Вина бывают молодые и выдержанные. И у каждого — свое очарование и свой уникальный вкус. Неповторимое ощущение — открыть бутылочку божоле нового урожая, пригубить сияющий очарованием и легкостью напиток, и — не смакуя, с жадностью пить, смеясь и расплескивая, как проживаешь юность — не экономя и не боясь.
Другое — разжечь камин, сесть с любимой рядом в уютные кресла, с оттенком торжественности открыть пыльный пузатый сосуд, долго ждавший своего часа в прохладном погребке, любоваться рубиновыми отсветами на потолке, будто заигрывающими с вечным танцем пламени. Смаковать, как особенно дорогие воспоминания, снова видеть сны своей жизни, сны о чем-то большем…
И ведь таже самая история — с путешествиями. Иные требуют немедленного реагирования, свежесть впечатлений притягивает к клавиатуре и не отпускает до финального абзаца, до последней точки. Но гораздо милее мне те, о которых говорить сразу не получается, более того, кажется даже немного неуместным. Путешествия, которые необходимо разместить на уютных полочках своей памяти, как хрупкие сувениры, чтобы покрылись они патиной ушедших дней -пусть в одном случае это всего лишь месяцы, а в другом — долгие годы. Чтобы время очистило воспоминания от шелухи наносного, неважного, чтобы осталось лишь главное, ради чего каждый раз мы производим одни и те же, ритуально-нехитрые действия путешественников — от заказа билетов до складывания чемоданов. Главное — ощущение, что то, что мы увидели и почувствовали, стало частью нас самих, что мы уже никогда не будем прежними — потому что мы были там… Где-то там…
Поездка в Амстердам оказалась как раз из этого ряда. Поначалу это казалось немного странным — путешествие получилось очень легким, совершенно без отрицательных эмоций, без разочарований, без какого-бы-то ни было налета меланхолии или задумчивости, невзирая на не самую блаженную погоду. А потом я понял, что этот город открыл для нас и, что главное, в нас, что-то очень хорошее, доброе что то, глубоко личное, что и обусловило не самое ординарное к нему отношение. Писать об Амстердаме в жанре путеводителя кажется глупым. Раз музей, два музей… нет, не годится. «Для Атоса это слишком много, а для графа-Де Ля Фер слишком мало» — помните? Так что заметки наши будут подобны скорее потоку сознания, паззлу, который — мы еще сами не знаем,-то ли сложится в цельную картину, то ли нет.
Амстердамские мозаики.
Аэропорт — вокзал.
Первый день путешествия традиционно обещал быть длинным. Традиционно — потому что в попытке хоть чуть растянуть имеющееся у нас время, мы стараемся из Москвы выезжать очень рано, а возвращаться, наоборот, как можно позднее. Неделя и больше отсутствия дома для нас — непозволительная роскошь, а для бабушки, остающейся с детьми — большие проблемы. Вот и получается, что на Лондон у нас 4 дня, на Париж столько же, а на Амстердам — и вовсе три. И если бы утренних и ночных рейсов во все эти города не существовало — такие вояжи просто не имели бы ни малейшего смысла. Но — охота пуще неволи, так что мы выбираем недосып, покорно встаем в 2 часа ночи (возможно, лучше и вообще не ложиться, но тогда первый день будет так и так потерян для восприятия), в полусонном состоянии проходим все формальности — и новый город открывает перед нами свои ворота — международный аэропорт Схипхол.
Путеводитель от DK утверждает, что Схипхол — самый «пассажироориентированный» аэропорт в мире. Честно говоря, нам так не показалось. Даже в огромном Фьюмичино в Риме, да чего там — даже в Хитроу, который обычно проклинают за бардачнсть и непонятность, интуитивность ориентирования даст амстердамскому порту 100 очков вперед. Если бродить кругами в поисках сначала паспортного контроля, а потом и багажа — если это называется удобством — ну тогда ладно. В общем, как-то с грехом пополам разобрались, зато для разнообразия легко нашли поезд, отправляющийся до центрального вокзала, 20 минут — и мы на месте.
Масштабы города сразу настраивают на веселый, оптимистический лад. Ибо пока Рита задумчиво вглядывается в карту, пытаясь определить, куда нам шкандыбать в поисках отеля (хоть на Booking.com и было написано, что отель в 600 метрах от вокзала, но кто его знает, на самом деле), я со своим далеко не идеальным зрением уже вижу его вывеску и развевающиеся над крышей флаги. Хи. Да тут и 600 метров-то не будет… Только площадь перейти. По карте казалось дальше. На часах 8 утра, чек-ин в отеле — в 12, спешить нам совершенно некуда, постоим-покурим, потом кинем вещи в luggage-room, и до 12-ти где-нибудь пошляемся. Таков был план. Закуриваем, попутно оглядываясь.
