Путешествие в Западный Кейп

Спросили бы меня, имевшего в школе твердую, многолетнюю пятерку по географии, что я знаю об Африке, кроме физической и политической карты этого континента. Тогда, в далекое советское время, опираясь на полученые от педагогов знания и строго дозированную, телегазетную информацию, я бы разделил Африку на три неравные части. Первая, северная — Марокко, Тунис, Алжир, Ливия, Египет — арабские страны, вместе с прилегающими к ним Суданом, Сомали — территории, заселенные преимущественно мусульманами. Вторая, центральная, разделенная весьма условными границами на бедные, но «свободные» государства, чернокожее население которых много лет «стонало под властью белых колонизаторов», а потом, вдруг почему-то почти одновременно, «сбросив рабское ярмо», приступило к строительству новой независимой жизни. Причем по принципу «кто в лес, кто по дрова». Как вы поняли, все это советские информационные «штампы», кроме последнего предложения. И, наконец, третья часть, небольшая, самая южная, где-то около Антарктиды. О ней мы тогда не знали почти ничего, разве что там, в расистских ЮАР и Родезии, «белое меньшинство зверски угнетает многочисленных черных местных жителей», стремящихся к «сияющим вершинам независимости», как их северные собратья и это, как нам внушали, приведет к грандиозному расцвету экономики в зтих странах, природные богатства которых варварски разграбляются белыми колонизаторами. Вдруг, как-то неожиданно, в 1980 году, Родезия перешла под управление черных аборигенов, «кровавый диктатор» Ян Смит канул в небытие, а ему на смену пришел местный лидер со странным европейско — африканским именем — Роберт Мугабе. Все произошло очень быстро и почти незаметно для всего остального мира. В 1994 году то же самое случилось и в соседней ЮАР — белый президент-Де Клерк добровольно передал власть чернокожему Нельсону Манделе, главе прежде запрещенного «Африканского Национального конгресса». Тому самому Манделе, которого-Де Клерк и его предшественники продержали целых 22 года в тюрьме на острове Робин, что недалеко от Кейптауна. И вот теперь они обнимались как лучшие друзья. Однако и после этих всех, как утверждали почти все мировые СМИ, справедливых реформ, поток информации с крайнего юга Африки не только не увеличился, но даже заметно уменьшился. У «независимой» либеральной прессы было много других, горячих и более высоко оплачиваемых «подогревателями» тем. И все — таки было что-то не то в «Южно — Африканском королевстве» и в соседней Зимбабве, бывшей Родезии. Решение поехать в ЮАР пришло как-то неожиданно, спонтанно. Сначала оно показалось нереальным, мечтой. Однако, в свободное время, я понемногу занялся сбором информации. Погуляв по Интернету, обнаружил, что на русском языке хоть сайтов об ЮАР довольно много, но они дают лишь общие сведения, на уровне учебника географии или туристического рекламного проспекта. Однако, в это же время появился первый южноафриканский сайт на русском языке, в основном рассчитанный на эмигрантов и ими же сделанный. Своего рода сведения с мест. На этом новом сайте оказался раздел форумов и там можно было просмотреть не только отзывы и впечатления о поездках в ЮАР, но также взгляд на страну изнутри глазами новых русскоязычных граждан. И чем больше я углублялся в этот поток, тем противоречивее становилась полученная информация, то есть одно часто полностью противоречило другому, порой доходя до абсурда. На местных официальных, в основном англоязычных, сайтах все выглядело очень красиво и заманчиво — небоскребы, парки, сафари, два океана, несметные природные богатства, высокий уровень жизни. При этом, на русскоязычном, да и на англоязычных форумах много говорилось о криминале, ужасающей бедности, «бидонвилях» для чернокожих и многих других внутренних проблемах. И тут же описывались богатые города, великолепные дороги, чудеса Сан-Сити — города развлечений, местного аналога американского Лас-Вегаса. Окончательно заблудившись в этом лесу, я направился в ближайшее турбюро и неожиданно попал к агенту, который недавно вернулся из поездки в ЮАР. Информация, полученная от него окончательно превратила мой, и без того запутанный узел, в почти что неразвязываемый. Так, например, на мой вопрос о том, есть ли там общественный транспорт, турагент ответил, что да, есть, но не для белых. Я снова переспросил, есть ли в ЮАР поезда, городские и междугородные автобусы. Агент еще раз повторил — да, есть, но не для белых и он не советует ими пользоваться. А как же передвигаться по городам и по стране, если например едешь в ЮАР самостоятельно? Лучше всего путешествовать организованным туром или, наконец, арендовать машину — ответил он. Сначала я посчитал это обычной рекламой. Тем более, что в другом турбюро тоже нашелся человек, у которого близкие родственники живут в Кейптауне и он к ним часто ездит. Так, по его словам, в ЮАР совсем нет проблем с передвижением общественным транспортом, как в городах, так и между ними. Впоследствие оказалось, что правы были оба, но правда каждого из них работала при определенных условиях. И еще один факт общего плана, но тоже довольно показательный. В ЮАР в настоящее время действуют одиннадцать официальных языков, три столицы — Претория — резиденция президента, Кейптаун — резиденция парламента и Блумфонтейл — место где расположен Верховный Суд страны. Кроме этого есть столицы неофициальные — Иоганнесбург — финансовая столица, самая большая городская агломерация, Сан — Сити — столица развлечений и так далее. Расстояния в Южной Африке тоже не маленькие. Так, между Иоганнесбургом и Кейптауном около тысячи километров по прямой, до Дурбана — около восьмисот. Это три самых крупных города страны. Этот информационный узел можно было распутать только одним способом — посмотреть своими глазами. Решившись в конце концов на эту поездку, мы с женой договорились ограничить наше путешествие одной провинцией — Западный Кейп. Более конкретно программа выглядела так — полет до Кейптауна, остановка там на пару дней, а затем, на арендованной машине, проехать вдоль берега океана, вернее двух — Атлантического и Индийского, в восточном направлении сколько сможем, потом вернуться обратно в Кейптаун, по пути заехав на «Винный путь».И хотя все это планировалось теоретически, программа была выполнена практически полностью. Перед тем, как начать описание нащей поездки, хочу предупредить, что это рассказ о том, что мы видели, без политики, истории — просто непредвзятый взгляд туриста. Да и трудно претендовать на какие-либо обобщения. когда мы были там всего неделю и только в одной провинции — Западный Кейп. О ней и мой рассказ.

В дороге

Итак, получены билеты, ваучеры на гостиницу и на съем автомобиля. Самолетом авиакомпании Lufthansa мы летели до Германии — во Франкфурт — на — Майне, а оттуда, рейсом той же компании — Франкфурт — Иоганнесбург — Кейптаун. Продолжительность всех этих перелетов, включая пересадку — около 24 часов. Так сказать брутто. Рейс Франкфурт — Иоганнесбург — Кейптаун. Все быстро и четко, нет никакой проверки и охраны. Правда мы пришли из зала транзита и поэтому считались как — бы уже проверенными. Публика на этом рейсе, по сравнению с первым, уже иная. Есть негры и, судя по их виду, не из бедных. Скорее всего «новые африканцы» — бизнессмены и или что-то подобное. Однако основная часть пассажиров — белые. Но и они отличаются от европейцев. Так, среди тех, кто возвращается домой, много людей, которых я назвал бы «фермерами». Они чем-то похожи на ковбоев, на настоящих, деревенских, а не голливудских — обветренные загорелые лица, натруженные мозолистые руки, простая функциональная одежда. Была в самолете небольшая группа научных работников из России. Они, продолжали полет до Антарктиды с пересадкой в Кейптауне. А также, конечно, европейские туристы, как всегда преимущественно немцы. Мы летим строго на юг. Перелетели Средиземное море поперек, а африканский континент вдоль. По дороге Lufthansa подготоаила пассажирам небольшой сюрприз. Этот рейс был организован таким образом, чтобы как в прямом, так и в обратном направлении самолет пересекал экватор ровно в полночь. Идея конечно великолепная, но в середине ночи это мало кого интересовало, особенно после постоянных предложений что-нибудь выпить. И напитки отнюдь не легкие. На тележках, которые стюардессы возили вдоль прохода с интервалом движения поездов московского метро в «час пик», стояли бутылки с водкой, коньяки, шнапс, виски, а где-то внизу с трудом просматривалась кола, швепс и еще что-то такое минеральное. Искушение было слишком велико и через час после взлета почти весь самолет погрузился в сон. Кто от выпитого «халявного» алкоголя, а кто — просто от усталости.

