Рот заливали свинцом и оловом,

— Отрекитесь! — ревели…

Но из горящих глоток

Лишь три слова:

— Да здравствует коммунизм!»

И кончилось терпение у императора. И отдал он лаконичный приказ:

— Крамолу истребить.

Димитрия закололи там, где и держали взаперти. В старых городских термах. Согласно житию святых, тело его было выкинуто на съедение собакам. Но звери его не тронули, и тогда ночью оставшиеся в живых христиане по-тихому останки прикопали. А когда Галерий из города свалил, над этим местом соорудили небольшую церквушку.

Прошло сто лет. На месте развалившихся к тому времени римских бань, на их фундаменте соорудили настоящую большую базилику. Алтарная часть задумывалась по проекту как раз над могилой Димитрия. И вот при строительстве церкви, именно в том месте и были обретены мощи Святого.

Минуло тысячелетие. Много чего за эти годы произошло. Вместе с Византией вернулись на эти земли греки. Славяне перекочевали чуть выше на Балканы. А в 1430 году в Салоники без особого сопротивления ввалились башибузуки Мурата Второго Завоевателя. Султан тоже был мужиком умным, иначе не создал бы великой империи. Первым делом на алтаре базилики Святого Димитрия он прирезал жертвенного барана и принял политическое решение:

— Нехай церковь остается христианской.

И свалил восвояси.

До султана высоко, до Стамбула далеко. А на месте правят чиновники. Не совсем умные и жадные до безумия. Поэтому первым делом назначенный администратор протянул руку ладонью вверх и предупредил горожан:

— Хотите, чтобы храм оставался христианским? Позолотите ручку.

Богатеи в кусты. Эти либо свалили из города, либо переметнулись в магометанство. Зато народ попроще кинул клич:

— Нужны бабки!

И собрали. И храм продолжил работать в прежнем режиме.

Еще надо отметить, что начиная с 1040 года, мощи Святого начали мироточить. Во всяком случае, именно с этой даты есть о том письменное уведомление. Чудо чудное, диво дивное. Вначале елей потек, а потом в подвале, где остатки тех самых римских бань сохранились, забил фонтан из чудесного колодца. Со святой водой. И пользовались этим не только христиане, но и турецкое население города почитало эту водичку за волшебную и исцеляющую от многих болезней.

Тупизм и жадность неограниченны в размерах. Каждый следующий паша, назначенный на управление городом, хотел денег. Причем сознавая свою исключительность перед всевышним, и презирая прежнего городского голову, денег хотел все больше и больше. Здесь тоже все традиционно. Вспомните, за те чиновничьи услуги, за которые в конце девяностых давали на лапу червонец, сейчас уже полтинник требуют. А то и всю сотню. Мир человеческих страстей мало меняется от места и времени. И вот в 1493 году настало такое время, когда все христианское население Салоников не смогло собрать сумму, которую запросил очередной ловец счастья и чинов.

— Что Вы мне принесли? — орал он на парламентеров от народа, — Эти крохи мог взять только мой глупый несчастный предшественник! А я, любимец Всевышнего и лучший осман-паша великого султана, хочу в два раза больше.

Но денег больше не было. И, выполнив свое обещание, турецкий наместник повелел переделать храм в мечеть. Касымие-джами. Под таким именем она известна вплоть до 1912 года, пока турки не покинули гостеприимную греческую землю. И опять случилось чудо. Как только здание храма сменило свое назначение, иссох фонтан со святой водой. Будто и не было его вовсе. Не потерпел православный Святой бусурманских рук и молитв. И только уже в двадцатом веке, когда храм перестраивали после сильного пожара, колодец отрыли и вновь запустили. Только сейчас источник вывели в предел храма, и каждый паломник или просто верующий может омочить в нем руки.

Теперь я попробую описать своими словами храм и его интерьеры. Никаких куполов, присущих русской храмовой архитектуре нет и в помине. Собор Василия Блаженного знаете? Так вот совсем не похоже. Здание прямоугольное. Без изысков. Кладка кирпича византийская. Или римская, поди тут, со стилями разберись. Оно нам нужно? Скорее всего, куполов нет, потому что строить их тогда не умели. Хотя в Древнем Риме цемент уже был. И бетон, значит, тоже. Да и София Святая уже стоит. Или нет? Короче, не будем сейчас разбираться. Просто проходим внутрь.

Небольшой предбанник. Где свечки продают, да прихожане толпятся. Впрочем, как и в русских церквях. Похоже. Основной зал задернут тяжелыми портьерами красного цвета. Заглядываешь за них и медленно начинаешь поражаться богатством убранства. Иконы. Фрески. Обилие желтого и золотого. Православие. Яркие цвета в нашей крови с рождения. А вот что от русских церквей отличает, так это наличие стульев-лавок, на которых сидеть и молиться нужно. Европа. Народ хилый, и службу на ногах стоять считают тяжелым бременем. Хотя, где здесь правильно, а где нет, пускай за нас попы решают. Это их, в конце концов, работа.

Алтарь сияет золотом и обилием желтого всех тонов. Как я уже говорил, алтарная часть базилики стоит именно на том месте, где Димитрия в первый раз и прикопали. Так что место святое и намоленное. А теперь внимание, самое интересное. Если обойти иконостас справа, то упираемся в лестницу, ведущую в подземелье. Подвалы эти не что иное, как остатки тех самых старых римских терм, где Димитрия содержали перед смертью и закололи. Старую крепкую кладку не стали уничтожать, а просто использовали, как фундамент нового здания. Предки наши отличались практичностью, благодаря чему мы сейчас и можем представить картины прошлого воочию.