Вокзал, при всей его внешней красоте, явно не то место, где стоит надолго задерживаться. Общий бардак не располагает. Впечатление какого-то унылого упадка скрашивает одинокий саксофонист, исполняющий что-то фоново-жалобное. 8 утра и на посту — это сильно, это попахивает безысходностью. Хотя с другой стороны — почему безысходностью? Музыка смягчает первое впечатление суеты и занятости всех вокруг. Ладно, мы же в конце-концов не на вокзал приехали — рано делать какие-то выводы. Топаем к отелю.
Велосипедисты.
Аккуратностью при пересечении проезжей части жители Амстердама, по видимому, не отличаются. На светофоры чихать хотели — это уж точно. Есть машины — стоят, нет — перебегают дорогу, иногда с риском для жизни. Ну это нам привычно, это нам знакомо, чай тоже из большого города. А вот диктат велосипедистов на тротуарах — к этому придется привыкать. Причем, забегая вперед, скажу, что нужная привычка за три дня так и не укоренилась в наших головах. Основной вид транспорта в Амстердаме — именно велосипед. Велосипед — это культ. Не машина, не трамвай, не автобус, не метро.
Позвякивание велосипедного звоночка, предупреждающего нерадивого пешехода,- звук столь же привычный, как для иного россиянина — щебет воробья. На велосипедах не только ездят, как привыкли мы — в одиночку, с их помощью и продукты перевозят, и вещи какие то, и детей в отдельных кабинках- ящиках.
В принципе удобно, конечно, учитывая, что и напрокат велик можно взять без проблем, и по центру города — самое оно, но метод все-таки не наш — уж больно мы любим бродить, поминутно фотографируя. В нашем случае велосипеды были бы скорее мукой, чем спасением. Залезь — остановись — поставь, и тут же все по новой??? Да еще в дождь? Да мы и зонтики зачастую ленились открывать! Ай, ладно! Тротуары в центральной части города узкие, а на набережных каналов — так и вовсе зачастую номинальные. И везде понамалеваны знаки — дорожка для велосипедистов. Это конечно очень замечательно, но ходить-то где? От них просто деться некуда, и прут они по этим дорожкам с полным правом, раздраженно дрынькая своими звоночками тем, кто неосторожно оказался у них на пути. Сначала мы отпрыгивали. Потом медленно отходили. А уж под конец громко посылали на… — по русски не понимают, но интонацию усваивают, и, оскорбленные в лучших чувствах, катят дальше. Что приятно, ни слова матерного в ответ. В общем, наша личная борьба с дискриминацией по велосипедному признаку. Но для начала, по дороге к отелю, нам пришлось отпрыгнуть всего два раза. А вот и наш Барбизон Палас.
Отель.
Когда на «Букинг. Ком» я разглядел цену за 2 ночи в этом пятизвездочнике, удивлению моему не было предела. 260 маленьких кругленьких золотых, не включая завтраки, показалось нам совсем недорого, и решено было пошиковать. Обычно мы 5 звезд стороной обходим — к чему деньги терять? А тут и расположение в плюс. Расположение, как можно понять из написанного выше — лучше не бывает. А цена такая образовалась, скорее всего, из-за полной «несезонности» нашей поездки. Декабрь, типа, огромные скидки. Типа отель пустой. В общем, так. То, что мы заплатили — это вполне резонная цена, но не более. Никаких 300 евро за ночь в этом отеле платить нельзя. Нет, ну если очень надо… Почему? Внешние составляющие отеля — интерьер лобби, вежливость персонала — все на уровне, а вот номера показались пошарпанными, и ничем, кроме достаточно больших размеров, не заслуживающими заявленной категории. Старая мебель, древняя сантехника. Кровать многократно продавленная. Кстати, это ноу-хау Риты — по качеству сантехники определять качество всего отеля. Реально соответствует. Короче, по качеству номера отель вовсе не «пятерка», а эдакая большая «трешка». Окна номеров выходят либо на вокзал, либо в скучный колодец внутреннего двора. Есть минибар, цены космические, а учитывая, сколько баров вокруг — ну для очень и очень больших лентяев. Причем при окончательном расчете портье выкатил счет на бутылочку виски и бутылочку колы. Э, милейший, не брали, говорю, дураков нет. «Да? Ну ладно, не брали, так не брали»,- говорит этот затейник, и вопрос снимается. Застенчивый ворюга. Завтрак по 26 евро в лицо — это тоже форменный грабеж, такие деньги стоит платить лишь при полном отсутствии фантазии — уже в 8 утра вокруг полно работающих заведений. Вот и все с отелем, а у нас на тот момент как раз наступило время пить третий утренний кофе (первый был дома, второй — в Шереметьево), так что вещи кидаем, фиксирующую технику и зонтики — по сумкам, пошли бродить.
Немного о приятном. С чек-ином до 12 тянуть никто не стал, на мои сбивчивые объяснения портье с улыбкой отреагировал — «что-нибудь придумаем». Через полторы минуты с формальностями было покончено, карточка — ключ в кармане. Ура! Свобода!