Так вот она какая

Спустя десять часов после вылета из Франкфурта, мы приземлились в международном аэропорту Иоганнесбурга — самого большого мегаполиса Южно — Африканской республики. Здесь вышла основная масса пассажиров и салон опустел на две трети. Сменился и экипаж. Аэропорт Иоганнесбурга поразил своими размерами. Масса самолетов, в основном «Южно — Африканских авиалиний», гигантское здание терминала. Персонал на летном поле — одни чернокожие африканцы. После часовой стоянки взлетаем и делаем круг над огромным мегаполисом, который включает не только Иоганнесбург, или как здесь его называют, извините, Е — Бург, но и столицу страны Преторию, и печально известный своим криминалом черный пригород Соуэто. Но сверху не разобрать, где бедные, где богатые, где черные, где белые. Продолжаем полет в юго — западном направлении. На экране монитора — карта и можно довольно точно представить, где мы находимся в данный момент. Наша поездка проходила в мае, то есть в конце осени в Южном полушарии. И даже с самолета видно, что прошедшее лето здесь было жарким, земля выжженая, серо — красного цвета, зелени почти не видно. Зато хорошо просматривались шахты по добыче алмазов, чем-то напоминавшие лунные кратеры. Полет над территорией ЮАР проходил над довольно ровной поверхностью горного плато, которое занимает большую часть страны. Внезапно плато закончилось высокими обрывами, переходящими в приморскую долину. Мы подлетели к южному краю африканского континента. Самолет продолжал полет над густыми облаками. Однако при этом вся эта картина за окном выглядела несколько необычно. Из волнистого поля выглядывали то тут, то там горные вершины из черного базальта. И это сочетание белых облаков и черных горных пиков создавало поистине фантастическую картину. Снижаясь, самолет прошил эти густые белоснежные волны и оказалось, что мы уже довольно близко к цели. Несмотря на густой туман, земля была ярко освещена утренним солнцем. С высоты просматривались торговые центры со стоянками, заполненными автомобилями, поселки с домиками под красными черепичными крышами и обязательными бассейнами. Впереди показался океан. Самолет сделал над ним круг, вернулся на материк и приземлился в международном аэропорту города Кейптаун, центре провинции Западный Кейп, первой цели нашего путешествия.

Кейптаун — первое впечатление

Терминал кейптаунского аэропорта оказался относительно небольшим, но совсем новым, очень удобным и идеально чистым. С потолка свисают плакаты посвященные десятилетнему юбилею «освобождения» ЮАР, но они не навязчивые и больше похожи на яркую рекламу. На паспортном контроле не ставят печать, а приклеивают листок размером почти со страницу — нам разрешают въехать в страну и находиться там до трех месяцев, без права на работу. Проходим зеленый коридор таможни и идем обменивать доллары на ранды — местная, довольно высоко конвертируемая валюта. Здесь тоже не все так просто. С паспорта делают копию, потом записывают всевозможные данные — цель приезда, номер рейса прилета, номер рейса отлета, название отеля, где мы собираемся остановиться и т. д. Только лишь после этих процедур производят обмен под грабительский процент. Добавлю, что мы имели удовольствие побывать еще в одном обменном пункте, в самом центре Кейптауна. Так там, при входе, перед всеми вышеописанными процедурами, сначала тебя запускают в тамбур, наглухо закрывают наружную дверь, разглядывают с помощью телекамер, снимают на видео и лишь потом, если ты, по их мнению, не опасен, открывают внутреннюю дверь. Почти как при выходе в открытый космос. Но на это есть очень веские причины. Получив заказанный автомобиль, благо стоянка фирмы Europcar находится прямо напротив выхода из здания терминала, выехали на общенациональное шоссе номер два в направлении центра Кейптауна. Движение в ЮАР левостороннее и, конечно, сначала вести машину было непривычно и трудновато. Хорошо, что в этот воскресный день автомобилей по дороге двигалось не так много. Шоссе многополосное, с великолепным покрытием, очень ухоженное, много указателей, в основном на английском языке, но попадались и на африкаанс. Например одна надпись «Cape Town» на английском, а следующая «Kapshtadt» — на африкаанс, правда указателей на английском языке намного больше. Отель мы заказали в центре города, главным образом из — за проблем с парковкой. Как сообщала реклама, при гостинице имееется своя охраняемая стоянка. Мы решили так — по центру Кейптауна можно прогуляться пешком, а на удаленные объекты подъехать на машине. За городом обычно проблем с парковкой намного меньше. Сам отель располагается на Площади Зеленого рынка — Greenmarket Square — месте известном своим базаром по продаже сувениров и разных африканских поделок. В этот воскресный день торговли не было и мы без проблем подъехали к гостинице, где перед входом действительно обнаружилась небольшая стоянка. Во время оформления я спросил у африканки за стойкой регистрации в какое время завтрак. И получил в ответ, что у нас оплачена только ночевка. Тогда, показав на ваучер, я поставил вопрос иначе — что означает написанное там B & B.И тут же было сообщено время и место завтрака. Ошибся человек, бывает. Но, скорее всего, ошибки никакой тут не было. Так состоялась первая встреча с «новым» южноафриканским сервисом. Вопросами парковки занимались два здоровенных негра, но уже за другой стойкой, немного в стороне. Они нам объяснили, что стоянка для гостей находится очень близко, «всего» в двух кварталах от отеля. А перед входом можно припарковаться только лишь на короткое время, например выгрузить вещи. Из окна нашей комнаты на восьмом (фактически десятом, учитывая технические) этаже открывался великолепный вид на центр города. Тут все было перемешано. Здания так называемого английского колониального стиля соседствовали с, преимущественно серого цвета, высотками постройки тридцатых — сороковых годов прошлого века и совсем новыми башнями оффисов и банков. Фоном для этого «карнавала архитектуры» служили, находящиеся на заднем плане горные цепи и отдельные вершины из черного базальта, те самые, которые были видны над облаками при подлете к городу. Приближался вечер и мы, немного отдохнув, отправились побродить по центру и, заодно, посмотреть место ночной парковки. За углом нашего отеля, в переулке, обнаружилось очень странное здание. Семиэтажный дом, целиком выкрашенный в красный цвет, был украшен лепкой в виде советского символа — серпа и молота, а также скульптурами Ленина. Да, да именно его. Владимир Ильич был изображен в полный рост, в пальто, кепке и прикреплен к фасаду под углом. Таких одинаковых Лениных я насчитал семь. Они, видимо, служат местом установки красных флагов во время пролетарских праздников. Чего только не увидишь в этом мире. Рассматривая это чудо архитектуры, мы как-то отвлеклись от окружающей нас действительности. А расслабляться в такое время было нельзя. По краям площади кучковались группы африканцев самого непрезентабельного вида. Они подходили к нам, шли за нами, что-то говорили. У многих вид был довольно агрессивный. Ни одного белого лица. Мы не знали что делать, как себя вести, не понимали ни слова. Состояние не из приятных. Поэтому, решив не испытывать судьбу, вернулись в отель, сели в машину и поехали в ту часть Кейптауна, которая называется «Виктория и Альберт Ватерфронт».Следуя советам побывавших в ЮАР туристоа, во время движения, особенно в вечернее время, нужно обязательно запирать машину изнутри. Кроме того местные водители стараются, по возможноси, долго не задерживаться у светофоров, даже на красный сигнал. Так как в этот воскресный вечер движение было небольшим, то почти все местные шоферы не ждали зеленого сигнала. Вечерами в городе опасно долго стоять на одном месте, даже в запертом изнутри автомобиле. При этом Кейптаун считается самым спокойным городом Южной Африки.