Итак, спускаемся в подвал. Лестница каменная. Если и не винтовая, то с несколькими поворотами. Оказываемся в темнице. Но темница не темница. Светлая какая-то. А, это свет рассеянный льется из небольших окошек, что под сводами потолка. Хорошее решение. И электроэнергию, опять же экономим. А раньше на свечах и факелах разоряться не нужно было. Хорошо инженеры поработали. Кладка стен подземелья, сводов и потолков явно осталась еще с тех времен. Узко обтесанный камень и разрезка, как в древности клали. Половина старого Стамбула (извиняюсь, Константинополя) построена именно в таком ключе. От городских стен до мечетей времен Османской империи. Так что стиль прослеживается.

Идем по лабиринту старых ходов.

— Что это? Беседка какая-то. И бассейн перед ней.

Оказывается, это место, где раньше ключ, со Святой водой из стены пробивался. Стекала водица как раз в нишу мраморную, здесь же ее и использовали по назначению. Кто пил, а кто мылся. Это же бани бывшие, так что ничего удивительного. И вообще, сама атмосфера этих стен плюс немного фантазии, и вот уже кажется, что слышны звуки из прошлого. Чу! За стеной, под аркой переговаривается император со своими офицерами. Клацают мечи о доспехи. Понять, правда, ничего не могу. Потому что из латыни знаю лишь одну фразу:

— In vino veritas. — но сейчас легионерам не до развлечений. Здесь решается судьба империи.

Подглядываю тихонечко из-за простенка. Вижу, как Галерий опускает большой палец правой руки вниз. Бр-р-р. Все. Судьба империи и Димитрия решена…

Выхожу из ступора. Привидится же такое! Пора наверх, а то еще крышу точно насовсем снесет.

Мы опять в пределе храма. С левой стороны стоит беседка, где и покоятся мощи Святого. Я там должен быть непременно. Фотографирую только снаружи. Внутри забываю обо всем. В конце концов, я здесь не только, как турист, но еще и как паломник. Даже перекрестился первый раз в жизни, после чего приложился к мощам. Старею, наверное. Атеизм мой уже не так непоколебим, как в молодости. Слегка начинаю думать о душе. А вдруг?…

Он Димитрий. Я Дмитрий. Пытаюсь теперь выяснить общие ноты в жизненном песнопении. Согласно святцам, если святых с твоим именем несколько попадается, то считай день ангела тот, который ближе к твоему дню рождения. Кажется так, если я ничего не перепутал. Ко мне попадается ближе другой Дмитрий. Донской. Тоже ничего. Любитель палкой помахать и по зубам ворогам надавать. Помните Куликовскую битву? Все видели, как на коне огромном, сверкая золоченой броней, Великий князь повел в бой Засадный полк. Не раньше и не позже, а в самую нужную минуту, что и решило исход всей сечи. Все видели князя, идущего в бой. В самом бою его, правда, никто не видел. Но это можно объяснить. Каждый бьется за себя и за отечество. Где уж тут за другими присматривать. Только вот и после битвы князя найти не могли. Долго искали. И среди живых. И среди мертвых. Нет его, как сквозь землю провалился.

А отыскали его апосля на пригорочке, под березонькой. Спит богатырским сном. Умаялся князюшка. Есть, правда, версия, что словил он по балде от татарской палицы, но это гнусные инсинуации от монгольской пропаганды. Именно тогда в татарских летописях появилась поговорка:

— Были бы мозги, было бы сотрясение!

Шучу, конечно. Дмитрий Донской тоже конкретный воин и с честью выдержал испытание властью и славой. Не каждому это под силу. Потому и Святой.

К чему это я? Да к тому, что при рождении будущего Московского князя назвали Дмитрием исключительно в честь Дмитрия Солунского. Так что опосредованно и я могу примазаться к командиру всего небесного православного воинства. На всех иконах его именно таким и рисуют. Непременно в броне, непременно молодым, непременно со шпагой в руке.

Есть еще один удивительный факт. Святого этого почитают только православные. Как говорят искусствоведы да историки, в западной культуре изображения Святого Димитрия практически неизвестны. Даже сами греки его немного обходят стороной. Побаиваются. У преподобного Нестора есть рассказ о взятии князем Олегом Константинополя. Так вот там ссылка на то, что сами греки приняли свое поражение не потому, что русичи были сильны и храбры, а потому что за них заступался покровитель. Святой воин Димитрий. Поэтому именно у славян он пользуется неизменным спросом и авторитетом. Помните, я в самом начале рассказа говорил, что Солунь — это был славянский город.

P. S. Перечитал свой рассказ. Ой, как много философии получилось! Кажется какой-то Сократ, кстати, грек по национальности, говорил:

— Непременно женись. Повезет — будешь счастливым человеком. Не повезет — станешь философом.

Мне повезло. Я счастливый. Это просто Греция навевает философские размышления. Не торкнула она меня, не зацепила. Нет искры…

P. S. S. Ах, да. Совсем забыл перевести с латыни свою излюбленную фразу.

— In vino veritas.

Что значит наше русское народное:

— Истина в вине.

А запомнил я ее исключительно по вине Александра Блока. Помните цитату из «Незнакомки»?

«А рядом у соседних столиков

Лакеи сонные торчат,

И пьяницы с глазами кроликов

„In vino Veritas!“ кричат.»

Теги: Культурно-познавательный туризм