Выходим из отеля, поворачиваем налево — и буквально через 20 метров попадаем на улицу с труднопроизносимым названием Warmoestraat. Улица практически пустынна ввиду пятничного утра, но даже беглый взгляд на вывески магазинов и витрины закрытых кофе-шопов позволяет нам понять, что ночью здесь совсем другая жизнь. Черт, так мы же на задворках квартала Красных фонарей! Из огня, что называется, да в полымя. С корабля на бля… извините…
Красное.
То, что это задворки, мы поняли как-то не сразу. Изначально нам показалось, что это он самый, красно-фонарный и есть. Ну, а что? Кофе-шопов — пруд пруди, секс-шопов с разнообразными диковинными приспособлениями для причинения удовольствий, которым не учат в школе — тоже. DVD — салоны с тремя крестами… Это нас немало повеселило, — ведь те же три креста красуются и на гербе города. Символично?
Сейчас я очень многих, охочих до клубнички, разочарую. Ну конечно, с головой мы в ночную жизнь этой, самой, возможно, знаменитой и притягательной своей доступной открытостью части Амстердама, не погружались. Как говорится, глупо было бы. Курение марихуаны нас не влекло — опыт был, пробовали, к чему повторяться? На наш взгляд, алкоголь лучше. Помощь в плотских удовольствиях нам тоже не сдалась, третий (четвертый, пятый, седьмой, латексный) лишний. Но — чего уж — приглядывались внимательно, и вечером не преминули подробно, что называется, предметно прогуляться. И кое-какие мысли привезли.
На наш взгляд, в Амстердаме, более, чем в каком-либо другом месте, работает самая благородная система человеческих отношений из возможных — свобода каждого при неущемлении прав всех окружающих. Ну конечно, вечером и данная улица, и достаточно большой прилегающий, вольготно раскинувшийся на каналах район — это шалман.
Но не страшно — угрюмый, из-под полы предлагающий нечто запретно-стыдное, а наоборот — веселый и приветливый. Да, люди пьют, иные и напиваются. Да, укуренные компании учету не поддаются. Да, девушки в витринах, выглядящие, как ни странно, в большинстве своем, не вульгарно,- доступны каждому. (Кстати утверждают, что вожделенную витрину, освещенную красными неоновыми лампами, что встречаются далеко не только в Красном квартале, но хаотично разбросаны то там то тут, кому попало не дают. Что существует чуть ли муниципальная комиссия, которая отбирает самых достойных претенденток на предмет не испортить облик города. Я кстати не шучу. В основе своей девушки очень привлекательны внешне. Фотографировать их нельзя ни под каким видом, разве только очень издалека.)
Но. Ни разу к нам не пристали подвыпившие подростки. Ни разу мы не видели блюющих на улицах, валяющихся в подворотнях. Ни одной драки, ни одной вспышки агрессии. Будто мы попали на остров победившего хиппизма, на остров полной Свободы, где царят мир и любовь, и где просто неспособны тебя обидеть. Кстати и антураж, со всеми безумными граффити, с забавными уличными скамейками — общей атмосфере очень соответствовал.
Может, нам везло, но вот такое впечатление. Может быть, так выглядел и жил Фриско 60-х годов, нам узнать уже не дано, к сожалению. И еще одно.
Вот такая открытость — это хорошо или плохо? Мы считаем, что хорошо, и более чем. Запретный плод — он ведь особенно сладок, при этом — тот, кому это интересно — найдет себе нехитрых развлечений красного квартала так или иначе. И ничем его не остановишь, сколь бы суров не был закон, или общественное порицание. Примеров тому мы сколь угодно наблюдали в Марокко, где под запретом и выпивка, и легкие наркотики, и проституция,- и все есть, стоит только поискать. А где есть — там коррупция, в лучшем виде. Это раз. Психика человека, нарушающего запреты, оказывается надломленной — это два. Про теневой оборот денег лучше и не говорить — это три. Когда же все запретное — вот оно, перед тобой, можно попробовать на вкус, и потрогать руками, и воспринимается это, как данность — это отнюдь не порождает свального греха, и нравственность от этого не рушится, и вся страна не перепивается до беспамятства. Бесшабашный веселый разгул, царящий в Красном квартале, за его пределы практически не выплескивается, более того, гуляя по тихим, спящим каналам совсем рядом с этим районом, вы скорее всего и не расслышите шума тамошних клубов и дискотек, и только неуловимый дух свободы будет кружить вам голову. Этого духа у Амстердама не отнять наверное, никогда. И слава богу.
Мы же пользовались благами этого забавного места по своему разумению — пили коктейли в маленьком баре с гордой надписью «лучший бар в мире по версии» … по какой-то там версии…
… слушали музыку, вырывающуюся из дверей рок-клуба — внутрь было не протолкнуться, и кормили белых лебедей, чувствоваших себя полноправными ночными хозяевами каналов.
А ночью нам долго не давала заснуть страсть и нежность, подаренная этим прекрасным городом. Вот такой у нас получился квартал красных фонарей…
Продолжение следует…