Victoria & Albert Waterfront

Это одна из главных достопримечательностей Кейптауна. Раньше здесь располагался морской порт, потом построили новый, намного больше и современней, а в зданиях старых складов создали огромиый развлекательный комплекс, который включает торговые центры, кинотеатры, в том числе единственный в Африке IMAX, Аквариум, музеи, отели, рестораны и т. п. Тут же и пристани, откуда уходят прогулочные корабли на остров Робин — место заключения Нельсона Манделы — сейчас там в тюрьме музей, в Сенчури сити — город века и на другие туристские аттракции. В наш первый вечер, когда мы приехали сюда, то поразились разнице между центром Кейптауна и районом Ватерфронта. Здесь, несмотря на позднее время, было полно людей, преимущественно белых, а если попадались африканцы, то довольно приличные. Причем полиции почти не видно, но я уверен, что это место охраняется очень тщательно. Много иностранных туристов, все магазины, рестораны, сувенирные лавки открыты и заполнены народом. Играют уличнык оркестры, тут же небольшие цирковые представления. В общем, совсем другой город. Мы заходили во множество бутиков, поглазели на элегантную одежду и обувь, побродили по огромному торговому центру — моллу, составленному из нескольких старых портовых зданий и поэтому достаточно запутанному, а потом посидели в небольшом уличном кафе на морском берегу. Правда недолго, так как в этот осенний майский вечер было довольно прохладно. Когда, проехав через совершенно пустой центр, мы вернулись в отель, то не рискнули ехать на стоянку, ту, что «совсем рядом», а передали ключи от машины в регистрацию и попросили их припарковать наш автомобиль, что они забыли или просто поленились сделать. Из окна номера в этот час была видна такая картина. В центре ярко освещенной площади Зеленого рынка пусто, только блестит свежевымытая брусчатка. Но по углам, в кустах, мелькают какие-то подозрительные тени. Приблизив их с помощью видеокамеры, я увидел тех же африканцев — попрошаек, располагавшихся на ночлег прямо на земле, подложив под себя какое-то рванье. После всех этих прогулок спалось очень крепко, но в шесть тридцать утра нас разбудил шум, доносящийся с улицы, даже сквозь плотно закрытое окно. Площадь была заполнена людьми, собиравшими торговые палатки. Кругом стояли мешки, баулы, ящики. При взгляде сверху — полный балаган. Но ровно в семь часов сувенирныый рынок открылся и тут же заполнился многочисленными туристами. Откуда только они взялись в такую рань?

Прогулки по центру Кейптауна

Центральная часть Кейптауна в это солнечное утро понедельника выглядела как деловой центр любого западного города. Клерки торопились на работу в многочисленнык оффисы и банки. Среди них много как белых, так и черных лиц. Аддерлей стрит — центральная ось города, вернее его деловой части, заполнена машинами, в основном новыми, последних моделей. Многоэтажные универмаги, несмотря на ранний час уже открыты, чистота на улицах идеальная, словно прошлись пылесосом. Аддерлей стрит и ее продолжение Херренграхт — это широкий проспект, протянувшийся от нового порта и, расположенного рядом с ним, тоже нового бизнес — центра, до парка или, как здесь его называют, «правительственной аллеи». Херренграхт — это дань языку африкаанс и его носителям, а от центрального железнодорожного вокзала название меняется на Аддерлей стрит, хотя, фактически, это одна и та же улица. Вот по ней мы и двинулись в направлении «правительственной аллеи». В этом парке очень много белок, они почти ручные, людей не боятся, их постоянно подкармливают все, кому не лень, и они безо всякой опаски приближаются к прохожим. Здесь, на трехстах метрах, по обеим сторонам широкого бульвара, называемого почему-то парком, собрано множество достопримечательностей. Прежде всего официальные — здание парламента ЮАР и резиденция президента страны, правда не главная. Основная находится в городе Претория. Несмотря на размеры и богатство ЮАР, символы ее государственности имеют довольно скромный, провинциальный вид. Здание парламента невысокое, двухэтажное, больше похожее на школу, а не место, где решаются судьбы почти 45 миллионов человек — таково население страны. Расположенная по соседству, резиденция президента выглядит как сельская усадьба богатого землевладельца. Небольшой одноэтажный дом окружен полями, тщательно подстриженной, изумрудной травы и лишь кое- где проглядывают группки деревьев, в основном пальм. В округе не видно ни одного полицейского, никакой охраны и только за оградой резиденции несколько негров — садовников в зеленых комбинезонах ухаживают за, и без того идеальными, газонами. Этот чисто английский садовый стиль сохраняется, несмотря на уже десятилетнее правление новой власти. В этом же парке — бульваре расположены — музей Южной Африки, художественная галерея, старинный, первый на континенте, протестантский собор святого Георгия, синагога, еврейский музей и музей холокоста. Южноафриканский музей, старейший и один из самых значительных музеев страны, расположен в огромном особняке, к которому со временем постепенно добавлялись новые постройки. Здесь можно познакомиться с самыми первыми жителями субконтинента и всей естественной историей Южной Африки. В музее есть знаменитое собрание наскальной живописи бушменов. Но в целом экспозиция довольно страшновая из — за множества, расставленных по всем углам, скелетов животных доисторического периода — динозавров, птеродактилей и прочих гигантов древнего мира. Есть тут и единственный в мире скелет кита. В общем смесь палеонтологии, зоологии и истории. И еще — планетарий. Художественная галерея — самый интересный музей живописи ЮАР. В постоянной экспозиции — полотна зарубежных мастеров, в основном фламандцев организуются временные выставки произведений африканских художников-авангардистов. В Южно — Африканской республике имеется столько интересных и необычных мест, что, по — моему, эти два музея можно посетить, если есть несколько лишних часов. А я вас уверяю, что их не останется. Впрочем это мое личное мнение. Парк заполнен многочисленными группами школьников. Они все одеты в одинаковую форму, однако в каждой школе она своя. Белые лица встречаются, но в большинстве — африканцы. Дети все ухоженные, довольно тихие и спокойные. Их сюда приводят, так как часть занятий проводится в музеях. Собор святого Георгия — самый старый на континенте, довольно мрачный как внутри, так и снаружи. Но это история страны и он неотделим от нее. Конечно собору можно было в наше время путем реставрации придать более веселый вид. Но он выглядит так романтично, со своими, обвитыми плющом, поросшими мхом стенами и служит как бы фоном для буйства красок современного Кейптауна. Осмотрев символы государственности и истории, мы направились в сторону еврейского центра, который расположен по соседству со зданием парламента. Уже по самому месту, где он находится, можно сделать вывод о роли еврейской общины в жизни страны. У входа — проверка. Все как обычно — металлоискатель, паспорта и т. д. Это вам не резиденция президента. Наконец мы попали во внутренний двор. Слева — еврейский музей, справа — музей холокоста, прямо — центральная кейптаунская синагога. Около нее почему-то сложены аккуратные упаковки с сеном. В центре двора — большой памятный камень, а на нем доска, на которой высечено, что на открытии этой площади присутствовал сам Нельсон Мандела. Это в советские времена означало, что здесь был Ленин, не больше, не меньше. Нас пропустили в синагогу. Огромный зал, красивые люстры, все ухожено и чисто и внешне как во всем мире, даже может быть немного роскошнее. Не углубляясь в историю, скажу только, что во времена так называемого аппартеида, еврейская община ЮАР переживала годы особого расцвета. Практически вся алмазнодобывающая и алмазообрабатывающая промышленность была сосредоточена в еврейских руках. Особенно повлиял на рост общины Холокост и, в частности, уничтожение евреев Голландии — в Амстердаме и в Роттердаме, где были центры обработки алмазов. Все это потом переместилось сюда, в ЮАР.Несмотря на процветавший в стране аппартеид, евреи ЮАР, в большинстве своем, его не только не поддерживали, но наоборот, были в первых рядах борьбы за права местного чернокожего населения. И, как всегда, доборолись. Я это говорю не голословно. В один из дней, блуждая по каналам местного телевидения, я попал на передачу, посвященную истории борьбы с аппартеидом. После ее просмотра, а это была отнюдь не антисемитская, а чисто научная программа, я подтверждаю все сказанное выше. Насколько я понял из объяснений — а нас сопровождал работник синагоги — в Кейптауне, по сравнению с районом Иоганнесбурга, община поменьше, но евреев хватает. Этот человек старался не вдаваться в политику, хотя мне очень хотелось спросить, как им живется сейчас, при новом режиме. Но не спросил.

Столовая гора

Вернувшись в отель и пересев на машину, так и припаркованную со вчерашнего дня на стоянке «на пять минут», мы взяли курс"на Столовую гору — символ города. Приплываете в Кейптаун на корабле, подлетаете на самолете, да и из многих точек города видна эта необычная возвышенность. Представьте себе гору высотой примерно тысячу метров, но где, вместо острой вершины, ровное горизонтальное плато, вытянутое в длину на несколько километров, плоское как стол. Отсюда и название. Наверх можно подняться по канатной дороге. Нижняя станция расположена на высоте примерно триста метров над уровнем моря и уже с нее открывается прекрасный вид на город. Здесь садимся в вагончик и начинаем подъем. Во время движения пол кабины крутится, так, что, стоя на одном месте, можно видеть полную панораму. Перед приближением к конечной станции, вагончик проходит сквозь облака и движется почти вертикально, параллельно склону горы. Вся Столовая гора — это национальный парк. Наверху есть немного растительности, ресторан и незабываемый вид на город, очень ясный и четкий, несмотря на то, что мы находимся выше облаков. Вообще то — низкая облачность на Кейптауном — явление постоянное. Объясняют его тем, что в этом месте встречаются два океана — Атлантический и Индийский, а точнее два течения — холодное с запада и теплое с востока. Разность температур и дает этот конденсат. А еще на вершине Столовой горы много мохнатых маленьких зверьков, которых здесь называют Dassie, а по — русски — даман — что-то вроде суслика, только в несколько раз крупнее. Они совершенно не боятся людей, так как привыкли, что многочисленные туристы их подкармливают. Все эти зверьки довольно упитанные. Некоторые спят прямо на краю плато, над обрывом, а остальные трутся о ноги гостей и не просят, а требуют угощение. Видимо у них разделение труда или посменная работа.

Аквариум двух океанов

Наш следующий объект — Аквариум, расположенный в туристической зоне Ватерфронт, там, где мы провели свой первый вечер. Кейптаунский Аквариум сделан с размахом, как и многое в этой стране. Точное его название — «Аквариум двух океанов» — Атлантического и Индийского. Организаторы проекта использовали географическое положение города для показа обитателей подводного мира со всех уголков этих двух океанов. Из — за разницы в температуре двух, встречающихся здесь течений, и сами подводные жители отличаются друг от друга, даже обитая по соседству. В Аквариуме можно провести целый день, насколько волшебно, красиво и захватывающе это зрелище. Но я расскажу лишь об одном зале — зале медитации. Представьте себе большую комнату с амфитеатром, покрытым ковром и посетители сидят прямо на нем. Зал погружен в темноту. В центре, на всю высоту — огромный стеклянный цилиндр — аквариум, ярко освещенный изнутри. В нем по кругу медленно проплывают рыбы. Тихая музыка, соответствующая ритму их движения, служит фоном этой картины. Сидишь на полу, сосредоточив взгляд на этом аквариуме, ярко выделяющимся в темном зале и слушаешь музыку. Вот вроде — бы и все. Но, спустя некоторое время, уже не видишь ни зала, ни рыб, не видищь ничего. Наступает состояние расслабленности, полного отвлечение от всего мирского. Впечатление — непередаваемое. На улице смеркается. Близится вечер, а с ним и «комендантский час». Так я называю здесь темное время суток, не располагающее к прогулкам. Хотя ночная жизнь в городе довольно бурная. Прежде всего Кейптаун считается одной из мировых столиц сексуальных меньшинств. Для них здесь создана целая отрасль — специальные отели, пляжи, клубы, рестораны. Выпускаются путеводители отдельно для геев, отдельно для лесбиянок и т. п. Это довольно толстые книги со множеством адресов на все случаи жизни. Их можно получить в туристских информационных центрах, которые есть в каждом городе, даже небольшом. А в Кейптауне их несколько, с очень богатым выбором литературы и не только для сексуальных меньшинств. Ночью жизнь в городе не затихает, а даже наоборот. Конечно это относится прежде всего к району Ватерфронта, Городу века и других, тщательно охраняемых «резерваций для белых».Но не только. Знаменитая Лонг — стрит, проходящая параллельно Аддерлей, прямо позади нашего отеля, заполнена всевозможными барами, ресторанами и стриптиз — клубами, открытыми, в основном, по ночам. И туда приезжают, не приходят, многочисленные посетители, даже из местного «бомонда».Просто надо хорошо знать куда и когда ехать. Мы же не знали, поэтому для нас после шести — семи часов вечера наступал «комендантский час».Хотя два вечера из трех, проведеных в Кейптауне, у нас не пропали.

Город века

Если первый наш день закончился посещением Ватерфронта, то следующий вечер мы провели в «Сенчури Сити» — в переводе — город века. Если проехать от Кейптауна километров десять по шоссе номер один, то, недалеко от его пересечения с седьмой трассой, попадаем на перекресток Ратанга. Несколько лет назад выходец из Индии, а в Кейптауне их много, — Ратанга построил здесь город аттракционов — наподобие «Диснейлэнда», только в местном варианте. В конце двадцатого века, вблизи от этого места развернулось грандиозное строительство. Была сделана сеть каналов, соединенных с Атлантическим океаном, а он отсюда не так уж и близко. Возводились оффисные сооружения, отели, рестораны. Строительство продолжактся и сейчас. Все вместе это и называется «Сенчури Сити» — очередной южноафриканский «крик души», а, точнее, богатства. Недавно здесь открылся огромный шоппинг центр — «Chanel Walks».В основе — это обыкновенный западного типа молл, где-то порядка четырехсот магазинов, кинотеатры, кафе и т. п. Необычно внешнее и внутреннее оформление здания. Здесь можно увидеть целую выставку архитектурных стилей, а, скорее, бьющую через край роскошь. Потолки украшены фресками, колонны — стилизованными под старину капителями. Но ничего не скажешь, красиво. В конце вечера, прогулявшись по этому царству шоппинга, мы вышли на берег одного из рукотворных аналов. Здесь было летнее кафе, совершенно пустое, видимо из — за прохладной погоды — все — таки конец мая, осень. Где-то звучала тихая музыка, в спокойной воде отражался ярко освещенный, сказочный фасад здания и мостики, перекинутые над каналом. Отсюда не хотелось уходить. Но было уже поздно, а нам предстояло возвращение в вечерний Кейптаун. Мы ехали по ярко освещенному шоссе. Справа, навстречу, проносился поток машин, в основном последних моделей. Впереди показались высотные здания, почти все с освешенными окнами — Кейптаун. Съехали со скоростной дороги по многоярусной развязке и попали на совершенно пустые, вымершие улицы. За весь путь до отеля мы не встретили ни одного человека. Только автомобили, водители которых старались не задерживаться на перекрестках. Передав ключи от машины портье, мы поднялись в номер. Пустая площадь, по сторонам, в кустах, африканцы, спящие на рванье. А в двух шагах отсюда бурлящая Лонг — стрит. Но как их сделать, эти два шага?

Мыс Доброй Надежды

На самом краю Африки, в юго — западной ее части, в море выдается узкий полуостров, примерно шестьдесят километров длиной. Со стороны континента он как — бы заперт на всю ширину Кейптаунским мегаполисом. Этот полуостров — своего рода граница между Атлантическим и Индийским океанами и служит водоразделом западному холодному и восточному теплому течениям. Именно в этом месте они встречаются. На противоположном конце этого полуострова и расположен мыс Доброй Надежды. Отсюда и название Кейптауна — город Мыса. Хотя туристам здесь и говорят, что Мыс — это самая южная точка африканского континента, географически это неверно. Крайняя точка расположена километров на двести восточнее, но туристов там мало, поэтому и Кейптаун взял на себя ответственность за содержание «Края Земли». Даже находясь на самом на Мысе, трудно себе представить, как далеко нас занесло. И лишь увидев столб со множеством указателей, на которых написано, что до Иерусалима, например, 7468 километров, до Лондона 9623 километра и т. д., начинаешь понимать, где ты. Этот наш день мы полностью посвятили знакомству с мысом Доброй Надежды и всего что его окружает. Дорога предстояла дальняя. Частично по скоростному шоссе номер один, а далее через небольшие городки, рассыпанные по берегам полуострова. Раннее утро на шоссе номер один. Навстречу, в сторону Кейптауна движется сплошной поток машин. Полуостров постепенно суживается и похож в плане на треугольник, вершина которого и есть мыс Доброй Надежды. Наша дорога идет вдоль побережья, минуя несколько прибрежных городков — Фишхоек, Саймонстаун. Она проходит по их главным улицам, заполненным автомобилями и пешеходам, застроенными домами в английском колониальном стиле, чуть разбавленным местным колоритом. Здесь, в основном, торговая зона. А в стороне — взбираются на горы огромные виллы. Похоже, что места эти далеко не бедные. Параллельно шоссе, ближе к морю, идет линия железной дороги, судя по зданиям станций, построеная где-то в начале прошлого века. Последняя остановка в этом направлении — город Саймонстаун. Мы его посетим на обратном пути. За городом дорога суживается и идет по узкой полосе между горами, которые занимают всю впутреннюю часть «треугольника», и океаном. Слева, в дымке, просматривается африканское побережье, собственно материк. Вдоль проивоположного, западного, побережья полуострова проходит другое шоссе. В том месте, где встречаются эти две дороги, и находится главный въезд в национальный парк «Мыс Доброй Надежды».Проехав несколько километров, мы вдруг встретили бабуинов, которые спокойно разгуливали по центру шоссе, никого и ничего не боясь. Увидев нас, бабуины неторопливо развернулись и ушли вглубь парка, оставив нам для съемок свои красные зады. Наконец подъехали к стоянке, припарковали машину рядом с несколькими туристическими автобусами. Шоссе закончилось. Дальше дороги не было. Тупик. Край света. Так вот как он выглядит этот край, мыс, о камни которого разбилась не одна сотня кораблей. Говорят, что свое название мыс получил от моряков флотилии Васко де Гама — как надежда пройти с миром это опасное место. На самой крайней точке полуострова, на горе возвышается маяк. На сам мыс можно подняться на фуникулере, а можно и пешком, по дороге. Это не так далеко. Наверху, как и на Столовой горе, стоит старый дом из базальта. В нем, конечно, магазин сувениров и почта, откуда можно отправить письмо, факс, Email. А на наружной стене здания — телефон — автомат. Звони куда хочешь и сообщай, что ты говоришь стоя на «краю света». Здесь же и упомянутый столб со стрелками, указывающими направленме и расстояние до некоторых мировых столиц. Мы стояли у маяка и смотрели сразу на два океана, в том месте, где они встречаются. Сверху, с горы, хорошо видно, что вода Атлантического океана значительно темнее воды Индийского, а в месте их слияния много воронок. Несмотря на пронизывающий ветер, мы долго не могли оторвать взгяд от этой прекрасной картины. Но пора спускаться вниз, Автобусов на стоянке стало намного больше. Это означает, что туристский народ проснулся и приехал посмотреть на «край земли».В добрый час и с доброй надеждой. По дороге обратно все — таки удалось заснять бабуинов. Мы только снимали, но не нарушили запрет на кормление животных — плакаты об этом висят в парке на каждом шагу. Первую часть сегодняшней программы выполнена. Но впереди еще много интересного. Выехав из ворот заповедника, повернули налево и вскоре оказались на страусиной ферме. Страусы в Южной Африке — почти что национальная птица. Ферма, где мы оказались, напоминала скорее туристский аттракцион. Изумрудная зелень подстриженных газонов, дом в бурско — голландском стиле, а внутри, естественно, маленький музей и большой магазин сувениров. Самих страусов можно посмотреть как в закрытых зданиях, так и на пастбищах. Как я уже говорил, по дороге обратно мы задержались в городке Саймонстаун. Здесь, на берегу океана, находится еще одна туристская аттракция — колония пингвинов, которые расположились на прибрежном песке, а сверху проложены мостики для посетителей. Вся пингвинья жизнь перед глзами. Самцы, не самки, высиживают детенышей, а потом они же учат молодых пингвинят выживанию в этом мире. Интересно, что никто не знает, откуда пришли сюда эти пингвины, хотя, скорее всего, из Антарктиды. Говорят также, что они могут в любой момент перебраться в другое место. Но пока пингвины здесь — это очень интересная туристская атттракция. Возвращаемся в Кейптаун. На площади Зеленого рынка идет разборка торговых павильонов. На вид, как и утром полный балаган. Но, пока мы поднялись к себе в номер, базар был совершенно пуст и промыт водой. Как и в прошлый, так и в этот вечер не было никакого желания исследовать ночную жизнь Кейптауна. Мы просто отдыхали и смотрели телевизор.

Южно — Африканские масс — медиа

Телевидение в ЮАР — это особый разгвор. Основная доля вещания приходится на государственную корпорацию SABC — South Africa Broadcasting Corporation. Она находится в Иоганнесбурге и имеет три основные общенациональные программы. Передачи очень высокого уровня. Кроме этих трех центральных, SABC предлагает каналы спортивные, новостные и т. п. Вещание ведется в основном на английском языке, частично, на африкаанс, а также на некоторых местных языках. Есть еще множество частных каналов — кабельных и спутниковых. В этот вечер, гуляя по просторам южноафриканского телевидения, мне попалась на канале SABC — 3 интересная передача — интервью с президентом соседней страны Зимбабве (бывшей Родезии) Робертом Мугабе. С экрана телевизора пожилой африканец в профессорских очках, долго и нудно говорил о свободе, обретенной населением Зимбабве четверть века назад, о расцвете страны, сбросившей позорное ярмо аппартеида и прочее, и прочее. Все это было до боли знакомо с детства. Но меня насторожило то, что бравший интервью корреспондент соседней, дружественной, тоже свободной от аппартеида страны, ЮАР, задает странные, порой провокационные, вопросы — о развале экономики, о преследовании белого населения, разграблении фермерских хозяйств. И на все это господин президент отвечает однозначно — у нас полная демократия. Только почему в стране, которая славилась в мире своим высокоразвитым сельским хозяйством, сейчас самый настоящий голод? Вопрос мой и не только.

Прощание с Кейптауном

На следующий день мы покидали Кейптаун, но с утра решили пройтись еще раз по центру города и, перейдя заполненную автомобилями новейших моделей, Аддерлей — стрит, двинулись в направлении ратушной площади. При солнечном освещении, город выглядел вполне спокойно. Вокруг громоздились высотки различных оффисов и банков, улицы полны людей и машин. Подошли к зданию муниципалитета — прекрасный образец английской колониальной архитектуры, да и к тому же в отличном состоянии и более солидный, чем здание парламента. На площадь выходит центральный фасад здания. Слева громоздяться небоскребы делового центра, впереди виднеется огромный центральный железнодорожный вокзал, заходить на который нам не советовали даже днем. Вдали, немного в дымке, поднималася из моря Замок Доброй Надежды — самое старое здание в ЮАР — бывшая база Голландской Ост — Индийской компании на торговом пути из Европы в Индию. С 1936 года в замке размещается военный музей. Всю середину площади занимает базар, но не сувенирный, а самый обычный. Ассортимент — овощи, фрукты и разное барахло. Торговля чисто африканская — прилавки своими фасадами повернуты в сторону центра площади, а задней стороной — к муниципалитету. Вокруг этого базара как попало стоят старые, грязные грузовички и разбросан разный хлам — как раз напротив входа в резиденцию городской власти. И это при общей ухоженности города. Словно встретились два разных мира. Хотя почему словно. Так и есть. И похоже, что этот новый мир, в конце концов, постарается задавить старый. Примеров тому предостаточно.

Кирстенбош

Перед выездом из Кейптауна у нас было запланировано посещение «Кирстенбоша», входящего в первую семерку лучших ботанических садов мира. Дорога проходит через район Университета, корпуса которого спрятались в прекрасном парке, так же как и расположенные вокруг виллы. Деревья почти смыкаются своими кронами так, что, несмотря на солнечный полдень, на улице приятная тень. Таков пригород Кейптауна Кирстенбош. Так же назван и ботанический сад. Дорога, пройдя сквозь густой лес, выходит к главному входу. Здесь царит атмосфера еще той, старой, не сегодняшней Европы. Ухоженные старушки с кукольными прическами, изумрудная зелень уходящих вдаль стриженных газонов, павлины разгуливающие по дорожкам. И те же черные базальтовые горы на заднем плане. Войдя в парк сразу попадаешь в оранжерею. Здесь под стеклянной крышей растут огромные многокрасочные африканские цветы, а в центре возвышается баобаб. Кейптаун расположен на южной оконечности африканского континента, ближе к Антарктиде, и здешний климат не позволяет высаживать эти растения на открытом воздухе так, как они растут в центральных районах материка. Если вы помните, добрый доктор Айболит лечил зверей именно под баобабом и отнюдь не под стеклянной крышей. Видимо в сказке Корнея Чуковского дело происходило намного севернее, ближе к экватору. Оттуда же наши знания о баобабе. Сам же парк прекрасен. Прекрасен своей естесственностью, запутанными тропинками, неожиданнми поворотами, появляющимися внезапно водопадами, мостиками, прудами или огромными полянами. Но и тут дань новой власти. Например своеобразные скульптуры, возникающие в самых неожиданных местах. Одну из них я условно назвал «Мать Африка». Она представляет собой вылепленную из глины пожилую негритянку, в традиционной широкой белой юбке и завязанном на лбу платке. В руках «Мать Африка» держит спицы и что-то вяжет. Вообще-то все это сооружение очень похоже на снежную бабу, только слепленную из выкрашенной в белый и черный цвета, глины. Еще в парке есть традиционные африканские дома местных племен. Каркас деревянный, обмазанный красной глиной, без окон, только дыра для входа. К сожалению, внутреннее убранство в оригинале посмотреть невозможно, так — как в домиках располагаются чисто музейные экспозиции — планшеты с фотографиями о жизни и быте африканских племен. Практически все путеводители, независимо от места издания, говорят о «Кирстенбоше», как одном из лучших ботанических садов мира. И с этим невозможно не согласиться, особенно в тот великолепный осенний солнечный день, когда мы там были.

Свеллендам

Из района Кейптаунского мегаполиса, население которого составляет 3.5 миллиона человек, выходят несколько автомагистралей общегосударственного значения. Шоссе номер 1 ведет в сторону центральных и северных провинций, пересекая страну с юго — запада на северо — восток и доходит до района Иоганнесбурга. Трасса номер 2 проходит вдоль южного побережья ЮАР и соединяет Кейптаун с Дурбаном, Порт — Элизабет и другими городами. По этой дороге, примерно через четыреста километров от Кейптауна, начинается интереснейший туристический маршрут — «Садовый Путь». Он проходит вдоль берега Индийского океана и связывает все наиболее известные приморские курорты страны. Мы решили двинуться в этом направлении. Сколько проедем — столько и проедем. Многополосное скоростное шоссе, поднимаясь круто в гору, сузилось до одной полосы в каждом направлении. Дороги в ЮАР, по крайней мере те, что мы проехали, великолепные — прекрасное покрытие, чистота на обочинах, везде ясно различимые указатели. Но даже не это главное. А главным я считаю местный стиль вождения. Причем почти всех водителей, независимо от цвета кожи. На шоссе, имеющем по одной полосе движения в каждом направлении, обычно разрешенная скорость — 100 километров в час и практически никто ее не превышает. Однако, если вы едете медленнее, а водитель за вами — побыстрее, то, увидев это, вы должны (но не обязаны) его пропустить, съехав на обочину, при этом не замедляя своего движения. Когда он вас обгонит, то обязательно поблагодарит, помигав задними габаритными огнями. Вы ему ответите тоже помигав фарами. Это же самое сделают и вам при случае. Так здесь принято. Мы едем в восточном направлении. Чем дальше от Кейптауна, тем местность становится все более ровной. Исчезли горы из черного базальта. С двух сторон потянулись поля и пастбища, а на них пасутся овцы и страусы. Изредка мелькают фермы — их легко узнать по белего цвета зданиям с характерным фасадом в бурском стиле. К шести часам вечера въезжаем в Свеллендам, где и решили переночевать. Городок представляет собой одну улицу, в середине которой расположена Моедеркерк — кафедральный собор — белое здание, по виду та же ферма, только больших размеров. Парадный вход только для прихожан, а для туристов с обратной стороны за пять рандов. Проехав по главной улице до конца, мы оказались в прекрасном дубовом лесу, где обнаружили кемпинг, в котором и заночевали. Правда в ЮАР нет понятия кемпинг. Такого рода домики именуются шале. С фасада — бурская ферма, однако, в дань африканским традициям, крыша покрыта соломой. Внутри салон, спальня, душ, туалет и кухня с полным комплектом посуды. Шале окружены дубовым лесом, здесь же, у входа в каждый домик, места для приготовления шашлыков, стоянки для автомобилей и прицепов. Проснувшись рано утром, мы вышли на улицу. Солнечное утро, воздух настоен на запахах хвои, поздняя осень, бабье лето в конце мая. Очень хотелось остаться еще немного в этом прекрасном месте. Но надо было двигаться дальше и мы, погуляв немного по лесу, продолжили движение в сторону «Садового Пути».Примерно километров через двести по обеим сторонам дороги потянулись бидонвили, чуть замаскированные бетонными заборами. Приближался город.

Моссель — Бэй

Это был Моссель — Бэй — начало «Садового Пути». Здесь мы решили сделать последнюю остановку и более подробно осмотреть эти места. Моссель — Бэй — город средних размеров, расположенный на берегу Индийского океана. Мы сняли шале примерно такого же типа, как и предыдущее, только немного побольше и, в отличие от Свеллендама, располагавшееся не в лесу, а на океанском берегу. Наше шале стояло на зеленой лужайке, вокруг которой полукругом располагались другие такие же домики, а одна сторона этой площадки выходила на берег Индийского океана. Хотя вся территория кемпинга была огорожена забором из колючей проволоки и на входе сидел охранник, однако в этом заборе было столько дырок, что проникнуть внутрь не составляло никакого труда. По другую сторону этого «ограждения» проходило шоссе в направлении следующего города «Садового Пути» — Порт — Элизабет. Напротив нашего домика, за забором, на другой стороне шоссе находилась автозаправочная станция и автомастерские. Рано утром там собирались африканцы — рабочие. Подъезжали грузовички и ожидавшие набивались в кузова машин так, что казалось невозможным вместить такое количество людей. Однако размещались все. Возвращались грузовички поздно вечером, уже затемно и усталые рабочие расходились в разные стороны. Большая часть из них поднималась в гору позади автозаправки. Меня это заинтересовало и вот почему. Вдоль дороги, поднимающейся на эту гору, располагались великолепные виллы, огороженные красивыми заборами. Что делать там простым африканцам. Как оказалось, на вершине этого холма, прямо рядом с шикарными виллами, находился очередной огромный южноафриканский бидонвиль, самый что ни на есть типовой, с домиками размером с деревенский дворовый туалет, морем электрических проводов наверху и ручьями из нечистот вдоль улочек. Просто с шоссе, снизу, видны были только виллы и асфальтированная дорога, поднимающаяся в гору. Дальше, наверху, она переходила в грунтовую и приводила в бидонвиль. По — моему пришло время объяснить, что я подразумеваю под этим словом. Даже в относительно благополучной провинции Западный Кейп, бидонвили встречаются довольно часто, особенно вблизи городов. Это поселки африканской бедноты, своего рода символ страны, так же как фавеллы в Бразилии, но, в отличие от последней, тщательно скрываемый. Да на это есть причины. Южноафриканский бидонвиль и бразильская фавелла — это два разных измерения. Такой бедности мне еще нем приходилось видеть, хотя, говорят, есть страны, где намного хуже. Бидонвиль — огромный поселок, состоящий из домиков, размером, как я говорил, примерно с деревенский уличный сортир, построенный из чего попало, чаще всего без окон, только с проемом для входа. Непонятно, но в таком сооружении живут целыми семьями. Скученность ужасная, канализация естесственно отсутствует. Вместо нее — зловонные ручейки вдоль улиц. За десять лет «народной власти» почти ничего не сделано для решения проблемы, только, в последнее время, строят бетонные заборы вдоль основных магистралей, чтобы не портить общий вид «процветающей страны».Вышесказанное — это не мое мнение, а информация, взятая из свежих, на то время, газет. Что же может чувствовать обитатель такого бидонвиля, безработный или получающий гроши за полный световой день тяжелой работы, проходя мимо роскошных вилл? Не мне судить. Моссель — Бэй представляет собой одну длинную главную улицу, застроенную двух — трехэтажными домами и почти в каждом внизу какой-нибудь магазин. Здесь же — небольшой торговый центр — супермаркет, маленькие магазинчики цветов, косметики, кафе, парикмахерская. С обратной стороны — стоянка машин, на которой распорядителей — африканцев в оранжевых жилетах столько — же, сколько и припаркованных автомобилей. От главной улицы отходят переулки с виллами для белого населения. В одном конце города, на берегу океана, находится пещера, описанная в путеводителях как одна из главных местных достопримечательностей. Когда, преодолев многочисленные лестницы и переходы, мы зашли туда, то оказалось, что это совсем и не пещера в нашем понимании, а просто углубление в горе. Внутри — небольшая выставка, доказывающая, что, когда европейцы открыли для себя эту землю, тут уже жили высококультурные африканские племена. Во все это правда верилось с трудом, но им тут виднее. Отсюда, с площадки перед входом в пещеру, открывался захватывающий вид на океан. Ближе к берегу — несколько рядов волнорезов так, что даже сейчас, осенью, когда стояла пасмурная, ветренная погода и со стороны океана надвигались высокие волны, то до берега доходили лишь мелкие барашки. Отъехав от пещеры, увидели строительство комплекса новых вилл американского типа, деревянных, с несколькими гаражами. Каждый дом другого цвета, все очень ярко и нарядно. Чем ближе мы продвигались к центру, тем чернее становилась публика. Поставив машину на уже известную нам стоянку у торгового центра, мы направились в музей города Моссел — Бэй. При входе нам сообщили, что плата за вход в каждый раздел берется отдельно и кассир стала перечислять все эти разделы. После ее пятиминутного монолога, мы сказали, что хотим осмотреть всю экспозицию. Странно, но цена полного билета была ненамного больше, чем в один раздел. Музей оказался довольно интересный. Здесь и история открытия европейцами африканского континента, модели старинных кораблей в натуральную величину, разделы искусства и природы. Хорошо показан животный мир региона. Есть большие аквариумы, правда не такие, как в Кейптауне, но тоже довольно приличные. В одном из залов исторического раздела представлены предметы быта горожан начала двадцатого века. Отдельно парикмахерская с полным комплектом оборудования, отдельно кабинеты зубного и глазного врачей. В последнем выставлены знакомые всем таблицы для проверки зрения, но на трех языках. Каких вы думаете? Идиш, русский и третий для неграмотных — в виде рисунков — звездочек, фигурок и домиков. Осмотрев все разделы, мы вышли во двор музея и направились в сторону «Почтового дерева».Судя по путеводителям, это дерево, которое использовалось средневековыми мореплавателями как отделение связи или, точнее, почтовый ящик для доставки газет сюда, на край земли, и есть самая главная достопримечательность Моссел — Бэя. Мы долго ходили, следуя указателям, по двору музея в поисках этого дерева, и, наконец, обнаружили большой камень, на котором грелся в лучах заходящего солнца огромный кот. Немного подвинув его мы прочитали, что на этом самом месте стояло то знаменитое «Почтовое дерево» и, как оказалось, его уже давно срубили. На следующее утро я проснулся рано. Что-то словно потянуло меня на улицу. Надо сказать, что кемпинг располагался на небольшом мысе, вдающемся в океан так, что одна строна нашего шале смотрела на запад, а другая на восток. На западной стороне, там, где проходило шоссе, было еще совсем темно, глубокая ночь, нарушаемая огнями заправочной станции и фарами редких в этот ранний час автомобилей. С противоположной, восточной, стороны начиналось такое зрелище, которое трудно описать словами. Называлось это чудо — рассвет над Индийским океаном. Багровое солнце медленно поднималось из воды. Вот видна четверть, вот уже половина диска. И, вдруг, как-то сразу, солнце целиком поднялось над водой во всей своей красе. Наступил новый день. Сегодня возвращаемся назад в район Кейптауна. Осталась последняя ночь, которую мы должны были провести в одном из городов «Винного Пути» — Стелленбоше.

Стелленбош

Почти около Кейптауна, сразу за поворотом с шоссе номер два в сторону Стелленбоша, пейзаж за окном резко изменился. Приближался вечер, мы ехали прямо на восток и вся проходящая перед глазами картина подсвечивалась сзади лучами заходящего солнца. Было в этом что-то театральное. По обеим сторонам дороги тянулись бесчисленные виноградники. Впечатление такое, будто находишься где-нибудь на юге Франции. Но, вздымающиеся на заднем плане, черные базальтовые горы возвращали нас на место, на крайний юг Африканского континента. Между виноградниками проблескивали небольшие озерца, в тени высоких дубов прятались здания ферм с белыми фасадами того — же бурского типа. Картина казалось еще фантастичнее еще и потому, что лучи заходящего осенннего солнца преломлялись в базальте горных вершин и они, время от времени, казались то красноватыми, то изумрудными, то коричневыми. Справа от дороги показалась фигурная ограда, увитая гроздьями винограда (как впоследствии оказалось это была больница, а для нас дополнительный ориентир), а за ней указатель поворота на первый город «Винного пути» — Стелленбош. При въезде сразу бросается в глаза его отличие от ранее виденных нами городов. Дома в два, максимум три этажа, очень много зелени, масса указателей направлений на отели, циммеры, на различные местные достопримечательности. Несмотря на размер в Стелленбоше действует старейший в Африке университет, театр, несколько музеев. Оставшихся у нас 300 рандов для гостиницы в этом районе сумма очень небольшая, поэтому нам пришлось долго кружить по городу в поисках более дешевого жилья. И тут, увидев указатель на кемпинг, двинулись в его направлении. Так мы ехали, ехали пока город не закончился, дорога сузилась. Вокруг тянулся золотолиственный осенний лес. По обочинам пробегало много людей, совершавших свой вечерний моцион. А мы тем временем все ехали и, только когда почти приблизились к черным горам, поняли, что заблудились и вернулись назад, в город. Стало смеркаться. Поиски затягивались. Увидев очередной указатель коричневого цвета, мы поехали по его направлению. Вскоре показался высокий глухой забор белого цвета. Что там внутри разглядеть было невозможно. Но надпись на воротах говорила о том, что здесь можно снять комнату. За забором оказался двухэтажный ухоженный дом, построенный в чисто английском стиле, правда немножко с примесью местного колорита. Вокруг дома — небольшой сад с фонтаном и, чуть в стороне, бассейн. Все это подсвечено миниатюрными фонариками, Попасть во двор можно через ворота, расположенные где-то сбоку, а можно и через главный вход — выходящую на улицу калитку, а точнее — стальную дверь в заборе. Для этого нужно позвонить, тебя рассмотрят через специальную вращающуюся телекамеру, а уж затем хозяева примут окончательное рещение. Нас впустили и последнюю ночь в Южной Африке мы провели здесь. Внутри дом оборудован также в классическом английском стиле — тяжелые шторы с кистями, лампы с абажурами, в центре холла — камин, горевший всю ночь, так как было довольно прохладно. Однако и здесь видно, что мы все — таки в Южной Африке — в холле корзины со страусиными яйцами, большая веранда в колониальном стиле, африканские маски на стенах. Это место называется пансионом семьи Тейлор. Нам отвели большую комнату на первом этаже. При ней была ванная, туалет и джакузи — все новое, блестящее и очень продуманно расположенное. Хотя уже было довольно поздно, но мы все — таки решили прогуляться, тем более хозяйка утверждала, что у них в городе абсолютно безопасно. Мы направились в сторону центра, постоянно озираясь по сторонам, ожидая нападения или что-то в этом роде. Но ничего, пронесло. В этот субботний вечер на главной улице было открыто множество кафе и ресторанчиков. Все посетители — белые, а у входа крутились африканцы — нищие, нагло пристающие к сидящим за столиками. Не просящие, а нагло требующие. Видно было, как неуютно чувствуют себя бывшие «белые колонизаторы».Проснувшись рано утром, я вышел через калитку на улицу — ключ хозяева выдали при заселении. Стоял солнечный осенний день. Напротив расстилалось поле для гольфа с подстриженной изумрудной травой. По улице бегали местные жители в шортах. Идиллическая картина. Типичная английская провинция, место проживания среднего класса. Попрощавшись с хозяевами, мы уложили в машину уже полностью собранные чемоданы и поехали посмотреть город Стелленбош. Он. как и вчера, поразил своей ухоженностью, даже какой-то аптечной стерильностью. В центре, почти на каждом здании, около входа прикреплены одна или даже несколько небольших вывесок золотистого цвета с названиями винодельческих или сопутствующих виноделию фирм. Изредка попадались магазины со стандартным набором — вина, разрисованные страусиные яйца и т. д. — это судя по витринам, так как в воскресенье все было закрыто. Работал один туристский информационный центр, набрав в котором массу проспектов, мы только лишь пожалели, что оставили так мало времени на этот район. Но делать нечего, сегодня вылет.

Возвращение домой

Город Стелленбош расположен от Кейптаунского международного аэропорта совсем недалеко, практически позади летного поля. Покружив несколько раз по площади, наконец обнаружили паркинг EUROPCAR. Поставили машину и пошли в терминал оформлять документы. За стойкой EUROPCAR находились трое служащих — африканка, индус и еврей — так сказать представители нескольких общин ЮАР.Принимали долго и тщательно, потом подписали акт и мы, наконец, свободно вздохнули — автомобиль возвращен. Как оказалось впослествии, рано радовались. У «нового» южноафриканского сервиса длинные руки. Спустя несколько месяцев после приезда с нашей кредитной карточки фирма EUROPCAR сняла 60 долларов. Решение проблемы заняло почти месяц. Процесс выяснения проходил в классическом бюрократическом стиле — отфутболивание к разным работникам фирмы, находившихся в разных городах ЮАР. Наконец выяснилось, что нас заставляют платить за пятно на заднем сиденье, несмотря на подписанный акт об отсутствии к нам претензий, Все соглашались, но дело не двигалось. Деньги в конце концов я вернул, но с очень большим трудом. А за заполненный бензином бак, в отличие от других стран, с нас взяли как за пустой, показав на соответствующую строчку в договоре. Но это так, информация к размышлению. Международный терминал Кейптаунского аэропорта, так и светится новизной и чистотой. В отличие от Иоганнесбурга, здание не очень большое, но хорошо продуманное и очень удобное для пассажиров. За время ожидания вылета нам удалось рассмотреть его более внимательно. Вот несколько примеров. Прежде всего стойки для телефонов — автоматов со встроенным сиденьем образуют единую конструкцию. Все очень изящно, удобно и рационально. В туалете — блеск никеля, душевые, везде подвешены плазменные мониторы, передающие рекламу и информацию для пассажиров. Особенно интересно ее смотреть, когда, простите, пользуешься писсуаром — этот телевизор находится прямо на уровне глаз. Это сейчас такие мониторы устанавливают где только можно, а тогда они были дорогой игрушкой. Почти во всех аэропортах мира для курящих пассажиров отводят самое неудобное место, обычно где-то в дальнем углу, который нужно хорошо поискать. В Кейптаунском аэропорту для курильщиков выделена комната, скорее целый зал, с огромными плазменными экранами, показывающими спортивные программы, и баром с очень богатым выбором. Когда мы сидели в ожидании посадки на самолет, к нам подошел африканец огромного роста в белоснежном костюме и галстуке. Он стал что-то говорить, показывая на мою обувь. В первый момент мелькнула мысль, что это какой-то распорядитель и он делает мне что-то вроде замечания за пыльные ботинки, когда вокруг такая стерильная чистота. Слишком важно он держался и шикарно был одет. Эта «важная персона» оказалась простым чистильщиком обуви, который искал клиентов, а мои запыленные ботинки идеально соответствовали его критериям отбора. После двухчасового перелета в Иоганнесбург, где наш самолет заполнился полностью, мы взяли курс на север, на Франкфурт. Предстояла десятичасовая ночь полета над всей Африкой и Средиземным морем и персонал фирмы Lufthansa начал свою работу. Как и при первом полете, крепкие напитки предлагались без перерыва, в отличие от некрепких. Виски, водка, коньяк, шнапс, различные вина — все бесплатно и без ограничений. Казалось стюардессы хотели побыстрее напоить пассажиров и самим немного отдохнуть от нас. И им это удалось. Не прошло и часа как почти все задремали, кто от выпивки, кто от усталости. Но фирма не забыла о своем сюрпризе. Внезапно я проснулся. На часах было 00 — 00. Монитор показывал. что мы в эту минуту мы пересекаем экватор. Наступило 31 мая — день рождения моей жены. Но она спала, как и почти весь самолет. Тогда я достал видеокамеру и заснял этот момент. С днем рождения.

Мысли по дороге домой

Вроде бы мы возвращаемся из Африки. Но Кейптаун, да и вся провинция Западный Кейп — не Африка и даже не совсем ЮАР. Нет, не географически, а в другом смысле. Скорее это осколок Европы, правда сильно почерневший. Впрочем та же Великобритания, на которую похожи эти места, сама, особенно в крупных городах, сегодня выглядит ненамного лучше, а кое- где и похуже. Южно — Африканская республика — страна очень большая. И для того, чтобы посмотреть все ее достопримечательности, нужны даже не месяцы, а годы. Настоящая Африка начинается намного севернее Кейптауна и даже самой ЮАР.За неделю, проведенную здесь, нам удалось посмотреть небольшую часть всего того, что есть только в одной провинции. Иоганнесбург, после которого Кейптаун кажется самым безопасным местом в мире, золотые и алмазные прииски, Крюгер — парк, знаменитый «Голубой экспресс» — специальный сверх комфортабельный поезд для очень богатых людей и еще масса других интереснейших достопримечательностей. Стандартные организованные туры в ЮАР обычно включают несколько больших городов, сафари и даже, перелет в Мозамбик, к водопаду Виктория — одному из крупнейших в мире. Мы же проехали только по одной провинции — Западный Кейп, да и то далеко не по всей. Невозможно объять необъятное. Да и не нужно. В этих заметках я поставил себе цель рассказать о том, что видел, не вдаваясь в политику и не делая каких-либо выводов. Но говоря о подобного рода местах, без политики обойтись невозможно. Даже глядя со стороны, видно, что эта страна очень богатая, и не только своими природными запасами, но и огромным промышленным потенциалом. С переходом к новой власти, ЮАР находится как — бы на распутье, правда уже больше десяти лет. Какая судьба ее ждет? Не знаю. Слишком много претендентов на ее богатства. Слишком много экстремистов хотят завладеть умами местного населения. Слишком прозрачны внешние границы. Быть может все пойдет по родезийскому сценарию, а может — наоборот. Результаты первого сейчас, после двадцатипятилетнего правления президента Мугабе, при поддержке так наываемых «ветеранов партизанского движения», уже хорошо видны. Результаты второго никто не знает. А быть может есть третий вариант, и четвертый, и пятый...

© Виленский Юрий. Материал размещен с разрешения автора.

Теги: Культурно-познавательный туризм